твой.

Чанбин смотрит на пьяного в стельку своего друга, который перебирает его же гардероб. Чан заливается смехом вспоминая рандомные истории пока Чанбин сидит на коленях возле него. Наконец тот находит розовую толстовку и критично её оглядывает после его взор падает на зелёную и он хватает её. Чанбину всегда был по душе вкус друга, но не тогда, когда эту толстовку выбирала девушка. Девушка Чана. Его воротит от этой вещи, но он лишь натянуто улыбается. – Надень эту толстовку. Зелёный цвет тебе к лицу! – задорно говорит Чан смотря с некой иррациональной теплотой в глазах. Чанбину, кажется, что внутри его живота что-то хрустит. Да, это действительно куколки под тонкими рёбрами. Парень слышит, как они хрустят своими новыми крылышками изуродовая все внутренности. Сейчас ночь он в комнате совершенно не один вокруг него компания, но в душе у брюнета одиночество. Такое липкое, мерзкое и совершенно плаксивое. Но юноша подальше его закапывает и надевает ненавистный предмет на себя получая комплимент от Феликса и Минхо. Чан говорит с Чонином хихикая над чем-то. Чанбину слишком хочется его поцеловать. Ему бы списать этот порыв на алкоголь в крови, но к сожалению он совершенно трезв. – Чанбин! Пошли я тебе что-то расскажу! Это секрет если что, – Чан улыбается пьяно и ведёт друга за собой на кухню. Пьяница наливает себе ещё немного дешманского виски в стакан и выпивает залпом после садиться на колени Чанбина цепляясь большими руками за чужие плечи. Чан пытается настроиться, а брюнет готов сдохнуть от этого привлекательного вида. Блондинистые кудряшки прилипли ко лбу от пота, щёки покрыты румянцем из-за того, что в крови точно больше 40 градусов спирта, пухлые губки самобвенно насилуют чтобы всё-таки сказать. И Чан неожиданно переводит взгляд в чужие манящие глаза. – Со Чанбин, я тебя до Юпитера и обратно, – Чан на фоне этого помещения выглядит так, как будто его вставили, как картинку с интернета или нарисовали, но Чанбин почему-то верит и целует получая мгновенный ответ. Чан пытается точно душу с него вытрахать своим языком. Но он отстраняется и смотрит долго, пытливо пытаясь будто прочитать все ответы в глазах. Чанбин понимает, что юноша на его коленях совершенно не его, но в это мгновение на это так совершенно плевать хотя это немного ранит, оставляя рубцы на маленьком насосе. Брюнет просто поддаётся моменту стискивая чужие ягодицы через задние карманы узких джинс пока Чан мажет губами по его шее. – Сними с себя эту толстовку. Я соврал. Она совершенно тебе не к лицу, – фыркает блондин игриво улыбаясь снимая ненужную вещь сразу же припадая губами к ареолу правого соска. – Чан-и, я так хочу оказаться в тебе. Ты не представляешь как, – а точно с них только Чан в стельку? – Сейчас, – Чан путается в движениях на что брюнет лишь аккуратно расстёгивает ремень на чужих джинсах. Чан неловко встаёт с чужих коленей и спускает джинсы на пол переступая через них оставаясь лишь в белой полупрозрачной майке. Чанбин никогда не был эстетом, но такой Чан выглядит, как мёртвое искусство. Блондин берёт с какой-то полочки баночку со смазкой и даёт её Чанбину. Юноша нагибается над столом неловко падая на него грудью и заглушает вскрик тем, что прикусывает губу. Чувствительность. Миленько. – Я конечно знал, что у тебя шикарная задница, но без одежды она ещё лучше, – говорит Чанбин смущая бедного юношу, – Чан-и, раслабся. – Прекрати прожигать мою задницу своими грязными взглядами! – неожиданно Чан стонет от того, что Чанбин мнёт одну из половинок. Она так хорошо помещается в его руке. Просто восхитительно. – Мой взгляд прикован к ней, прости. Кто же знал, что она такая.. Я даже не знаю, как ещё сказать, – брюнет совершенно не стесняется. Но всё-таки любой может сейчас зайти. Поэтому Чанбин без охоты отрывается от своего занятия и закрывает дверь в кухню на ключ. После возвращается обратно набирает пальцами небольшое количество смазки и медленно вставляет один палец. Юноша на столе шипит от неприятных ощущений, но прикусывает ребро ладони. Он знает, что нужно потерпеть. И плевать, что он вообще-то минут двадцать назад был гетеросексуалом от мозга до костей. Сейчас плевать. Волнует лишь, то что Чанбин ведёт себя так будто он драгоценноценный изумруд потому что искусственного такого же камня не сделать. Внутри Чана что-то бьётся и рассыпается царапая его лёгкие заставляя задыхаться и виной этому не только чужие пальцы, которые уже увеличились в количестве и откровенно трахают его пока он внутренне умирал от переизбытка чувств. Брюнет неожиданно вытаскивает пальцы на что Чан скулит и поднимает голову. Мало. До дрожи в пальцах мало. Чанбин звенит пряжкой ремня и опускает джинсы до коленей вместе с нижним бельем. Парень целует в молочную кожу на спине после входит тягуче сладко и до одури медленно. Чан, кажется, задыхается. Он определенно будет за этим скучать. Да, точно будет скучать за тем чувством заполненности. Чанбин входит на всю длину и останавливается пытаясь держать себя в руках поэтому сжимает лишь чужие бёдра. Чан чувствует слишком много, но в то же время ничего совершенно. Он чувствует себя мерзким, но Чан слишком любит хаотичный манер. Поэтому блондин лишь закатывает глаза и насаживается на член с улыбкой на лице. Он снял с себя барьер. Кажется, Чан вернул, то что потерял. Свою искренность. Чанбин лишь тяжело дышит и увеличивает темп. Оба не выдерживают этого напряжения и кончают слишком быстро от совсем правильных для них чувств. – Чан-и, всё хорошо? – Чанбин спрашивает это и аккуратно выходит. Уборка этого безобразия проходит сумбурно. Чана забирает его девушка на что Чанбин лишь усмехается. – Вы спали? – спрашивает Чонин наливая себе клубничную газировку. – Нет, – Чанбину хочется уйти от липкого взгляда лисьих глаз. *** Они встречаются вечером и Чан смотрит на него побито. Будто что-то потерял. Что-то нужное, но его разбили вдребезги. И Чанбин понимает что именно. Бросила. Просто выбросила, как игрушку, которая надоела. Чан вроде как любит её. Смешно. – Теперь быть твоим лучшим другом достаточно смешно, – Чанбин цепляет чужой подбородок заставляя задерживать на себе взгляд. – Но Юни? Она же снова ко мне вернётся. Мы лишь неудачно поссорились, – шепчет блондин не моргая. – О ней ты вроде не вспоминал, когда я втрахивал тебя в кухонный стол Минхо. Ох, мы его ещё и опорочили, – шипит Со в чужие губы, – о ком ты вообще говоришь, когда рядом с тобой я? Ты вроде, как пьяный признался мне любви. Что в трезвого на уме, то у пьяного на языке. – Я выпил вчера лишь тот стакан виски. И всё. Я специально притворился чтобы ты подумал, что это не по настоящему, – отвечает Чан смотря так словно он щенок, которого не похвалили за шалость. – Ну, что у тебя за идиотская манера? Что у тебя в голове, а? – Чанбин отпускает чужой подбородок и лишь улыбается от того, что Чан звонко смеётся откидывая голову назад. – Я могу лишь предложить дешёвое вино с пакета и переспать в моей комнате, что в общаге. Она пустая сейчас, – после того, как приступ схема отпустил сказал Чан. – Я за, – хмыкает в ответ Чанбин.