не пудинговая свадьба

Пить хотелось так, что от этого дрожали руки, а поверхность горла успела превратиться в наждачку. В гудящую, не особо соображающую голову даже пришла мысль, как следует прокашляться, но Миюки не рискнул. Вместо этого он медленно открыл глаза и болезненно закряхтел, поворачиваясь на бок. Взгляд тут же уперся в чужую, но вполне знакомую макушку. С ним спал Савамура. Миюки быстро захлопнул глаза и для надежности прижмурился, надеясь, что наваждение пропадет. Это не сработало. Протянув руку, он задел чужое плечо. Савамура спал и поэтому никак не отреагировал на прикосновение, но когда Миюки переместился, вставая и задевая его уже основательнее, тот все-таки проснулся и умоляюще застонал, хватаясь за край футона. — Не тряси меня, иначе кишки выплюну… — Держи все в себе, Савамура, — тут же прохрипел Миюки, отползая в сторону двери. Смотреть на выплюнутые кишки он готов не был, да и смотреть, в принципе, на Савамуру пока тоже. Пересекая порог, он кое-как поднялся на ноги и попытался вспомнить в какой стороне кухня, если от нее хоть что-то осталось. Ну и натворили же они дел… Первым, кто загорелся идеей отмечать день рождения Савамуры, был, как ни странно, он сам. Савамура вообще всех удивил, когда пожав плечами, сказал, что и забыл про это. Студенческие будни, похоже, не очень хорошо влияли на его бестолковую голову. По пятницам они обычно собирались выпить либо у Миюки, либо у Курамочи или же у тех, кому не везло попадаться последнему на глаза накануне; и, наверно, если бы не Крис, предложивший арендовать домик у знакомых, то пострадала бы именно квартира Миюки, потому что он бы не возражал. Возможно, в любой другой день, но не в этот. Добравшись до кухни, Миюки с удивлением понял, что все не так уж и плохо, как он запомнил с пьяных глаз. В доме стояла тишина. Насколько он помнил, из старших с ночевкой остались только Реске и Крис, у которого и был уговор с хозяином. Тэцу с Джуном уехали, когда он еще был относительно трезвым, об остальных Миюки помнил уже очень смутно, потому что после определенного уровня опьянения Савамура начал откалывать такие номера, которые никогда не откидывал на горке. И это единственное, на чем он тогда мог сосредоточить остатки внимания. Миюки накрыл ладонью занывший лоб и болезненно вздохнул. Во-первых, он перепил, во-вторых, перепил Савамура. Будет даже интересно, как тот с этим справится. Отлипнув от дверного косяка, он прошел дальше к двери в ванную и закрылся там на несколько долгих минут, а когда вышел, то, схватив бутылку с водой, ничком рухнул на диван и хмуро уставился в потолок. Домик был у озера, и они планировали устроить барбекю, без каких-либо намеков на вселенскую пьянку, но кто-то привез текилу, которую никто еще и не пробовал до этого вечера. Миюки снова накрыл ладонью лоб, вспоминая, как быстро всех снесло. Им еще повезло, что они не устроили пожар или другого рода хардкор, когда с сумерками вернулись в дом. Курамочи окосел до такой степени, что его мозг начал генерировать странные идеи. Ненавистная подработка явно стала его головной болью, иначе просто не было никаких других веских причин нести тот несусветный бред, что он нес. Менялась только его дикция и частота пауз с икотой, которую разбавляли тихие смешки Харуичи и храп Маско-сэмпая. Точно. Миюки приоткрыл глаза, вспомнил, что последний тоже остался с ночевкой, а потом снова прикрыл, вспоминая и то, как к ним присоединился Реске. — Откроем хост-бар, натянем на свои волосатые булки юбки… — Курамочи продолжал дизелить, Харуичи тем временем уже не хихикал, а беззвучно трясся лицом в подушку, его старший брат в тот момент, как раз опустился рядом и поинтересовался: — Какие именно юбки ты хочешь натянуть? — Политли… полетли… — Курамочи умолк, недовольно вытянул губы, сделал глоток текилы и с хриплым вздохом попробовал снова: — Политлитиленовые! Как пакеты, чтобы блестели. — Может, латекс? — предположил Харуичи, Ре-сан одобрительно хмыкнул, Савамура рядом странно булькнул и приподнял палец, внезапно предупреждая: — Я ща блевану… Миюки как очнулся, отодвинув его от себя. — Только не в мою сторону. — Дослушайте мой бизнес план, черти, — потребовал Курамочи, но Савамура первым проигнорировал его, успешно уползая в ванную на четвереньках с приподнятым задом. Миюки чуть не въехал себе в нос стопкой, засмотревшись на это зрелище, а оторвавшись от созерцания чужой задницы, тут же впечатался взглядом в смеющееся лицо Реске. Тот покачал головой и нежно погладил Курамочи по макушке. — Продолжай, дорогуша, твоя задница в латексной юбке, я заинтригован. — Не только моя! — тут же подорвался тот и, покачиваясь, посмотрел на свои ладони, растопырив пальцы, начиная что-то отсчитывать шепотом. — Нас будет много. — Потом он мутным взглядом уставился на Миюки, и у того по ощущениям в желудке будто ожила последняя съеденная креветка и решила десантироваться. — Ладно, Савамуру в юбку не надо…не будем. — Договорились. — Реске насмешливо склонил голову, Миюки сделал вид, что ничего не понял. До этой детали можно ли было надеяться, что это был пьяный глюк. Про проницательность Курамочи Миюки старался не забывать, когда понял, что тревожные звоночки по поводу Савамуры начали накрывать его сильнее после окончания школы. Сначала-то он и не воспринимал это всерьез, в конце концов, попадая под шквал чужих искренних эмоций, Миюки просто наслаждался этими чувствами — они двигали вперед, но чем старше он становился, тем проблематичнее становились желания и тяжелее мысли. Но он никогда и ни с кем этого не обсуждал, и в принципе довольно трезво смотрел на вещи и, как ему самому казалось, превосходно держал себя в руках. Миюки действительно собирался забить на слова Курамочи, списав все это на то, что Савамура тогда уплыл повстречаться с белым другом, а теперь в голове всплыла вполне себе красноречивая ухмылка Ре-сана. Вот, где был реальный демон во плоти, а не то, что там себе представляет Савамура. Он мариновал Курамочи со старшей школы, Миюки до сих пор не мог понять, какую цель тот преследует. Повернувшись на бок, Миюки понял, что вполне готов перейти к другому положению тела и сел. Внутри шумно пробулькала вода. В дверном проеме появился взлохмаченный и помятый Савамура. Он смотрел куда-то сквозь него, потом мотнул головой и едва не вписался лбом в косяк, вцепившись в него пальцами. Миюки с трудом усидел на месте, успев представить, как растянется на полу, ринувшись на помощь. Да и не нужна она была Савамуре: тот отлип от косяка, тяжело вздохнул и, наконец, посмотрел прямо на него. Миюки напряженно замер под его взглядом. Виной всему, наверно, была помятость чужой физиономии, по крайней мере, он все еще пытался себя в этом убедить и даже вздрогнул, когда тот заговорил. — Сейчас я умоюсь, потом будет утренний поцелуй, — то ли предупредил, то ли пригрозил Савамура и, покачиваясь, двинулся мимо, осторожно держась за стенку. Миюки только проводил его взглядом. Кажется, это было впервые, что ему нечего было сказать. Утренний поцелуй?.. Какой еще утренний поцелуй? Он откинул голову на спинку дивана и попытался сосредоточиться. Его подарок Савамура раскрыл сразу, так забавно бубня под нос извинения, Миюки этого не ожидал, но успел порадоваться тому, что не стал ждать вечера, потому что… он и сам не знал, что его дернуло подарить Савамуре именно цепочку. У него в принципе не было идеи для подарка: эта вещь попалась ему на глаз случайно, когда он покупал для отца запонки еще несколько месяцев назад. Почему-то при взгляде на крошечный кулон в голове возник чужой образ, так что на следующий же день Миюки вернулся и прикупил еще и этот серебристый жгут. Савамура блестел своими невероятными глазами и улыбался во весь рот, разве что обниматься не полез, хотя он точно не стал бы его останавливать. Тот был доволен, и от этого Миюки казалось, что он уже изрядно накатил. Из воспоминаний его выдернул болезненный стон, а потом на диван обрушился сам Савамура. — Мамочки… я больше никогда не буду так напиваться… — Где-то я уже это слышал, — издевательски протянул Миюки. Савамура не в первый раз напивался и был верен этой фразе почти на каждое четвертое субботнее утро в их общем чате. — Ладно, не так, сволочь. Я больше никогда не буду пить текилу, доволен? — сдался тот и потерся лбом о диван. Миюки с сомнением хмыкнул, не сдержавшись, он протянул ладонь к его макушке и, зарываясь пальцами в мокрые волосы, вспомнил, как пытался отпихнуть того от себя прошлой ночью. Ну да, Савамура так и не дополз тогда до белого друга. Его даже тошнить, по всей видимости, перестало, судя по тому, как шустро он тогда вернулся на четвереньках, с какого-то перепугу решив, что они срочно должны поцеловаться. Эту идею поддержал проснувшийся Маско-сэмпай: очевидно, степень его опьянения позволяла ему представить на месте них пудинговую свадьбу. Ах, свадьба… Миюки вздрогнул и обреченно прикрыл глаза, в голове начали всплывать другие подробности. Савамура не него даже обидеться тогда успел. — Я хо… — Савамура икнул и комично сдвинул брови, и, протянув ему пробку от бутылки, которую, наверно, нашел на полу по дороге в туалет, продолжил: — Я хотел подарить тебе кольцо и предложить по-о-пожениться. — Пожениться? — Миюки забрал пробку и тряхнул головой, реальность дернулась перед глазами. Он зажмурился и вспомнил. — Мы даже не встречаемся, Савамура. — Тогда начните, — раздраженно вставил Курамочи. — Ну, допустим, начали. — Миюки мотнул головой в его сторону, комната мотнулась за ней. На чужой физиономии сосредоточиться не удалось, и он отвернулся обратно к Савамуре. Тот все еще пытался сделать серьезное лицо, продолжая икать, покачиваться и облизывать губы. Он был бы не против ему в этом помочь, но чужом сдержался. — Мне кажется или ты собрался блевать? — вспомнил Курамочи, тот вздрогнул, отмахнулся от него, не открывая пьяного взгляда от Миюки. — Я переду-думал. — Любовь заставляет нас забывать обо всем на свете, — философски усмехнулся Реске, потом скосил взгляд на Курамочи, и тот потянулся к нему с явной надеждой. — Рё-са-а-ан, а давай, тоже, ну… поженимся? — Уймись, герой. — Реске остановил его порыв ладонью, почти нежно приложив ее к чужому лицу, Курамочи в нее икнул и успокоился. Миюки перевел взгляд с них на Савамуру, тот уже стек в положение, лежа рядом с ним, и продолжал смотреть своими пьяными и по-прежнему невероятными глазами. Сейчас его глаза были опухшими и почти трезвыми, но глазели на него почти так же. Миюки собирался что-то сказать, но отвлекся на блеск цепочки на его шее. Солнце уже прямо светило в окно, и когда он перевел взгляд на лицо Савамуры, тот уже начал недовольно щуриться от лучей, попадающих в глаза. — Разорились бы на занавески, что ли, — он забурчал, приподнимаясь, и Миюки потянул его к себе, заметив, как чужие щеки, на одной из которых отпечатались складки постельного белья, раскраснелись, и с ухмылкой поинтересовался. — Так что там насчет поцелуя утреннего? — Сейчас все будет, — Савамура даже взгляда не отвел, окончательно забрался на его бедра и поерзал, устраиваясь удобнее. От него несло мятной пастой, и губы от нее были все еще немного прохладными, а ладошки, скользнувшие по шее Миюки, оказались напротив горячими. Это было краткое прикосновение, но Савамура раскраснелся еще больше и непонятливо сощурился, когда Миюки поправил, вывалившуюся за ворот футболки цепочку. Было даже забавно, в той мере забавности, которую Миюки отвел специально под него еще в школе. — Ну, когда поженимся? — будничным тоном поинтересовался Савамура. — Можно летом. — Летом? — Миюки попытался припомнить, что он еще мог сболтнуть этой ночью, но в голову так ничего и не пришло, а Савамура отвлек его громким фырком. — Какой-то ты странный, Миюки Казуя. — Ты застал меня врасплох, — честно признался он, стараясь подобрать слова, чтобы все-таки выудить из Савамуры хоть какой-то ключ к собственной памяти, но в дверях появился Курамочи, и Миюки передумал что-либо спрашивать. — Развели тут медовый месяц… — проворчал он, держась одной рукой за дверной косяк, второй за голову. — Газировка осталась? — В холодильнике, — Савамура, кажется, не собирался менять собственное положение, он даже не напрягся, когда следом на кухне появился старший Коминато. В отличие от Курамочи он выглядел лучше и не обратил на них никакого внимания. — Срань господня, какой ка-а-айф, — простонал Курамочи, он согнулся над раковиной и умудрился засунуть голову под кран, выкрутив холодную воду. — Не застуди последние мозги, — проходя к холодильнику, Реске шлепнул его по заднице, и тот, вздрогнув, приложился затылком о кран. — Рё-сан! Коминато и ухом не повел, вытаскивая из холодильника газировку и упаковку пудинга; очевидно, Маско-сэмпай тоже был на подходе. Миюки только крепче прижал к себе Савамуру и положил подбородок ему на плечо, планируя не сдвигаться с места и не выпускать того из рук. Становилось до опасного хорошо. — Поберегите психику Криса-сэмпая и чуть смените позу, — посоветовал Курамочи, вытирая лицо полотенцем. — Напротив, — Реске вытянул из его рук полотенце и заботливо накрыл им его мокрую макушку, потом продолжил: — Он, кажется, больше всех ждал, когда у этих дураков все с мертвой точки сдвинется. — Действительно. — На пороге появился заспанный Крис. Он обвел всех отеческим взглядом. Миюки едва успел перехватить Савамуру покрепче, чтоб тот не оказался на полу, когда тот подпрыгнул, изворачиваясь, чтоб оглянуться. — Мы решили пожениться. Он даже слова вставить не успел, как все загалдели, как будто только у него оставалась головная боль от похмелья. Шум прервал Курамочи. — Рё-сан, а мы когда поженимся? — Когда диплом получишь, я же сказал. — Тот пожал плечами. Миюки перевел взгляд на улыбающегося Савамуру. Кажется, это было впервые, когда его обвели вокруг пальца, да еще и окольцевали без кольца. Хотя не то чтобы он был против.