Пепел

— Ты больной!? — Вокс с силой хватает Валентино за воротник шубы и притягивает к себе, в ярости тряся туда-сюда. Голос срывается на неясный визг и слышатся помехи. — Ты, мать твою, больной!? — Оу, Вокси, не кричи ты так. — Валентино с лёгкой улыбкой чуть отстраняется. Сидящая на диване Вельвет закатывает глаза и утыкается обратно в телефон. — А то перегреешься ещё небось. — Никакой я тебе к хуям не Вокси, после того, что ты натворил! — Ну, как скажешь, сладкий. — Что это за хуйня, Вал!? — Вокс тыкает пальцем в кучку пепла и сгоревших остатков едва узнаваемых вещей посреди их комнаты. — Объясни мне, что это за хуйня, блять!? — Я уже сказал тебе — это какие-то уродливые побрякушки из той твоей маленькой коробочки с надписью "не трогать". — Валентино брезгливо оглядывает сгоревшие вещи. — Зачем ты вообще мусор собирал? — Мусор!? — Ну, а что это ещё? — Хмыкает Валентино. — Перчатки как из средневековья, монетки серебряные, кольца жуткие какие-то, ещё херня странная… На этот раз, Вокс настолько в бешенстве, что даже слов не находит. Только и дышит обрывисто, а экран искажается множеством разноцветных глючащих полос. — Вокс, прекращай уже ныть, а. — Закатывает глаза Вельвет. — Сжёг Вал твои вещи — так сжёг. Что поделать, если он придурок, который сначала обижается на то, что ты забрал пару тысяч из его заначки на свои хотелки, а потом идёт мстить. Новые купишь, не истери. — Вот-вот, не дуйся из-за этого ненужного хлама, милый- — Пошёл вон. — Вокс резко заносит руку вверх и даёт Валентино звонкую пощёчину. След на щеке практически сразу начинает краснеть и Валентино отшатывается. Тот вопросительным взглядом смотрит на Вокса, будто не совсем понимая, что ему сказали. — Пошёл на хуй отсюда! Вокс подскакивает к шкафу и почти вываливает все вещи Валентино от туда на пол под возмущённые возгласы их владельца. Он пинает образовавшуюся кучу одежды ближе к Валентино, берёт его шкатулку с украшениями и с размаху швыряет в него. Валентино еле успевает поймать её, а в него уже летит его две пары чёрных лакированных ботинок на каблуке, трость и бесчисленное количество запасных очков. В итоге все ящики, шкафы, полки и в целом поверхности, на которых ранее лежали вещи Валентино, оказываются опустошены. — Собирай свои манатки и сваливай нахер! — Ты конченный!? — Верещит Валентино, оглядывая беспорядок устроенный Воксом и ловя третий инфаркт от лицезрения того, как он обращается с его эксклюзивной коллекцией бижутерии. — Разобьёшь хоть одно моё украшение — будешь покупать два новых! — Да я скорее разобью твоё ебало! — Слушай, Вокс, хватит уже. — Говорит Вельвет, отодвигаясь чуть назад, лишь бы не попасться под горячую руку Вокса. — Это слишком — выгонять Вала из-за каких-то там сожжённых безделушек. Вечно из-за какой-то херни ссоритесь. Как дети — ей богу… — Вельвет, и ты тоже свали! — Рявкает Вокс, да так, что дёргается не только Вельвет, но и Валентино. — Свалили оба! — А я-то что уже сделала!? — Возмущённо вскакивает Вельвет с дивана. — Разозлил тебя Вал, а говоришь свалить ты мне! Не втягивай меня в ваши пидорские разборки! И вообще, какое право ты имеешь нас выгонять!? Платим за жильё вообще-то мы все втроём! И- — Да ладно тебе, Вельви. — Скрипит зубами Валентино. — Пошли отсюда. Позволим нашей истеричке побыть одному. Сходим пока в ресторан какой-нибудь. За мой счёт, дорогая. Вельвет хочет сказать что-то против, чисто из принципа возразить и продолжить ссору с Воксом, лишь бы отвоевать квартиру, но слыша про ресторан за чужой счёт быстро передумывает. Та замолкает, с хмурым лицом снова переводит взгляд на экран телефона, бросает что-то про то, что будет креветки под острым соусом и идёт к выходу. Валентино же молча подпаливает сигарету и уходит за Вельвет. Уже в дверном проходе он на секунду замирает, поворачивается к Воксу и произносит: — Позвони, как перебесишься. Валентино наклоняется, поднимает одни из своих запасных очков и кидает в карман(ну, это так, на тот случай, если Вокс всё же не перебесится). Больше из своих вещей он не берёт абсолютно ничего и выходит из комнаты. Дверь за ним с громким грохотом захлопывается. Дебильная привычка Валентино хлопать дверьми. Вокса это и так бесит, а в данный момент бесит вдвойне. Тот со всей дури пинает ногой тумбочку, благополучно переворачивает её, и почему-то вдруг внезапно успокаивается. Вокс сползает вниз по стенке и прикрывает лицо руками, лишь бы не смотреть вновь на гору сожжённых вещей из коробки. Хотя, нет, не на гору сожжённых вещей... На сожжённое прошлое. На воспоминания, которые обратились в пепел. На время с ним, что исчезло, оставив за собой лишь тлеющие угли. И Вокс бы правда расплакался, если бы мог. Вот только телевизоры на ножках(в сердце неожиданно болезненно кольнуло, ведь он время от времени называл его именно так) плакать не умеют. В подобные моменты отвратительно горький ком в горле спутывается и застревает где-то на уровне голосовых связок, но слёзы из глаз никоим боком не выходят. Вокс, наконец, находит в себе силы убрать руки от лица и снова посмотреть на кучу безвозвратно утерянных вещей посреди комнаты. Он встаёт на дрожащие ноги и подходит ближе к пеплу, садясь возле него на колени. В нём едва-ли можно увидеть хоть что-то различимое. Просто кучка жалких обгорелых остатков. Ничего более. Несмотря на это, Вокс замечает чуть заметный блеск где-то под пеплом. Он, будто против своей воли, тянется к давно затухшим углям и принимается разгребать их. На руках оседает тёмная пыль, а от всё ещё парящего в воздухе запаха гари хочется кашлять. Хочется перестать заниматься этой хернёй, хочется уйти в другую комнату и хочется забыть. Так хочется, но Вокс не делает этого. Просто продолжает копаться в сгоревших вещах. Вокс раскидывает пепел достаточно, чтобы обнаружить под его толстым слоем два совсем слегка поблёскивающих кольца. Тот берёт их и вертит в руках, с какой-то неописуемоей горечью во взгляде смотря на них. На ржавые, почерневшие и грязные, но каким-то чудесным образом, относительно целые. Вокс, к своему же сожалению, обнаруживает, что даже огонь не может стереть по одной букве, аккуратно выцарапанных на каждом из них. "А" и "В". "Аластор" и "Вокс". *** — Э-э-эй, Вокс. — А-а-а, блять! Вокс дёргается, хватается за сердце и с ругательствами роняет кружку с кофе на пол кухни. Аластор за его спиной победно ухмыляется. — Блин, Ал, я ж говорил так не делать! — Вокс с совсем едва недовольным лицом поворачивается к Аластору. — Хватит появляться из ниоткуда за моей спиной в рандомный момент! — Ты уж прости. — Тот издаёт короткий смешок. — Просто я нашёл кое-какую крайне интересную вещицу и решил, что просто обязан поскорее показать её тебе. — Что за вещь? — Уже чуть заинтересованнее спрашивает Вокс. Аластор без слов лезет в карман пиджака и достаёт оттуда что-то сжатое в кулак. Он протягивает кулак Воксу, по-прежнему не разжимая его. — А ты угадай и я отдам её тебе. — Ох, опять ты со своими играми. — Слишком наигранно недовольно бурчит Вокс. Каждый раз, когда Аластор хочет что-то ему подарить, он начинает эту игру в "угадай и я отдам". И не сказать, что Воксу не нравится эта своеобразная "угадайка". Ведь как она ему может не нравится, если ему по душе абсолютно всё, что делает Аластор. Встречаясь с хитрым взглядом напротив, Вокс в который раз принимает этот вызов. — Хм... Презик? — Нет, ты знаешь, что меня такое не интересует. — Ну, а вдруг ты наконец решил пойти на уступки и устроить нам ночь любви. — В твоих влажных мечтах. — Ладно, нет — так нет, но я всё ещё жду этого. — Вокс снова задумывается. — Бля, только не говори, что аппендикс какого-то бомжа, как в прошлый раз. — Скучно и не оригинально. — Лезвие, чтобы я перехреначил свои вены? — Хороший вариант, однако, увы, не верный. — Отравленная конфета? — Старайся лучше. — Обручальное кольцо? — Ох, не совсем... — Аластор тихо хихикает и всё же ужасно медленно разжимает кулак. — ...Но буду считать, что ты угадал. На ладони покоится кольцо. Толстое, объёмное и на вид довольно тяжёлое — из серебра, кажется. Вокс забирает его и пару секунд разглядывает, прежде чем замечает выцарапанную будто лезвием букву "А". — Кольцо, но не обручальное. — Усмехается Аластор и достаёт из кармана второе, практически полностью идентичное первому, помимо того, что на нём вместо "А" красуется уже буква "В". — Рози нашла где-то и по дружбе вручила мне. Эти кольца были красивыми, но, как мне показалось, слишком скучными, поэтому я выцарапал на них первые буквы наших имён. Думаю, наши инициалы добавляют им некой особенности, а ты? — Что я? — Что думаешь? — Думаю, что это очень... — Вокс надевает кольцо на средний палец и выставляет руку перед собой, рассматривая его во всей красе. — ...Мило. — На безымянный палец кольцо надевать надо, телевизор на ножках. — Безымянный я для обручального кольца берегу. — Отвечает Вокс не без намёка. — Быть может, тогда твой безымянный палец стоит сразу ампутировать, раз он тебе ни к чему? — То-ли в шутку, то-ли всё-таки нет, предлагает Аластор. — А я его потом приготовлю себе на ужин. Слышал ли когда-то ты, что каннибализм — высшая форма проявления любви? — Нет, не слышал, и, боже упаси, слышать не хочу. — Зря. Я бы вечность рассказывал тебе о том, как хочу съесть тебя. — Не пугай меня. — Отшучивается Вокс, понимая, что Аластор, вполне вероятно, в отличие от него всё-таки не шутит. — Лучше скажи, когда обручальное кольцо дарить будешь. — Ха. — Аластор улыбается чуть шире. — Никогда. — Эй, это ещё почему? Аластор показательно надевает кольцо с буквой "В" на тот же палец, что и Вокс. Наклоняется немного ближе и с радио-помехами шепчет. — Потому что я жду, когда это сделаешь ты. *** Вокс бросает кольца обратно в пепел и отдёргивается так, будто они его шибанули током. Смотрит на них пару секунд и отворачивается. Сглатывает. Да пошли к чёрту эти сраные кольца. Пошли туда же, куда и остальные подарки Аластора. Туда же, куда все словно средневековые украшения, одежда и незначительные побрякушки из района каннибалов. Совсем чуть недотлевший брелок в виде чёрного сердца оттуда же как назло бросается в глаза и Вокс, не повторяя прошлой ошибки с кольцами, зарывает его обратно в пепел. Но образ отчётливо-болезненно за пару секунд уже успевает чётко отпечататься в голове и Вокс неслабо ударяет себя по ней, желая выбить его из своих мыслей обратно в кучу углей. *** — Слушай, Вокси, я, конечно, понимаю — у вас с этим твоим Радио-Демоном любовь, всё такое, но... — Валентино делает очередную затяжку и, будто бы назло, выдыхает дым прямо в лицо Вокса, вынуждая того скорчиться. Вельвет рядом хихикает и фотографирует его смешное выражение лица, чтобы потом выложить в Вокстаграм. — ...Ты же понимаешь, что он с тобой поиграется и бросит? — Ой, Вал, отъебись. — Отмахивается Вокс. — Если у тебя настолько недотрах, что ты уже ревнуешь меня к Аластору, при том, что с тобой у нас только секс, то иди присунь этому своему Дасту. — Об этом ты не переживай, сладкий, захочу — присуну. — Фыркает Валентино и смотрит на чёрный брелок, весящий на ключах Вокса. — Я не ревную, а просто не хочу, чтобы он тебя кинул и ты потом ебал по этому поводу наши с Вельвет мозги. — Не волнуйся, мне вам там нечего ебать. — Хмыкает Вокс, очевидно, не придавая словам Валентино абсолютно никакого значения. — Может, поэтому у вас с Аластором и нет секса, так как ему тебе тоже ебать нечего? — Язвительно подмечает Вельвет. — Прими, ваши отношения — провальная хуйня. — Прикинь, отношения и без секса могут быть. — Да я даже не об этом, дебил озабоченный. И как ты вообще с асексуалом встречаться-то начал? Совратить его надеялся? — Та даёт ему неслабый такой подзатыльник и Вокс шикает от боли. — Так вот, я о том, что даже такому придурку как Валу известно, что этот твой Аластор — псих и искусный манипулятор, которому лишь бы понаблюдать за чужими страданиями. И ты — его новая тупая жертва, которая повелась на приветливую улыбку и эти милые брелочки в виде сердечек. — Вот-вот. — Соглашается Валентино и к удивлению, даже игнорирует подкол в его адрес со стороны Вельвет. — Либо ты его бросишь и забьёшь, либо он тебя, но сделает это так, что ты днями будешь ходить и ныть как истеричка. — Завалитесь, а. — Раздражённо цокает Вокс. — Ничего вы о наших отношениях не знаете, а значит, вас это ебать не должно. Нашлись мне тут мамки. — Ну а что поделать — приходиться быть мамками для тебя, если ты ведёшь себя как ребёнок. — Вельвет снова безразлично утыкается в телефон и переводит тему. — Щас такую твою фотку в Вокстаграм выложу, все оборжутся- — Да пошла ты со своими фотками. — Вокс показывает Вельвет средний палец, встаёт с дивана и идёт к выходу из комнаты. — И ты, Вал, тоже иди со своими советами куда подальше. Гуру отношений ебучий. *** Воксу, порой, даже жаль, что он никогда никого не слушает. Но это только порой и только наедине. Перед другими грешниками он ни за что не признается, что в определённые моменты ему стоит заткнуться и сделать так, как говорят. А перед Валентино и Вельвет так тем более. Потому что именно они, сука, всегда почему-то правы. От изобилия собственных мозгов или отсутствия их у Вокса — не ясно, но факт остаётся фактом. Как и то, что в тот раз они снова оказались чертовски правыми. Вокс берёт пепел голыми руками и почти яростно выкидывает в вечно распахнутое из-за курящего Валентино окно. Горсть за горстью — собирает в кучу, смотрит в последний раз и бросает, наблюдая, как его уносит ветром, а не до конца дотлевшие подарки стремительно падают вниз. Вокс замечает ненароком выглядывающий из под углей практически полностью обгоревший кусочек листа. От когда-то целого чуть желтоватого пергамента, ранее пахнувшего какой-то старинностью, присущей Аластору, остался лишь жалкий обожжённый клочок и неразборчивая буква, написанная аккуратным почерком. Воксу и не нужно это письмо в целости и сохранности, ведь он, к сожалению, до сих пор помнит его наизусть. Будет помнить всегда. Фраза в фразу. Слово в слово. Буква в букву. Каждое предложение, дающее Воксу пощёчину, что по сей жжётся и болит. Будет помнить. *** "Здравствуй, Вокс. Вынужден сообщить, что с этого момента наши отношения окончены. Я продолжительное время размышлял и пришёл к выводу, что всё, что между нами происходило мне довольно давно наскучило. Однако, благодарю тебя за все моменты, проведённые вместе. Ты действительно был крайне интересным опытом. Вместе с письмом, отдаю тебе своё кольцо с первой буквой твоего имени. Можешь делать с ним и всеми моими подаркими что пожелаешь — выброси, передари своим друзьям из "V", сожги, избавься любым способом поинтереснее или же сохрани на память. Но я, в знак отречения от былого, отказываюсь от всего того, что ты мне когда-либо давал, будь то материально или нет. И, увы, мне не жаль. Отныне, мы чужие друг для друга и тебе этого не изменить. Страдать тебе или же отпустить — лишь твоё решение, но мне, определённо, больше импонирует первое. Всего наилучшего, Аластор." *** Вокс всё ещё помнит, как после этого напротяжении недели звонил ему на подаренный телефон, как писал и даже как вручную искал по всему Пентаграмм Сити. Но мобильник лишь отвечал холодным голосом автоответчика, сообщения оставались непрочитанными, а сам Аластор словно испарился и не появлялся буквально нигде. Вокс кричал, матерился, бил предметы, швырял всё что подарил ему Аластор об стенку, проклинал его и... Больше всего на свете желал, чтобы он вернулся. Желал иметь хоть какое-то значение в его жизни, которого больше не имел. Любил бы Аластор его или презирал и ненавидел — плевать, лишь бы находился рядом. И Вокс не знает, зачем ему это вообще по сей день надо было — с их расставания прошло много лет и стоило бы давно забыть и жить дальше, а не бегать унижаться перед Аластором орами о том, как он ему бы в улыбающуюся рожу плюнул. И тем не менее, Вокс продолжал бесконечно написывать Аластору оскорбления и угрозы, прекрасно зная, что он их даже не читает, продолжал пытаться унизить его при каждом удобном случае на публике, продолжал говорить, что ему похер и ебал он этого Аластора в рот, а на деле никак не решался выкинуть ничего из подарков. Это... Нечто сродни детскому капризу. Просто хочется быть чем-то, хочется до истерик, да топанья ногами — и всё. Вокс сжимает кулаки. Как-то удивительно пусто и безразлично. Без обожания, без ненависти. Не плюётся, не бьётся, не бесится, а лишь думает, что пусть Аластор хоть подавится своими подарками. Пусть делает что угодно, но раз при отношениях Аластор его не ебал — то и свои мозги Вокс ебать ему больше не позволит. В жопу это всё. Вокс в последний раз оглядывает обрывок от письма и без сожаления выбрасывает его в окно с остальным пеплом. Фактически выбрасывает мусор, но на деле выбрасывает намного большее, чем что-то материальное. Спустя столь продолжительное время, между "страдать" и "отпустить" Вокс, наконец, назло Аластору, выбирает второе. Вокс со странным облегчением смотрит на перевёрнутую вверх дном комнату. Вспоминает кое-что важное и достаёт из кармана брюк телефон. Молниеносно набирает досконально разученный номер и пару секунд слушает протяжные гудки, прежде чем они резко стихают, а по ту сторону сутенёр с шубой вместо мозгов берёт трубку. — Вал, возвращайся, конченный ты придурок.