Хроника военных кинокадров

      Что жизнь, что записи Кэйла – хроника военных кинокадров.       В самом начале апокалипсиса ещё никто не мог предположить, для скольких не наступит завтра, сколькие внезапно яростно захотят жить, испробовав смерть вокруг себя во всех возможных проявлениях, а сколькие сдадутся, не в силах вынести новую реальность. Человечество натуральнейшим образом выродилось и ушло в максимальную убыль; наступила величайшая демографическая зима из всех возможных зим. Жизнь менялась стремительно и неотвратимо, мелочами и фундаментальными знаниями. С тем же успехом можно было бы сказать, что весь мир изменился в мгновение ока, в один присест, когда сплелись злой рок, неожиданное нападение и ярый протест человечества. Да, всё изменилось, и теперь с этим приходилось жить.       Хроника продолжалась тогда ещё в режиме реального времени, и Кэйлу, Ким Рок Су, приходилось за ней следовать.       В небе, нудно завывая, начинали кружить первые летающие твари – с тем ужасом, что человечество испытало тогда, мало что сумеет сравниться. Вспоминать тошно, апатично и смиренно, все эмоции те же, любезно предоставлены записью во всей полноте и ненавистности. Кэйлу кажется, что всё это было секунды назад, он всегда настороже, всегда осторожен, готов вернуться в то привычное время, и никогда не находит ни отзвука, ни тени, ни следа того времени.       А в воспоминаниях землю поливает стальной дождь, мутантные птицы прицельно роняют на землю свои смертоносные перья, люди падают штабелями и тут же оказываются съедены. Не смотря на это, команды продолжают упорно перебегать от укрытия к укрытию, двигаться дальше, ближе к гнёздам, стремясь истребить бурно плодящихся летающих угроз. Ким Рок Су в одной из них, переглядывается с Чхве Чжон Су, бежит вперёд, и на ногах фантомное ощущение крови. Нельзя отступить ни шагу. В атаку, отчаянную, быструю и безнадёжную, поднимаются целые команды, обозванные громким словом «роты» ради поднятия духа. Люди идут на самоубийство и хотят жить.       Ким Рок Су в их числе. Ему везёт остаться дышащим по окончанию нападения, чего не сказать об остальных участниках.       Запись переключается. На пригорке – смерть в лице многометрового монстра. Эту точку надо подавить, и люди с горем пополам справляются, оставляя за собой горы трупов своих же сокомандников. На солдатах, выживших, членах команды, только минимальное оборудование, с которым практически невозможно сражаться, и сердце, что тогда хотело жить.       Записи окончены, и, по своему обыкновению, Кэйл молчит. Это не минута молчания, а бесконечно долгое время – по минуте на каждого хотя бы знакомого ему человека, это растягивается на дни. Он никогда не торопится уходить, а просто сгребает Хонга, Он и Раона в объятия, чтобы убедиться в том, как бьются маленькие сердца.       Записи отвратительны, но всё же Кэйл надеется, что никогда не забудет эту одну огромную бойню длинною в десятилетия.       Потому что хочется жить, а выживание тогда – морально разлагающий, бесценный опыт.