Не попробуешь - не узнаешь

      Открыть глаза стало настоящим подвигом. Спать хотелось неимоверно, холод убаюкивал, забираясь цепкими пальцами под тонкую ткань ночной рубашки, и это почему-то совершенно не мешало спать, даже наоборот.       Мешала какая-то назойливая мыслишка. Она крутилась на краю сознания, то подскакивая к внутреннему взору, то прячась в самые темные уголки. Я что-то забыла сделать? Неужели дурацкий универ так и будет мне сниться до скончания веков? Я понимаю, январь, время сессий, но это же не повод подскакивать посреди ночи с мыслью «завтра экзамен»! Все уже год как кончилось!       Экзамен, экзамен… Мыслишка заинтересованно подползла поближе и позволила себя ухватить. Ну, конечно! Завтра же выступление, отчетный концерт в нашей танцевальной школе. Я тренировалась каждый день, даже прогуляла вчера работу, чтобы еще раз отработать все движения — и технику, и пластику, и эмоции. Вечер был занят другими курсами, поэтому я решила перенести репетицию на день, а работа так некстати всегда именно днем…       Кажется, я набрала слишком много занятий для одной нерезиновой жизни: музыка, танцы, скалодром. Надо от чего-то избавляться, иначе я вообще перестану спать с постоянными экзаменами, соревнованиями и выступлениями. Если бы можно было выкинуть из расписания работу!       Ага, если бы еще найти чемодан с долларами или хотя бы пресловутый ключ от квартиры, где деньги лежат… или хоть золотую гирю.       А для начала хорошо бы встать и закрыть окно, пока я окончательно не замерзла.       Это была последняя мысль перед окончательным пробуждением.       Комнаты не было. Я лежала на каком-то каменном мосту, покрытом инеем, выщербленном и явно очень старом. Глаз автоматически начал цепляться за неровности камня — сюда можно было бы поставить ногу, тут ухватиться рукой, а вон в той… пробоине?.. дыре удобно было бы зависнуть в распорке.       Я помотала головой, избавляясь от лишних мыслей. Что за ерунда лезет в голову… И что за ерунда вокруг? Где я?       Внезапно память прорезал новый кусочек мозаики: выступление уже было. Я удачно отработала два коллективных номера и не особенно удачно сольный. Первый сольный, я перенервничала. Потом мы отмечали в каком-то баре, танцевали на столах, я, кажется, что-то пела, что-то пила и вроде бы даже с кем-то целовалась, но в разгар вечеринки уехала домой. Возвращалась уже за полночь, шла привычной дорогой между детскими садами, а потом…       Голова внезапно заболела, но ни страха, ни жалости не было. Жемчужно-золотой туман и смутные воспоминания о каком-то соглашении.       И теперь это место. Я повернула голову направо, следуя взглядом за линиями постройки. Взгляд зацепился за снежинку, пролетевшую мимо носа, поднялся вверх, и этим не замедлил воспользоваться ветер, бросив горсть рыхлого тяжелого снега мне в лицо. Он растаял почти сразу, и я растерла талую воду по щекам — другой возможности умыться может и не быть. Легкие облака, роняющие снежинки, висели довольно низко, но не плотным покровом зимней метели, а легким волнением. То тут, то там проглядывало по-зимнему бледное, голубое небо, дарящее земле неуверенные солнечные лучи. Тени от них выглядели такими же блеклыми, изломанными и странными.       Плотным, густым облаком вокруг меня разливалась удушающая тишина, давящая на барабанные перепонки. И все это: тени, мокрый снег, тишина — создавали сюрреалистический пейзаж, достойный кисти Дали и Магритта. Появилось ощущение духоты, хотя ноги по-прежнему мерзли на снегу.       В конце моста символом стабильности возвышалась такая же древняя и побитая жизнью крепость. Я бы даже назвала ее развалинами, если бы не гордый вид оставшихся стоять стен и болтающиеся местами стяги — правда, изрядно потрепанные, порванные и занесенные снегом и грязью.       Слева от меня возвышалась башня. Тоже далеко не новая, но издали она казалась целой, даже крыша была на месте. Стекол в окнах не было видно, но и осколков тоже — возможно, стекла не были предусмотрены конструкцией? Взгляд медленно спускался к подножию здания, выхватывая все новые подробности: вот тут в нее чем-то попали; там камень осыпался от времени. Надумай я лезть вверх, забирала бы левее, там стена выглядит поцелее и узкие окна-бойницы тоже слева, на них можно перевести дыхание.       У основания башни стояло несколько странных существ. Какие-то исковерканные уродливые доспехи, слишком длинные руки и общий истощенный вид не внушали доверия, а уж когда один из них повернулся в мою сторону… Не знаю, как я не завизжала.       Нос провалился, губ не было. Кожа, если она вообще была, — цвета какого-то тухлого мяса. Острые, плотно прижатые к лысой голове уши. Пожалуй, если в башне живут такие твари, лучше брать правее, черт с ними, с окнами. А еще лучше вообще обойти стороной.       Я попыталась медленно отползти за выступ каменного парапета, чтобы не маячить на виду. Бросила мимолетный взгляд на свои руки — я не стала такой «красоткой»? Нет, все в порядке, светлая кожа, остриженные ногти — руки мои. Мелькнула мысль, что всё-таки что-то не так, но её я отогнала. На первый взгляд все нормально, с мелочами разберёмся потом.       Пятясь, я зацепила какой-то металлический штырь, и он угрожающе заскрипел. Подняла голову, чтобы посмотреть на источник проблемы, и на этот раз всё-таки завизжала: к штырю была прикреплена поперечная балка, а на ней распят мертвый светловолосый парень.       Только уткнувшись спиной в какое-то препятствие, я осознала, что все еще двигаюсь куда-то… уже не спрятаться, а лишь бы подальше от кошмарного зрелища. И в это же мгновение поняла, что вариант «спрятаться» сработает, только если те кошмарные создания абсолютно глухие. Быстрый взгляд в их сторону развеял надежду: двое пялились на меня, а третий, мерзко — то ли оскалившись, то ли ухмыляясь, — не поймешь, двинулся в мою сторону.       Я запаниковала. Бежать было некуда, да и при всей своей танцевальной подготовке бегала я всегда отвратительно. Сражаться? Как, чем? Да и разве я смогу? Тем временем оставшиеся двое тоже решили познакомиться со мной поближе. И почему-то показалось, что мне это знакомство не понравится.       В итоге я сделала самое идиотское, что возможно в такой ситуации, — сжалась в комочек, зажмурилась и снова завизжала. Пусть это все будет сном! Пожалуйста! Я больше никогда не буду прогуливать работу! И спорить с мамой! И вообще я буду хорошей девочкой, только, пожалуйста, я хочу проснуться!       Сквозь ужас, сковавший тело, до меня донеслось отвратительное бормотание, и я все-таки открыла глаза. Чудовища были достаточно близко, чтобы я могла рассмотреть каждый рубец на доспехах. Переводить взгляд на их морды не хотелось. Внезапно мне вспомнился золотистый мерцающий щит, накрывающий мир от темной тучи. Не до конца понимая, что делаю, я вскинула руки в защитном жесте и… вокруг меня засияла сфера, похожая на золотистый мыльный пузырь. И в этот же момент рядом что-то свистнуло, я снова взвизгнула и попыталась сжаться еще компактнее. Но целились не в меня — бегущий первым монстр словно бы споткнулся, и я разглядела торчащую из его горла стрелу. В этот же момент мимо пробежали трое мужчин, едва не задев сферу. Я снова зажмурилась.       Заткнуть уши мне в голову не пришло, и несколько долгих-долгих минут я слышала крики, невнятное бормотание чудовищ, лязг железа, щелчки тетивы и звуки ударов. Затем снова наступила тишина — неполная, живая тишина, прерываемая чьим-то дыханием и скрипом снега под тяжелыми шагами. Я боялась открыть глаза и посмотреть, кто же победил. Судя по шагам — мои внезапные спасители, но вдруг нет? Было страшно.       Кто-то прошел совсем рядом. Остановился. Мгновение молчания, потом приятный мужской голос позвал меня:       — Эй, все уже закончилось.       Еще пару секунд я жмурилась, потом решилась открыть глаза, и глубоко вдохнула. Свежий, сладкий, холодный воздух заставил голову закружиться, и на секунду я снова зажмурилась, позволяя себе привыкнуть, а затем взгляд к собеседнику.       У самой границы моей сферы сидел на корточках парень лет двадцати, темноволосый, в каких-то кожаных доспехах, плаще и с окровавленным то ли коротким мечом, то ли длинным кинжалом в руке. Скользнув взглядом по клинку, я снова зажмурилась. Пожалуйста, я хочу проснуться!       — Айдан, тебе лучше убрать оружие, — чуть укоризненно произнес певучий женский голос. Я не удержалась и снова открыла глаза. В трех шагах стояла красивая рыжеволосая девушка. Глаза казались огромными на бледном лице. В левой руке она сжимала лук, правой убирала в колчан стрелу. Я снова перевела взгляд на парня, который торопливо прятал кинжал куда-то за спину.       — Не надо, — собственный голос прозвучал хрипло и как-то по-детски. Я так удивилась сама себе, что даже запнулась и забыла, что надо бояться. Но взгляд еще раз скользнул по клинку, я поёжилась и пояснила: — Вдруг они вернутся.       В этот момент мой золотистый мыльный пузырь лопнул. Меня накрыла волна паники, но тут новый знакомый протянул руку и коснулся плеча:       — Тише, не бойся. Их больше нет. А если вернутся, мы тебя защитим.       Паника отступила под звуки его голоса. В этот момент я поняла, что меня трясет — и не только от страха. Камень был ледяным. Дул ветер. Вокруг лежал снег. А я сидела на этом самом камне в одной фланелевой пижамке. И словно бы в ответ на мои мысли незнакомец накинул на меня свой плащ, еще хранящий тепло прежнего хозяина. Контраст ощущений оказался настолько разительным, что я невольно всхлипнула.       — Эй, все будет в порядке, — он коснулся моей щеки, вытирая… слезы? «Я что, еще и плачу?» Потом бросил рыжеволосой: — Лел, присмотришь за девочкой? Мы быстро осмотримся.       Девушка повесила лук за спину и подошла ко мне. Мне что-то резануло слух; пока я пыталась понять, что именно, парень успел отойти к остальным своим спутникам, которых я заметила только сейчас. Два блондина: один не очень высокий, зато стройный, даже худощавый, с длинными волосами; второй, наоборот, с короткой стрижкой, то ли сам по себе внушительных габаритов, то ли казался таким из-за металлических доспехов. Оба были заняты делом — то ли обыскивали чудовищ, то ли добивали. В любом случае, стояли спиной ко мне.       Я снова посмотрела на девушку. Она присела рядом и улыбнулась, хотя в глазах плескалось сочувствие. Я тут же вытерла текущие слезы и постаралась улыбнуться в ответ.       — Привет. Я Лелиана, а ты?       Я заколебалась с ответом. Имя, которым щедро меня наградили родители, не особенно мне нравилось. Так уж вышло — в год моего рождения это было популярное имя, и девчонок-тезок у меня было много. До смешного: в какой-то момент в моем классе в школе нас насчитывалось шестеро.       Зато нравилось другое, в чем-то созвучное, придуманное самостоятельно после прочтения горы фентезийной литературы. Красивое, длинное, но совершенно непривычное на слух. Я нерешительно открыла рот, и новая знакомая решила подбодрить:       — Не бойся, все уже закончилось. Мы не причиним тебе вреда.       Новый порыв ветра заставил меня поежиться, и я плотнее закуталась в плащ.       — Я не боюсь, — на мгновение задумалась и уточнила: — Вас.       Посмотрела на мужчин, что-то негромко обсуждавших. Тот, кто подходил ко мне первым, — Айдан? — махнул рукой в нашу сторону, и все трое направились обратно. Внезапно эта сценка показалась копией моего знакомства с тварями. Я снова поежилась и перевела взгляд на Лелиану.       — Можно мне посмотреть на этих?.. — не сумев подобрать определение уродам, я указала на предмет интереса кивком головы.       — Боюсь, они выглядят не очень привлекательно, chica, — с усмешкой произнес один из блондинов, тот, что пониже. Он говорил с явным акцентом, испанским или итальянским, непонятно. Темноволосый — Айдан — снова присел рядом, бросил вопросительный взгляд на Лелиану (краем глаза я заметила, как она покачала головой), потом перевел взгляд на меня.       — Они действительно не очень подходящее зрелище. К тому же у тебя нет обуви, так что кому-то из нас придется нести тебя на руках, а возвращаться мы не будем.       Я замотала головой. «Какая-то я не особенно сегодня красноречивая». Слова словно застревали в голове, вязли в каком-то золотистом тумане, который все еще окутывал мысли. Но две четкие идеи постоянно крутились в голове: я должна пойти с этими людьми, потому что одна я тут не выживу, и я должна посмотреть на чудовищ, иначе воображение нарисует их еще ужаснее, чем есть.       Судя по лицам новых знакомых, мысли они читать не умели. Пришлось сосредоточиться и сформулировать их вслух:       — Не надо меня нести. Если такие твари снова появятся, я буду мешать. И мне надо на них посмотреть. Лучше я испугаюсь и повизжу сейчас, чем в менее подходящий момент.       Айдан снова переглянулся с девушкой и улыбнулся:       — Звучит разумно. Но как ты пойдешь по снегу босиком?       Я внезапно даже для себя хихикнула:       — Быстро-быстро, чтоб не успеть замерзнуть! — на секунду задумалась и спросила: — У вас нет каких-нибудь ненужных тряпок или бинтов? Если намотать на ноги, то я не замерзну… сразу.       Лелиана сразу же полезла в сумку, а мужчина решил довести процесс знакомства до конца.       — Если ты отправишься с нами, стоит познакомиться, правда? Я Айдан. С Лелианой ты уже знакома. Это Зевран и Алистер, — невысокий Зевран подмигнул, а Алистер — воин в огромных доспехах — оторвал тоскливый взгляд от напугавшего меня распятого парня, про которого я успела забыть, и коротко кивнул. Затем снова поднял взгляд наверх. Айдан кинул на него сочувственный взгляд, потом продолжил, обращаясь ко мне: — А как называть тебя?       — А… Алиена, — решилась я.       — Просто Алиена? — с улыбкой спросила Лелиана. Я снова заколебалась, но — почему нет? На лжи меня все равно не поймают:       — Алиена ди Фламма! — и напряженно уставилась: примут такой вариант, нет?       Судя по всему, приняли. Мне показалось, что Зевран поверил не до конца, насмешка светилась в его глазах ясным намеком… или мне кажется? Но и он ничего не сказал.       Лелиана попыталась намотать бинт на мою ногу, но я её смущенно отдернула.       — Я могу сама, спасибо, — и улыбнулась, чтобы не выглядеть грубой. Бинты оказались полосами плотной ткани, не то что дома — марлечка, которая рассыпается на отдельные нитки, стоит её только зацепить. Замотав ноги, я встала и нерешительно сделала шаг на заснеженные камни. Оказалось даже лучше, чем я ожидала. Не зимние сапоги, конечно, но хоть не такой обжигающий холод, как если бы я шла босиком.       — Сойдет, — задумчиво пробормотала я. Айдан, пока я издевалась над здравым смыслом, отошел к Алистеру и положил руку ему на плечо. «Ты как?» Блондин неуверенно повел плечами. «Кайлан… надо его похоронить». Айден молча кивнул. Потом указал Зеврану глазами на меня, тот улыбнулся, а затем подмигнул мне:       — Идем, посмотрим на местные кошмары, chica. Не боишься, что потом будут сниться по ночам?       — Они и так будут, — проворчала я. Что-то мне снова казалось неправильным, но я опять не могла уловить, что именно, поэтому отбросила мысль. Повторила вслух одну из своих идей: — Но если я на них не посмотрю, воображение нарисует их еще кошмарнее, чем есть.       Он рассмеялся:       — Что-то в этом определенно есть. Давай руку, споткнешься еще…       Вблизи монстры и впрямь оказались еще уродливее. Уши оказались не острыми, а словно изорванными. Отсутствующие губы открывали кошмарный оскал из острых, как у акулы, зубов. Кожа — она все-таки была — выглядела давно больной, местами была покрыта язвами и туго обтягивала череп. Огромные раны от мечей тоже не добавляли красоты. Кровь почему-то была черной, особенно контрастно она смотрелась на выбеленных холодом камнях.       Я внезапно поймала себя на том, что уже не просто держусь за руку, а в испуге прижалась к единственной моральной поддержке — Зеврану. Это слегка смутило и помогло прийти в себя.       — Почему кровь такая… черная? — спросила, чуть отодвигаясь от мужчины. Он мгновение помолчал, потом с явным отвращением произнес:       — Скверна. Если ты насмотрелась, то идем отсюда, не хватало еще заразиться.       Я отшатнулась:       — Оно что, еще и заразное?!       — По воздуху вроде нет, но тыкать пальцем я бы это не стал.       — Лучше мечом, конечно, — проворчала я. Он рассмеялся:       — Всяко лучше, чем сидеть и визжать.       Я смутилась:       — Ну я-то не воин.       — А будь воином, какое оружие бы предпочла? — явно забавляясь, поинтересовался блондин.       — Пулемет, — фыркнула я. В этот момент мне внезапно пришло в голову, что люди с мечами и луками могут и не знать, что это такое, и поправилась: — То есть арбалет.       И тут же споткнулась. Зевран помог удержаться на ногах и, к счастью, не стал задавать вопросов.       На мосту мужчины снимали распятого с его последнего пристанища. Почему-то эта картина показалась мне символичной: эти люди пришли туда, где жизни больше не было, только скверна, холод и смерть. Но они вычистили руины от болезни, сейчас разожгут огонь, как символ конца и нового начала, как тепло жизни. И станет не так тоскливо и мрачно. Останется только пережить эту темную полосу, а дальше станет лучше. Непременно станет, не может быть иначе.       Лучница внимательно оглядывалась по сторонам, явно стоя на страже, и, стоило нам ступить на мост, вдруг вскинула лук.       — Кажется, снова…       Стрела полетела куда-то за наши с моим сопровождающим спины. Зевран слегка подтолкнул меня вперед и шепнул, пощекотав теплым дыханием висок:       — Иди, chica, наша очаровательная лучница присмотрит за тобой.       Он резко развернулся, на ходу вытаскивая из ножен пару кинжалов, и рванул туда, откуда мы пришли. Буквально в то же мгновение мимо меня проскочили и Айдан с Алистером. Я вздрогнула и поспешила действительно присоединиться к девушке. Спросила:       — Вы часто так сражаетесь?       — Не то чтобы часто… Раньше порождений тьмы на поверхности вообще не найти было, но начался Мор… Молюсь Создателю, чтобы мы побыстрее с ним разобрались.       На этих словах у меня в голове что-то щелкнуло и туман, окутывающий мысли, чуть-чуть разошелся. Соглашение. Светлый мир, тьма на горизонте и золотистый щит. Такой же, каким я прикрыла себя, когда первая партия тварей — порождений тьмы — решила мной подзакусить. «Это что же получается, я должна стать таким щитом? И меня сюда отправил этот их Создатель? Звучит бредово. Хотя бы потому, что я вообще ни в каких богов не верю». В памяти всплыло: «Второй шанс. «Жить! Снова дышать… танцевать… есть конфеты…»       Голова снова заболела. От конфет я бы сейчас не отказалась. Мама всегда смеялась — уже взрослая девица, а конфеты лопаю как маленькая. Мама…       Зарождающуюся истерику прервал испуганный вскрик Лелианы. Я дернулась вперед — посмотреть, что же ее так напугало, и сама еле удержалась от крика: из-за башни показались еще несколько порождений тьмы и с ними какой-то огромный рогатый монстр! И, что самое паршивое, наши спутники сражались спиной к ним и не видели новой опасности!       Лучница уже перенесла огонь на новых врагов, а я заметалась: что делать? Я же не могу смотреть вот просто так, как их убивают? Они же меня спасли!       В памяти снова всплыл золотистый щит, и я, не раздумывая, вскинула руки, словно пыталась закрыть щитом, только не себя, а их. Пожалуйста, пусть получится!..       Вокруг Айдана, стоявшего ближе всех к башне, замерцала золотистая полусфера.       — Да! — радостно взвизгнула я. И тут же попыталась провернуть фокус со щитом еще раз. Кончики пальцев начало саднить, и вокруг Зеврана образовалась еще одна полусфера. Еще одно усилие — и Алистер тоже оказался под щитом, а я начала дуть на пальцы, которые немилосердно кололо, словно я отлежала руку.       В этот момент вновь прибывшее порождение тьмы попыталось ткнуть Айдана мечом. Раздался легкий звон, словно столкнули два хрустальных бокала, но сфера выдержала, а вражеский клинок отлетел назад. Мужчины заметили новых нападавших и попытались перегруппироваться. Впрочем, рогатый великан внес свои коррективы: он, словно обычный бык, наклонил голову, направил рога на Алистера и побежал. Снова легкий звон хрусталя, затем жалобная нота порвавшейся струны — и сфера лопнула, словно и была мыльным пузырем. Алистера отбросило в ближайший сугроб, но, кажется, от ран мой щит его все-таки уберег, по крайней мере, на ноги он вскочил сразу же. Я снова вскинула руки…       К концу боя я узнала, что золотистая сфера выдерживает три-четыре удара меча, прежде чем лопнуть; рогатый сносил ее за один удар, но хотя бы силу этого удара щит поглощал. Еще в какой-то момент все из-за той же башни вылетел светящийся огонек. Он упал в самую гущу сражения и взорвался. Порождения тьмы пострадали, а мужчины — нет, и сферы не лопнули, что меня изрядно порадовало.       А вот то, что Зевран одним прыжком скрылся из виду, видимо, рванув к тому, кто кидает огонечки, не порадовало совсем. И прозвеневшая после этого лопнувшая струна — тоже. Воображение мигом нарисовало разорванного на клочки блондина, и я запаниковала. Впрочем, ненадолго — почти сразу раздался крик боли, а еще через мгновение Зевран, целый и невредимый, выбежал обратно на поляну.        Еще я выяснила, что чем больше щитов вешаешь, тем больнее пальцам. К концу боя я уже тихонько шипела от каждого движения рукой и стискивала зубы, чтоб не ныть все остальное время. И еще одно неприятное последствие: встать я не смогла. Ощущение было такое, словно я перетаскала вагон бревен — сначала загрузила, потом разгрузила. Общее состояние соответствовало: я сидела, устало ссутулившись, и никак не могла собрать мысли в кучку.       Не прошло и пары минут, как мои спасители снова собрались рядом. Айдан снова присел возле меня на корточки:       — Алиена? Не бойся, пока мы их отогнали. Рядом больше никого нет.       — Надолго ли, — проворчал Алистер. Темноволосый воин кинул на него недовольный взгляд, но я чуть рассеянно отозвалась:       — Не надо… Все в порядке. Я не боюсь.       — Замерзла? — Айдан снова переключил внимание на меня. Я покачала головой:       — Устала. Хотя и замерзла тоже. Но дома зимы холоднее.       — Устала?       — Щиты… — я неопределенно махнула рукой и тут же уставилась на свои пальцы, покрасневшие, словно я схватилась за горячую кастрюлю. Задумчиво их оглядела и продолжила: — Не знала, что это так тяжело… Защищать.       — Это были твои сферы? — уточнил мужчина. Я чуть заторможенно кивнула и показала пальцы ему. Алистер наконец обратил на меня внимание и с подозрением спросил:       — Ты маг?       — Маг? — удивление смогло пробить даже усталость. — Нет, я не маг… Это невозможно.       Значит, не только мечи и луки, но и магия? Я снова задумалась. После золотистого тумана этого можно было ожидать, но мысль все-таки казалась дикой. Я — маг? Даже звучит бредово. Да и не чувствовала я в себе никакого волшебства. Где моя палочка? Где метла? Ну, хоть файербол какой завалящий?       — Отдохни немного, — вклинился в мои мысли брюнет. — Пока есть время на небольшую передышку, но скоро надо будет уходить. Надолго мы их не отогнали.       Я рассеянно кивнула, вытянула руку чуть вперед и попыталась представить себе огненный шар. Ничего не произошло. Может, надо напрячься? Ну там, выдавить из себя этот шар, заставить работать какие-нибудь магические мышцы? Я мысленно поискала в себе что-то похожее, и — снова фиаско. Или наоборот? Расслабиться, настроиться на какую-нибудь местную волну и позволить ей вытекать из пальцев? Но и этого я почувствовать не смогла.       — Chica, вряд ли от кого-то здесь можно ждать подаяния, — вдруг заговорщицким тоном шепнули мне на ухо. Я вздрогнула, отдернула руку, пряча ее под плащ и оглянулась. Зевран прислонился к каменному парапету у меня за спиной и насмешливо улыбался, глядя на мое смущение.       — Я и не прошу…       Я снова отвернулась, на этот раз внимательнее разглядывая своих будущих попутчиков. Общего в них было мало: разве что бледный, потрепанный вид да суровые лица. Айдана отличали довольно острые черты породистого лица, прямой, почти греческий нос, худощавое телосложение. Впрочем, даже на вид он не казался слабым, скорее, жилистым и выносливым. Отсюда не было видно, но мне запомнились серо-голубые, словно вырезанные изо льда, глаза, излучающие, как ни странно, тепло и заботу.       Алистер выглядел попроще: соломенного цвета растрепанные волосы, обещающие стать круглыми щечки на довольно стройном лице, богатырский размах плеч. Сейчас я видела, что доспехи не так уж сильно увеличивали абрис его фигуры, парень и вправду отличался мощным телосложением. Наверно, в обычной жизни он много улыбался, уголки губ словно приподнимались сами по себе, но сейчас мужчина сурово одергивал их вниз, словно «застыв» в неприкрытой скорби.       Лелиана казалась скорее печальной, нежели скорбящей. Эта печаль удивительным образом ей шла, подчеркивая огромные, серые как грозовое небо глаза. Яркие рыжие волосы оттеняли образ, словно обещание лучшей, более спокойной и праздничной жизни.       Пока я предавалась размышлениям и магическим экспериментам, мужчины успели натаскать откуда-то дров, вероятно, разобрали какую-нибудь из баррикад, которые, как я теперь заметила, во множестве валялись с обеих сторон моста. Вокруг вообще царила разруха: какие-то разломанные ящики, те же баррикады, выщербленный камень построек.       — Здесь была война? — шепотом спросила я у Зеврана, который так и стоял рядом, не собираясь, видимо, помогать с костром. Впрочем, я поторопилась радоваться огню: судя по форме, костер обещался стать погребальным. Ну да, они же хотели похоронить этого… Кайлана.       — Битва с порождениями тьмы. Которую люди благополучно проиграли, спасибо отличному ферелденскому полководцу тэйрну Логэйну, — он усмехнулся. — По крайней мере, так говорят наши Стражи. Мне тэйрн показался вполне адекватным. Ну, достаточно, чтобы нанять меня.       — Нанять тебя? — я в удивлении подняла на него глаза. — А ты кто?       — Лучший наемный убийца, — с равной степенью пафоса и самоиронии возвестил мужчина. — Или, во всяком случае, самый дорогой.       Вначале я сочла это шуткой. Ну кто сам, добровольно, признается в такой профессии? Но посмотрела в его светло-янтарные, словно орехи в меду глаза, вспомнила почти звериную грацию, с которой он двигался, кинжалы, и… поверила. По спине пробежал легкий холодок, и это не осталось незамеченным.       — Брось, chica, я не воюю с маленькими девочками, — насмешливая улыбка снова вернулась на лицо этого… убийцы. Я глубоко вдохнула-выдохнула, прочищая мозги, которые вновь заволокло туманом, и спросила:       — А кого тебе заказали?       Он негромко рассмеялся и кивнул в сторону суетившихся у костра мужчин. Я вздрогнула и уставилась на него во все глаза. Зевран полюбовался на мою ошарашенную физиономию, снова рассмеялся:       — Ой, да ладно тебе… Эпическое сражение Серых Стражей и Антиванских Воронов уже закончилось, и не в пользу последних. Но наш благородный командир оказался достаточно практичным, чтобы сохранить мне жизнь. Скажем, за это я благодарен.       — И больше не будешь пытаться никого убить?       — Не буду пытаться убить Стражей, — весело уточнил он. — Они нравятся мне существенно больше, чем мое далекое руководство… Бывшее руководство, как сладко это звучит, ммм… — он прикрыл глаза. Светлые волосы за время боя растрепались, и теперь ореолом окутывали лицо, кокетливо приоткрывая две темные, чернильные линии на скуле. Довольно пухлые губы изгибались в постоянной усмешке, а когда я подняла взгляд, увидела, что глаза мужчина уже открыл. — Нравлюсь?       — Ты красивый, — осторожно согласилась я. И отвела глаза, потому что разглядывать его дальше мне показалось совсем неприличным. Виной ли тому было вбитое правило, что «пялиться нельзя», или слегка порочная улыбка моего визави, или наконец вспыхнувшей костер, который притягивал к себе взгляд… Как бы то ни было, Зевран насмешливо фыркнул, но комментировать не стал. Я понаблюдала, как Алистер что-то тихо шепчет в изголовье костра, и задала новый вопрос:       — А кто этот парень? Хороший друг? По незнакомцам так не печалятся.       — Вообще он здешний король. Битву-то мы проиграли, кто слинять успел, тот и жив. А короли, во всяком случае, молодые и героические, не бегут с поля боя, — он все еще ухмылялся, но я угадала осуждение во взгляде, направленном в сторону погребального костра. Полюбопытствовала:       — Осуждаешь?       — Я люблю жить, — он пожал плечами. — Бегать от смерти не по мне, но и такое откровенное самоубийство как-то претит. Наши замечательные друзья, кстати, тоже были там, как я понял.       — Но выжили?       — Некоторым везет, — философски заметил мужчина. — Кого-то отправляют с задачей в тыл, кто-то вовремя драпает. У кого-то заботливый командир, который предпочитает не ввязываться в заведомо проигрышную борьбу.       Я тут же уловила несостыковки в его рассказе:       — Но если целая армия проиграла битву, так что осталась всего пара воинов, то что в их команде забыл ты?       Он засмеялся:       — Верно мыслишь, chica. Но не владеешь всей информацией. За провал задания меня в гильдии по головке не погладят, а точнее, сразу убьют. В любом случае, даже если со Стражами я все-таки закончу. Думаю, Вороны уже открыли на меня охоту… Так что с этими ребятами у меня есть хоть какие-то шансы: архидемон мыслит слишком глобально, чтобы заинтересоваться одним убийцей. А мои бывшие коллеги заинтересованы лично во мне.       — Значит, теперь ты будешь держаться за них, а как только запахнет жареным, смоешься?       — Я никогда не клялся умереть за идею, — хмыкнул он. — Впрочем, Айдану я принес что-то вроде клятвы… В любом случае, пока я здесь.       Я покачала головой. Откровения наемного убийцы меня слегка отвлекли от действительности, заставили задуматься. С одной стороны, все воспитание, прочитанные книжки, услышанные сказки и истории — все это восставало против слов Зеврана. С другой стороны, благородный король, который недостаточно ценил свою жизнь, зато рыцарственно рвался вперед — вот он, у меня перед глазами. Уже никому не сможет отомстить, никого повести за собой…       Вспомнился любимый в детстве фильм, «Сердца трех». Была там такая цитата, из уст Слепого разбойника: «Экклезиаст был неправ: мертвый лев лучше живой собаки». Мне всегда казалось, что старик говорит правильные вещи, но теперь склонялась скорее к мудрости Экклезиаста, недаром эта книга стала частью Библии. Возможно, иногда стоит отступить и перегруппироваться, чтобы нанести еще один удар.       В любом случае, кое в чем этот убийца точно прав — у меня слишком мало информации, чтобы делать какие-то выводы.       — Ну как, выбрала место для меня в своей картине мира? — проникновенным шепотом уточнил он. Я чуть вздрогнула от неожиданности и удивленно пожала плечами:       — Мы слишком мало знакомы, чтобы я начала тебя уважать или презирать вот так сходу. Хотя, в целом, убийства я не одобряю, конечно…       Он вскинул брови, но промолчал. Завернувшись в плащ так, что наружу торчали только глаза, я почувствовала, что наконец согреваюсь, и снова задумалась — над мелкими нестыковками, которые отравляли мне последние пару часов жизни.       Я перебирала в уме все разговоры, которые чем-то меня напрягли, вспоминала вплоть до последнего слова, пыталась уловить свои ощущения — что я делала, когда возникало чувство неправильности? Все попытки проанализировать ситуацию упирались в золотистый туман. Единственное, что я смогла выловить — что-то не так было со мной. Казалось, я почти догадалась, что же не так, вопрос уже крутился на языке, но… мне опять не дали подумать.       Стоило мне как следует углубиться в мысли, как подошел Айдан. Хм… Серый Страж — это, интересно, что за титул? Кого он сторожит? «Страж» прочно ассоциировался у меня с щитами и защитой, и это, в свою очередь, тоже навевало определенные ассоциации…       — Надо уходить, — бросил мужчина. — Кажется, тут сейчас будет вся орда.       Я послушно попыталась встать, и ноги почти сразу подкосились. Но упрямства мне всегда было не занимать, так что я попыталась еще раз. И еще. На третьей попытке Страж поддержал меня под локоть и проникновенно проговорил:       — Нам надо идти, Алиена. Мы не можем ждать, когда ты отдохнешь.       Я испуганно перебила:       — Но вы же не оставите меня здесь? Пожалуйста!       — Нет, конечно, — успокоил он. — Я тебя понесу. Но если начнется бой…       — То я отползу куда-нибудь в сторону и не буду мешать.       — Верно, — кивнул он. — Иди сюда.       Он поднял меня на руки, и снова мелькнуло ощущение неправильности. Впрочем, быстро стало не до него: мы уходили из этих развалин почти бегом. Уже возле ворот Айдан оглушительно свистнул, и из-за колонны выскочил огромный пес, похожий на стаффордширского терьера, только гораздо крупнее. Айдан скомандовал «Проверь дорогу», и пес умчался вперед.