Апельсины

Говорят, перед смертью каждый человек ощущает запах апельсинов. Этот запах преследует меня на протяжении трех долгих лет. Да, для кого-то три года это совсем не много, но не для меня. В первый раз это были настоящие апельсины. Ты принес их мне в больницу. Тогда ты пришел в последний раз. Нет, с тобой ничего не случилось. Ты просто собрал вещи и съехал с нашей квартиры. Но об этом я узнал только после выписки. И, знаешь, я тебя не виню. Я вообще не вижу виновных в том, что случилось. Я спешил встретить тебя в аэропорту. Но кто виноват, что на одном из поворотов в меня влетела машина какого-то бизнесмена, которого решили устранить, просто испортив тормоза его автомобиля. У меня не было шансов. Да и о каких шансах разговор. Его Land Rover просто смял мой старенький Ford. Но я выжил. Меня от удара выкинуло через лобовое стекло на обочину дороги. А в следующую минуту раздался взрыв. Меня знатно покорежило. Страшнее, чем машину. Кости ─ в пыль. А самое страшное ─ позвоночник. Врачи уже ничего не могут исправить. Я тебя понимаю. Угробить свою только начавшуюся жизнь на инвалида глупо. Да, я инвалид, я признался себе в этом сразу же. Зачем отрицать очевидное? Я понимаю и не виню тебя. Но знаешь, что самое страшное и обидное после семи лет, что мы были вместе, после всего, что с нами было. А было немало. Помнишь, как мы встретились? Ты помог мне снять с дерева моего кота. Помнишь, как ты мне признался в том, в чем я сам себе боялся признаться? Нелепо, смешно заикаясь, ты все-таки сказал три слова. Помнишь наш первый раз, первый для обоих? Сначала несмелые, изучающие прикосновения, а потом воспламеняющая страсть. Помнишь, как нас застали твои родители и выгнали тебя, даже не выслушав? Ты тогда выбил комнату в общежитии. Помнишь, как мы искали понимания у моих родителей? Мы наткнулись на еще одну стену непонимания. Помнишь, как лишившись поддержки от самых родных людей, мы решили, во что бы то ни стало, быть счастливыми? Сняли квартирку, перевезли свои вещи и зажили счастливо уже втроем: я, ты и причина нашего знакомства. И мы прожили вместе почти семь лет. Мы оба закончили университеты. Ты стал отличным психологом. Я ─ преподавателем. За это время наша небольшая семья успела вырасти. Это всего лишь пара черепашек, но все же это наша семья. Так знаешь, что самое страшное? После семи лет ты ушел, не сказав мне ни слова. Ты просто вложил в пакет с апельсинами записку с одним-единственным словом. «Прости». ─ Прочитал я на клочке бумаги, и в нос ударил резкий запах цитрусовых, принесенных тобой. «Прости». ─ Этим словом ты убил меня. Но я выжил и после этого. Не опустил рук, ведь у меня осталась семья. И пусть ты ушел. Я не оставил ни этот пушистый комок, который подарил мне семь лет счастья, ни двух черепашек, ознаменовавших пятилетний рубеж наших отношений. Знаешь, а хорошо, что ты ушел сам. Я ведь не смог бы тебя прогнать. Не смог бы сказать, что больше не люблю, не хочу видеть. Я просто не умею тебе врать. А это было бы ложью. Ведь и сейчас, спустя три года, я все так же с трепетом рассматриваю наши фотографии. Те, где мы навсегда вместе. И до сих пор люблю. И храню медальон с надписью Forever together. Правда его часть со словом forever так и осталась у тебя. Как и кольцо, которое я тебе подарил. И ты тоже любишь, я знаю. Иначе бы не забирал их с собой. Поэтому каждый день после выписки я усиленно занимаюсь. Да, мне больно. Но я лучше буду ползать, чем просто сидеть в инвалидном кресле. Пусть лучше окружающие окатывают меня презрением, считая меня алкоголиком или наркоманом. Потому что от всех жалостливых взглядов и причитаний по поводу того, что «такой молоденький, тридцати еще нет, а уже инвалид» становиться просто тошно. И я добьюсь своего. Я еще буду ходить. И пусть я стою, опираясь на костыли, но вскоре я смогу их отбросить и шагать уже самостоятельно. И как знать, может на одном из поворотов своей судьбы я вновь встречу тебя.