Гавань

В машине не слышно ни звука, лишь иногда тишину перебивает постукивания по рулю Слава и Лев молчат. Не то, чтобы не было о чём поговорить, со Славой можно было обсудить всё, но вот только он должен быть в сознании, а сейчас тот спит, лишь изредка вздыхая и крутясь на сиденье в попытке удобнее устроиться. В салоне разносится какая-то из песен «Pink Floyd». Лев узнает, конечно, узнает, слышит её постоянно. Она стоит на звонке оповещая о контакте «Мики». Лев наблюдает, как муж всё ещё с закрытыми глазами тянется, берёт телефон и поднимает трубку: — Да? — сонным голосом отвечает он. — Пап, вы ещё едете? — Лев слышит, что говорит Мики из-за слишком громкого звука, ударяющего по барабанным перепонкам Славы. Он немного убавляет звук и голоса больше не слышно. — Да, вы дома или у бабушки? Они оставили двоих детей дома в надежде, что мама Славы сможет их заинтересовать и они вместо разгрома дома, устроят террор бабушке, которая была как раз таки не против. — Мы приедем только в следующий понедельник, следи за мелким оболтусом, чтобы не убился. Да, давай. — Слава сбрасывает звонок и кладёт телефон рядом. — Что они там? — спрашивает Лев закрывая окно. — Идут к бабушке. Ещё живы. — Не удивительно, они не убиваемые. — Нам ещё долго ехать? — Слава немного выпрямляется, смотря на дорогу. — Около получаса, у тебя ещё есть время поспать. — Это намёк, что ночью ты мне поспать не дашь? — хмыкает Слава, открывая бутылку с водой и отпивая немного. Лев щёлкает пальцами и направляет указательный на мужа, якобы говоря «в яблочко». — Какие у нас планы на отпуск? — Волноваться за этих двоих. Это первый раз, когда они оставляют сыновей вместе на неделю самих дома. Но, они уже не маленькие, сами разберутся и дадут родителям наконец-то побыть только вдвоем. — Ты не изменился, выглядишь как в начале наших отношений, — говорит Слава смотря на профиль, ведущего машину Льва. — Я не изменился в твоих глазах, ты меня каждый день наблюдаешь. — ему уже под сорок, естественно он не выглядит так, как в то время. Но всё же подобные комплименты от мужа приятны, даже спустя столько времени, он считает его красивым. — Возможно, — он жмёт плечами и тянется к чужой свободной руке, заключая их в замок. Доехали они даже раньше, минут за двадцать, а потом ещё десять прошлись к дому, было только пять часов, так что возможно они ещё успеют к воде, раз не покупаться, так хоть прогуляться. По улице не ходили люди, разве что изредка приходили какие-нибудь зеваки, так что не было кому обращать внимание на держащих за руки мужчин, хотя, как-то плевать, они в законном браке, имеют право. Дом встретил, как всегда, приветливо, лёгким движением открыв дверь, они прошли внутрь. Дом пустовал несколько месяцев, сейчас бы навести порядки, такие, поверхностные. Здесь не было места правилам, непониманию, скандалам и проблемам. Не было места чужим, работе, перфекционизму и даже детям. Всему тому, что было за сотни километров отсюда, в их квартире, которая располагалась близко к работе и школе. Ближе к шумным трассам и людям, здесь только они, это только их место. Они вдвоем и им хорошо, прямо сейчас и будет хорошо пока они вместе. — Сударь, ваши планы на сегодня? — Лев кладет руки на плечи Славы, совсем чуть-чуть обвивая шею. — Вы — мой план на эту неделю. — беря в руки лицо и впиваясь страстным поцелуем в губы, отвечает он. Как же давно они так не целовались. Без опаски быть замеченными, без постоянного «фу, а может хватит» от Вани на фоне, без остановки. Оторвавшись друг от друга, нужно было закинуть немногочисленные вещи по местам, заправить кровать и заняться остальной бытовухой. — Слав! — крикнул Лев, заправляя, простынь. — Что? — донёсся ответ где-то с кухни, там Слава протирал всю посуду, чтобы потом этим не заниматься. — Нам нужно одеяло? Или мы запаримся под ним? — Кинь на кровать простынь вместо одеяла и где-то с краю плед, вдруг ночью прохладно будет! — Понял, — после данных указаний, кровать была окончательно готова для сна, хоть сейчас бери и ложись. Лев повернул голову и перед ним буквально из неоткуда появился Слава. — О, Господи, — от удивления вырвалось у него, — Чего так пугать? — Извини, — Славик плюхнулся на кровать, тем самым помяв всё и больше не было мечты перфекциониста, а просто кошмар. — Мы пойдем гулять по берегу? — Пойдем, только сначала нужно сходить в магазин, если ты конечно не хочешь голодовку. — Забей, — махнув рукой, ответил Слава, — Здесь есть доставка, самому идти у меня ни желания, ни настроения. — В этой глуши есть доставка? Ты серьезно? — Лев сел рядом, кладя руку на бедро рядом и немного его сжимая. — Сам удивился. Ну так идём? — Давай. Придя на пляж, они увидели немногочисленное количество народа. Больше всего было мамочек с маленькими детьми. Да уж, эту малышню иногда за уши от воды в ванной не оттянешь, а тут целое море. Чуть дальше открывался вид на чистый песок и ни единой души. Они шли дальше и дальше, иногда останавливались на каких-то местах с красивым видом просто, чтобы посмотреть и по обниматься, такие моменты особенно врезаются в память. Тепло тела, запах, его невозможно было описать чем-то, это было просто «запах Льва» особенный и не похожий ни на чей другой, не парфюм, а именно его запах. Лев описывал его так же, говорил «Славин запах». И Слава уверен, если кто-то кого-то любит, он никогда не опишет чем-то запах любимого, он ведь особенный. — Лев, — дёрнув мужа за руку и отпустив её же, мужчина прошёлся вперёд смотря точно в голубые глаза. — Что случилось? — когда кто-то так делает всегда как-то страшно, странно и напряжно, он внимательно следил за каждый движением, которых как таковых и не особо было. — Поймай меня. — и Слава побежал, он не оглядывался, просто бежал вперёд. Последний раз он играл в такое наверное в детстве Мики, когда игрался с его сверстниками, а всерьез убегал только в детстве. И вот он снова этим занимается, только если будучи маленьким он надеялся, что его не поймают, сейчас хотелось почувствовать как те самые руки покрытые венами хватают и утаскивают куда-то с собой. И его правда поймали, его правда догоняли. Как только тело обвили руками, он сразу перестал чувствовать под собой хоть какую-нибудь опору. Поднял что-ли? — пронеслось в голове у Славы и открыв глаза он понял, его реально подняли на руки. Всё же не зря приходилось спать в холодной постели, когда Лев с самого утра уходил на тренировки или пробежки. — Куда собрался, а кто мне обещал надоедать до глубокой старости? — возмущается Лев. — Ты помнишь что-ли? — он помнит, что Слава говорил лет десять назад, теперь даже интересно, что ещё можно узнать, если растормошить и разузнать, что он ещё запомнил. — Конечно помню. И они снова целуются, они до ужаса жадные к поцелуям, они ужасно жадные друг к другу. Слава хватался за блондинистые волосы, за ещё не помеченную шею и широкие плечи вживаясь полностью в него, обводил языком ровный ряд зубов и немного сухие губы. Оторвался всего на пару секунд, чтобы возобновить запас воздуха и снова впиваясь в губы. — Пойдем домой, — задыхаясь, сказал Лев, когда Слава возобновлял количество воздуха. — Отнеси меня, — ну а вдруг понесет. И правда, Лев пошёл особо уверенной походкой, сейчас было желание взять смартфон, сфотографироваться и загрузить историю в Инстаграм с подписью «завидуйте, сучки». Он конечно не ведёт и никогда не вел какие-нибудь страницы в соцсетях, но по такому поводу мог сделать исключение. Ладно, может и не в Инстаграм, а просто сфотографировать, жаль, что телефон остался дома, приходилось просто запоминать момент. Сразу после «поездки» Слава был скинут на кровать. — Да ты что, даже в уличной одежде на кровать, это что случилось? Лев навис сверху. — Мы ведь договорились, никаких правил. — Даже так, ну тогда… — Слава потянулся рукой к блондинистым волосам, наклоняя к себе мужа, впиваясь ему в губы и валя на кровать, взбираясь сверху. — Ну так, что насчёт этого? Слава нырнул рукой под футболку проходясь рукой от живота к груди. — Секс без детей в соседней комнате? Что-то новое. — ответил Лев, всё же перекидывая мужа на спину, забираясь ему рукой под шорты, а там дошёл к нижнему белью, быстро его снимая. По спине проходились руки, короткими ногтями впиваясь в неё же, оставляя красные царапины на белоснежной спине. Волосы падают на лицо, закрывая обзор. Мужчины прижимаются лбами, сбивчиво дышат и прижимаются ближе друг к другу. Слава запрокидывает голову, сжимает блондинистые волосы. По комнате разносятся стоны, шлепки, вздохи, хлюпанье и остальные прелести секса со звуком. Сейчас первый раз, за несколько месяцев, когда не приходится сводить звуки к минимуму, вслушиваясь в тишину квартиры, даже зная, что дети где-то, но не здесь, страх быть замеченными и поставить кому-то, а может и обоим балбесам ещё одну травму не была привлекательной. Их прерывает звук, не от них, а от телефона, лежащего на тумбочке. Песня группы «Pink Floyd». — Подожди, — Слава пихает мужа в плечо в попытке приподняться. — Забей, перезвонишь, — Лев прижимается к его шее, оставляя на ней нежный поцелуй. — Может там что-то важное? Лев закатывает глаза и отстраняется. Слава забирает телефон лишь протянув к нему руку и отвечает на звонок, пытаясь выровнять дыхание. — Да? Они вместе надеются, что Мики не поймет, чем они здесь занимаются и в каком положении ему отвечают. Лев чуть наклоняется, чтобы лучше слышать что говорил сын. Их остановили из очень весомых причин. Чтобы спросить, где лежит утюг. Зачем им, он даже представлять не хотелось. — Где утюг? — Слава поворачивает голову и спрашивает у Льва. — Возле гладильной доски. Где он ещё может быть? — Говорит, что его там нет. — Ну под гладильной доской пусть посмотрит. Через минуту Микита сбросил вызов. Нашёл. Возле гладильной доски. — Очень важная причина, чтобы отвлечься. — Родительская жизнь такая. Ну, а что ты хотел? — Точно не отвлекаться от секса из-за утюга. — Продолжим? — Да, — Лев снова втягивает его в поцелуй. После душа они снова улеглись на уже новое постельное белье. — Ну как тебе? Я не потерял свои умения за столько-то лет? — Слава провел пальцами по чужой груди. — Нет, не потерял, возможна даже начал владеть новыми. Слава потянулся рукой назад, взял пульт и включил телевизор. На экране сразу начали разворачиваться какие-то события, связанные с уголовными преступлениями, которые повествовал всем знакомый Леонид Коневской. — О, вот его я точно не ожидал увидеть сейчас. «Учитель опасных наук». — протянул Слава, закидывая ногу на бедро рядом лежащего мужа. — Помнишь наше свидание 14 февраля 2006 года? — Я не помню все наши свидания, а то, что ты назвал точную дату, меня, во-первых, поражает, во-вторых, очень пугает. — Это особенный день. Мы точно так же лежали голые и смотрели это. Были конечно раза в два моложе, но всё же. — в голосе Льва чувствовалась ностальгия и… Грусть, грусть от понимания, что, то время было так давно. — Ты сейчас сказал так, как будто нам за 60, — Слава опёрся на одну руку, приподнимаясь. — Да и если подумать, старый из нас только ты, а я вполне себе представитель молодежи, — эти слова вызвали смех у Льва. — Ага, молодежь, с тебя скоро песок начнёт сыпаться, — за эту фразу ему в бок прилетел удар и возмущения сверху. Ближе к глубокой ночи, когда несколько серий любимого миллионами телезрителей сериала прошли, реклама уже успела надоесть, а режим, выстроенный годами сбился полностью они продолжили рассуждать о жизни и даже строить планы. Это возвращало на много лет назад, когда у них не было детей, отношения только начинались, а алкоголь ещё не продавали, ибо паспорт о восемнадцати годах был выдан не так давно. — Лёва, — Слава метнул совершенно беззаботный, весёлый и влюбленный взгляд на мужа. Задержал всего на пару секунд, за которые всё же успел рассмотреть столь любимый и знакомый профиль. — М? — к нему поворачиваются, эти голубые, как чистое небо глаза смотрят прямо и также влюбленно. — Я люблю тебя, — Слава шепчет. Не то, чтобы подобные слова были поводом для стеснения или стыда, но сейчас они казались до того трепетными и хрупкими, как будто голос на пару тонов громче, способен разбить их. — Я люблю тебя, Славочка. — отвечают также тихо, форма имени заставляет улыбнуться. «Славочка», «С-ла-во-ч-ка», прокручивает в голове Слава, пробуя слово на вкус, оно снова и снова всплывает в мыслях. Вроде обычная форма имени, а так приятно что-то колит в груди. Он возвращается в мир и понимает, что уже несколько минут идиотски улыбается, а Лев смотрит на него. — Ой, прости, я задумался. — быстро реагирует он и пытается исправить ситуацию, но Лев берет его за руку, как будто пытается удержать. — Тебе нравится, когда я называю тебя Славочкой? — Лев улыбается так искренне и так мило, что кажется самой яркой звездой этой солнечной системы, а может и остальных систем. — Нравится. — Славочка, Славочка, — тянет мужчина, а Слава начинает хихикать, прося прекратить. — Только при детях меня так не называй, а то Ваня там в конвульсиях биться начнёт. Он еле наши поцелуи переживает, а тут ещё и такое. — Хорошо, буду тебя называть так без посторонних. — Обещаешь? — Обещаю, Славочка. — Я открыл тебе оружие против меня? — Именно, — Лев валит его на себя, обвивая всеми конечностями. Не стоит упоминать, что уснули они ближе к утру, а проснулись к обеду. — Доброе утро, — растрёпанный, всё ещё голый Слава, выходит на кухню, сразу наливая себе воду. — Ага, утро, почти час дня, — Лев подходит ближе, наклоняется и целует в губы. — Ты трусы надеть не хочешь? Хотя бы трусы? — Зачем? Со мной только ты или тебе не нравится, когда я щеголяю дома с голой задницей? — Очень даже нравится. После несколько минутных споров двух взрослых мужчин, Слава всё же надел футболку и шорты. Барная стойка немного скрипит от не особо лёгкого мужского тела. Лев стоит совсем близко, время от времени помешивая что-то, что определенно будет их завтраком. — Не сиди на столе, не вырастешь. — хмыкает Лев становясь между разведенных бедер. — Вот прям не выросту? А шанс прям был? — удивительно такое слышать в сторону мужчины, которому уже за тридцать, да и не особо надо, ростом не обделён. — Вот прям не вырастешь. — Тогда почему ты не говорил мне такого, когда усаживал на стол для другого? — Слава ведёт от копны светлых волос к лопаткам, забираясь под футболку. — Когда мы уезжаем куда-то без детей, к тебе в голову приходит слишком много бурых мыслей и фантазий. — Тебе нравится. — Мне нравится. Неделя летела слишком быстро. Пару раз на пляж, посидели в кафе, сходили в кино. Вроде два взрослых мужчины, а в душе всё те же, беззаботные парни, что только встретились и начинают новый путь, бессмертной любви. Правда ведь, это те же Слава и Лёва, всё с теми же влюблёнными взглядами, со словами, которые не судиться услышать больше никому. Последний день заканчивался как-то грустно. На следующее утро уже нужно было уезжать, а на дворе лил дождь. В спальне горела Славина любимая гирлянда, жёлтый, тусклый свет, лишь изредка мигая. Слава лежал поперек кровати, ожидая, когда Лев наконец-то выйдет из душа. На улице громко прозвучал гром, а вместе с ним послышался звук открывающейся двери ванной. — Тебе нормально? — Лев аккуратно пихнул мужа в бок, чтобы он хотя бы подвинулся — Нормально. — А мне ненормально, двигайся на свою половину. Слава сделал измученное лицо, но всё же переместился к стене, уступая часть постели. — Давай поговорим, — Лев уселся на кровать, забирая к себе на колени славины ноги. — О чём? — Как у тебя обстоят дела с терапией? Мы давно эту тему не обсуждали. — Не думаешь, что это подпадает под наши запреты? Мы ведь договорились не говорить о проблемах. — А я и не прошу говорить о проблемах. У тебя ведь есть с этим успехи? Дома мы никак не можем об этом поговорить. Слава улыбнулся, показывая ямочку на щеке, Лев был искренне рад ей, она слишком красиво смотрелась на улыбчивом лице. — Кажется наш кризис позади. Думаю, в скором времени я буду ходить туда просто для профилактики, у тебя как? — Я продолжаю решать свои проблемы, а наша семейная жизнь может считаться налаженной. Хотя, мне кажется, если я ещё немного похожу туда, мой терапевт сойдёт с ума, он устал слушать мои шутки. Слава рассмеялся, представляя, как врач бесится от Льва, который постоянно скатывается в шутки. — А, ещё. — Лев встаёт и идёт к своей сумке, забирает конверт и возвращается, вручая его. — Это что? — Слава поднимается, садясь с мужем плечо к плечу. Он аккуратно открывает немного потрёпанный, не новый конверт и вытаскивает снимок. Свой. Он сидит на кухне, это старая квартиры, в ней жил Лев, ещё когда учился и вот в руки попадается снимок. Он, улыбаясь, сидит на этой кухне и приходят воспоминания, их годовщина, их первая годовщина, 2006 год, это было слишком давно, это было слишком хорошо. — Переверни. — Лев прижимается виском к виску и смотрит на снимок. На обратной стороне красивым почерком, не врачебным, но всё же, видно, что писал Лев выведен текст. Слава читает и одновременно напевает знакомый мотив «Тебе моя последняя любовь Ложу в конверт, Чуть пожелтевший снимок Наивный взгляд Приподнятая бровь И губ незацелованных изгибы Храни его на письменном столе Где ноты неоконченных мелодий» А в конце надпись «Славочке из 2006» — Что это значит? — Завтра наша годовщина, но так как мы не успеваем её отпраздновать здесь я воспользовался советом терапевта, отдать тебе то, что уже давно хочу, но не могу. Слава смеётся, а Лев не знает, как он мог выживать без этого смеха. — Знаешь почему эта песня нам не подходит? — Почему же? — его устроит любой ответ, он хочет говорить о чём-нибудь, до утра, часами на пролёт. Он хочет слушать его, видеть, чувствовать рядом. — Помнишь продолжение? «Скажи всегда ревнующей жене, Её причёска, вот уж год не в моде» — Моя последняя любовь и есть мой ревнующий муж. — отвечает Лев не задумываясь. — Ну так что, ревнующий муж, разрешите занять часы вашего сна разговорами? — Сударь, всё моё время для вас.