Истеричка

—Иди, блять, на хуй, Серафим! -очередная тарелка из фарфора полетела на пол. Сейчас Глебу было абсолютно насрать, сколько это стоило. Всё, что ему хотелось-выплеснуть накопленную злость и немного поорать на бедного парня, который молча уворачивался от летящей в него посуды. —Глеб, успокойся и послушай меня,-Серафим выставил перед собой руки и попытался сделать шаг навстречу парню, но Глеб так зло на него посмотрел, что всё желание отпало и пришлось остаться на месте,—у меня с ней ничего не было. Это просто фанатка. Подошла за автографом после концерта и как-то заболтались, потом по пиву выпили и разошлись, это вся история. Вместо ответа Серафим получил фак прямо перед лицом и такой испепеляющий взгляд, что ещё бы пара секунд и в крашеной кудрявой голове образовалась дыра. —Не буду я слушать твои ебаные оправдания, мудак! Я видел фотки, где вы очень даже миленько целуетесь,- Глеб не прекращал орать, всё лицо уже было красным от злости, а кулаки сжимались,—ты прекрасно знал, что я тут загибаюсь один в этой поганой Москве, я просто тебя просил тысячу раз не ехать в свой проклятый Питер, отменить концерт и побыть хотя бы несколько дней перед туром со своим любимым, блять, парнем! Но нет, сука, ты решил всё испортить, ещё и с шалавой какой-то тусишь. На полу не осталось уже живого места от перевернутых и разбитых предметов быта, пока Глеб широкими шагами ходил от спальни до гостиной и швырял все вещи подряд в желтый чемодан. Он не любил ссориться, но стоило хоть кому-то его вывести, когда настроение уже было испорченным-пиши пропало. —Ну что ты делаешь, Глеб? Я приехал, давай хотя бы этот вечер проведем вместе, завтра утром тебе уже улетать, мы опять увидимся хер пойми когда,- Серафим ходил за парнем по комнатам и спокойным голосом пытался поговорить. —Отъебись, Сим. Езжай в свой блядский Питер к своим блядским телкам и делай, что хочешь! Я завтра утром съебусь в тур и больше никогда тебе не позвоню! Что-то неприятно екнуло в груди и Серафим вдруг смирился. Молча застегнул чемодан и вышел, хлопнув дверью, не сказал ни слова. В комнате резко стало тихо, а Глебу грустно. Он не ожидал такого исхода событий. Думал-ну поорет, разобьет пару тарелок, соберет чемодан Симе, пару раз пошлет, но его, как обычно простят, успокоят и останутся. Но в этот раз Серафим ушел. Просто молча. Перегорел. Заебало. Глеб устал ходить от одного угла к другому, поэтому просто сел у стены и искренне заплакал. В голове мысли роились, не давая ему успокоиться и трезво оценить ситуацию. Он всегда манипулировал. Всегда ставил условия и угрожал чем-то глупым, а его принимали и прощали. Слушали, обнимали, говорили, какой он дурак, но всё равно прощали. А сейчас Серафим вдруг решил, что больше так не хочет. Что, если он правда никогда не вернется? Глебу придется грустному и разбитому ехать в тур, хер пойми на сколько, и измученно исполнять свои грустные песни о любви, зная, что его настоящая любовь сейчас где-то в другом городе и даже не думает о нём? Он не знал, сколько так просидел в темноте и слезах, пока не услышал тихий звук открывающейся двери и полоску света в коридоре. За ним вернулись. —Сима!- он вскочил и побежал в прихожую, вслепую накидываясь на парня и перемазывая его серую худи слезами, которые сразу оставляли отпечатки,-прости меня, родной, я мудак! Я мудак и вёл себя отвратительно! Я так больше не буду, клянусь! Серафим только закатил глаза, отодвинул мешающийся чемодан и крепче прижал к себе своего кудрявого идиота. —Глеб, ты перегнул, я перегнул, но я тебя прощаю, потому что очень люблю,- он приподнял парня за подбородок и аккуратно коснулся соленых от слёз губ, которые сразу начали охотно отвечать. Под ногами валялись разбросанные вещи, но Глебу это не мешало потянуть парня за рукав в сторону спальни, параллельно жадно его целуя. —Пойдем мириться, у нас всего лишь ночь,- с этими словами он крепче обхватил шею Серафима и запрыгнул ему на бедра, вжимаясь всем телом, заставляя идти к кровати.