Разбитые мечты маленького лисенка

— Тц. Я кажется говорил тебе, что Это была глупая идея! Демон появляется неожиданно, заставляя юношу вздрогнуть. Он нервно пытается подняться, но ноги ватные и совсем его не слушаются, да и тело главы ордена, что свалился на него без сознания, после того как грубо взял юношу, знатно мешало. Демону остается только вздохнуть. Отодвинув тяжелое тело старшего названного брата Яо, что грузно шлепнулось на траву, мужчина снял с себя верхнее ханьфу, укутывая в него дрожащее тело. Он не был зол, вовсе нет. Он просто знал, что все будет именно так. Эта идея с самого начала показалась Вэй Лингу бредовой, и он оказался абсолютно прав. Обольстить Не Минцзюэ, чтобы воспользоваться им, а затем убить. Глупость да и только. И теперь его А-Яо нервно подрагивал, неосознанно пытаясь избежать прикосновений. Его маленький заклинатель сейчас заливался слезами, рыдая, надеясь что больше его не тронут. — Ну тише лисенок, кошмар закончился. Тихо прошептал демон, осторожно поднимая дрожащие тело на руки, бережно прижимая к себе. Давая понять, что больше он никому не позволит причинить ему боль, никому не даст коснуться. Юноша в его руках напрягся, внимательно всматриваясь зареванными мутными глазами в лицо демона, а затем поняв кто перед ним, отчаянно прижался к груди вновь начиная всхлипывать. — Ну тише, это всего лишь я. Вэй Линг мягко приобнял свою ношу, убаюкивая его теплом. А затем открыл портал. Пользоваться ими он не любил, на это уходило слишком много сил, но долгий полет на мече его мальчик явно сейчас не выдержит. Им нужно было домой и как можно скорее. Вернувшись в «последнее пристанище души» демон первым делом приказал слугам приготовить купальню. Мыл он А-Яо исключительно сам. Но дело было вовсе не в том, что владыка темного мира считал его грязным и хотел поскорее смыть следы старшего брата, младшего мужа. Нет вовсе нет. Все было до банального просто. После случившегося Мэн Яо не подпускал к себе совершенно никого. Никого кроме своего мужа. Он смотрел затравленным зверем на слуг и не реагировал практически вообще не на что. Даже когда демон осторожно взял его на руки и понес в теплую воду, юноша только лишь схватился за его одежду, негромко простонав. — Нет… пожалуйста… Вэй Линг тяжело вздохнул, целуя своего мальчика в макушку и успокаивая своим теплом. Я не причиню тебе боли. Заклинатель был опущен в теплую воду, а затем демон начал смывать грязь с худого дрожащего тела. Он будто стал еще меньше, словно вновь стал тем маленьким мальчиком, которого грубо взяли за долги его матери. Владыка демонов помнил это, видел всю боль и страх, что испытал его маленький заклинатель в тот злополучный день, в его воспоминаниях. Помнил и всеми силами старался не допустить подобного более. Он так боялся что сломал своего мальчика после того что заставил его пережить, все эти мучения в подземельях своего замка. Он ведь не знал. Даже не думал что сможет так сильно полюбить этого юношу с глазами цвета карамели. Грудь и живот Яо были все в грязи и крови, нахмурившись, демон осторожно начал стирать кровавые разводы оставленные грубыми руками Не Мицлюэ. Заклинатель в его руках шипел, но не вырывался, позволяя смыть с себя всю эту грязь и боль. Он сжимал зубы и крепко зажмурился, вцепившись мертвой хваткой в черные одежды. Чтобы помыть пах и бедра, пришлось заставить А-Яо встать на колени и для опоры положить его руки себе на плечи. Юноша тут же дернулся, в попытке защититься и свести ноги вместе, на что демон нахмурился. — А-Яо. Тихо позвал демон, осторожно смывая грязь и траву с мягких черных волос. — Лисенок мне нужно промыть твои раны и смазать их, чтобы не было инфекции. Юноша в его руках дернулся и инстинктивно попытался отползти, стоило демону опустить руку вниз и коснуться его ягодиц. — Нет! Пожалуйста не надо! Он вновь начал вырываться, пытаясь царапаться содранными в кровь ногтями. — А-Яо, я не сделаю тебе больно, но мне надо промыть всё. И внутри тоже, иначе может занестись инфекция, и не только. Ты же не хочешь вынашивать после случившегося еще одно дитя? Омега в его руках замер, явно обдумывая услышанное. Ребёнок? От этого тирана? Вынашивать частичку, главы ордена и каждый раз вспоминать, что с ним сделал Не Минцзюэ? Нет… он этого точно не хотел. Демон аккуратно провел руками между чужих бедер. Там все было покрыто пленкой и засохшей кровью. — Нет. — Сильно жмурясь и хватаясь руками за рукава черного ханьфу, просил юноша, но уже не вырывался, покорно позволяя развести ягодицы и промыть свою истерзанную хризантемку от чужого семени. Закончив демон ласково начал зацеловывать его лицо. — Тише малыш, я почти закончил, осталось совсем немного. Ты ведь у меня такой сильный, прошу потерпи еще немного. Обильно смочив пальцы в исцеляющем бальзаме, мужчина аккуратно ввел два из них в своего дрожащего заклинателя. Тот дернулся и почти сразу обмяк. Он уткнулся лицом в сильное плечо и тихо шептал. « Не надо» Пальцы двигались свободно, аккуратно гладили тонкие стеночки, буквально порваные и сочащиеся кровью. Вэй Линг понемногу добавлял своей энергии Ци, чтобы убрать боль и сделать заживление более быстрым. Закончив, он поспешно убрал пальцы, доставая свое маленькое сокровище из воды, тут же закутывая в теплую ткань и поднимая на руки. — Все будет хорошо. Теперь ты дома, и тебя больше никто не тронет, если не хочет иметь дело со мной. Яо будто был не здесь. Пустые глаза и ноль реакции на что-либо, заставили демона тяжело вздохнуть, на что его маленький А-Яо тут же нервно завозился в ткани. Он напомнил ему главу ордена Не. Вот жешь идиот! Вэй Линг тут же дал себе мысленный подзатыльник, осторожно успокаивая мужа, он понес его в свою спальню. — Тише лисенок, это я, не он. Ты ведь знаешь я тебя не обижу. Осторожно уложив свою ношу на постель, он уже собирался уйти, как его вновь схватили за рукав, крепкой хваткой. — Не. Не уходи! Не оставляй меня одного! Пожалуйста. Он ведь вернется… — Лисенок. Демон, осторожно перехватывает содранные пальцы, целуя израненные ногти, затем подушечки пальцев, а затем и всю кисть. Он прижимает к себе своего любимого лисенка. Напуганного и такого уязвимого сейчас, а затем целует, долго целует. В макушку, в лоб, в скулы, в нос. — Тише милый. Он не придет. Больше никто не тронет тебя. Никогда слышишь. Я не позволю никому притронуться к моему любимому А-Яо. Но бывший глава ордена Цзинь его уже не слышал. Свернувшись маленьким клубочком на коленях своего супруга, так чтобы не было больно. Он заснул, слушая успокаивающий, знатно испорченные нервы, голос, который говорил, что больше его никому не отдаст. И Яо знал, что ему можно верить.