Живи сейчас

      Утреннее солнце нещадно палило сквозь незашторенные окна. Гуаньшань поморщился, натягивая одеяло повыше в попытке спрятаться, но затем взвыл от пронзительной трели будильника. Эта мелодия была выбрана неслучайно: невозможно проигнорировать, тошнотворная до такой степени, что аж передёргивало.       — Ненавижу! — он резко принял вертикальное положение, сонный и ещё не совсем ориентирующийся в окружающем пространстве. — Да чтоб тебя!       Тумбочка оказалась под ногой очень не вовремя: парень ударился, сбил телефон на пол, окончательно разозлился и смачно выругался.       Мало того, что всю ночь снилась какая-то чушь, так ещё и заснуть нормально получилось с десятой попытки! А судя по ломоте во всём теле — он умудрился сделать это в какой-то невероятно неудобной позе.       Гуаньшань всё-таки справился с будильником, усиленно потёр лицо руками, пытаясь привести себя в чувство, и прошёл на кухню. Без мамы было неуютно: слишком тихо, без привычного запаха кофе и её любимых булочек с корицей. Без знакомых песен со старого радиоприёмника, которые она напевала себе под нос, пока мыла посуду. Да и обед пришлось готовить с вечера самому, обходясь без фирменных сэндвичей.       В ванной рыжий провёл минут пять, в зеркало старался лишний раз не смотреть, только быстро почистил зубы и умылся. Завтракать не хотелось, но чаю он всё-таки попил, сидя на диване и бездумно пролистывая ленту в социальной сети.       Хэ Тянь, как ни странно, ничего больше не написал. Парень открыл их вчерашний диалог, пробежался взглядом, нахмурился и быстро заблокировал телефон, ловя себя на очередных ненужных мыслях. Какая разница, как у него там дела? У самого Гуаньшаня есть проблемы поважнее.       Например, предитоговая атестация.       — Бля-ядь, — протянул он, хватаясь за голову.       Реальность навалилась на парня плотным, душным одеялом, и в школу он пошёл, будто на эшафот, съедаемый совестью изнутри, и, как оказалось, не зря. Заместитель директора по воспитательной части ждал возле ворот, сканируя взглядом едва ли не каждого учащегося.       — Мо Гуаньшань! — привычно грозно начал он, заметив нерадивого ученика.       — Да, господин, — рыжий вежливо поклонился, про себя молясь всем известным богам лишь бы не вызывали к директору.       С этим ослом, конечно, можно было договориться, однако он ещё месяц назад исчерпал выделенный кредит доверия. Невелики шансы, что его оправдания о тяжёлой болезни тётушки прокатят снова.       — У меня даже не нашлось подходящих слов! — патетично начал сухопарый мужчина. — Вчера староста принёс списки посещаемости за прошлую неделю! — он словно выступал на сцене, и Гуаньшань обязательно рассмеялся бы, смотри он на происходящее откуда-то со стороны. — Тебя не было в школе весь вчерашний день, а за прошлые дни четыре преподавателя жаловались, что ты не посещаешь некоторые послеобеденные занятия!       Мимо них проходили другие ученики, кто-то оборачивался, узнавая Гуаньшаня, кто-то показывал на него пальцем и, не скрывая, шептался. Рыжему было неприятно повышенное внимание к своей скромной персоне: он вжимал голову в плечи, чувствуя, как становится жарко, и кровь толчками приливает к щекам. Начинало казаться, что визит к директору стал бы лучшим исходом ситуации. По крайней мере, там его бы терроризировали вдали от посторонних глаз.       — Что ты можешь сказать в своё оправдание?!       — Никто не может стать полезным, не будучи образованным!* — на плечо рыжему легла чья-то мягкая, тёплая ладонь.       — Ай, опять ты, Цзянь И! — возмутился заместитель. — Я тут провожу профилактическую беседу, мне не до твоей философии, болтун!       — Простите-простите, господин! Понимаете, мы с Гуаньшанем весь вчерашний день провели в библиотеке, старательно штудировали материал, а потом всю ночь готовились к предитоговой!       Цзянь И не отпускал его плечо, и рыжий украдкой покосился назад, замечая Чжань Чжэнси. Тот стоял рядом, сложив руки на груди, и сверлил замдиректора взглядом.       — И вы хотите сказать, что этот бестолковый кусок моего разочарования был с вами?       — Конечно! Видите, как я всеми силами стараюсь вывести его из тёмной пучины необразованности?! — Цзянь И умело зеркалил речь и интонацию мужчины, а тот, как ни странно, неизменно вёлся на эту чушь.       — Ну что же… — заместитель немного растерялся, и белобрысый поймал нужный момент.       — Разрешите нам продолжить впитывать знания и постараться изо всех сил, чтобы отстоять наше право учиться в старшей школе!       — Р-разрешаю, молодые люди, — польщённый глубоким поклоном, мужик отступил в сторону, освобождая проход. Пальцы Цзянь И больно впились в кожу шеи, надавливая вниз, и Гуаньшаню пришлось склониться в нелепом реверансе. Спустя долю секунды, белобрысый уже тянул его за рубашку в сторону главного входа.       — Как я его, а?! — радостно захохотал он, приобнимая рыжего, когда они отошли на безопасное расстояние.       — Блядский цирк тут устроил! — Гуаньшань отстранился, поправляя сбитую одежду.       — Мужик зуб на тебя держит, — заметил Чжэнси, пока они переобувались. — Где вы вчера были?       — Да, где?! — Цзянь И подсел к рыжему, заглядывая прямо под локоть и мешая нормально зашнуровать кеды.       — Да что вы пристали? — возмутился он, подскакивая. Немного бесило, когда белобрысый не разбирал, где чьё личное пространство. Сегодня особенно, потому что из-за предстоящего теста не было настроения ни на что.       — Хэ Тянь навёл туману! — Цзянь принялся гримасничать, подражая чужому голосу. — Потом расскажу, долгая история, как мы с малышом Мо…       Гуаньшань не мог злиться на этого парня слишком долго. Назойливый, активный, громкий, при этом он был забавный и искренний до безобразия. Наверное, все уже давно привыкли воспринимать его таким. А ещё у белобрысого выходили весьма точные пародии на Хэ, мать его, Тяня, и это немного поднимало рыжему настроение.       — Собаку нашли, — сдержав улыбку, он сразу же посерьёзнел. — Но она в ветеринарке, там всё плохо.       — Что-о?! — Цзянь И сжал щеки ладонями, в удивлении расширив глаза.       — Сбили по дороге, Тянь подобрал, мы отвезли его в клинику, где работает мать Цунь Тоу, — Гуаньшань продолжал рассказ, пока они шли по коридору в сторону классов.       — Мы просто обязаны помочь! — белобрысый толкнул Чжаня плечом. — Эй, рыжик, ему нужно что-то? Корм, лекарства?       — Тянь ездил вчера, кажется, всё купил. Но вы, наверное, можете спросить у него сами.       — Что спросить? — Хэ Тянь, лёгок на помине, вырос позади, как из-под земли.       — Блядь, сука! — выругался рыжий, делая предупредительный шаг в сторону. Он привык не только к шумному Цзяню, но и к манере мажора распускать руки, где ни попадя.       — Про собаку! — глаза белобрысого заблестели. — Он молодой? Старый? Какая порода? Большой? Что сказали врачи?       Чжань Чжэнси закатил глаза, и рыжий про себя усмехнулся. Для него было загадкой, как этот парень выносит подобное изо дня в день? Гуаньшань старался лишний раз не давать поводов к общению, поэтому не становился объектом допросов, а вот Хэ Тянь, который не прочь был поболтать, влипал по самые уши.       Их спас звонок. Однако для большинства учащихся средних классов сегодняшний день знаменовался эпохальным событием, которого многие боялись. Тест, определяющий, стоит ли тебе продолжать учиться в старшей школе и готовиться к поступлению в университет, или же пора прерваться и пойти работать?*       Гуаньшань не питал особых надежд, но даже он, при всем своём скептицизме, немножечко верил в чудо. Виной тому была его мама: женщина мечтала, чтобы сын продолжал образование и не становился обыкновенным рабочим. Глядя на её горящие надеждой глаза, рыжий хотел стараться. Но одно дело – мечтать, а другое – усердно учиться и добиваться всех высот. В какой-то момент рыжий, наверное, проебал своё право на шанс, и сегодня, наконец, настал тот день, когда жизнь должна была преподнести ему один из своих жестоких уроков.       Хэ Тяня посадили в тот же кабинет, рыжий видел его темноволосую макушку впереди, рядом с какими-то девочками, которые то и дело пытались обратить на себя внимание. Гуаньшань изгрыз карандаш, в нетерпении глядя то на мажора, то на доску, в ожидании, пока раздадут листочки с вариантами. Вскоре в класс вошёл преподаватель и спросил дежурного. Руку поднял Хэ Тянь.       Рыжий весь съежился от мысли, что получит задание из его рук.       Ему было стыдно, что он так учился. И хотя мажор однажды оказался почти рядом с ним в списке успеваемости, это было скорее исключением из правила. Обычно Гуаньшань был едва ли не хуже всех.       Всё отошло на второй план. Собака, Хэ Тянь, все надежды и мечты.       Ему предстояло опозориться в последний раз, чтобы навсегда похоронить мамину надежду на собственное светлое будущее.

***

      Хэ Тянь лениво проходился между рядами, раздавая варианты и стараясь особенно не глядеть на учащихся: в основном, потому что там были сплошь и рядом улыбающиеся лица девчонок. Некоторых он помнил в лицо, а имён даже не знал, какие-то оказались назойливыми до такой степени, что ему даже пару раз приходилось прятаться. А уж сколько нелепых отмазок от походов в кино или ближайший торговый центр Тянь сочинил, было не счесть…       — Побыстрее, у нас мало времени! — поторопил преподаватель, и парень нахмурился, замечая перед собой знакомую потёртую олимпийку. Взгляд метнулся выше от запястья и встретился взглядом с побелевшим, как полотно, Гуаньшанем.       — Ты в порядке? — вырвалось у Тяня, когда он положил перед ним на парту распечатку с заданиями.       — Угу, — тот сглотнул, отвечая скорее машинально. Кажется, рыжий даже не понял, кто перед ним, настолько погрузился в свои мысли.       — Эй, Тянь, ну давай уже! — за Гуаньшанем на последней парте сидел ещё один парень.       — Да, держи, — он протянул листок и ему, но, проходя мимо рыжего, едва заметно потрепал того по плечу. — Выше нос! — добавил он единственное, что пришло на ум.       Наверное, ему тоже стоило понервничать, ведь это показательная работа перед финальным тестом, который определит их шанс на старшую школу. Но Хэ Тянь не особенно переживал по поводу учёбы: та, в основном, давалась легко. У него была прекрасная память и, по мнению многих учителей, способность схватывать любой материал на лету. Пока что везло, и парень пользовался этим, как мог.       Весь тест занимал около трёх часов и должен был завершиться к перерыву на обед. Тянь закончил на полчаса раньше и попросил преподавателя покинуть класс. Замешкавшись, пока вставал из-за парты и набрасывал на плечо рюкзак, он покосился на рыжего. Тот сидел, низко склонив голову над бумагой и нервно грыз кончик карандаша.       «Дела плохи», — подумал Хэ Тянь и вышел из класса.       Хотелось дождаться Гуаньшаня, но большинство девочек, заметивших его ранний уход, со стопроцентной вероятностью готовились сдать свои варианты раньше и выбежать вслед за ним. Поэтому пришлось сразу же направиться во двор, к спортивной площадке. Там на трибунах часто обедали Цзянь и Чжэнси.       Он оказался прав, спустя минут двадцать белобрысый показался на дорожке с сэндвичем в одной руке и бутылкой клубничного молока в другой. Чжань шёл рядом, что-то увлечённо доказывая и объясняя.       Рыжий чаще всего уходил обедать с Цунь Тоу и ещё какими-то ребятами, поэтому Тянь даже не надеялся увидеть парня до конца дня.       — Ну как написал? — Цзянь И зашвырнул рюкзак под сиденья и устроился на трибуне рядом с Тянем.       — Как и всегда, — с уверенностью ответил тот.       — Большинство заданий были подозрительно лёгкие, — заметил Чжэнси. — Но Цзянь лоханулся в третьем блоке.       — Сиси! — возмутился белобрысый. — Ну пожалей меня, я такой дурачок!       — Я-то тебя пожалею, а что преподаватель скажет? Предупреждал же, зубри материал…       Тянь поморщился, наблюдая за уютной перепалкой этих двоих. Он хоть и привык, но при этом всё равно жутко завидовал им обоим и ничего не мог с собой поделать. С Гуаньшанем ни одно замечание или спор не могли быть уютными по определению. Рыжий ругался, как в последний раз, ну или сразу лез драться, да так сильно, что Тянь периодически находил на своём плече синяки.       Вскоре из школы один за другим потянулись стайки учеников. Кто-то шумно обсуждал тест, кто-то сетовал на преподавателей. В основном все были довольны и рады, что из-за этой работы учителя не станут мучить их во второй половине дня.       — Результаты объявят уже послезавтра, — Чжэнси достал свой обед.       — Вау, жареные сосиски! — Цзянь И накинулся стервятником. — Угости одной, ну пожалуйста.       — Жри свой сэндвич!       — Я его Тяню отдам, будешь? — белобрысый потряс перед лицом парня надкусанным с одной стороны бутербродом.       — Нет, спасибо, я не голоден, — тот поморщился, не обращая внимания на еду и вместо этого разыскивая среди толпы единственную рыжую макушку.       Гуаньшань показался не один: ожидаемо в компании Цунь Тоу и каких-то прихвостней. Уже не такой бледный, но хмурый больше обычного. Хэ Тянь незаметно вздохнул, готовясь посмотреть им вслед, но лысый вдруг поймал его взгляд и, о боги, помахал рукой.       Нельзя было не воспользоваться таким шансом. Вся толпа направилась к трибунам, а рыжий слишком поздно заметил, куда именно они шли. Наблюдать за его меняющимся выражением лица было бесценно, ради этого Тянь был готов стерпеть сколь угодно бесполезного трёпа Цунь Тоу.       — Как написал?       — Нормально, — он подвинулся, освобождая место рядом.       Разумеется, лысый тут же приземлился на пластиковый стул, а Гуаньшаню пришлось стоять внизу, так как места поблизости облюбовали ученики старших классов. Тянь бросил на рыжего один короткий взгляд.       — Я боюсь, но надеюсь, всё прокатит, — Цунь Тоу развернул какой-то бутерброд из фольги и с наслаждением вгрызся в содержимое. — А ты чефо не еф? — полюбопытствовал он с полным ртом.       — Не взял обед, — Хэ Тянь обратился к Гуаньшаню. — Эй, угости меня?       — Иди на хер, — коротко ответил тот.       — Рыжик, чего такой кислый? Хочешь сосиску? — Цзянь И подхватил одну палочками. — Смотри, какая милая осьминожка!       Разговор не клеился, точнее, все, кроме Гуаньшаня общались между собой вполне нейтрально, но тот как воды в рот набрал. Стоял, сложив руки на груди, даже не сняв рюкзак, и молча сверлил взглядом ступеньки на трибуне. Хэ Тянь наблюдал за парнем, не особо скрываясь. Рано или поздно, информация о тесте будет вывешена перед входом в здание, и он догадывался, что именно это и было причиной плохого настроения рыжего.       — Так что с собакой? — вдруг вспомнил Чжэнси.       — О, ты тоже слышал? — Цунь Тоу заметно оживился. — Мама сказала, Тянь вчера до ночи с ним сидел и обещал забрать.       Рыжий отвлёкся от созерцания досок и посмотрел на друга.       — Я помогу, если что-то понадобится, — продолжал лысый. — У нас четыре собаки в доме, кое-что я всё-таки знаю.       — Было бы неплохо, — уклончиво ответил Тянь, наконец, ловя взгляд рыжего.       Он знал, о чём тот подумал. А точнее вспомнил. Гуаньшань сам предложил свою помощь в переписке, и парень был уверен, рыжий знал, к кому он в итоге обратится. Цунь Тоу им точно не понадобится.       Большая перемена закончилась чуть позже обычного, перед следующим уроком их попросили собраться в спортивном зале, где провели краткую лекцию о важности образования. Хэ Тяню удалось встать рядом с рыжим, и между ними даже состоялся короткий диалог.       — Хочешь съездим к нему сегодня?       — Не знаю, — уклончиво ответил Гуаньшань. — Маму надо встретить.       — Я могу помочь, — Хэ Тянь даже не уточнил деталей, потому что знал: нужно предлагать помощь раньше, идти напролом, чтобы сбить рыжего с толку. — Встретим твою маму, а потом поедем в клинику на такси.       Парень закусил нижнюю губу. Тянь изучил и это выражение лица: секундное сомнение было хорошим знаком. Лучше, чем сиюминутный гнев, когда он говорил что-нибудь пошлое или подкалывал, беря Гуаньшаня на слабо.       — Подожду после школы у ворот, — коротко бросил он.       Хэ Тянь не поверил собственным ушам. Неужели победа? Весь день с рыжим? Каким богам ему нужно молиться, благодаря за то, что произошло?       А потом он подумал о Райли. Пса было жалко и хотелось, чтобы ему не было скучно у этих страшных врачей в провонявшей лекарствами клинике… От мысли, что Гуаньшань поедет с ним, а потом, возможно станет помогать ухаживать за собакой, стало тепло на душе. Настроение улучшилось моментально, появился аппетит, широкая улыбка засияла на лице против воли.       — Ебало треснет, — буркнул Гуаньшань, видимо, обращая на это внимание, и Хэ Тянь звонко рассмеялся.