Вампир и кукла.

Однажды вечером, в городке Тестоура, в час небывалого красного заката, когда все приличные магазины уже закрылись, а неприличные наоборот, только начинали свою работу, одна кукла скучающе листала ленту соц сетей. Люди, что им свойственно, выставляли в интернет все что вздумается, и лишь изредка находилось что-то дельное. Откинув предмет социализации на кровать, что имела небрежный вид и была не заправлена по всем канонам, кукла встала и потянулась. Шарниры, спрятанные за условной кожей, захрустели словно кости человека и пришли в действие после бездвижного отдыха. Зевнув, кукла направилась по тёмному коридору прямо и вошла в первую дверь слева, где была ванная комната. Там же, в темном коридоре с алыми лампами по обе стороны, стоял вампир, облокотившись на стену. Его алые глаза в оттенок ламп сияли в темноте, выдавая свою истинную натуру. Проводив куклу взглядом и убедившись, что та зашла в ванную, он бесшумно прошёл по коридору и прошмыгнул в ту самую комнату с незаправленой кроватью и огромными окнами с видом на ночной город. Вампир с интересом прошёлся вдоль стола, заваленного всяким хламом, вдоль кресла у окна, и заметил на кровати телефон куклы. Интерес к этой, как казалось вампиру, очень нужной каждому вещице, возрастал с каждой секундой. «Интересно, что у него там твориться? — вампир плюхнулся в мягкую постель и бессовестно взял телефон, — Наверняка водит романы со своей этой подружкой, бэ», — от одной только мысли о Колетт, из ниоткуда взявшийся подружки Эдгара, становилось тошно и хотелось пару раз разбить лицо этой чертовки, но пока вампир может только пролестнуть вверх экран блокировки и удивиться, что пароля нет. «Нечего скрывать?», — Фэнгу было что скрывать, как минимум переписку с бывшим донором крови, с которым они сейчас на уровне друзей. А вот Эдгар… Эдгар — кукла, в прямом значении. Если верить его словам, то после смерти Эдгара обнаружила какая-то богиня, называющая себя Матерью. Именно она слепила Эдгару физическое тело и дала возможность продолжить жизнь, но с некоторыми отличиями. Лучше их назвать преимуществами. Прокручивая в голове эту историю, вампир вдоль и поперек обыскал телефон куклы, но нашел только до банальщины скучную переписку с чертовой подружкой и пару фотографий с той же подружкой, и… Все. Не было ни игр, ни страстей, ни одного повода придраться, ни-че-го. Расстроившись от такого расклада событий, вампир даже не замечает, как кукла уже вернулась из душа: — Нашел что-нибудь? — вампир вздрагивает и вскрикивает, чуть не упав с кровати, а кукла с интересом забирает аккуратными пальчиками из его ладони свою вещицу, смотря в экран с привычной не то издевательской, не то ласковой улыбкой. — А, это… — Фэнг, растерявшись, не знает что и сказать, — Так значит. У тебя совсем личной жизни нет, да? — все же найдя хоть что-то, Фэнг ухмыляется, хотя знает, что если его подавили с поличным, он уже не отделается. — Ц-ц, — кукла качает головой, — Я спросил, нашел ли ты что нибудь, а не спросил, есть ли вопросы. — Эдгар хитро смотрит на нахмурившегося вампира, продолжая улыбаться. «Забавный он, этот вампир… Ревнует к каждой вещи, хотя сам по ночам шляться по клубам и приползает только утром», — думает кукла, скалясь, и уходит на кухню, тихо посмеиваясь. Фэнг недовольно смотрит ему в след. Перед лицом застыла эта чеширская улыбка и хитрые глаза. И все же, как ни крути, и чтобы вампир себе не думал, он — лишь развлечение, и Эдгар никогда не воспримет его, как и их отношения, всерьез.