Was it a dream?

- Ты только представь: лето, жара, солнце, море, пляж. Ты и я. Представила?! Мы берёмся за руки и заходим в воду. Я обнимаю тебя и прижимаю к себе. Ты улыбаешься. Я целую тебя, страстно, дико. А потом мы… - Стоп! – прокричала в трубку Марина. – Хватит. Этого вполне достаточно. - Да ладно?! – она засмеялась, и я улыбнулся. – Уверен, ты хочешь узнать, чем всё закончилось. - Тем же, чем и обычно, - она продолжала хихикать. Чёрт, хочу её увидеть. Очень хочу! - Дим? – послышался взволнованный голос в телефонной трубке. - Что? – я шёл по улице и любовался городом. Весна. Воистину прекрасное время года. И она скоро опять сможет увидеть. Цветение вишни, закаты, восходы… Всё это и ещё много чего другого. Опять. Снова. - Ты не поверишь, но мне страшно, - для убедительности Марина даже шмыгнула носом. - Шутишь?! Мы ведь столько ждали этого дня. И тут такой шанс. Ты справишься! Ты же у меня сильная, всё сможешь. Столько лет ждала этого шанса, а теперь тормозишь. Сама же мечтала посмотреть в мои глаза и обнять меня. А ещё ты снова сможешь любоваться собой. Моя принцесса. Моя милая принцесса. Марина вздохнула, а я тем временем свернул и остановился возле светофора. - Я же точно увижу тебя, да?! – ну вот, она уже начала плакать. И с каких пор моя юная леди стала такой ранимой?! - Увидишь, ещё как увидишь. Надоесть успею, - Маришка засмеялась. Загорелся зелёный, и я продолжил свой путь, всё так же по телефону со своей красавицей. - Люблю тебя. - И я… Наверное, я должен был услышать женский крик. Он же ко мне был «обращён». Может быть, всё было бы иначе. Совсем иначе. Но я не относился к тому типу людей, которые любили рассуждать на тему: «А что было бы, если бы». Я реалист. Реалистом и умру. Умер, если быть точнее… Визг тормозов, моё тело, отброшенное метров на двадцать. В глазах разом потемнело, стало как-то тяжело. Но потом я перестал чувствовать своё тело. Казалось, будто я лист на ветру. Куда подует – туда и упаду. Ощущения всё сменялись и сменялись. Пока я не услышал, как кто-то кого-то звал на помощь. Кто-то звонил в «скорую», кто-то рыдал, кто-то кричал. Кто-то упоминал о том, что «он ещё такой молодой». Мне хотелось им всем сказать, что уже поздно. Но для чего поздно, я и сам не до конца понимал. А дальше – пустота. Ни звуков, ничего. Просто пустота… *** - Ты… Ты… Ты… Идиот ты, вот кто! – Маришка явно нервничала. Иначе с чего бы ей кричать на меня. – Я же переживаю за тебя. Внезапно сбросил вызов, и на звонки не отвечал! Дурак. Ну вот, она опять плачет. - Прости, - я чувствовал себя виноватым. – Как я могу искупить свою вину? Розы? Твой любимый тортик? Мягкая игрушка? - Ты! – на том конце послышался смех, - вот всегда ты такой. Знаешь же, что кроме тебя мне ничего не надо. Просто будь рядом. - Буду, - я вздохнул, - прости, сейчас немного занят. Позвоню завтра. Люблю, целую. - И я тебя люблю, - я нажал на «отбой». Я не знаю как, не знаю почему. Но одно известно наверняка – я не был живым. На улице было темно, а в последний раз, когда я говорил с Маришей, было ещё светло. Пока я с ней болтал, я три раза оказывался возле светофора. А сейчас уже в четвёртый. На дороге ещё остались следы крови. Моей крови. Сжав телефон в руке, я сейчас больше всего хотел заплакать. Но как бы не старался, слёзы не лились из глаз. Стало страшно. От непонимания того, что происходит. Ведь я же мёртв. Марина… Прости, я, наверное, не смогу сдержать своё обещание… *** - Они сказали, что операция будет длиться двенадцать часов. Двенадцать, представляешь! – Мариша фыркнула, - так долго. - Ты ждала намного дольше, - я наматывал один и тот же круг. Сколько ни старался, всегда оказывался на одном и том же месте. И всё начиналось по новой. - Медсёстры говорят, что будет больно, очень. - Но ты выдержишь. Ты сильная. Я тебе об этом уже говорил?! - Да… - И ты мне веришь. - Угу, куда я денусь. А вдруг ничего не выйдет, вдруг… - Стоп, - притормозил я девушку, у которой явно начиналась истерика, - мы ведь это с тобой уже проходили. И я тебя буду в любом случае любить, - Господи, как же тяжело мне давались эти слова. – Я всегда буду рядом. Всегда. - Жаль, что ты не сможешь приехать, - она вздохнула. А я… У меня затряслись руки. - Но я приеду потом. Мысленно я с тобой. - Ага. - И не вздумай реветь! – мне хотелось перевести разговор в более мирное русло. - Я и не реву! - Да ладно, а кто уже начал всхлипывать?! - Но я боюууууусь, - она снова плакала. Я ничего не понимал. Как так?! Уже месяц я общался с ней по телефону. Я не мог принимать её звонки, поэтому каждый раз звонил сам. Всё тот же предсмертный путь, та же дорога. И стоило мне дойти до середины дороги, как я снова оказывался возле своего дома и продолжал идти. Появилось странное чувство. Будто этот разговор – наш последний. Я месяц рассказывал ей о том, что у меня всё хорошо. А сам же целыми днями ходил по кругу и думал о ней. Марина понимала, что мне не так легко вырваться к ней за бугор. Но она верила, что вскоре я приеду и заберу её. А я… Я не знал, что будет дальше. Я не был уверен в завтрашнем дне. Мне дали шанс. Шанс поддержать и успокоить дорогого человека. И я воспользовался им. Наверное, мои родные специально не говорят ей о моей кончине. Не хотят тревожить. Понимаю, это правильное решение. Но что будет потом?! Господи, даже думать об этом не хочу. - Димочка, приезжай скорее. - Марина напомнила мне о том, что разговор продолжается. Я слишком надолго ушёл в себя. - Конечно, любимая. - Всё, прости, милый. За мной уже пришли медсёстры. - Держись, я рядом, - попытался приободрить. - Д-да. Люблю. - Люблю. Отбой. Гудки. - Прости меня, - прошептал я. Знаю, что ты больше не услышишь. Знаю, что не увидишь меня. Прости, что соврал. Прости. Не было света в конце тоннеля. Ничего. Знакомая пустота. И последняя мысль о том, что я исполнил своё предназначения. Я ухожу с мыслью о тебе, Марина. У тебя всё будет… *** Два дня спустя Женщина обняла девушку за плечи и погладила по голове. - Поплачь. Не сдерживай себя. Кричи… Марина и не сдерживала. Сначала она не поверила в слова так и не состоявшейся свекрови. «Дима умер месяц назад». Но он не мог. Она же всё это время. Каждый день. Говорила с ним. И он рассказывал о том, что всё у него хорошо. Что скоро они увидятся. И он успокаивал её. Поддерживал. Шутил, смеялся. Он был ЖИВЫМ! Такое невозможно. НЕВОЗМОЖНО!!! Она обнимала маму Димы и просто плакала. Дима. Её любимый Димочка. Её единственный и неповторимый. Такой внезапный и весёлый. Её… - Он умер с улыбкой на губах, сжимая в своей руке мобильный. Даже в такой момент, я уверена, он думал о тебе, - у Вероники Михайловны слёз больше не было. Она старалась быть сильной для этой девушки. Хотелось стать опорой и поддерживать. Ведь Марине было сложнее всего. Операция прошла хорошо. Зрение девушки улучшалось с каждым днём. Естественно, на чудо никто не наделся. Нужно время. И раны исцеляться. Особенно душевные. «Ведь она ещё так молода. Всего девятнадцать лет, - рассуждала Вероника Михайловна, - не хоронить же ей себя». *** А ночью Марине приснился Дима. Он улыбнулся, и сказал ей: - Я же обещал. Вот он я. Теперь ты видишь меня…