Избалованный титан

Атмосфера напряжена до предела. Спикер-титан впервые чувствует себя беспомощным рядом со скибидистом. Дыхание спирает в горле, связанные руки подрагивают в необходимости выбраться от верёвки, болезненно сжимающую запястья. — Когда ты был заражённым - ты был более послушным, — доносится напущенно разочарованный смешок. Спикер не поднимает голову, лишь смотрит вниз, опустив её. Находиться связанным перед своим главным врагом дело редкое, особенно для Спикера, который до этого не по своей воле служил этому врагу. Спикермен чувствует себя проигравшим. Ощущение настолько омерзительное, что гадким послевкусием оседает на языке. В груди вспыхивает осознание отвратительного чувства, что Спикер снова кукла в чужих руках. Игрушка, которой играют. Обычная пешка на огромной шахматной доске. Джи-мэн стоит в тени, но его хитрая улыбка сияет, а зелёные глаза, казалось, светятся в темноте и, словно бы, рассматривают свою добычу. До того хитрым был его прищур, что Спикер-титан уже полноценно мог увидеть его в темноте. — Пошел к чёрту, — злобно рычит сквозь плотно сжатые зубы Спикер, всё также не поднимая головы. — Как грубо, — Джи ухмыляется, и наконец-то делает шаги вперёд, приближаясь к связанному на стуле титану. — Но, знаешь, — из груди доносится смешок. Его голос уверенный, дыхание не сбито — украсть тебя было довольно легко, ты всё такой же неосторожный во время боя, — главарь скибидистов аккуратно проводит холодной рукой по тёплой щеке Спикера, который преследует совсем иную цель - уйти от чужих нежелательных прикосновений. Тот мотает головой, словно жертва в хватке охотника, до отчаяния старается вырваться, в низменном, но тщательно скрытом страхе за свою жизнь. Спикер всё продолжает дёргать связанными руками и ногами, ёрзая на стуле. Открывшаяся перед Джи-мэном картина вызывала самую настоящую жалость. — Ты ответишь за всё, чёртов... — рычит Спикер, однако не договаривает, ведь Джи резко хватает его за подбородок и приподнимает, крепко удерживая. Титан хрипит, уже выбившись из сил, но продолжает отчаянные попытки выбраться - скалит зубы и бросает полный ненависти взгляд. — Надо будет научить тебя манерам, когда снова посажу на тебя паразита, шавка. — Паразита?! Спикера словно током пробивает. Он моментально успокаивается, но смотрит растерянными и злыми глазами на Джи. Скибидист продолжает держать свою жертву за подбородок, желая, чтобы взгляд Спикера был направлен только на него. Второй рукой Джи-Мэн аккуратно проводит по шее титана, вызывая у того лёгкое недоумение. Спикер был одет в красную рубашку, которая, видно, что со временем потрепалась. На уровне солнечного сплетения был ремень, который часто был туго затянут и показывал тощую фигуру титана. — Знаешь Спикер, - язвительно начал Джи, внезапно меняя эмоции на своём лице, словно по щелчку пальца. Он приближается к лицу Спикера, всё ещё крепко удерживая его. — Ты был моим любимчиком в троице титанов. Такой глупый... Легкомысленный... Хах. — Скибидист тихо смеётся. Спикер скалится и дёргается, в попытке сбросить чужую ладонь со своего лица. Однако вызывает обратное - давление пальцев усиливается, он буквально ощущает, как в него впиваются чужие пальцы. Спикер шипит. — Разве я хоть в чём-то виноват? — ухмыляется старик, склоняя голову к плечу, словно находит положение Спикермена до смеха забавным. — Я подарил тебе самую лучшую жизнь. Были ли рады тебе в альянсе? Ничуть. Они использовали тебя, Спикер. Использовали, как оружие. И всё. Спикер старается вставить слово, но ему не дают. — А мы, скибидисты, приняли тебя к себе, как родного. - Джи мерзко и отвратительно улыбается, однако Спикера что-то будоражит. Дыхание титана стало неровным, когда он увидел улыбку Джи, пробудившую в его памяти волны странных воспоминаний. Мутные, размытые образы начали медленно выплывать из глубин его сознания. Эти обрывки были странны и загадочны, но что-то в этой улыбке вызывало в нем бурю эмоций и жуткое чувство дежавю. Спикер ощущал, что уже видел эту улыбку ранее, когда был заражен, когда что-то необъяснимое и зловещее закралось в его разум. Руки титана начали невольно трястись, а сам титан ощущать необъяснимый страх. Джи отпускает Спикера, отходя на два шага назад. — Но не волнуйся, Спикер, — Джи продолжает с ноткой забавы. Спикермену хочется проблеваться от разящей в его голосе насмешки. Ему отвратительно от того, что он сам позволил себе оказаться в беспомощном состоянии. Но что ещё хуже, Джи не выглядит так, будто приложил для этого хоть самую малость усилий. — Вид тебя в таком состоянии прекрасен. Джи продолжает его ломать, самым что ни на есть скучающим и одновременно с этим властным взглядом впивается в волосы брюнета, любуясь ими, но не предпринимает никаких насильственных действий. Спикер и вправду ощущает, как ломается. Как не выдерживает его психика. Все эти манипуляции, связанные с альянсом не работали на него, но когда речь зашла про паразита, Спикер ощутил жуткий страх. Брюнет не хочет снова быть заражённым, убивать своих... Он ни за что не будет снова так делать... Никогда! Скибидист, заметив колебания и изменения во взгляде титана, вновь подходит, снова аккуратно проводит рукой по щеке, но ладонь Джи-Мэна расслабляется, контрастирует с окружающей их атмосферой и движется ниже, к чужой груди. Сквозь ткань алой рубашки Спикер ощущает, как его почти что ласково поглаживают. — Что ты... - Осознаёт происходящее титан и дёргается сам по себе, в попытке отдалиться от омерзительных рук. — Ну же, — успокаивающе шепчет старик, — успокойся. — В голосе слышится сталь, ладонь вновь медленно движется так, чтобы спикермен почувствовал каждое прикосновение. Спикер даже и не понял, что произошло. Титан почувствовал, как его наконец-то избавили от верёвок, однако в тот же момент толкнули на пол. Когда Спикер попытался приземлиться на руки, он лишь почувствовал покалывающую ноющую боль в части запястьей, где также красовались синяки и следы от верёвки. Спикер шипел от боли, однако всё ещё не мог понять, что происходит. Титан попытался встать, но его болезненно пнули в живот. Из-за дезориентировки, он лишь выдохнул весь воздух и издал первый болезненный стон. Красный упирается ладонями в пол сквозь боль в руках и пытается отдышаться. Спикермен непокорный и сильный, Джи это знает лучше, чем кто-либо другой. Оттого желание его сломить особенно соблазняет... — Ты пожалеешь об этом, — буквально хрипит титан. Он продолжает громко и жадно дышать, ощущая, как Джи давит ногой на его спину, отчего титан упирается грудью в пол, не в силах удержаться. Джи хмыкает над ним. — Когда ты молчишь, ты нравишься мне гораздо больше, — Его разочарованный вздох звучит громко. — Но не буду врать: есть что-то возбуждающее в том, чтобы слушать, как ты огрызаешься, и не можешь сделать абсолютно ни-че-го. Спикера не покидает чувство, что Джи разговаривает с ним, как с маленьким ребёнком. Скибидист садиться на корточки и хватает Спикера за волосы, поднимая его голову. Спикер лишь беспомощно скулит и шипит, отчего вызывает лишь смех у Джи-Мэна. — Скулишь, как шавка. — Говорит Джи. Из его голоса сочится неискренняя жалость. — ... — Хочешь слушай, хочешь нет - твоё право. Я лишь хочу сказать... - Скибидист молчит, но после продолжает. - Что мне не доставляет никакого удовольствия причинять тебе боль. Спикер-титану хочется плюнуть ему в лицо. Чёрта с два он в это поверит. — Послушай меня, мой милый избалованный титан, — Скибидист наклоняется. — Если бы ты мне не нравился, я бы уже давно тебя прикончил, — горячее дыхание опаляет щёку Спикермена, до него доносится запах алкоголя и перегара. — Знаешь, мне неприятно, что ты предал нас, Спикер. Тон его голоса до того ровный и спокойный, что у Спикер-титана сбивается дыхание, а тело пробивает крупная дрожь. В нём ни капли сомнения, лишь твёрдая уверенность в себе и своих силах... Уверенность в том, что место Спикера именно здесь, под Джи, и все его попытки выбраться - жалкие, как он сам. — Предал?! — плюет Спикер, ощущая тяжестью оседающее в груди нечто, которое он находит невозможным определить. Титан ненавидит то, что это нечто не было похожим на ненависть. Тошнота от отвращения к себе и к главарю подступает к горлу. - Я никогда не был за вас, гадкие скибидисты! — Начинаешь бесить. — Голос Джи становится тяжелее и ниже. Он поднимает руку и даёт Спикеру жёсткую пощёчину. На щеке титана остаётся светло-красный след. — Как я говорю - так оно и есть. Или ты хочешь сказать, что я вру, Спикер? Спикер ломается. Он чувствует, как по его стойкому боевому духу идут трещины, и как он ломается. На краях глаз появляются маленькие кристаллики слёз, но Спикер не хочет сдаваться. Парень пытается встать на четвереньки, кашляя. Джи смотрит, как у титана постепенно получается принять сидячее положение и подходит сзади. — Нет... — Вот и отлично. Хороший мальчик, — ухмыляясь произносит Джи-Мэн. — Таким ты мне и впрямь нравишься больше. Главный скибидист хватает Спикера за запястье, второй ладонью спешно перемещается на поясницу, пальцем скользя под плотно сидящие на бёдрах брюки. — Только посмей… — Титан хрипит и что есть силы пытается отцепить ладонь Джи от своего запястья, убежать от нежелательного прикосновения. Результат разочаровывает. Безуспешно. Руки у Джи-Мэна жёсткие и совсем не мягкие. Скорее морщинистые и холодные, потому Спикер словно бы пытался уползти и убежать от неприятных прикосновений к своему нежному и тёплому телу. Скибидист не удостаивает ответом - лишь хмыкает с усмешкой и поглаживает нежную кожу большим пальцем. Спикер тяжело дышит и пытается прогнать навязчивую нужду в том, чтобы Джи с ним был жестоким. Не преследовать граничащее с безумством желание доставить ему удовольствие, потому что титан не хочет его испытывать. Не сейчас. Не с ним. — Ну-ну, — сбавляет пыл будто рванувшего под ним Спикера скибидист, наваливаясь на спину титана всем своим весом. Джи редко терпелив, но сейчас он будет ждать столько, сколько понадобится для того, чтобы полностью сломать Спикер-титана. Это не произойдет сегодня, и, вероятно, даже месяца ему не хватит, чтобы с корнем вырвать эту бунтующую натуру. Но играть роль хищника в засаде уже стало привычкой, потому скибидист так просто не сдастся. — Ненавижу тебя, — Спикер надрывно хрипит и, кажется, больше не предпринимает попыток выбраться. — Хах, врёшь, — отмахивается Джи и низко гортанно смеётся. Он опускается ниже, вновь наваливаясь всей грудью на острые лопатки, и перемещает ладонь, пока она не добирается до скрытого за черной тканью брюк бугорка. — Думаешь, я не заметил? Спикер отрывисто выдыхает и часто-часто жадно хватает грудью воздух. Кажется, ещё немного, и он потеряет сознание. Однако Джи-Мэна это вовсе не волнует, он лишь надавливает на отчётливую эрекцию и заставляет того в попытке отодвинуться и потереться о чужие бёдра.