От третьего лица
______________________________ Привычный горький дым поднимался вверх от сигареты в тонких длинных пальцах и растворялся где-то у потолка. Курильщик рассеянно водил карандашом по бумаге, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в полутьме, пока шелест графита резко не прервался Черным, зашедшим в комнату Четвертой. Курильщик быстро захлопнул альбом и вскинул голову. Состайники давно спали, только Лорд, услышав приход Черного, раздраженно зашипел на него и сонно уткнулся носом куда-то в шею Табаки. Черный иногда пропадал вечером, возвращаясь в комнату лишь поздно ночью. Даже Курильщик точно не знал, куда именно он уходил, и от этого ему становилось странно обидно. У него была одна догадка, но он прятал ее далеко-далеко в мыслях, чтобы лишний раз не вспоминать и внезапно не морщиться к удивлению Сфинкса. Но все равно, каждый раз, когда он видел вдалеке зеленые очки Рыжего или натыкался на ноги Длинной Габи, лицо непроизвольно кривилось, а Табаки восторженно визжал что-то вроде: «Курильщик! Курильщик, не порти настроение состайникам своим гнусным выражение лица! Возьми сигарету и покури себе мирно, Курильщик!» Новый закон. Конечно же, у Черного должна была быть девушка, в этом нет ничего неожиданного.От лица Курильщика
______________________________
— Курильщик, хочешь проехаться? Я кивнул, и он пересадил меня в коляску. Черный был неестественно задумчивым даже для себя. Хмуро катил меня, молчал и явно витал в каких-то своих мыслях. Потом он резко свернул в какой-то закуток и на секунду остановился, будто вспоминая дорогу. Мой фонарик забегал по стенам и осветил незнакомые надписи, наползающие друг на друга. Я никогда здесь не был, и уже хотел спросить Черного, где мы, но он перебил меня, попросив светить вниз. Я смущенно извинился и мы продолжили наш путь. Через несколько минут, когда моя коляска уперлась в старую деревянную дверь, Черный забрал у меня фонарик, поковырялся в замке, и дверь с тихим щелчком открылась. Он вкатил меня в маленькую комнатку, похожую по размерам на кладовую, отодвинул какие-то коробки и посветил на небольшой рисунок на стене. — Это картина Леопарда, — сказал Черный, и, увидев мое лицо, победно улыбнулся, — я как-то бродил по коридорам и случайно забрел сюда. Насколько я знаю, ее никто, кроме меня больше не видел. И тебя теперь, конечно. Тебе же понравился его бык? Я не ответил, только глупо улыбался, смотря на него. Я мог бы спросить «Почему ты показал мне его картину?», но подумал, что это звучит пошло. Я и сейчас так думаю. Я не знаю, сколько мы вот так смотрели друг на друга. По ощущениям долго, пока он наконец не отвел взгляд и не сказал, что пора возвращаться. Потом, когда я уже лежал в кровати, мне показалось, что я забыл что-то сделать. — Черный? — Что? — Спасибо тебе.