Конструктор

      Во рту очень мокро и солено. Дышать нечем, что-то жидкое заполняет внутри и льётся не в то горло. Валентино переворачивает голову и выплёвывает сгусток кровавой слюны, откашливаясь дальше по рефлексу.       Всё его нутро сжимает из-за кашля и желудок пытается выкинуть наружу своё содержимое, но выхаркнуть больше нечего. И дышать всё ещё нечем, но пара глубоких вдохов помогли эту способность восстановить и Валентино, по крайней мере, от этого не умрёт.       А причин умирать у него много. Это не очередная «лишняя» доза, это не поножовщина или перестрелка, это даже не он, резанувший в ванной неправильно руку, это нечто гораздо более прозаичное и хрупкое.       Слюна и кровь текут из приоткрытого сухого рта и Валентино уже ненавидит этот солёный привкус, а ведь и даже минуты не прошло, как он пришёл в себя. Опять голове больно. Задняя её часть слишком уязвимая, кажется, разбилась. Только глаза расширяются от ужаса не из-за этого, а из-за того, что Валентино понимает, что тело он чувствует как-то… Неправильно. Голова, руки, грудь, туловище… Чем ниже к нему, тем хуже, ног он не чувствует вообще. Только он слишком быстро успокаивается, приподнимаясь на локтях и осматривая себя.       В воздухе пахнет… Необычно. Палёная резина, металл, мазут и кровь. Очень много крови. Его укрывает дым, но горящие где-то поблизости жестяные гробы на колёсах он видит. Вот же долбоёб. Он не может умереть из-за грёбаной аварии. И то, что ему разорвало пузо и выкинуло всё содержимое на дорогу ещё не значит, что он не сможет это пережить.       Вокс говорит «дуракам везёт». Вал не обижался, потому что во множественном числе, значит, имеет ввиду их обоих. И им правда везло. Другие говорят «пьяным море по колено», и это действительно так, потому что бухие они постоянно нарываются и влипают в какое-то дерьмо, в лучшем случае отделавшись разукрашенными лицами в ответ на свою наглость. Их максимум пыряли пару раз, это же не проблема.       А вот это, блять, проблема. Даже до него доходит, хотя крови с каждой секундой всё меньше. Мозги думают всё хуже и медленнее, будто по крови побежал наркотик.       Валентино с усилием приподнимает конечность и берётся за вытянутый отросток, чтобы потянуть обратно. Грязный, но да хер с этим, лучше так, чем вообще без кишок валяться. Валентино поворачивает голову в сторону, обнаруживая напротив себя знакомое лицо и знакомые глаза. Вал почему-то хмурится и выжигает: — Уёбок… Тварь… Кха!       Изо рта вытекла пузырящаяся жидкость. Валентино сам не понимает, на что он злится. На то, что Вокс всегда во всём виноват и это он не справился с управлением по пьяни. Они же ездили так не раз и не два, почему в этот что-то пошло не так? Не что-то, а абсолютно всё, и не просто пошло, а покатилось ко всем хуям и дерьмовым болотам прямиком в Ад. На это было похоже его состояние.       Вокс не отвечает. Неудивительно, что ему здесь ответить? Он только пристыженно молчит, и требовать от него ответа глупо, потому что — кто знает? — вдруг у него тоже оторвало ноги и дар речи вместе с этим. По крайней мере он здесь.       Валентино ненавидит это признавать, но ему нужна помощь, потому что запихнуть всё обратно он не может. И вообще, вспоротый живот наверняка меньшая из его проблем. Он просто не видит полной картины. — Вокс… Вокс, верни… Его… На место… Они должен быть внутри… Верни его… Почему они снаружи?..       Уже в бреду он впадает в отчаяние, руки бледнеют, дрожат и останавливаются на одном месте. Едва слышно он хныкнул от пробирающей боли и этого отчаяния непонимания. Он ничего не понимает, он спрашивает лежащего рядом, но тот молчит. Хотелось подтянуть его к себе, ибо какая вообще разница, попытки собрать себя никаких плодов не дадут. Они умрут здесь.       Валентино снова переворачивается к Воксу, ибо больше сил ни на какие действия у него нет, даже на сплёвывание грёбаной крови. Её слишком много, чёрт побери. У Вокса тоже течёт. Глаза прикрылись. Он сейчас ещё бледнее, чем обычно, а обычно Вокс выглядит как поганка. Да, с чёрной шляпкой, ха-ха. Валентино думает об этом и заливается смехом.       По крайней мере так ему кажется, на самом деле он выдавливает из себя только пару хрипов, прежде чем и на этом иссяк. Всё ещё дышит. Едва-едва, но дышит.       Только не видит полной картины. У головы рядом нет тела, и нет его уже очень давно.       Видеть полную картину нет надобности. Они всё равно скоро увидятся.