Счастье

***

Они сидят на крыше игольного завода, наслаждаясь тишиной. В последнее время Штопочка и Родион стали приходить сюда очень часто. Это место словно обладало какой-то волшебной, необъяснимой силой, которая успокаивала, дарила долгожданный покой, обволакивала и увлекала в свои глубины. Родион посмотрел на сидящую рядом девушку. Штопочка задумчиво поглаживала свой любимый хлыст. Она смотрела куда-то далеко, её взгляд не фокусировался на чём-то определённом. Создавалось впечатление, что она видит что-то особое, то что может увидеть только она одна. Вечернее солнце мягко освещало её волосы и лицо, делая его спокойным, даже умиротворённым. Она вся, казалось, застыла, вбирая в себя всю красоту, все краски этого вечера. Было страшно даже дышать, чтобы ненароком не разрушить эту чудесную атмосферу. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, Штопочка вздрогнула и, повернув голову, встретилась с его взглядом. Она иронично подняла бровь, уставившись на Родиона с некоторой насмешкой. В её глазах, где-то глубоко на дне зрачков, ещё оставалось то спокойствие, та глубина и умиротворённость, которая несколько минут назад полностью овладела её телом, душой, всем её существом. Сейчас же это всё медленно исчезало, сворачивалось, будто пряталось где-то глубоко внутри, и возвращалась всем знакомая, привычная Штопочка, немного язвительная и грубая, порой резкая и жёсткая, но своя, родная. От этого ощущения что-то сладко защемило в груди, вдруг стало как-то хорошо и спокойно. Уютно, как дома. Штопочка уже повернулась к нему и приготовилась что-то сказать, но Родион не дал ей этого сделать. Он просто резко потянулся к ней и обнял, притягивая ближе к себе и утыкаясь лицом в её плечо. От неё пахло пегасней, сигаретами, немного алкоголем, кожей и чем-то ещё, каким-то неуловимым запахом, чем-то тонким и нежным. Этот запах определённо не мог принадлежать Штопчке, но сейчас Родион отчётливо его различал, губы сами собой расплылись в улыбке. Девушка от неожиданности вздрогнула и замерла, но Родион всё же ощутил, как она немного неловко опускает свои руки на его спину и обнимает крепко-крепко. Они сидели так долго, может пять минут, может десять, может быть целый час, а может и целую вечность. Никто из них даже не пытался посмотреть время. Они просто обнимались, молчали и могли бы просидеть так ещё долго, если бы у Родиона не сработал кентавр. — Чудо, блин, Родион, ты где? — раздался голос Ула. — А, неважно, Кавалерия хочет нас видеть, так что советую поспешить. Штопочка резко отодвинулась от Родиона, будто Ул стоял рядом с ними и радостоно улыбался, довольный тем, что смог застать товарищей в такой неподходящий момент. Родион взглянул на лицо девушки. Спокойствие медленно сходило с него, стекало, пряталось где-то в глубине глаз. Штопочка резко подскочила на ноги и, отвернувшись, быстро зашагала прочь. Однако, Родион успел рассмотреть полыхающие кончики ушей и стыдливо спрятанную в ворот куртки улыбку. Кентавр на нерпи засветился и послышался недовольный голос Ула. Именно в этот момент Родион подумал, что вот то, что он так долго искал, вот его счастье.