Ночь похотливых деяний

— ты. старый. глупый. шерстяной. дурачок аааа С каждым проговоренным словом Шота легонько стукал ладошкой Ки по голове, хмуря бровки и ухмыляясь. Тот опять провинился - скачал видео с котиком на телефон младшему. — ну кис, я же просил не скачивать, ты глупый глупый кот — извини(.. Ки совсем пригрустил. Он опустил голову, упираясь подбородком себе в грудь, и затем сам себя поймал на том, что снова начинает лить слезы. Тревожный тип привязанности. Боится испортить все что можно своими действиями и своим присутствием. — ну кииис — мрь? - не поднимая головы мурчит Кихо, пытаясь сделать вид что все в порядке. — ну и чего ты плачешь — да все хорошо Бэк надул губы, и приподнял темноволосому голову, взявшись пальчиками за подбородок. Снова смотреть в эти заплаканные голубые глаза было просто невыносимо, поэтому светловолосый поспешил смахнуть все прозрачные слезки своими пальцами, а затем оставил по три нежных поцелуя на каждой щечке. — ты обещал что я буду скачивать их, хотя бы чуть чуть — хорошо, прости пожалуйста меня, можешь еще парочку скачать Согласиться с таким выводом, конечно, не легко, но что ни сделаешь ради того, чтобы не видеть эти любимые краснеющие от слез глазки. — ура урааа!! а можно штук пять? Теперь эти глазки хоть и были слегка покрасневшими, но теперь они излучали не обиду и грусть, а искреннюю надежду и любовь. Именно эти чувства Шота хотел видеть в его самых любимых глазах. В глазах старшего. — можно, дорогой — Шота треплет пушистую темную макушку и улыбается, глядя как Ки радостно скачивает видео с разными крутыми котятками к нему в галерею. — сколько там уже в папочке твоих котиков? — ща погоди - кидает Кихо, быстренько скачивает видео с огромным количеством миленьких котят в нем и смотрит папку. - 5689.. — ой нихуя ты сохранииил коооть Соул смачно так ахуел, увидев что это правда. Ки заулыбался и уткнулся носом в теплую шею младшего, вдыхая любимые духи светловолосого. — еще можно скачать?? — одного — а почему так мало — а почему бы и нет — тц — люблю тебя — и я тебя Шота улыбается и падает спиной на мягкий диван, завлекая с собой и Ки. Тот ойкнул и рухнул прямо младшему на грудь. — ты такой теплый коть.. — а ты такой сладкий.. Настало время сладких поцелуев. Губы Соула аккуратно касаются чужих, он проводит по ним языком, пытаясь сразу же углубить поцелуй, и совсем сразу получает одобрение со стороны Ки. Старший плавится от настойчивости чужого горячего языка и просто поклоняться готов его хозяину. Шота целует размеренно, мокро, оглаживая ладонями чужие бока и ляшки, слегка сжимая их и ловя вздохи и стоны, которые так несдержанно вырывались из груди напротив. ☆ — и зачем нам это зеркало прямо над кроватью? Ничего не понимая, спрашивает Шота, видя как старший старательно прикручивает шуруповертом длинное узкое зеркало на стену над кроватью. — так надо, говорю же — опять какие то секреты? — когда ты узнаешь зачем, ахуеешь, полюбому — ну и зачем оно нам? — нада — глупый боше ☆ Соул опять приходится готовить любимому старичку. Тот скоро вернется с работы, а у Сантэ конь не валялся - надо хотя бы покушать ему сварганить быстренько. Мешая в сковородке пару кусочков мяска, младший слышит хлопок двери и уставшие вздохи из прихожей — второе значит что Старший сегодня трудился не покладая лап. В принципе, как и обычно. Ки устало снимает кроссовки, которым уже пора бы на заслуженный покой, и принюхавшись слегка сопливым носом(бедняга походу приболел в край), ловит ароматы чего то вкусненького, которые лились из кухни. Пройдя в маленькую кухню, он видит Шотк, который стоит у плиты и готовит что то очень вкусное. Соул почувствовал на своей талии чужие ручки, и повернувшись увидел эту усталую, но до безумия счастливую моську. — привет котёнок — привет дорогой Муа в губы. — устал? — очень.. сегодня шеф заставил меня одного развести все коробки с молочкой по всему городу, да я ахуел сколько там коробок — да ты умница моя такая Снова чмок в губы. ☆ — погоди, не ходи пока переодеваться, я сначала приберусь там чутка Смущенно кидает Соул, и уже собирается убежать из кухни, как слышит Ки: — а что ты весь день делал то, что даже не прибрался в спальне? — секрет Коварно кинул Шота и сбежал. ☆ Шоты не было пять минут. Юн посидел еще пару секунд, постучал пальцами по столу и решил отправится на поиски младшего. Заглянув в зал, там оказались только играющие сами с собой собаки Шоты, в ванной его тоже не было, оставалась спальня. Аккуратно открыв дверь в темную спальню парней, темноволосый видит младшего, который стоит у изголовья кровати и старательно поправляет на ней одеялко. Его сосредоточенную мордашку видно в свете слабого ночника, стоявшего на прикроватной тумбе. Ки понял, что лучше шанса, чем этот, ему никогда не поймать больше в этой жизни, поэтому он подошел сзади к Шоте и прошептал тому на ушко: — ты будешь моим этой ночью? — прошептал Кихо ему куда-то в шею. По спине соула пробежала приятная дрожь от неожиданности. Кихо прижался сзади. Его тело было горячим. Всё естество Шоты отреагировало однозначно. Внизу живота сладко заныло. Откуда он мать его тут взялся? Шота ведь велел ему оставаться в кухне. Но эта неожиданность никак не помешала младшему ответить на вопрос старшего. — я ведь и так уже твой, коть — выдохнул светловолосый. Темноволосый взял его за руку. Его руки были теплые, мягкие. И Шота сжал их своими, приятно оглаживая подушечками пальцев. Ки улыбнулся одними уголками и вновь взял руку Шота в свою. — ты никогда не забудешь этого, — и прижался губами к запястью, прямо туда, где прощупывался пульс. У Соула во рту вмиг стало Кихо. Никто и никогда не целовал его так, как целует этот котик. Кихо поднял на Шоту взгляд. Его усталые темные голубые глазки загорелись чем-то необычайным, животным. — ты хочешь этого? — спросил его темноволосый. — конечно, дорогой, — ответил ему Шота, закрывая глаза и целуя старшего первым. Сильные руки сжали талию Сантэ. Так чертовски правильно, что младший почти заскулил и подался вперёд бёдрами, вжимаясь своими в чужие. Прикосновения разжигали в его груди что-то горячее. Оно зарождалось в районе солнечного сплетения и быстро, стремительно растекалось по всему телу. Ки пробирался под футболку и гладил бока, проводил пальцами по рёбрам, а Шота вздрагивал от каждого прикосновения и чувствовал себя безвольной куклой в руках у опытного мастера. Перед глазами младшего всё плыло, словно поцелуй был сильным наркотиком, от которого кружилась голова. Старший целовал его шею, а младший, пытался стянуть с него белую футболку, в которой тот обычно ходил на работу. — нетерпеливый котёнок, — усмехнулся старый, прикусывая шею младшего зубами и выбивая из груди приглушенный скулеж, — не сдерживай себя, твои стоны так приятно слышать.. Чистое безумие - вот что творилось в головах у обоих. Ки ласкал бедра Со, целовал его губы, а сам Шота откровенно наслаждался всему этому. — покажи мне настоящего себя, котёнок, — прошептал Ки в чужие губы, снимая и отбрасывая свою футболку, рядом с которой вскоре появляется и Соула. Чужие прикосновения ощущались такими правильными на коже младшего. Старший скользил ладонями по его обнаженной спине, вызывая толпу приятных мурашек по коже. Его губы ласкали губы Шоты неспешно, словно темноволосый пробовал дорогое вино, маленькими глотками, не торопясь. И это так сильно контрастировало с почти обжигающими прикосновениями, что Соулу было так хорошо, что почти плохо. — мне быть нежным или… — или? — перебил Кихо Шота. Тот расплылся в хищной улыбке, тихонько толкая младшего в плечи и опрокидывая спиной на кровать. Шелковые простыни встретили Соула приятной прохладой. А когда темноволосый накрыл его тело своим, всё наконец-то стало идеально. Ки целовался влажно, кусая губы Соул и буквально не давая ему времени вздохнуть. Младшему так сильно хотелось развернуться к парню спиной и потереться задницей о его промежность. Прямо горел животным желанием, что было плохо. Он закрыл глаза, представил это всего на мгновение и почти заскулил от своих фантазий. — такой прекрасный.. И Шота буквально задыхался от этих слов, эмоций и ощущений, что дарили ему чужие прикосновения. В груди уже давно таилось что-то сокровенное, интимное, откровенное. Что теперь рвалось наружу. — давай же, — выдохнул Ки куда-то в шею, и для Со это сработало, словно одна лишь фраза из уст этого парня выключила защиту младшего. Внутри него сидели желания. Невыраженные, обжигающие изнутри грудь. Шота чувствовал, что если не подчинится им прямо сейчас, то просто задохнется. Он немного отстранился от старшего, забравшись на кровать с ногами. Тесные шорты стискивали бёдра и пах, принося дискомфорт. От них давно пора было избавиться. Шота согнул одну ногу в колене и отвёл её в сторону. Безумно сильно хотелось прикоснуться. Погладить себя перед старшим, что бы тот ахуел. Ахуел от того, насколько младший принадлежит ему. Хотелось выгнуться в красивой позе, обнажить ягодицы… — сделай то, о чём ты думаешь, — произнёс Ки, стараясь сдерживать себя от животного желания впиться в любимые губы еще раз. Соул встретился с ним взглядами. Сердце пропустило удар. Чужие глаза горели голубым огнём. Словно младший был кроликом, а парень напротив — волком. Шота накрыл свою промежность ладонью. По позвоночнику прошлась приятная дрожь. С губ сорвался первый стон. Ласкать себя перед Ки было совершенно сумасшедшей идеей. Безумной и горячей. Но член давил на ширинку, принося дискомфорт, а тело было разгоряченным от прикосновений, чтобы продолжать прелюдию слишком долго. Соул расстегнул пуговицы на ширинке и облегченно выдохнул, приспуская шорты. Кихо прополз к Соулу дальше, и наконец то примкнул своими губами к чужим, облизывая их и кусая. — сегодня ты только мой, — прошептал он в самые губы, а потом прихватил зубами нижнюю, мягко прикусывая и увлекая во влажный поцелуй. «Только мой». Слишком интимное. Открытое. Личное. И Соулу это нравится. Всего два слова, а Шота был готов отдать за них всего себя, без остатка. В чужих объятиях он перевернулся, упираясь голой грудью в кровать и прогибаясь в пояснице. Прямо как в фантазиях. В бёдра упиралось чужое возбуждение, а шею опаляло горячее дыхание. Бэк подался бёдрами назад, потираясь о промежность Ки и вздрагивая от его негромких, низких стонов. Кажись, от таких действий со стороны его любимого котёнка, Кихо совсем голову снесло, он рыкнул и откинул голову назад. — блять, малыш — выдохнул он, зарываясь пальцами в шелковистые светлые волосы Шоты и собирая их в кулак, немного сжимая его, но сильно не делает этого, ведь боится навредить младшему. — сделай меня своим, — слетело с губ Мица нетерпеливое. Ки тихо зарычал, мягко дёрнул его за волосы, заставляя закинуть голову назад. Он коснулся губами беззащитной шеи в районе яремной вены, там, где прощупывается пульс. — ты ведь уже мой, не так ли? — прошептал он, прикусывая кожу на шее Соула. А потом Шота стал чувтсвовать прикосновения его любых ладоней. Руки старшего, кажется, были везде. Младший толкался ему в кулак, стонал от касаний к заднице и прогибался от простых невесомых поцелуев в лопатки. Он терялся в эмоциях, словно и правда был пьян. А Кихо будто знал, как нужно. Ведь каждое его прикосновение было правильным. И правда, знал. Знал все предпочтения его любимого младшего. Знал как тот любит, в какой позе и в какую сторону. Кто сверху кто снизу. Но больше всего любил кто он, Кихо, был сверху. И знал как же сильно он любит своего старшего. Чужие пальцы проникали в Соула медленно, слишком медленно и почти мучительно. Член младшего пульсировал, требовал к себе внимания, а сам Шота прогибался и подавался бёдрами назад, стараясь насадиться сильнее. — ты такой горячий, — шептал темноволосый за его спиной куда-то в лопатки, оставляя на них влажные нежные поцелуи, что пробивали до дрожи и приносили удовольствие не меньше, чем пальцы, редко проскальзывающие по простате. — и такой чертовски красивый, — продолжал Кихо. У Соула подгибались колени. Он чувствовал, как начинал тонуть в этих ощущениях и эмоциях. Он прогибался в пояснице до хруста, выставлял бёдра, сжимал чужие пальцы в себе и стонал не своим голосом. Но старшему все это нравилось. Он просто голову терял от такого Шоты. — ты мой. И ты никогда не забудешь эту ночь, дорогой — произнёс старший, оставляя горячий поцелуй на спине, в районе сердца. И Шота натурально задрожал. От эмоций, от того, как Кихо называл его «своим». Он вжимался в своего парня всем телом, словно от этого зависела вся его жизнь. Когда пальцы внутри пропали, Со не смог сдержать тихого вздоха. Кихо отстранился. Стало пусто и холодно. Шота обернулся и увидел широкие плечи, накаченную, сияющую в свете слабого ночника грудную клетку и тёмные волосы, который так мягко свисали с макушки. Красивый, хорошо сложенный, сильный. С темно-голубыми глазами, в которых сверкали маленькие белые звоздочки. В этот раз они не просто сверкали. А от возбуждения. Перед глазами младшего помутнело. Шота моргнул несколько раз и почувствовал, как по щекам пробежали две быстрые мокрые дорожки. — такой чувствительный все таки — выдохнул Ки почти восхищенно и притянул лицо Соула к себе за подбородок, — мой, — сказал он перед тем, как коснуться своими губами чужих припухших губ. — а теперь посмотри на себя, дорогой, — прошептал Кихо, крепко обхватывая шею младшего ладонью и поднимая его голову выше. Зеркало. То самое, которое старший только не давно повесил, даже не объяснив для чего. Шота встретился взглядом с самим собой, в затем и с затуманенным взглядом Кихо в отражении. У того в глазах похоть, губы зацелованные, красные, и счастливая ухмылка на мордашке. — смотри внимательно, ты ведь такой красивый, дорогой, — прошептал Старший, все так же ухмыляясь, и Соул почувствовал, как в него медленно, сантиметр за сантиметром, стал проникать чужой член. Парень в зеркале, кажется, перестал дышать, замерев. — не отводи взгляда, милый мой, — повторял он, проникая на всю длину и не давая передышки, начал двигаться. Шота смотрел в чужие глаза в зеркале, чувствовал его в себе и натурально сходил с ума. Движения были быстрыми, глубокими. Шота вздрагивал каждый раз, когда в него проникали до конца. Удовольствие расходилось по всему телу, глуша боль от первого проникновения. Его бедра мелко дрожали от напряжения. Чужие пальцы стискивали горло, мешая глубоко вздохнуть. Ки совсем потерял контроль над собой и своими действиями, хоть как то пытался себя успокоить. Но не мог. Видя такого котёнка перед собой, что прогибался и не сдерживал стонов для него, он просто не мог сдержать своих животных желаний и любви к этому развратному чуду. У младшего кружилась голова, изо рта вырывался откровенный скулёж, за который ему было порой стыдно, но старший кажись был и этому счастлив. Соул кусал губы, смотря на своё отражение. Парень в зеркале тяжело дышал, закатывал глаза, жался к чужому телу и выгибался в спине почти до хруста. Ему было хорошо, и Соулу тоже было чертовски хорошо. Он сжимал в себе чужой член, прогибался в пояснице, подставляясь сильнее, и умолял кончить в себя. А потом темнота в глазах. Тело младшего пробило оргазмом. Шота захрипел и выгнулся в спине. По щекам покатились горячие слёзы. Каждая клеточка его тела горела. Юн отпустил его шею и вжал его голову в простыни, задвигавшись внутри резко и быстро. Со держал бедра из последних сил, пачкал ткань своей слюной и стонал, ловя заключительные отголоски удовольствия. И последнее, что младший увидел перед тем, как отключиться, — широкие плечи старшего который наклонился над ним и оставил на его губах легкий и чувственный поцелуй. ☆ — дорогой, ты все таки такой красивый у меня Сквозь сон слышит Шота и когда дошел смысл этих слов, улыбается и морщится от яркого света попавшего в глаза. — закрой свет а, а то я щас ослепну В ответ на комплименты говорит он и еще больше улыбается когда свет пропадает и вместо него появляется полусонная мордашка старшего. На утро Соулу словно дышалось свободнее. Тело не болело, а было таким лёгким, что почти не ощущалось. Особенно он расслабился после всех нежных утренних поцелуев, которые ему уделил любимый Кихо. — ты вчера моментально вырубился — потому что ты так ахуенно ебешь, что силы просто кончаются — считай это моя особенность — боше, вот значит для чего ты повесил это чертово зеркало почти над кроватью? — ну даа — старый извращенец — ну ты ведь меня любишь? — очень очень Через секунду Шота тут же утопает в утренних объятиях и бесконечных поцелуях. ☆ Как только наступает вечер, а небо окрашивается в алые краски, Соул полуголый встречает любимого Кихо у двери, который только вернулся с подработки. Запарев входную дверь, Кихо снимает кроссы и тут же попадает в чужие объятия, а затем слышит: — почему ты так долго? — выдохнул Шота, обхватывая запястье пришедшего, ещё даже не успевшего раздеться Кихо, пальцами и прижимая парня к себе за талию. — прости дорогой, опять аварии на повороте у нашего дома, долго не пропускали — сделаешь меня своим ещё раз? — прошептал Соул в губы Кихо, целуя его первым.