***
— Илья, — его залипание в полупустую тетрадь по математике прерывается тычком ручки в бок, — Дай русский списать! А я тебе решенное уравнение. На математике их ещё не рассадили, что удивительно. В целом, парни сами старались сидеть тихо, чтобы потом не приходилось сидеть с кем попало, однако, пока до них допер такой план действий, их разделили как минимум на русском и литературе. — Ты совсем еблан? — оглядываясь на входную дверь, бубнит Коряков. — Там сочинение. Сам пиши! — Ну Иль... — Денис, хныча, опирается на чужое плечо, заставляя старшего раздраженно вздохнуть. — Тогда прочитать просто. У меня идей совсем нет! — В интернете посмотри, — продолжает настаивать тот. И хвала богам, в класс возвращается математичка, прерывая их диалог. Следующую перемену Илья, пользуясь случаем, проводит в столовке. Во-первых, съедает пару вкусных булок, во-вторых, берет несколько своим товарищам, и в-третьих, скрывается от Коломийца, чтобы тот донимал насчёт домашки кого-то другого. Всё это вместе взятое и было причиной его опоздания на урок, ну и по этому, парень в итоге знать не знал о том, что на перемене к ним приходил завуч, объявляя, что Людмила Алексеевна ушла в декрет, оставив их на другого преподавателя. Потому он и не ожидал вместо привычной учительницы увидеть молодую красноволосую девушку, как и то, что будет вновь сидеть с Денисом на этом уроке. Тем не менее, компания в лице одного из лучших друзей прельщала его гораздо больше, нежели Артём, что вечно приставал к нему с какой-то хуйнёй. Пропустив мимо ушей очередную шутку про пидарасов от бывшего соседа, он, не упуская возможность, подсаживается к Коломийцу, наблюдая за мгновенной кармой — парень был отправлен в соседний кабинет к завучу, а там и до директора недалеко. Преподаватель, чьё имя Корякову так и не выдалось узнать, даже поднялась в чужих глазах. — Илья, ну помоги ты мне! — в то время, как один из одноклассников выходит к доске, возобновляет попытки Денис. — Макс не сделал, Андрей вообще съебал. Парень опасливо косится на тетрадный лист, покоящийся под учебником, и в очередной раз отказывает. — Тебе что, сложно что ли? — нахмурившись, блондин предпринимает попытку объяснить другу, что с него это сочинение точно спросят, так как оценок у него не так много. Результата это не приносит. Денис, надувшись, обижается. Илья этот выпад старается не воспринимать близко к сердцу, но не получается. Ближайшие десять минут в намеренном молчании даются тяжело. Предприняв попытку вспомнить свою писанину от и до, парень приходит к выводу, что, если не знать, в какую сторону думать, то не понятно ничего, и, тяжело вздохнув, тянет руку к домашнему заданию. Открывает листочек. Пробегается по тексту глазами. Голубые глаза, светлые волосы, звонкий смех и ещё уйма лестных слов — всё это описывает определенного человека, но вместе с тем и не значит ровным счетом ничего. Под описание подходят минимум три одноклассника и, может, еще два человека с параллели. Хуй с ними. — Будешь ржать — я тебе никогда ничё не дам больше, — сдавшись, протягивает свой листок Денису. На радостях сосед по парте аж приобнимает его и, дав обещание, что не собирается как-либо комментировать чужую работу, садится писать свою. Ещё и сосиску в тесте без спроса пиздит, будто заранее зная, что та для него куплена. Оставшаяся часть учебного дня проходит спокойно. Коломиец и впрямь не расспрашивает Илью о прочитанном, но, блять, как же это тяжело ему дается. К концу последнего урока Коряков очень устает от постоянных взглядов в свою сторону. Знал же — не надо было давать списывать. — Ну, что?! — буднично завернув за угол ближайшего дома, Илья достает из пачки сигарету. Поджигает, затягивается. Наверное, это вторая по счёту вещь, которую ему хотелось сделать в течение последней половины дня. — Говори уже, заебал! — когда ответа не следует через минуту, продолжает свой раздраженный монолог тот. — Не знал, что у тебя кто-то есть, — с непонятной интонацией выдает парень. То ли обиженно, то ли ещё как... Они сворачивают к качелям. На удивление это место всегда было довольно безлюдное, несмотря на то, что располагалось близко к школе. — Никого у меня нет! — возмущённо бубнит Илья, не понимая, почему он вообще должен оправдываться. — Но ты писал... — Писал и писал! Ты серьёзно хочешь об этом поговорить? — не смотря на собеседника, парень падает на сиденье, слегка отталкиваясь ногами. — Я думал, мы друзья... — Ахуеть! — У Ильи, честно, слов нет. Что за предъявы? Затягивается молчание. Денис садится на соседнюю качель. — Покурить дай. — Нахуй сходи. Заебись. Вот и посрались на ровном месте. Илья пытается вспомнить их последнюю ссору по хуйне, но вспоминает разве что момент, когда они вместе с другими друзьями в амонг ас играли. Тогда Коряков нечаянно его первым убил, в управлении не разобравшись, да и то, серьёзной ссорой это нельзя было назвать. В молчании проводят еще несколько минут. Илья не понимает, почему Денис не уходит домой, раз сам на него обиделся. В конце концов, его же никто не держит. — Я тебе рассказал, когда мне Арина понравилась. — По своему желанию, — комментирует старший, отталкиваясь от земли. — Это Ксюша? — Коломиец сидит спокойно, до правды допытываясь. — Денис, зачем тебе это? — Интересно. — Нет, не Ксюша. Ты не угадаешь. Следующие несколько минут Денис перебирает имена знакомых, а Илья смеется с чужих провальных попыток. Когда в ход идут мужские имена, хоть и в шутку, Коряков понимает, насколько его друг отчаялся. Кое-как умудрившись остановить чужой бесконечный поток предположений, Илья возвращается на дорогу к дому. Коломийца тем не менее хватает ненадолго. Он затыкается ровно до тех пор, пока они не подходят к подъезду Корякова. — Ну скажи... — канючит младший, не желая забывать столь щепетильную тему. — Всё! Пока! — на прощанье пожав другу руку, тот умудряется скрыться за тяжелой магнитной дверью.***
Данная загадка не выходит из чужой блондинистой головы ни через день, ни даже почти через неделю. На литературе, пока его временный сосед по парте — Максим — следит за ходом чтения вслух змейкой, парень, сложив руки на голову, пялится куда-то в окно. — Всё, я заебался. Твоя очередь! — Шабанов толкает друга локтем в локоть, привлекая чужое внимание. Обреченно вздохнув, Коломиец меняется с соседом по парте обязанностями и следит взглядом за меняющимися строчками. Один абзац сменяется другим, затем третьим, и вот оба уже свободны от столь нудного занятия. На время. Дай бог, урок закончится раньше, чем очередь вернется к ним. — Дени-ис! — только помахав рукой перед чужими глазами, у парня выходит привлечь к себе внимание. Под непонимающим взглядом, тот все же объясняет, что ему понадобилось от друга. — В каких облаках витаешь? Я тебе уже третий раз предлагаю физру проебать. — Давай, — как ни в чем не бывало отвечает Коломиец, имитируя хоть какую-то деятельность. — Чё ты уже который урок сам не свой, м? — Вот тебе кто нравится? — изучающий взгляд переводит на собеседника. — Неля, с параллели, — столь неожиданный вопрос вводит его в ступор, однако, увидев чужую серьезность, тот всё же отвечает. — А это тут при чём? — При том... — молодая учительница, что уже не первый день трудилась у них на замене, прекращает их разговор, сделав парням замечание, из-за чего те замолкают. К вопросу возвращаются несколько позже. Для начала сбегают с последнего урока. Кое-как пройдя мимо охранника, в быстром темпе сваливают в противоположную сторону от сквера, где у них обычно проходила физкультура. Заходят в ближайшую пятерку и, купив на двоих пачку чипсов и газировку, заваливаются в один из дворов, чтобы скоротать лишние сорок пять минут урока. Можно было бы конечно и к Шабанову завалиться, да вот не подумал об этом никто. К тому же погода на улице приятная, кайфовая. Грех свежим воздухом не подышать. Макс после небольшого перерыва вспоминает о прерванном разговоре не сразу. Первые минут десять уходят на обсуждение наискучнейшей биологии, на которую завтра придётся тащиться первым уроком. — Так, и к чему ты про Нелю спрашивал? — настороженно интересуется Макс, вдруг вспомнив ситуацию на литературе. — Не про Нелю, — Денис, отпив из бутылки газировку, продолжает. — Просто Илья в кого-то влюбился, и не говорит в кого. — Ты это как понял? — Я сочинение у него списывал, — жмёт плечами. — И он не говорит, кто это. — А тебе это зачем? — не понимая до конца ситуацию и суть проблемы, Макс лишь заинтересованно хомячит чипсы. — Ну интересно же. Вот ты сразу сказал, а он почему-то утаивает, — по чужой просьбе парню приходится рассказывать ситуацию чуть ли не от начала и до самого конца. И момент с ссорой рассказывает, и переживаниями насчёт их общения делится. Сначала скроет влюбленность, а потом что? Конечно, Макса такой довод не сильно убедил, но всё же. — Так ты ж сказал, что описание читал. — Ну да! Но потом же я отгадать пытался, и либо не получилось, либо он соврал, что я нужного имени не назвал. — И чё там было? — в отличие от Коломийца, у Шабанова настроение приподнятое. Будто он уже знает ответ. Только вот по словам Макса, Илья с ним ничем не делился, хоть в этом плане Дениса не обделили. Немного обнадеживает даже, но учитывая, что лучше чем с Коломийцем Коряков общается, разве что, с уже выпустившимся Тохой, ситуация возвращается на прежнее место. — Это кто-то с блондинистыми волосами, — перечисляет, загибая пальцы, в памяти обращаясь к чужому тексту. Макс тихо угукает, ожидая следующих фактов. — И с голубыми глазами. — Та-ак, ещё что? — Хорошо одевается, смешно шутит... Эм... — понимает, что, наверное, неправильно делиться подобным с другим человеком, но раз уже начал... И всё же, продолжать не решается, слишком уж много похвалы там было, аж самому как-то неловко, что столь сокровенное без спросу выдает. — Ну и всё вроде. Макс смотрит на него с минуту, глазами глупо хлопая, будто ожидая чуда, но такового не случается. Вздохнув поглубже и видно взвесив все за и против, он, набрав в грудь поглубже воздуха, говорит: — Ну, знаешь, что-то мне подсказывает, что одного голубоглазого блондина ты точно не называл, — смешок ехидный пропускает и отходит на пару секунд к мусорке, чтобы закинуть туда пустую пачку чипсов. — Но шутишь ты хуёво, честно скажу. — Ты еблан? — Просто предположил, — поднимает руки вверх, показывая, что он не берется это утверждать. — Ну, раз это не Ксюша, не Ева, не Алиса, не Алина, не вторая Алина, не Неля... — Завали, я понял, — отмахивается от чужого бредового монолога он. — У него девушки были. И я на парней не заглядываюсь. — Всё бывает в первый раз, друг мой! — заливаясь смехом, Максим хлопает товарища по плечу. — К тому же, существуют такие люди, как бисексуалы, кому оба пола нравятся. — Это когда ты таким проницательным стал? — Вопрос к Неле. Тему сворачивают. Во-первых, блять, от такого предположения уж слишком неловко становится, а во-вторых, не до этого совсем уже. Денису мать звонит, прося зайти в магазин, Макс со своей возлюбленной списывается, сияя ярче чем солнце. Вроде у них все хорошо.Это радует.
***
Как бы ни хотелось, одна заевшая мысль меняется на другую. А что, если это и вправду он? И вообще, что в таких ситуациях делать? С таким предположением, становится логично то, что Илья не поделился своей симпатией. Свои чувства на этот счет парень тоже не понимает. Если бы вдруг так и было, этот факт бы не изменил его отношение к Корякову, не в худшую сторону уж точно. Он же его друг. Хотя, в таких ситуациях понятие дружбы может и стереться, но... Блять. Не думать, не думать, не думать! Всё же, Денису от таких предположений легче не становится. Он начинает вести себя странно. Пытается заметить что-то «не то» в свою сторону, а в итоге сам ведет себя как идиот. На Илью на уроках пялится, только о нём и думает. Понимает, что выглядит это со стороны просто ужасно, но, блять, всё пытается и пытается докопаться до правды. Молча. Странными переглядками. Способ, конечно, не лучший. — Денис, ты во мне дыру прожжешь. Что не так? — устало вздохнув, спрашивает Илья. В чужие глаза абсолютно спокойно смотрит, а вот собеседник наоборот так не может. — Я тебе не друг больше, да? — изрекает самое тупое из всех возможных фраз. — Боже, какой же ты долбаёб! — глаза трёт. В обратном убеждает. Коломийцу хочется верить. Но мысль паразитом поселилась в голове, не давая покоя. На вписку собираются абсолютно внезапно. Во-первых, сарафанным радио через Макса и Нелю узнают про празднование дня рождения какой-то Марго из параллели, во-вторых, так же оказываются приглашены. Из их класса людей не так много. Оно и понятно, все же общаются они между собой не так тесно, но, помимо Ильи, Дениса и Максима, пара человек все же есть. Только вот этого недостаточно, чтобы не потерять их из виду. До того, как Коломиец теряет обоих друзей, он успевает выпить пару стаканов чего-то алкогольного. Не то чтобы по вкусу и даже по сути вкусно, но пойдет. Кажется, он вместе со своими друзьями даже на какие-то фотки попал, до того, как потерялся. Собственно, чего только не бывает на вписках, потому, во-первых, он выпил больше, чем нужно, а во-вторых, забыл напрочь о существовании мобильного, и потому, собственно, и проигнорировал несколько пришедших на него СМС. Соображал он уже туго. Как домой возвращаться — непонятно, но, понадеявшись на благосклонность родителей к своему сыну, он всё же вывалился из квартиры на лестничную клетку. Где его, чуть не полетевшего кубарем, словил какой-то курящий парнишка. Несмотря на мозгоплавку, спустя пару комплиментов своей внешности, Коломиец понял, что дело пахнет жареным, а потому свалил под шумок, сказав, что, мол, очень домой надо. Чужая компания ему не понравилась. Проскочила мысль, что этот разговор был каким-то отвратительно-ужасным, особенно в сравнении с тем, что ему редко, но метко, говорил несколько раз Коряков. То было уместно. То было приятно. То ощущалось правильно. Оказавшись на улице, первым делом он находит себе опору в виде лавки у подъезда, на которую тут же пристраивается. Вспоминает про телефон, который спешит достать из заднего кармана джинс, читает два сообщения: «Всё ок?» — от Шабанова и, «Ты вообще живой? Куда пропал? До дома дойти сможешь?» — от Ильи. Ответив на первое сообщение, что, мол, всё в норме, парень заходит в диалог с Коряковым и пишет тому: «Я съебал на улицу. Дойду как-нить, надеюсь не отхвачу дома пизды» Ногу на основание скамейки поставив, парень телефон в карман худи сует и, обхватив колено, укладывает голову на свою конечность. Мысли в порядок привести пытается, с силами собирается. Так не замечает ни вибрации мобильного вновь, ни трели домофона. Разве что хлопок двери различает, но становится слегка поздно. Перед ним уже к тому времени чужое лицо маячит. — Слышь, тебя на смс вообще учили отвечать сразу, как ты их получаешь? — Илья треплет друга за плечо. Судя по всему, у него с контролем потребления выпитого гораздо лучше. Денис мычит что-то неразборчивое и в глаза напротив смотрит. Без зазрения совести. Красивые. И сам Илья тоже. — Пошли, — пока Коломиец не успевает задуматься над чужими словами и уж тем более над своими мыслями, друг спешит пояснить. — Можешь у меня переночевать. Родители с мелкими уехали на пару недель в Сочи, а брату фиолетово будет. — Надо тогда моих предупредить, — бубнит еле разборчиво, вновь за телефоном лезет. Набрав сообщение, тычет экраном в чужое лицо. — Чекни, нормас? — Ага, только ты мало того, что мягкий знак в моем имени пропустил, так ещё и в слове переночую ошибся. Но хотя бы на «я» попал, уже хорошо. — Да иди ты! — пока Илья, взяв чужой мобильный, доводит сообщение до идеала, парень встает и недолго ждёт, пока Коряков закончит с этим. Кое-как им все же удается без происшествий добраться до квартиры старшего. Та встречает их тишиной и темнотой, Денису даже жутковато становится, однако стоит Илье включить хоть какой-то свет, атмосфера меняется. У Корякова квартира большая, но не сказать, что прям роскошная. Он не жаловался в принципе. Коломиец, однако, в комнатах банально теряется, из-за чего старшему приходится чуть ли не трижды объяснять, где что находится. И то, это наверняка не поможет. — Курить хочу, — ноет младший, выйдя из ванны в более-менее подходящей для сна одежде. — Это в подъезд, — недовольно цокает Илья. Тем не менее, самому тоже приспичивает. Натянув на себя что-то внушительнее, чем футболки, они выходят на лестничную клетку, где, завернув за лифты, оказываются на балконе. У Дениса всё кажется перед глазами плывет, не только в мыслях. Он даже не понимает, насколько Илья пьян, и пьян ли вообще. По сути, что-то он точно да выпил. — Это пиздец, — переведя взгляд с тлеющей сигареты на Корякова (в очередной раз), делится Коломиец. Глаза по чужому лицу бегают, чаще всего на губах останавливаясь. От следующей своей мысли он даже кашлять начинает, неудачно сигаретный дым вдохнув. Илья на него глядит непонимающе и заинтересованно. Возобновив дыхание, он, сделав еще одну затяжку, лбом в руку утыкается, каплю оставшегося смущения пряча. Кроссовки изучает взглядом, чтобы не приступить к озвученному, — Я б тебя поцеловал прям ща. — Придурок, — хохочет собеседник, не воспринимая чужую реплику всерьёз. Обиженный хмурый взгляд ситуацию делает лишь комичнее, не придавая словам никакого веса. — Я не шучу, — склоняется близко-близко, нарушая чужое личное пространство. Илья не особо тактильный, так что ту самую последнюю грань Денис не переходит. — Я с пьяными парнями не целуюсь, — всё так же посмеиваясь, Коряков ладонью чужих губ касается, от себя отворачивая. — А с трезвыми? — А трезвые не предлагают, — жмёт плечами. Диалог до жути неоднозначный. Вся уверенность испаряется в ту же секунду, поселяя в груди неприятное тяготящее чувство. Растягивается молчание. — Пошли спать. Завтра ещё пробник писать, молись, чтобы голова на болела. «В гостях хорошо, а дома лучше» — противоречивая фраза. С учетом того, что родителей в соседней комнате нет, Коломийца поднимают далеко не к первому уроку. Оба парня встают лишь к пробнику и, собравшись в спешке (потому что голова у кого-то все же раскалывалась из-за слишком большого количества выпитого), доходят до школы, напрочь забывая про необходимые паспорта. Впрочем, они и без тех вполне неплохо справляются, как минимум с заполнением паспортных данных. Денис после всего произошедшего никакой. Ночной диалог у него в голове всплывает не сразу, в отличие от Ильи. Вопрос: «Что это нахуй было?» остается открытым. Коряков, в принципе, и не надеялся ни на что, да и не палился вроде, за исключением сочинения, по которому Коломиец ни о чем не догадался. Но блять... Теперь он даже возможно сожалел о том, что не воспользовался ситуацией. Тем не менее, это было не столь важно. Без малейшей надежды на взаимность было понятно, что делать. После всего случившегося — нет. Разум подсказывал, что стоило поговорить, вот только проблемы было гораздо легче избегать и игнорировать, нежели решать. И если первые три дня это было легко, из-за пробников и дополнительных выходных, то потом... Начались тяжелые будни. Илью, что до того с хлипкой уверенностью справлялся со своим смущением, накрыла нервная волна с новой силой. Не шарахался от Коломийца — уже хорошо. Нет, ну если бы тот вспомнил, то наверняка бы спросил на тот счет? А что, если тоже стесняется? А что, если не так понял? А что... Вообще делать? В конце концов, такие мысли же не возникают чисто из ниоткуда, просто по пьяни. Он бы Антону всё рассказал, да только не в городе тот. А выделять время на переписку или, что еще хуже, звонок только ради обсуждения ситуации он не хочет. И не станет. Две головы, конечно, лучше, но в случае их дуэта с Денисом это правило не действовало. На четвертый день Илья этой нарастающей неловкости не выдерживает. Плюс ко всему, пинком для выяснения отношений служит конфликт с учителем, благодаря которому у Корякова хватает запала выцепить младшего на разговор. Тому способствует, что химик к нему приебался на последнем уроке, и времени остыть у него тупо не хватило. — Рассказывай, — Илья выглядит хмуро, но на Дениса плохой настрой не распространяется, несмотря на то, что тот к этому был явно не готов. — Что после дня рождения Кристины было, помнишь? — руки на груди складывает, ответа ожидая. Имя именинницы путает, но главное оба понимают, о чем говорят. — Эм... — Первое — я не злюсь. Второе — не ври только. Пожалуйста, — понимая, что со стороны это наверняка выглядит не так адекватно, как хотелось бы, тяжело вздыхая, говорит он. Денис-то конечно помнит всё произошедшее, вот только страшно становится ни с чего вдруг. Коломиец траву под ногами изучает, на собеседника не смотря почти. Будто провинился в чём. Носком кроссовка землю растирает. Прямо-таки картина маслом: мама и школьник, не сделавший домашку. Только вот оба ещё ученики одиннадцатого класса, и проблема далеко не в этом. — Блять, боже, — всё. Силы на выяснения отношений не хватило. — Забей. — Помню, — А дальше что? Всё хуйня, давай по-новой. Целоваться надо было всё же тогда, на лестничной клетке, в ночи, когда было не так... — Страшно всё равно, пиздец, — Мысли озвучивает нечаянно. Неловкое молчание повисает вновь. Денису кажется, будто Илья на него смотрит как-то с укором, или ещё какой не самой позитивной эмоцией, однако это далеко не так. Вся смелость давно закончилась, причём у обоих. Оставалось действовать разве что на божьей силе. — Это... Про меня было? — Денису кажется, что у него в глазах темнеет от стресса, но это не так всё же. Трава, вроде всё такая же до тошноты зелёная, солнце, до слепоты в глазах яркое, Илья... Красивый. Спустя три с половиной дня, с этой мыслью всё же удалось смириться. Не то чтобы он ей сильно противился. — Что? — Ну, сочинение. — А, ты... — мысли в голове бегут быстрее, чем парень их озвучивает. — Ты только из-за этого? — Что? — из-за резкой смены интонации, Денис даже голову на собеседника поднимает, как раз с чужим недоверчивым взглядом встречаясь. — Нет. И боже, как же это всё неловко. Денис чувствует себя персонажем из игры симс четыре — какая-то девчонка создала его, и вдруг решила его судьбу буквально за неделю, или чуть больше того. Илья был хорошим другом. Со стороны казался заботливым партнером. Его не хотелось терять, вычеркивать из жизни и всё тому подобное. А если не получится? — Ну, славненько, — пиздец-пиздец-пиздец, на самом деле. — Пошли домой. Походили вокруг да около, а от разговора смысла будто и нет. Сплошная нервотрёпка. Как ни в чем не бывало доходят до многоэтажки, в которой Коряков живёт. Денис как обычно у двери в подъезд останавливается. — Так вот... Я не отказался бы... — смотря куда угодно, только не на Илью, начинает младший. — М? — Коряков, дверь подъездную отперев, ту за ручку на себя тянет. Скрываться за ней не спешит, пока что, слушая собеседника. — От поцелуя... — тихо и смущённо договаривает тот. Илья задерживает на нем тяжелый грустный взгляд, обдумывая свое решение. Вздохнув, цепляет чужую шею, оставляя на мягких губах легкое касание. — Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты же сам понимаешь. Не прощается. Даже дверь за собой не тянет, как это было в тот раз, когда Денис до него докапывался.Никто из них не удивится, если завтра они друг от друга отсядут. Никто из них не скажет никому настоящую причину их ссоры.
Никто из них не будет считать это решение правильным.
Никто не забудет этот поцелуй.
Но вместе с тем, никто так ничего и не предпримет.