Сумерки сгущаются

О Элуна, пожалуйста, услышь мой голос. Даже когда я ищу тебя в безлунном небе. Многими ночами я шептала тебе, Даже если глаза мои были заняты звездами. Дай мне силы, даже если это будет последний раз, Будь здесь, где я устою, или здесь, где мне суждено пасть. На склонах Хиджала, Я тянусь ввысь к твоему величию. Огонь достигает основания горы, И наша надежда оборачивается в зимнюю пору. Капли росы скапливаются на цветах, Как и серебряные слезы под нашими глазами. Печальная песня металла, отточенного на камне, всё ещё диссонирует, как стрелы, наложенные на лук и уложенные в кобуру. Пусты наши животы, даже если в горле огонь, Клич войны, клич смерти, триумфа или боли — мы ждём крика. Сестры в долине внизу, готовые преследовать демонов и мертвецов, А другие, как я, готовы выпустить облака стрел. Товарищи надолго, товарищи навсегда, Старые друзья вернулись ко мне, что зовутся страхом и сожалением. Не осталось ни тропинки, ни крепости для нас, Этот канун — наша последняя битва на краю света. Здесь я стою, и если здесь я паду, О Элуна, прими меня к своей груди. Даже огонь предпочтительнее этих сумерек, чем обернуться зверем из костей, из гниющей плоти. Рабом смерти, слугой разложения, Под темными знаменами, пачкая землю каждым шагом. О Мать Луна, запомни нас, Если перед твоим восходом мы падем. Сияй, если кто-то останется, Ибо они должны видеть отражение своей матери в своих глазах. Увы, мое время истекло. Ибо враг прибыл к подножию горы. Натягивайте луки, готовьте копья и стойте крепко, сестры. Сумерки сгущаются, и враг ждёт нас.