Доктор Максим Николаевич

— Только взгляни на него, — прошептал Максим Николаевич, проведя пальцами по небритой щеке обездвиженного Кирилла, обросшего ментальной фосфорицирующей плотью, — это — совершенная красота. Йо чуть помолчал. — А вы… эти, что ли? — О, как мы были с ним счастливы… Мы повстречались после того, как перед свадьбой меня бросила Светка… Но однажды подлая веритская пуля забрала его у меня. И тогда я открыл тайные знания моего предка, Якова Брюса, чародея, который прислуживал Петру Первому. Чтобы снова… иметь возможность… увидеть моего Киру… Максим пальцами взял лицо Кирилла за подбородок. Кирилл наблюдал за любимым с непроницаемым выражением лица. Было ли это в рамках актерской игры Александра Петрова или в рамках авторской задумки — непонятно. Йо беспокойно переглянулся с Мантой: — Так вы… геи? — Что?! — возмутился Макс. — Как ты меня назвал?! Ты смеешь считать, что я и мой драгоценный Кира — геи?! Повтори это еще раз! Повтори!.. *** — Я щас тебе ноги отпилю. Как одному мужику в тайге. Макс ласково погладил Манту по колену. Манта заметался по кладбищенской земле. — А из анестезии у меня лишь водка, не обессудь. И налил водяры в гранёный стакан. — Но мне нельзя! Я несовершеннолетний! — Ты чё, обидеть меня хочешь? Пьяные таёжники — Акмаль, Белов и Василий, недовольные тем, что их оторвали от игры в подкидного, крепко держали Йо, не позволяя ему прийти товарищу на помощь. Но вдруг… — Да твой Петров — просто бездарный актеришка! Макс выразительно обернулся к Йо. — Что ты сказал о моём драгоценном братане?! — То! Он переоцененный бездарь, постоянно играющий самого себя! Сделать ничего Макс не успел. К Йо подлетела Анна, на которой была надета футболка с петровским ликом, и со всей силы впечатала жениху ногу в живот. Йо согнулся от боли. — Ничего ты не понимаешь, критик диванный! — проговорила Анна. — Наверняка завидуешь! Сам для начала снимись в кино, а потом рот разевай! *** Над ареной звучал голос Макса. Многие на трибунах плакали. — А мы на лодке писали — СССР. Родители над нами смеялись и говорили: какие сознательные, какие пионеры! А для нас это был шифр: Стрельцов, Светка, свобода и родина. Но потом Светка всё забыла, абсолютно всё. Я ради неё на край света попёрся, а она!.. — Вот стерва неблагодарная! — рыдая, воскликнули Зоря и Кадимахид. — Хватит его жалеть! — возмутился Пино. Вот ещё, о жизни на краю света имели право ныть только Айсмен! *** «Хм, — подумала Светка-вторая, глядя на бессознательного Фауста, лежащего на пороге квартиры. — Он, конечно, людей убивает с изрядной кровожадностью, чуть не вскрыл Дыню и, наверное, наркоман, но зато не угрожал бросить меня, если я не рожу мальчика. И хотя бы в тайге по три года не пропадает. А ещё, кажется, воскрешать людей умеет, значит, на свадьбе тёти Раи пригодится — родственников из алкогольной комы поднимать. Да он намного полезнее Макса!» И затащила в дом.