Desperate prayer will always be heard by God.

На крыше одной из высоток Сеула находятся лишь трое: Демон, его Невеста и Жнец Смерти. Вот только Демон рассыпается в пепел после выполнения Невестой его смертельного приговора, его Невеста не желает отпускать его, хоть и знает, что такова была задолго до этого предрасположенная судьба, а Ангел Смерти лишь является молчаливым зрителем, однако и он глотает горючие слëзы, надвигая свою чëрную шляпу на глаза, не в силах боле сдерживать их. – Прошу тебя, умоляю! Не уходи! Не оставляй меня! Ты не можешь... Не можешь так бросить меня! Хëн, за что ты так со мной?! Я ведь... Я ведь люблю тебя... Прошу, не уходи... – Прости меня. Прости меня за всë. Прости за то, что появился в твоей жизни. Прости за то, что из-за меня ты был обречëн. Прости за то, что не захотел оставлять тебя. Прости... Я тоже... Люблю тебя... Очень сильно... Ты должен быть сильным. И когда я уйду, ты должен быть сильным. Ты должен стать счастливым. Ради себя. Ради меня. Прошу... Умоляю... – Нет! Хëн! Как я могу... Как я могу быть счастливым, когда в моей жизни больше никогда не будет тебя?! Как я могу... Это моя вина... Если бы только не этот чëртов меч... – Сынмин. Послушай меня... Пожалуйста... Не вини себя, это та судьба, которая была уготована мне ещё 900 лет назад. Эта судьба была уготована демону, что стал изменником страны в глазах его короля. И в этом нет твоей вины, никогда не было и не будет. В этом лишь вина короля, чей приближëнный советник, что не был устранëн вовремя, был ослеплëн жаждой всевластия и жадностью, а потому, невзирая даже на короля, пошëл по головам ради достижения своей цели, и затуманил разум государя. В этом лишь его вина. И ничья боле. Я люблю тебя, Ким Сынмин. Прости меня, что оставляю тебя... – Нет... Нет... Нет! Ли Минхо! Нет! *** – Нет!!! Сынмин подрывается на кровати, бесконечно содрогаясь в рыданиях. «– Это всë просто сон. Сейчас всë хорошо. Мин, успокойся, молю, это лишь сон... » Руки судорожно шарятся по полочке над изголовьем кровати и, к счастью, быстро находят зажигалку. Встревоженное пламя дëргается, но тут же потухает, задуваемое рваным дыханием юноши. Он закрывает глаза и начинает считать вслух, запинаясь и стараясь дышать. - Один. Два. Три. Четыре. Пять... – Что случилось, Сынмин?! Мин тут же бросается в объятия явившегося с пламенем по зову своей судьбы, крепко сжимает его одежду на спине, прижимаясь к нему, и утыкается ему в грудь, глубоко вдыхая родной запах в попытке успокоиться и ухватиться за реальность. – Сон... Минхо, я так напуган... Я думал, что я снова... Снова потерял тебя... Младший не может перестать рыдать. Слëзы сами градом сыплются из его больших глаз. Сон, что заставил его душу, вновь обретшую покой с вернувшимся возлюбленным спустя долгие 9 лет, встревожиться... Нет, он ничего не значит. Теперь всë будет хорошо. – Тише, тише... Это лишь сон... Я здесь, и больше никогда не покину тебя... Я здесь... Сначала опешившие, после напуганные не меньше призвавшего их, а теперь успокаивающие руки просочились сквозь мягкие каштановые волосы, опустились на лопатки и стали нежно поглаживать дрожащее тело, крепче прижимая его к себе. – Всë закончилось... Я больше никогда не отпущу тебя, Ким Сынмин. Я не позволю этому кошмару, что не покидал тебя 9 лет, вновь вернуться и встревожить твою душу. Теперь всë будет хорошо... За этим последовал короткий кивок головы. Хватка оледеневших от страха рук начала понемногу ослабевать, а после и совсем переместилась на грудь старшего и теперь аккуратно теребила края его пальто, находя в этом незамысловатом действии некое успокоение. Сознание стало медленно уплывать, погружая хозяина в теперь уже спокойный сон, что теперь охраняет предначертанный судьбой. Покой вновь наступил в истерзанной разлукой душе. Теперь оба верили что всë будет хорошо...