***
Первый раз Лаура покупает Маше её любимый напиток чисто случайно — в кафе объявляют об акции «два по цене одного», и Лукина не может пройти мимо этого. К тому же, Егорка всё равно выпил один стакан какао с корицей, а второй ему без надобности. Так же как и Лауре, она не имеет тяги к данному напитку. Елена стоит рядом с их столиком и ожидает щедрых чаевых, но вместо этого вынуждена быстро обернуться, так как вошедшая только что Маша с ног до головы мокрая, ведь на улице льёт как из ведра. На её лице читается выражение полнейшего ужаса и злости, и когда она садится на одно из кресел — тут же заслуживает нечитаемый взгляд подруги, что выглядывает из-за стойки. Лаура с любопытством прищуривается, кивает Лене, и та забирает стакан с горячим какао. Который вскоре оказывается перед Машей. — Я ничего не заказывала, — бормочет Третьякова, но все же хватается за кружку обеими руками, довольно жмурясь. — У тебя появился поклонник, — ухмыляется Лена и снова возвращается к столику Лукиных, на этот раз получая свои чаевые. Когда Лаура проходит мимо Маши, то на долю секунды останавливается. — Вы не могли бы сначала переодеться, госпожа заместитель? Вы позорите себя. Маша кашляет, но что удивительно не огрызается, только смотрит раздраженно и плечами передергивает. В её голове что-то щелкает, и она осматривает все кафе на наличие своего «поклонника». За дальним столом сидит какой-то мужчина, который одним лишь своим высокомерным видом заставляет Машу сморщиться. Нет, определенно не этот скользкий тип. А потом женщина вдруг понимает, что в кафе никого кроме неё и Лены и бабульки за соседним столиком, больше нет. Она хмурится и медленно оборачивается, надеясь увидеть на парковке черный мерседес, но того не оказывается. Действительно. — Лена! — зовет она свою подругу, а как только та появляется с заговорщицкой улыбкой на лице — закатывает глаза. — Кто сделал мне заказ? — Тот-чье-имя-нельзя-называть, — отшучивается девушка и несколькими взмахами тряпки убирает со стола. Маша хмурится и снова оборачивается.***
Егор же всю дорогу домой не сводит со своей матери удивленного взгляда, а когда же он выскакивает из машины, то, наконец, решается. — Ты купила Маше какао. — Я не покупала Маше какао, Егор. Мальчишка щурится и перескакивает через лужу, чем вынуждает Лауру послать недовольный взгляд. — Но ты все же сделала Маше заказ. Даже если какао и было бесплатным.***
— Итак, если Пацанки снова заявится в школу пьяными в хлам, я запру их в подвале навечно. Елена хихикает и сочувственно качает головой, потому что, да, Маша настолько недовольная, что становится ясно — к заместителю лучше не приставать. Маша откидывается назад, совсем позабыв о том, что спинок и стульев нет, а когда спина не находит опоры, руки инстинктивно хватаются за столешницу. Она удержалась, но испуганное, даже обескураженное выражение лица заставляет Лену задыхаться в собственном смехе. — Это ни капли не смешно, — обиженно бурчит Третьякова. — И вообще, где мое какао? — Нет денег, нет напитка, — произносит Лена и разводит руками. — Ты, конечно, моя подруга, но против правил не попрешь. — Да ты издеваешься, — вымученным голосом говорит Маша и прикладывается головой о барную стойку. Подложив при этом свои руки, конечно, как вообще можно было забыть свой кошелёк в кабинете? Лена смеется, но её смех сразу же стихает, стоит колокольчику звякнуть. Она смотрит на входящих и быстрым шагом идет к ним, выуживая из кармана своего фартука красный блокнот. Лаура садится аккуратно, как и полагается директору, но вот Егор плюхается на диванчик и пару раз подпрыгивает на нем от нетерпения. Лукина недовольно шикает, но это совершенно не мешает мальчишке вертеть головой и дальше. А когда же он замечает знакомую белокурую макушку, пусть и опущенную вниз, то сразу же взбрыкивает и несется к коллеге своей матери. — Маша! — восклицает Егор, прыгая на рядом стоящий стул. Его движения слишком беспорядочные и суматошные, так что Третьяковой приходится силой заставить себя сконцентрироваться на мальчишке. Не помогает, и она трет виски. — Все хорошо? Ты какая-то уставшая. — Все хорошо, Егор. Только что вернувшаяся Лена как-то странно косится на парочку. — Она забыла кошелёк, поэтому вынуждена страдать из-за отсутствия какао. Егор тянет что-то вроде «о-о» и удаляется, а Маша вынуждена страдать за стойкой и дальше. Она гоняет по столу салфетку и вздыхает, когда прямо перед ней приземлятся стакан с какао. Третьякова шокированно поднимает голову и быстро оборачивается, в принципе, уже представляя, кто это может быть. Так и есть, Лаура, мадам-стервозная-заноза, смотрит прямо на Марию, и на её щеках, кажется, расцветает нежный румянец. Или не кажется. Тем не менее, директор отворачивается так стремительно, что из идеальной до этого момента причёски выпадает прядка волос. Она о чем-то спрашивает Егора, на что тот оживленно отвечает и размахивает руками. Маша щурится, продолжая прожигать Лукину взглядом, но та никак не реагирует, если, конечно, не брать во внимание её немного нервное передергивание плечами. Третьякова поворачивается к своему какао и с наслаждением втягивает аромат. Ей хочется поблагодарить Лауру, но если эта женщина так и будет все отрицать, ждать придётся долго.***
В следующий раз Лаура почти не осознавая своих действий покупает чёрный кофе без сахара и какао с корицей. Когда заказ приносит донельзя довольная Лена, Лукина отдаёт деньги и только потом понимает, какую оплошность допустила. — Если что, Маша сейчас у себя в кабинете, — говорит Лена и скрывается от тяжёлого взгляда Лауры на кухне. Она идёт к дому в котором снимают давольно популярное нынче шоу «Пацанки», бурча себе под нос что-то не совсем корректное, потому что глупость своего поступка она понимает в полной мере, если не больше. Лаура, правда, пытается понять, почему она купила это злополучное какао и не выкинула его, раз такое случилось, в ближайшую мусорку. Подсознание, твердившее до этого, что Маша сидит в офисе с четырёх утра и, наверное, будет рада тому, что Лукина принесла ей что-то вроде какао, подкидывает ещё и довольную мордашку заместителя, от чего во рту неожиданно пересыхает. Она прокашливается и делает последние решающие шаги, что отдаются теперь равномерным цокотом её каблуков по полу. В дом она входит с неизменным холодным выражением лица, как и полагается директору, но вся её выдержка катится к чертям, когда её взгляд падает на Марию Владимировну которая стоит на четвереньках и что-то усердно ищет под столом стоящим в кабинете первого заместителя директора «Школы Леди». К слову, одета Третьякова была лишь в штаны и короткий топ, так что резко покрасневшая и отругавшая себя за это Лаура могла разгледеть тело заместителя. Она неловко прокашливается не только для того, чтобы привлечь внимание Марии, но и для того, чтобы убрать пресловутый румянец с щёк и взять себя в руки. — Госпожа директор, — теняет Маша, не предпринимая попыток подняться. Она смотрит снизу вверх, и Лаура чувствует некое удовлетворение что ли, или даже что-то похожее на экстаз. — Какао, — просто говорит Лукина и ставит стаканчик на стол. Брови Марии съезжаются к переносице. — И никаких оскорблений? Или же саркатичных шуточек в стиле Лауры Альбертовны Лукиной? Лаура игнорирует вопросы и складывает руки на груди. — Ужин сегодня в шесть, не опаздывайте, госпожа заместитель. И уходит, а Маша ещё некоторое время просто стоит в том же положении и думает над тем, что, наверное, где-то сошлись планеты и разверзнулись сами врата вселенского ада. Не иначе.***
Лаура на удивление мила с ней. Ну, может быть, здесь и есть заслуга Егора, но тот факт, что за опоздание на церимонию выгона она получила всего лишь один мягкий укор, до сих пор греет сердце. И душу. И, возможно, её место заместителя в этом проекте. Мария вздыхает и откидывается на спинку стула, закручивая пальцем свой локон. Теперь он выбивается из общей причёски торчит в сторону и кудрявится. Съёмочный день скоро закончится, поэтому Мария и смотрит на часы с переодичностью в пять минут, нервничает и стучит костяшками пальцев по столу. Это стрелки часов не ускоряет. А жаль. А потом она неожиданно слышит стук каблуков и подскакивает на своём месте: осматривает свой стол, заваленный разными документами, и чертыхается. Когда Лаура входит в офис, Мария уже успела столкнуть все ненужные бумажки в мусорницу, а ту, в свою очередь, пнуть обратно под стол. Третьякова успевает даже пригладить волосы, но предательская прядка все так же торчит в сторону. — Мария Владимировна, — кивает Лаура. Третьякова кивает в ответ и улыбается. — Привет, Лаура. Ты пришла немного поздно, я уже ухожу. Брови Лауры взлетают вверх, а идеальные губы с не менее идеальным шрамом слегка кривятся. — Режисёр не сказал тебе? — спрашивает она, а когда Маша отрицательно мотает головой, вздыхает и бесцеремонно садится на край стола. Мария сглатывает, и её взгляд невольно скользит вниз на слегка задравшуюся юбку и бедра, что оказались отчасти обнажены. Лукина довольно улыбается, но, когда все же вспоминает причину своего появления, поджимает губы. — Татьяна Алексеевна отпросилась по семейным обстоятельствам на пару дней, так что сегодня нужно будет отснять пару заданий с нашим участием, — говорит Лаура, а когда Третьякова как-то потеряно кивает, чувствует что-то похожее на сожаление. — У тебя были планы? Маша встряхивает головой. — Да. Вообще-то, да. Лаура кивает и с неким потерянным выражением встаёт со стола. Поправляет юбку карандаш и смотрит на блондинку. — У меня были планы, — повторяет та, отчего директриса вскидывает бровь. — Напроситься к тебе в гости. — Почему? — просто спрашивает Лаура, хотя вопрос так и сквозит удивлением и любопытством. — Ты делаешь очень вкусный какао, — немного заторможенно отвечает Третьякова и пихает руки в карманы. Её локон так и торчит в сторону, и шатенка, надеясь на то, что читать намёки она ещё не разучилась, подходит ближе и аккуратно заправляет его за ухо. Маша сглатывает и смущённо заливается румянцем, точно так же как и Лаура, всё ещё не убравшая руку от лица заместителя. Она проходится пальцами по алеющей скуле, спускается ниже к губам и застывает, не в силах оторвать взгляда от узких губ, которые в данный момент прикушены, что придаёт им ещё большей притягательности. Блондинка напряжённо наблюдает, а когда Лаура неловко приближается, чувствует исходящие от женщины беспокойство и неуверенность, подаётся вперёд.