Воспоминания на бетонном балконе

      Как много тех, кто живут больными воспоминаниями, пытаются забыть, заглушить чем угодно, находят новое или возвращаются к давно забытому старому. Чувствуют себя лучше, думают, будто боль отступила и все приобретает новый смысл. Но поздней ночью, по щелчку пальцев, все равно возвращаются в то самое воспоминание, с которым не попрощаться, проживают его снова и снова.       Он задумывался об этом часто, особенно ночью, граничащей с называемым многими утром, когда в окнах напротив давно потушили свет, а из звуков на улице оставался лишь редкий шум проезжающих мимо машин и шуршание опавшей листвы.       Выходит на общий бетонный балкон и по обыкновению зажимает губами сигарету, подносит к её концу маленький огонь зажигалки, прикрывая руками и пряча от порывов ветра.       Едкий дым вперемешку с ледяным воздухом врывается глубоко в легкие, и сотни мыслей проносятся в голове, разбиваются и сменяют друг друга. Окна, в которые он ежедневно смотрел, все еще не изменились: так же стоят старые тумбы на балконе третьего этажа, стены покрашены в жёлтый, а с потолка спускается одинокая лампочка. Как тогда.       Тогда, когда они были больше, чем близкие и ближе, чем две планеты Кеплер. Ближе некуда, но никогда не суждено столкнуться. Разные по форме, составу и естеству, но тянулись друг к другу, как наэлектризованные, искрясь и переливаясь во тьме. Он любил время, когда переставал чувствовать, но всё окружающее хранит все чувства само, напоминая. Оголяя до самых нервных окончаний и пробираясь под кожу.       На нем любимый свитер, орнамент которого напоминает о них. Извилистые линии похожи на деревья, а однотонность цвета на бескрайнее небо с белыми крапинками – звездами. Они любили вместе смотреть на него, забравшись на плоскую крышу, держась за руки и согревая друг друга теплом душевным, разливающимся по телу, даря умиротворение. Ее голова покоилась у него на груди, а белые волосы беспорядочно рассыпались по свитеру. Она водила пальцами по бескрайней темноте, рассказывая про зодиакальные созвездия, Медведиц, Пегаса и других существ, которые, соединившись мелкими звёздами, поселились на ночном небе. Она любила Кассиопею, а он точно знал, что лучшее созвездие, которое он встречал, точно не на небе, а рядом с ним и сжимал её руку сильнее, крепче.       Стряхивает белый пепел и подтягивает правый рукав свитера, обнажая четыре отрезка, ограниченные крупными точками чуть выше запястья. Кассиопею он поселил на своей коже, а её имя выгравировал на сердце самыми стойкими красками, без возможности свести.       Запах пыли после осеннего ливня, шестая подряд выкуренная сигарета, напоминают ему былое спокойствие, когда они стояли на этом балконе, прижавшись друг к другу, говорили, что будут вместе всегда – всегда. Сейчас эти воспоминания терпким осадком саднят глубоко внутри и болью отдаются в висках. Он бы хотел перемотать плёнку в самое начало и насладиться вдоволь, а потом закинуть её в дальний ящик, чтобы больше никогда случайно не наткнуться. Закрыть на ключ и выбросить его без возможности отыскать вновь.       Каждый день луна решительно сменяет солнце. Только он наблюдает за этим, находясь в туманном Петербурге, а она на теплом юге России за больше, чем две тысячи километров от него. И все, что их теперь связывает — первая встреча, когда развели мосты и звездное небо из окна. Только теперь у каждого из своего.       После безуспешной попытки замедлить гулко бьющееся сердце достает телефон и быстро находит в диалогах контакт, который так и не осмелился удалить. Зажимает дрожащим от холода и волнения пальцем значок голосового сообщения и выдавливает из себя скрипящее: Мы с тобой встретились не в то время, не справились, не сумели, я люблю наше прошлое и терплю настоящее…       Голос резко обрывается громким звоном, долгим и пугающим, бесцеремонно врываясь в кромешную темноту и барабаня по перепонкам. Впечатывается глазами в экран в надежде увидеть любимое имя входящего. Надежды рушатся, как карточный домик, где задели фундаментальную нижнюю карту. Сигнал будильника ознаменовал 5 утра. Он резким движением выключает звук, сбрасывает сообщение и суёт телефон в карман домашних чёрных штанов. Последний раз затягивается и рвано выдыхает холодный осенний воздух вместе с дымом. Тушит сигарету о внешнюю сторону балкона, отчего яркие искры разлетаются и падают вниз, к земле. Запах её любимых духов и табака, пропитавший мягкую ткань сплетается и просачивается глубоко, цепляя за самое сердце. Все, что от них осталось, выветривается леденящим ветром, что сильно царапает кожу.       Заходит домой, быстро хлопая дверью, со скрипом. Свинчивает крышку с банки кофе и кидает в кружку две щедрые столовые ложки. Заливает кипятком и наблюдает за рассеивающимся паром. Снимает свитер и делает обжигающий горло глоток. Натягивает улыбку, а грусть кажется пустой. Ежедневно.       Он знает, что бороться с воспоминаниями необходимо, иначе поглотят и задушат когтистыми лапами. Вот только дело в том, что не решить эту проблему так просто, ведь те самые воспоминания часто в человеке заложены, который исчез, растворился во времени.

А ты растворился в нем.