Завтра

- Завтра... Сузаку замер в дверях, напряжённо разглядывая ровную спину Императора Священной Британской империи. Комната была залита оранжевым светом из огромного окна, напротив которого стоял Лелуш, умудряясь даже в своем белоснежном одеянии казаться единственным ярким пятном, буквально выжигая сетчатку затаившего дыхание Рыцаря. - Завтра, - эхом отозвался Император, чуть повернув голову, отрывая взгляд от заходящего за горизонт солнца. Гиасс, казалось, вибрирует и подергивается, бьётся о лиловую радужку, высекая искры, мерцает таинственно и угрожающе - как пойманная в ловушку маленькая гордая птичка, которая будет бесноваться в неволе, пока её не покинут силы. У Лелуша на лице - безмятежность. На губах - кроткая полуулыбка. В душе - горит преисподняя. Он весь перевит цепями, закован в кандалы, спрятан за мощнейшими печатями и окружён километрами бетонных стен. И только он один на воле. - Ты в порядке? - неожиданно даже для себя спрашивает Сузаку, удивляясь не только вопросу, но и хриплому изломанному голосу. Как будто ему есть дело, как будто ответ может что-то изменить. Как будто он хочет, чтобы ответ что-то изменил. - Конечно, - мягко, как ребенку, отвечает Император, не меняя выражения лица. У Лелуша длинные тонкие пальцы с аккуратными, почти прозрачными, ногтями. Он мог бы стать виртуозным пианистом, исполнял бы концерты давно забытых композиторов, порхая пальцами по монохромным клавишам, заставляя безликую толпу биться в экстазе, теша собственное эго, купаясь во всеобщей любви и обожании. Если бы его интересовали такие скучные вещи, как музыка или ... любовь. Последний луч заходящего солнца скользит по мраморной щеке и Лелуш прикрывает глаза, превращаясь в сюрреалистичную статую самого себя. Идеальная осанка, отредактированная поза, фальшивое спокойствие. - Кто ты сейчас? - спрашивает Сузаку с подозрением, делая, наконец, шаг вперёд и закрывая тяжёлую дверь за спиной без единого звука - как дикий зверь, подкрадывающийся к своей жертве. Вот только в этой темной комнате он может быть только добычей. - А кем ты хочешь, чтобы я был? Черная бровь изгибается дугой, но тут же опадает обратно - этот диалог лишь привычная игра, где каждый уже давно вызубрил собственную роль, заучил до автоматизма, сросся с созданным образом на клеточном уровне. Угол улыбки рассчитан до градуса, каждый музыкальный палец изогнут по шаблону, а сердечный ритм высчитан до удара. И лишь Рыцарь до сих пор допускает ошибки, увязая в своих эмоциях и желаниях, которым больше нет места нигде на этой грешной планете. Выдох в неположенное время и вдох на опережение - аритмия общего представления, отголосок тех, кем они были когда-то. - Собой, - выдыхает Сузаку в темную макушку, подходя максимально близко, грудью упираясь в чужую прямую спину, носом зарываясь в идеальные мягкие волосы. Лелуш ничем не пахнет, вообще ничем. Его кожа - чистый белый снег, волосы - гладкий черный шёлк, тело - сплошь резкие углы и линии. Внешне он идеален до тошноты, пластиковый и гладкий, как дорогая кукла - ее ставят на полку, на самое видное место, и стирают с неё пыль так аккуратно, как это только возможно, берегут от света и влаги и иногда хвастаются ей перед соседями. Произведение искусства. И лишь его душа уродливое мессиво из дьявольского смеха и чужих обезображенных трупов, место, где маленький наивный мальчик заблудился много лет назад и превратился в беспринципное чудовище современности. А после не останется ничего, только исковерканная мертвая оболочка, загнанная в рамки чужих представлений и ярлыков. - Я никогда не был собой, - он откидывает голову назад, укладывая её на плечо своего Рыцаря, - Я не знаю, кто я. Зеро? Любящий брат? Наследник Великой Британской империи? Верный друг? Кошмарный император? Символ ненависти? Сузаку и сам не знает, какой настоящий. Кажется, что все они - Лелуш, и что Лелуш - ни один из них. Но он уверен, что этот тонкий, болезненно худой юноша - его альфа и омега, начало и конец, судьба и проклятие. Ни Юфемия - его первая любовь, ни отец - его первое убийство, никто другой не может быть самой сутью болезненного существования. Одержимость и нежность, ненависть и поклонение, любовь и отчуждение - все эти чувства смешаны в бурлящий коктейль в ярких зелёный глазах, и капают ядом из расширенных зрачков на белые одежды, пачкая хуже, чем кровь миллионов невинных и виноватых жертв, принесенных во славу Реквиема. Последняя человеческая эмоция его Императора растворилась вместе с прошлым в мире Си, погребенная под пеплом коллективного бессознательного человечества - остались лишь данное тогда обещание и сценарий последнего акта, который будет отыгран самым талантливым обманщиком в истории человечества. Сузаку протягивает руку, укладывая её поперек чужого тела, и прижимает ладонь к груди - ровный пульс ударяет в пальцы, заземляя и успокаивая. И раздражая, поднимая откуда-то из самых глубин естества холодную ярость и желание разорвать на сотни маленьких кусочков это бесчувственное тело, которое не реагирует ни единым сокращением мышц. Что это - доверие? Может, подчинение? Или простое принятие - не важно, Сузаку не хочет искать правильного термина, ведь ни один из них не отразит полной картины происходящего. Всё решено. Он может сломать его пополам, как сухую ветку, может разорвать горло острыми ногтями, может разрушить идеальный план только из собственной прихоти. Он может сделать с ним что угодно! Всё, что видел в липких кошмарах, всё, что хотел и планировал, всё, о чем даже и помыслить не мог! И Лелуш не будет сопротивляться, даже осуждающего взгляда не бросит, потому что они оба знают - час ещё не пробил и их ближайшее будущее расписано по секундам до момента расставания. Но вместо этого Рыцарь лишь сильнее вжимается в чужие лопатки, сильнее стискивает хрупкое тело в жаждущих объятиях, пытаясь вплавиться в него на уровне атомов. Сегодня у них ещё есть время. Время, которое нужно Сузаку, чтобы понять, чтобы попытаться простить, отпустить и пережить, осознать и, возможно, захотеть что-то изменить. Время, которое не нужно Лелушу. За несколько последних лет он прожил эпохи, переписал историю, был всеми понемногу и никем по факту. Он не мог выбирать свою жизнь, но выбрал смерть. Без колебаний и лишнего надрыва - принял решение и следовал плану, не отступив ни на миллиметр. Император не шевелится, не пытается оттолкнуть - лишь дыхание сбивается на долгие две секунды. Он сыграл свою роль, он нашел свой ответ - его путь уже окончен. А путь Рыцаря, пусть и кажется простым и понятным, на самом деле тернист и неясен, но пугает Сузаку только мысль о том, что он будет одинок на этой дороге, которая должна привести весь мир в светлое будущее. Это нечестно. Это больно. Это оглушительно несправедливо и так же оглушительно правильно. И это единственный вариант. - Завтра ты убьешь меня, Сузаку. Это его свобода. - Завтра я убью тебя, Лелуш. Это его клетка.