Больше, чем просто хорошо

— Мне очень повезло, — Тарн вытягивает каждое слово отдельно, прикрывая озорство и лукавство, торжествующие в глазах, полуприкрытыми ресницами, — ведь у меня… есть ты, — Киригун старается всё произнести растяжно, с допустимой долей драматизма и сладости, с нетерпением ожидая реакции строптивого парня. И всё-таки не сдерживается, широко улыбаясь Тивату на последних словах. Услышанная фраза успокаивает Тайпа, покрывая неприятный осадок рабочего дня собой. Ему становится приятно и хорошо от такой банальности, что он даже испытывает лёгкое смущение, которое почти сразу перерастает в лёгкую улыбку, и Тайп говорит: — Как же слащаво! Мы с тобой вместе семь лет, а не семь дней, прекращай со мной флиртовать. А сам и вовсе не против таких банальностей, особенно вечерами, когда очень уж хочется ощущать уют родного домашнего тепла и знать, что ты на самом деле кому-то нужен. Тарн едва сдерживает широкую улыбку, ожидая, пока наигранное бурчание Тайпа закончатся. Это так мило. Его Тайп милый, с таким завуалированным заигрыванием, что осталось от былого грубого и несдержанного Тивата. Даже после тяжёлого дня, лёжа на диване, уставшим, Тайп остаётся всё таким же очаровательным, вызывая в Киригуне яркие всплески эйфории и не слабее, чем семь лет назад. Ведь неважно: семь лет или семь дней, ведь если это Тайп, то Тарн любит его ничуть не меньше точно, а только больше. — Я, — начинает Тарн, водя глазами по сторонам, — хорош не только во флирте, — и со скрытым интересом посматривает на мирно лежащего Тивата, ставшего невольным заложником хитроумного плана Киригуна по соблазнению. Тарн знает, что его любимый сильно устаёт, изматываясь не столько физически, сколько морально. Но уступать своего вредного мальчишку негативным эмоциям Киригун не собирается. Тайп пару секунд осмысливает услышанное, уголки его губ едва уловимо дёргаются в усмешке, а в глазах заблистали огоньки. Тиват, может, и не признает, но он ждал каких-либо действий со стороны своего парня. Усталость и раздражённость из-за начальства не могут сравниться с желанием владеть Тарном всё больше, ближе, сильнее. Киригун слегка усмехается, кидая короткий пронзительный взгляд на Тайпа, а затем аккуратно, не спеша, ставит ноги возлюбленного на пол, сам осторожно подбираясь к нему. Жилистая рука нежно обхватывает талию Тивата, а Тайп придерживает её своей ладонью. Просто потому что хочется, просто потому что нравится. Ведь Тарн такой большой, сексуальный, горячий, да ещё с таким трепетом относящийся к нему — Тайпу, это дикая невосполнимая зависимость, что поражает умильной простотой и лёгкостью. Сейчас не хочется острить, наигранно сопротивляясь, чтобы добавить остроты. Сейчас хочется, чтобы уют и упоение, всё плотнее окутывали их, стягивая друг с другом ближе и ближе. Тайп уже расслаблен, томно смотрит на возлюбленного. В глазах Киригуна желание в примеси с нежностью, а это сладит. И такой приятной волной мурашек разноситься по телу реакция на тёплое дыхание. — Я могу сделать тебе хорошо, Тайп, — вполголоса говорит Тарн, а у самого внутри всё медленно и точечно натягивается. Он-то хочет Тивата уже давно. Фраза звучит так просто, но и заискивающе, что атмосфера за секунды с романтичной и тёплой, переходит в горячую и томную. Тяжесть воздуха вокруг приятно оседает на коже, а руки Тивата неспешно двигаются по груди Тарна, нежно обнимая за шею. Их носы соприкоснулись, и это кажется самой настоящей сказкой. Незатейливый жест негой растекается по телу, давая головокружительное ощущение родного тепла, чувств и принадлежности. Нормально ли это быть настолько счастливым? И Тарну было так приятно, что подобные простые касания кончиками носов, вызывали любовный трепет, словно мурашками пробегающий изнутри. — Ну давай. — почти бесшумно говорит Тайп с прикрытыми глазами, крепче обхватывая Киригуна за шею. — Ловлю на слове, — громче и с привычным озорством добавляет Тиват. Выпуская лёгкий смешок, Тарн на несколько секунд прикрывает глаза, позволяя разрисовать своему воображению стонущего под ним Тайпа. И слюна скапливается во рту от скорого наслаждения. Глаза Тайпа горят азартом и томлением, словно отражая состояние своего любимого. Тиват довольно улыбается, пожирая глазами возбуждённое выражение лица возлюбленного — оно всё такое же прекрасное и сексуальное, пьянящее сильнее мыслью и осознанием, что только ему — Тайпу, дозволено видеть эту эротичную эстетичность парня. И эта короткая улыбка, несдержанно скользнувшая по устам Тайпа, переполненная лёгкостью и малой иронией, быстро пропадает, оставляя только тянущее желание. Тиват в ожидании прикрывает глаза, пока его сердце делает частые и сокрушительные удары в грудине. Одновременно приятно, потому что Тарн потирается носом о нос Тайпа, и мучительно, потому что снизу уже набухшая плоть требует внимания, но Тарн как на зло не опускается на Тивата полностью, удерживая свой вес на коленях. Первое воздушное касание губ отдаётся для обоих приятным для души чувством. Оно кажется незначительным и невинным, но в этой непорочности заключены большое уважение, любовь и преданность к своему любимому человеку. Голодным поцелуем Тарн приник к устам Тивата, со страстью проникая в блаженно приоткрытый рот. Язык проникает плавно и глубоко, извиваясь уже привычно, лаская и принимая ответную ласку. Отяжелевшее дыхание лучшее доказательство верности действий, и Тайп прижимается к Киригуну сильнее, в нарастающем напряжении сжимая плечи Тарна пальцами. Нежные прикосновения влажных губ Тарна покрывают кожу лица Тайпа, плавно передвигаясь к изящно отставленной шее. Киригун знает, насколько его жёнушка чувствительна к ласкам этой части тела, знает и пользуется этим. Кончик языка чувственно проходится по выступающей венке, а следом Тарн припадает ртом, лаская нежную кожу языком и губами. Влажно, широкими мазками и ощутимыми всасываниями, плавно и сам пьянея от любимого вкуса. И низ живота Тайпа сладко сводит, отдавая тёплым покалываниями. Тихие, нежные постанывания срываются с приоткрытых губ, и Тарн наваливается на Тивата сильнее — так, как тот и хотел. Нижние части тела тесно прижаты друг к другу и даже через одежду ощущается жар и желание, разгоняя чувство воздушной неги по телу. И пальцы Тивата несдержанно сжимают рубашку Тарна на спине, чуть шире разводя ноги. Руки Киригуна резко обхватывают Тивата за плечи со спины, а от следующего за этим безумным поцелуем у Тайпа перехватывает дыхание. — М-хк, Та-а-арн, — надрывно шепчет Тайп, пытаясь пробраться руками между их телами. Киригун не отвечает, лишь смотрит затуманенным взглядом на поплывшего под ним Тивата и начинает расстёгивать его рубашку, позволяя Тайпу проделать то же самое с ним. Когда лишняя ткань летит на пол, Тарн с жадными поцелуями припадает к груди Тивата, посасывая затвердевшие соски. И упоительным ощущением отзываются прикосновения больших ладоней Тарна на стройной талии, что ласково поглаживают, иногда сжимая. Сам Киригун чуть сдвигается ниже, не отрывая слегка припухших губ от сексуального тела Тайпа, кончиком языка проникая в пупок, и первый протяжный громкий стон вырывается изо рта Тивата, пока сам он несдержанно выгибается. И Тарн обжигает своим языком кожу живота Тайпа, с особым чувством полизывая тазовые косточки парня. Эта мучительная пытка, головокружительная и горячая, сладким спазмом скручивает низ живота Тайпа, глаза которого подкатываются от удовольствия. Тарну сейчас не лучше. Такая сексуальность его любимого всегда была слабостью Киригуна, к которой он сам стремился. Твёрдая плоть в его джинсах призывно подёргивается, вымаливая у своего хозяина свободы и ласки. И Киригун, не отрываясь от ласки живота Тивата, расстёгивает свои джинсы, слегка приспуская их. Руки тянутся к брюкам Тайпа, ведь желание увидеть обнажённого парня разносит голову Тарна диким стуком. В памяти не фиксируется момент, как они раздеваются окончательно. Зато вид Тайпа, чьи глаза сверкают, а палец собственной руки зажат между губ, чья грудь высоко вздымается, а розоватый член так правильно прижимается к ещё влажному животу, моментально отпечатывается в сознании, и взгляд Тарна темнеет сильнее, позволяя распутным желаниям взять верх. Да и кто против? Он склоняется к плоти Тайпа, проводя языком от основания до головки, оставляя тёплый поцелуй. И ему откровенно нравится, как хватается за его руки Тайп, как только влажная головка оказывается в мокром плену рта Киригуна. Вопрос, озвученный лишь взглядом Тарна, остаётся отвеченным одобрительным кивком Тивата, и тот остаётся на несколько секунд один, ожидая своего парня. Рука безвольно тянется к промежности, и как велико желание взять собственный член и совсем немного поласкать, сделать себе приятно, но… Тарн делает лучше. Поэтому Тиват только подушечками пальцев поглаживает основание своего естества, затрагивая яички. Взгляд Тайпа фокусируется на идущем к нему Тарне, и возникает желание поглотить так уверенно стоящую плоть любимого, заставив того кричать от удовольствия. Но, к сожалению или к счастью, Тиват сейчас слишком изнежен и возбуждён. Сильнее хочется, чтобы Киригун владел им, делал всё что вздумается, поимел его… Тарн распечатывает пачку презервативов на ходу, присаживаясь, раскрывая один из них. Он надевает его на пару своих пальцев, смазывает смазкой и, удобнее разместив ноги Тайпа, проникает в сжатое колечко мышц, делая несколько первых толчков. Тиват охает, не сразу привыкая, но блаженно закрывает глаза, стоит пальцам Тарна найти такую чувствительную точку Тайпа. Он массирует простату, другой рукой надрачивая член Тивата, а тот лишь стонет, неосознанно выгибаясь навстречу ласке. — Хватит, Тарн… чёрт! А-аргх! Хватит! — Тайп несдержанно вскрикивает, а внутри него словно целый вулкан, готовый вот-вот взорваться и опалить Тивата изнутри. И он ждёт этого. Хочет. Киригун лишь улыбается, и ему кажется происходящее самым прекрасным и лучшим определением чистоты и непорочности их чувств, ведь именно любовь стоит у истоков. Тарн сходит с ума от чувств к Тайпу, и ему мало той любви, что есть сейчас. Самое сладкое в новом дне — это без конца растущее чувство. Тарн аккуратно вытаскивает пальцы из влажного прохода Тивата, небрежно отбрасывая презерватив и, надев другой на свой покрасневший член, стискивает зубы от тянущего чувства скорого наслаждения. Смазку льёт особо не соображая, возможно, что запачкает диван, но сейчас это не имеет значения. Тайп весь извёлся, пока дождался поцелуя Тарна. И сладко и глубоко он целовал Киригуна, несдержанно постанывая тому в рот, пока твёрдая плоть входила в него. И остроты ощущениям добавил грубоватый жест Тарна, когда он закинул ногу Тайпа себе на руку. Это было так горячо, что казалось, будто лёгкие Тарна сжали раскалённым железом, испаряя весь воздух. В Тайпе тепло, тесно и так хорошо, что внутри всё содрогается от волн истомы, распространяющихся по телу. Киригун просто дичает, когда чувствует, как узость Тайпа раскрывается навстречу его плоти, следом обнимая своей теснотой. И горячие спазмы снизу живота не прекращаются, пока Киригун не начинает двигаться. Тайп высоко и громко вскрикивает с каждым толчком Тарна в себя, бездельно просовывая свой язык в рот Тарна. Ему просто необходимо быть там, чувствовать вкус его слюны, ощущать его язык, дыхание. Тиват хочет, чтобы Киригун глотал его крики полной эйфории, как награду, как ответ. И стоит другой ноге подняться выше, неуклюже устраиваясь на подушках спинки дивана, томящееся и тянущее низ живота желание, взрывается, кипящим чувством удовольствия опаляя Тайпа изнутри. Он кричит, сильнее сжимая спину Тарна пальцами, сильнее сжимая в себе. Чуть приподнимает таз, чтобы плоть Киригуна входила глубже, и чувственнее и сильнее проходилась по комочку нервов. Тайп кричал, а в глазах плясали насыщенные яркие круги от блаженства, что он сейчас испытывал. Его распирало, и он метался, не зная, как выплеснуть запредельные эмоции. Тарн сцепил пальцы в замок на голове Тайпа, ускоряя свои движения. Его жёнушка такая сладкая, такая чувствительная и открытая на его действия, что хочется быть ещё ближе, соединиться донельзя ближе, хотя это уже так. Когда-то грубый, несдержанно вредный, но строптивый до сих пор Тайп, так сильно преображался в постели, становясь самым искусным соблазнителем. Тайп сексуален настолько, что иногда Киригуну хочется наказать его за это. Тайп грациозен так сильно, что вынуждает на постоянное восхищение. Его голос так сладок в стонах, что хочется долбиться в него снова и снова, слушая усладу для своих ушей. Хочется. И Тарн делает. Тайп так изящно прогибается в пояснице, так остервенело хватается за Тарна, потому что он — Тарн, ему нужен. Чертовски сильно. Непомерно сильно. И Киригун даёт Тивату то, в чём тот нуждается, хотя и сам является зависимым. Они зависимы друг от друга, но эта зависимость является их свободой, их силой. Так распутно раздвигая ноги перед Тарном, Тайп задумывается об этом и тихо всхлипывает от счастья, что испытывает от этих мыслей. Для него только Тарн. Тарн только для него. Сильнее. — Тарн, — сквозь непрерывающийся, мокрый поцелуй всхлипывает Тиват, — прошу… сильнее! И Киригун рычит, чуть приподнимаясь над Тайпом. Кончики их носов снова касаются друг друга, пока каменная плоть Тарна яро вторгается в Тивата, заполняя его, даруя неземное наслаждение. Тайп открывает рот, высовывая кончик языка, тянясь к Киригуну. И тот вторит своему любимому, позволяя их языкам ласкать друг друга, не смыкая губ. И глаза в блаженстве подкатываются, когда изо рта Тайпа доносятся новые, более чувственные и отчаянные всхлипы. Тиват натянут как струна, которая вот-вот порвётся. И стоит члену Киригуна ещё раз уверенно проехаться по простате, так приятно тёплое покалывание охватывает пах Тивата, и он, откинув голову назад, прикрывая влажные глаза подрагивающими ресницами, кончает, сильно и много, пачкая свой живот. Его тело содрогается от оргазма, его тело наполняет воздушная густота удовольствия. Он изнеженно смотрит на Тарна, чьё лицо ещё покрыто тенью дикого желания и даже слегка смущается хлюпающего звука, что раздаётся из-за движения Киригуна. Губы Тайпа приоткрыты, соблазнительно блестят, и затуманенный взгляд Тарна направлен прямо на них, ведь всего одна мысль, возникшая всего пару минут назад, словно свинцом заливает его низ живота. И он делает последний, глубокий толчок, резко выходя из Тайпа. Семь лет, прожитых вместе, не прошли даром, и Тиват понимает своего парня без каких-либо пояснений. Он аккуратно сползает ниже, позволяя Тарну устроиться возле его лица, и приоткрывает свой рот, высовывая кончик языка. Ладонь Киригуна движется с удивительной скоростью, с грубостью сжимая свою плоть, и из груди вырывается гортанный рык, как только он чувствует моментное, острое покалывание снизу, в секунду меняющиеся горячим наслаждением. Пальцы свободной руки придерживают Тайпа за подбородок, пока семя Тарна покрывает губы и язык Тивата. Плавным движением он сплёвывает вязкую жидкость, что неспешно стекает с подбородка, и поглощает покрасневшую головку члена Киригуна в рот, нежно посасывая её. Тайпу тоже нравится видеть, каким сокрушённым и отчаянным может быть Тарн из-за него. Киригун аккуратно сдвигается, снова укладываясь на Тайпа. Отдышаться кажется невозможным, а острое чувство наслаждения и полного счастья всё ещё кружат голову. Вместо слов лучше действовать, и Тарн целует Тайпа, ласково и нежно, совсем не так, как в самом начале. — Тарн, — сквозь поцелуй, — остановись. Я испачкан! — Мне всё равно, — посмеивается Киригун. — Мне нет! Тарн! — и щипает за бок. Киригун отстраняется, с теплом смотря на нежное чудо под ним. И ладонью вытирает сперму, что осталась на лице Тивата. — Теперь я могу поцеловать свою жёнушку? — а в глазах тлеющий огонёк озорства. — Ты извращенец! — ворчит Тиват, но сам утягивает Тарна в поцелуй. — Ну что? — шепчет Киригун, покрывая поцелуями лицо любимого. — Я сделал тебе приятно? — А ты как думаешь? — усмехается Тайп, блаженно прикрывая глаза. — Я не знаю… — снова тянет Тарн, получая насупленные брови в ответ. — Ладно-ладно! Думаю, я сделал тебе приятно. — Мне было, — и силой притягивает к себе Киригуна за шею, — очень приятно, Тарн. — и целует в ухо. Тарн расплывается в улыбке, пальцами нежно поглаживая спину парня. — А теперь, — и Тиват снова отстраняет от себя Киригуна, — мне нужно в душ. Киригун дует губы, совсем не желая отпускать парня от себя. Но понимает, что в душ ему и правда надо. Он с умильной улыбкой провожает Тивата взглядом, раскидываясь голым на диване. В голове не единой мысли, а на лице улыбка. Он лежит и ждёт возвращения своего парня, хотя… с другой стороны Тарну ведь тоже нужно в душ, а ещё Тарну нужен Тайп. Так почему бы не совместить приятное с полезным? Киригун не спеша поднимается с дивана, собирая разбросанные вещи. А затем направляется в ванную комнату, где вот-вот он снова заключит любимого в свои крепкие объятия.