Soulmates

      Реборн с детства знал о соулмейтах и был даже слегка счастлив, что с самого рождения у тебя есть человек, предназначенный только тебе одному самой судьбой. Его родители казались такими счастливыми, когда были вместе. Если быть честным, то мальчик уже с пяти лет планировал свадьбу; в его детском сознании прочно укоренилась мысль, что где-то есть кто-то, кто уже его любит, осталось только найти этого «кого-то». К сожалению, со временем он начал понимать, что иметь родственную душу не так здорово, как ему сначала казалось, потому что где-то с семи лет он начал переставать видеть некоторые вещи. И по мере своего взросления этих «невидимых» предметов становилось всё больше.       Его мама объяснила слегка испуганному мальчику, что те вещи, которые он сейчас не видит, любит его соулмейт. Так Реборн потерял из своего поля зрения сначала фиолетовый цвет, он просто исчез из мира Де Гаспери, стал бледно-серым; потом сладости, благо, мальчик не питал к ним особой любви, но было весьма странно наблюдать за тем, как люди просто едят воздух; и в один прекрасный день маленькое Солнце заметил, что небо над его головой всегда чистое. Неважно, день или ночь, Реборн всегда наблюдал безоблачный небосвод, и в некоторой степени он был этому даже рад, ведь он обожал звёзды и теперь мог наблюдать их каждую ночь. По началу, когда всё это стало происходить, ребёнку казалось, что кто-то выбил землю у него из-под ног, но он быстро приспособился.       Было легко жить, особенно когда Реборн понимал, что он не один сталкивается с такой проблемой. У некоторых всё было совсем плохо, так как они не могли видеть, например, деревья, дома, воду, столовые предметы и так далее. Было жутко смотреть на то, как другие дети иногда врезались в вещи, и Де Гаспери даже видел смерть ребёнка, который просто «не заметил» бешенную собаку. Его кровь разлетелась по всей площадке, и тогда в детском сознании Реборна мелькнула мысль, что твой соулмейт может стать твоим смертным приговором. Благо, у него самого всё было безобидно, и мальчик едва ли не молился за то, чтобы так было и дальше.       Однажды, просматривая с отцом газету, Солнце заметил одну статью, в которой говорилось, что большой процент несчастных случаев происходит именно из-за незакреплённой связи с соулмейтом. Число погибших из-за таких вот «невидимок» ужасало. Такое большое количество ежегодно погибающих людей на самом деле было весьма опасно как для политики, так и для человечества в целом, поэтому правительство каждый год предпринимало различные меры по сокращению таких вот несчастных случаев.

***

      В один день случилось страшное. Реборн узнал, что не все женились на своих родственных душах, и прямым тому доказательством были, оказывается, его собственные родители, связавшие себя узами брака несмотря на то, что они не являлись соулмейтами. Мальчик всегда искренне верил и считал, что его мама с папой предначертаны друг другу судьбой. Правда сильно ударила по нему.       А история была в том, что предначертанный судьбой человек его мамы был отвратительной личностью, прожигающий свою жизнь: наркотики, алкоголь и неразборчивые сексуальные связи являлись лишь малой частью списка его «свершений». Как только тот мужчина узнал, что, тогда ещё синьорина Романо, является его родственной душой, он стал её преследовать. Его не волновало, что он противен своему соулмейту, и сильно взбесился, когда увидел девушку с другим парнем. Он кинулся на них с кулаками, но сильно огрёб от синьора Де Гаспери, после чего бесследно исчез. Реборн подозревал, что его отец позаботился о том, чтобы этот мужчина больше никогда не смел доставлять неудобства синьорине Романо.       С соулмейтом его отца всё было куда прозаичнее: они встретились, но не смогли найти друг друга, так как встреча произошла в жутко людном месте. Синьор Де Гаспери не собирался искать свою родственную душу, так что просто прошёл дальше. Он не верил в судьбу, к тому же, он уже тогда был знаком со своей будущей женой и любил её, так что мужчина не стал заморачиваться муками совести по поводу того, что где-то там его ждёт его родственная душа; его полностью устраивала та жизнь, которой он сейчас живёт.       Синьор Де Гаспери и синьорина Романо любили друг друга и, забив на предначертанность, создали семью. Данное знание сильно потрясло мальчика, ведь оказалось, что ты можешь не понравиться своей второй половинке, вообще никогда с ней не встретиться или она будет мертва. Всегда больно, когда приходится отрекаться от чего-то, во что ты верил много лет. Казалось, что ребёнок слышал, как по швам трещит всё его представление о мире и жизни. С того момента Реборн поклялся себе, что ни за что не влюбится в своего соулмейта, пока не будет уверен, что в него влюбятся первым. Да, он всё ещё хотел, чтобы его парой была именно его родственная душа, ведь… так решила судьба.       Сначала Реборн немного отдалился от своих родителей, ведь ему было сложно принять их выбор, но потом он решил, что его это не касается. Это его родители, и он их любит. Так что в семье всё снова стало хорошо. Да, они разделяли слегка разные взгляды, но никому это не мешало, и чета Де Гаспери даже поддерживала мальчика в его стремлении связать свою жизнь именно с соулмейтом.       Вообще, мальчик восхищался своими родителями. Отец был очень неплохим наёмным убийцей, который являлся экспертом во многих областях, а ещё примерным семьянином, любящим их с мамой. Он хотел, чтобы его сын пошёл по его стопам, и Реборн тогда совсем не был против. Мальчик желал быть таким же крутым, как отец, на это синьор Де Гаспери лишь смеялся и трепал ребёнка по тёмным вихрам волос, приговаривая, что тот обязательно его превзойдёт.       Мама Реборна была наимилейшей женщиной, прятавшей за красивой улыбкой тяжёлую историю. Солнце может с уверенностью сказать, что своей матерью он восхищался едва ли не больше, чем отцом. Она была опасна и грациозна, как пантера, а с её умениями в маскировке не мог сравниться никто. Эта женщина могла едва ли не буквально стать другим человеком и одним из любимых развлечений синьоры Де Гаспери являлось разыгрывание своего сына. Сколько раз к Реборну подходили абсолютно незнакомые люди и вели себя так, будто знают о мальчике всё, но как только ребёнок начинал паниковать, женщина сразу же давала знать, что это она, его мама. Солнце после таких розыгрышей всегда долго дулся, и вернуть его благосклонность женщина могла только при помощи кофейный пирожных. К сожалению, Реборн не мог их видеть, но это не мешало мальчику их любить; когда-нибудь они вместе с соулмейтом тоже поедят эти сладости.

***

      — Пап, — мальчик очень неловко подошёл к своему отцу. После того разговора, в котором стало ясно, что его родители не особо верят в концепцию соулмейтов, мальчик слегка нервничал. Он сам ведь невероятно хочет найти своего соулмейта. Это же здорово, что у тебя есть родственная душа, так почему же многие стали отказываться от таких «правильных» отношений? Синьор Де Гаспери заинтересованно посмотрел на сына, на что тот лишь глубоко вздохнул и, зажмурившись, выпалил: — Я хочу встречаться именно со своим соулмейтом.       Мужчина с каштанового цвета волосами непонимающе поднял бровь. К чему это сейчас вообще было? Но видя взволнованное и неуверенное лицо сына, он не посмел сказать ничего опрометчивого, а лишь подозвал мальчика к себе, сажая себе на колено.       — Так, bambimo, это же прекрасно, почему ты сейчас выглядишь так, будто идёшь на собственную казнь? — От этих слов мальчик слегка вздрогнул и отвёл взгляд.       — Я, — снова глубокий вздох, и, собрав всю волю в кулак, Реборн твёрдо взглянул прямо в глаза отцу, — я просто не хочу, как у тебя с мамой. — Тут ребёнок замолчал, а потом быстро продолжил: — Не в том смысле, что я будто бы считаю ваши отношения неправильными, а то, что я хочу быть именно со своим человеком. Вот.       Хоть его сын и выразился слегка грубо и некорректно, но мужчина понял, что тот имеет в виду. В их мире самыми крепкими считались именно отношения между соулмейтами и это было… правильно. К сожалению, в любой системе случаются сбои. Так и здесь, родственной душой его, тогда ещё любимой девушки, оказался отвратительный человек, и синьор Де Гаспери не хотел отдавать такую прекрасную во всех отношениях женщину такому уродливому душой мужчине, но он готов был уступить, если бы она попросила. На удивление, спустя неделю после Элда пришла к нему вся в слезах и попросила избавить её от соулмейта, ведь она уже не могла терпеть эту связь. Лино не стал отказываться, и буквально на следующий день тот мужчина исчез, и никто так и не узнал, что он был похоронен под тоннами мусора, такими же, как и он сам. К сожалению, девушку потом пришлось отпаивать успокоительными, так как разрыв связи никогда не проходит без последствий. В один момент стало казаться, что она не выдержит, но нет, всё обошлось, и она смогла продолжить жить с улыбкой.       В один день сам Де Гаспери встретил своего соулмейта, но прошёл мимо. Он не мог предать доверия своей невесты, даже ради родственной души. К тому же, кто в здравом уме выберет незнакомого человека вместо любимой девушки? К сожалению, после того дня на душе у мужчины часто скреблись кошки и бился вопрос «а если бы?». Нет ничего хуже этого токсичного вопроса, ведь он пожирает твой разум, указывая на упущенные возможности, и не даёт спокойно спать по ночам, заставляя продумывать в голове сотни сценариев жизни, которые уже никогда не исполнятся.       Мужчина тряхнул головой, прогоняя не нужные сейчас мысли. У него есть прекрасная жена и любимый сын, что ещё нужно для счастья?

***

      Шло время, и список «невидимок», хоть и не на много, но пополнился. Самыми забавными его представителями Реборн считал мотоциклы. В первый раз, когда подросток увидел левитирующего в воздухе человека, то он выпал в осадок. Эта картина была настолько иррациональной и сюрреалистичной, что парню тогда казалось, что это иллюзия, созданная при помощи Пламени Тумана. Он как раз в то время начал учиться у отца ремеслу наёмного убийцы и молился всем богам, чтоб его соулмейту вдруг случайно не понравились пистолеты и другие важные в профессии киллера вещи. Было бы очень глупо умереть от того, что ты просто не увидел оружие своего убийства. Хотя вскоре этот страх ушел, так как Де Гаспери осознал, что его родственная душа сама не может увидеть то, что нравится Солнцу, это дало некую уверенность в том, что он не умрёт на первом же одиночном задании. А вот из полезных «исчезнувших» вещей Реборн заприметил косметику. С того дня юного киллера не могла обмануть ни одна маскировка и женщина, ведь парень видел всех их с натуральной внешностью. Его мать потом долго дулась и называла сына читером, ведь теперь разыгрывать его стало намного сложнее. На это Реборн только самодовольно посмеивался, только вот получалось, что его родственной душе самой нравились косметические средства. Что ж, если они встретятся и будут жить вместе, Реборн сможет с этим смириться.       Плохо было то, что хоть предметы и «исчезали», они всё равно были на своих местах, что очень, очень сильно раздражало. Так Реборн и познакомился с невероятно осторожной ходьбой, так как в один прекрасный день для него исчезли все кошки. С этим можно было смириться, но когда киллер впервые наступил одному несчастному животному на хвост и не смог отбиться от острых когтей, так как банально не видел противника, он понял, что теперь крайне осторожным нужно быть в любом месте, так как представители семьи кошачьих были почти везде.       Самым сложным было делать вид, что ты на самом деле всё видишь, так как нельзя было давать информацию врагам о том, что является «слепой зоной» киллера. Этим можно было бы запросто воспользоваться. Солнце старался не винить в данных неудобствах свою вторую половинку, которую даже не знал, но иногда было сложно, особенно в тот момент, когда из поля зрения Реборна исчезли все учебники по физике. Путём несложных логических рассуждений можно было сделать вывод, что его соулмейт младше киллера на семь лет, так почему же книги начали пропадать сейчас, когда его родственной душе предположительно девять? Так почему ребёнку полюбились эти книги, неужели он какой-то гений физики? Де Гаспери не то чтобы сильно нравился данный предмет, но экзамены никто не отменял, особенно для него — человека, который заканчивал школу экстерном, — так что пришлось изучать всё на слух, и как только парень написал последний ответ в бланке, он заметил, что парочка заданий из экзаменационного листа исчезли. Чтож, его соулмейт продвигался невероятно быстро, и слава богу, что Реборн успел всё дописать, иначе бы при встрече его родственной душе пришлось бы ответить за единственную плохую оценку в идеальном аттестате киллера.       К счастью, невидимыми становились лишь те вещи, которые именно любил соулмейт, так что обычно за всю жизнь таких предметов было не особо много. Было неплохо, что у них с родственной душой были разные интересы. Это значительно упрощало жизнь, вот только перспектива встречи слегка пугала киллера. Что, если они будут настолько разными, что просто не смогут сойтись из-за различных взглядов не только на жизнь, но и на всё остальное? И, скорее всего, его половинка является гражданским человеком, далёким от убийств и всей той грязи, которую хранит в себе мафия. Реборн не хотел встречи в ближайшее время, по крайней мере, до тех пор, пока не заберётся на верхушку теневого мира, чтобы иметь возможность защитить дорогого для себя человека.       В слегка штатном режиме прошло ещё несколько лет, и едва ли не на своё восемнадцатилетие Солнце лишился родителей — несчастный случай унёс с собой две жизни. Авиакатастрофа. Никто не смог спастись. Реборн не знал, что чувствовать в тот момент. Он с детства понимал концепцию смерти и то, что каждый может умереть в любой момент, но умерли его родители, так что к этому точно никак нельзя приспособиться. Казалось, что он тогда плакал и был готов сорваться на громкие и надрывные рыдания.       На похоронах были только самые близкие друзья семьи и ещё одна женщина, которую Солнце не знал; самое удивительное, что эта незванная гостья выглядела едва ли не самой несчастной из всех. Киллеру тогда нужно было хоть как-то отвлечься от факта смерти двух своих самых дорогих в мире людей, так что он завёл разговор с этой «неизвестной», и то, что он впоследствии услышал, сильно его потрясло.       Оказалось, что синьора Морено являлась соулмейтом его отца. Они впервые встретились взглядами в аэропорту, но это было просто мимолётное столкновение глаз в хаотично движущейся толпе, так что они не смогли найти друг друга. Но, тогда ещё девушка, не желала сдаваться и организовала своё расследование, которое принесло хоть какие-то вести только спустя три года, ведь синьор Де Гаспери не оставлял явных следов за собой. Окрылённая победой и скорой встречей с предначертанным ей самой судьбой человеком, синьора Морено быстро отправилась в город, где проживал её соулмейт. К сожалению, она опоздала. Когда девушка приехала на место жительства своего предначертанного, то увидела его выходящего под руку с беременной женщиной. Они выглядели настолько счастливыми, что она не захотела вмешиваться в отношения семьи Реборна. Женщина, несмотря на горькие слёзы обиды и разочарования, несмотря на то, что была сильно огорчена и расстроена, не стала заводить скандал, а просто тихо исчезла, стараясь забыть своего соулмейта, ведь для неё уже было достаточно знать, что он счастлив.       К сожалению, она так и не смогла никого полюбить. Киллер не знал, что сказать, так что они просто стояли некоторое время молча, после чего синьора Морено сказала лишь одно: «Как только найдёшь свою родственную душу — ни за что её не отпускай. Не упусти свой шанс, как я когда-то». После Реборн видел эту несчастную женщину лишь в новостях, когда ведущая равнодушным голосом поведала на камеру о её самоубийстве. Данная история оставила глубокий след на душе киллера.       Два последующих года запомнились киллеру как череда крови, смертей и сломанных судеб. Он полностью завалил себя работой, иногда даже забывая прерываться на еду и сон. Единственное хорошее в этом всём было то, что его признали лучшим в мире киллером. Отец мог бы им гордиться… Но даже достигнув этого титула, Реборн не остановился; вся его жизнь превратилась как будто в день сурка ровно до того момента, пока киллер не заметил одну новую «детальку»: из его поля зрения пропали атласы звёздного неба.       Соулмейт. Как много это слово значило для итальянца. Если говорить по правде, то больше всего в жизни он хотел кого-нибудь любить. Где-то жил «кто-то», кто — к сожалению, только возможно — станет Реборну кем-то близким, так что киллер решил ухватиться за эту мысль. У него всё ещё есть родственная душа, ради которой он должен жить, а не существовать. С такой мыслью киллер прожил ещё пару лет. Смотря на звёздное небо, Де Гаспери чувствовал себя слегка виноватым, ведь из-за его любви к звёздам соулмейт их не видит. Когда они встретятся, то обязательно посмотрят на ночное небо вместе.       С того дня Реборн постарался привести своё ежедневное расписание в норму. Это было весьма правильным решением, так как оказалось, что его организм был уже на грани. Даже если он и является сильнейшим Солнцем, это никак не означает, что его тело способно жить только благодаря Пламени. Изначально киллера посетила идея найти свою родственную душу, но интуиция мягко ему нашептала, что всему своё время. К тому же, по статистике, те, кто целенаправленно ищут своего соулмейта, как правило, его не находят, в то время как те, кто и не собирался искать, случайно сталкиваются. Так что Реборн решил доверится себе и проверенной информации.

***

      Шахматоголовый появился в жизни киллера весьма внезапно, но письмо о том, что он, Реборн, является одним из сильнейших представителей своего поколения, не стало для киллера чем-то удивительным, так как он прекрасно знал о своих способностях. Его имя уже на протяжении трёх лет вселяло в сердца людей страх, заставляя молиться о том, чтоб их вдруг кто-то ему не заказал. От Солнца ещё никто не уходил, и он собирался поддерживать эту абсолютно идеальную статистику. Честно, по большей части киллер пошёл на встречу только для того, чтобы просто посмотреть на других «сильнейших». Это звучало как минимум интересно.

***

      Большой особняк не вызывал никакого трепета, и Реборн просто прошествовал в зал для собраний, мимоходом отмечая пути к отступлению и лучшие точки для стрельбы. Ведь исключать возможность того, что это всё ловушка, было нельзя. В комнате его встретила женщина, с которой он был знаком — Луче Джигилио Неро, Небо. Женщина была свежа и мила, глаза её выражали радость, вот только Реборна так легко было не обмануть; он видел, как её ласковая улыбка буквально на миг стала виноватой и скорбной. Дело принимало странный оборот, но мужчина лишь галантно поцеловал руку дамы и сел на удобное для него место с видом на дверь, поближе к окну. Вскоре начали приходить остальные приглашённые, некоторых из которых Солнце знал лично, а о других лишь слышал.       Фонг — Ураган, мастер боевых искусств и далеко не последний член китайской Триады. Реборну довелось сходить с ним на одну совместную миссию, и киллер был весьма впечатлен навыками «напарника», ровно до того момента, пока тот чуть не наступил на змею, которую было просто невозможно не заметить. В тот момент Солнце тактично промолчал, так как сам часто сталкивался с подобным, но только с кошками. Они разошлись как в море корабли, но потом достаточно часто сталкивались на разных приёмах. Они не стали друзьями, нет, скорее, просто хорошими знакомыми.       Вайпер — Туман, один из самых лучших информаторов, если не лучший. За информацию берёт просто астрономические суммы. Реборн с тихим смехом отметил, что соулмейт этого парня, наверное, никогда не видел денег.       Верде — Гроза. Говорят, что он учёный, не гнушающийся никаких методов ради достижения нужного ему результата. Мужчина, не верящий ни во что, кроме науки. Поговаривали, что он собственноручно убил своего соулмейта в тот же миг, как только его нашёл. И единственными словами, которые Гроза сказал мёртвому телу, были: «Спасибо за полноценное зрение, больше ты мне не нужна». Поистине бессердечный человек. Реборн никогда с ним раньше не встречался, но, возможно, это было к лучшему, так как видя это абсолютно скучающее лицо, сразу портилось настроение, а история про родственную душу заставляла скривиться в отвращении. Для киллера родственная душа была чем-то особым, он никогда не посмел бы её убить.       Лар — женщина-солдат, являющаяся Дождём. Громкая, строгая и, как её называли в узких кругах, «мужик в юбке». Вроде как встречалась со своим соулмейтом, который, по слухам, был ещё её учеником. Ставила приказ выше собственного желания и готова была на многое ради признания. Настоящий солдат. Такие обычно были готовы умереть по указке ради нового позолоченного значка.       Интересно то, что «сильнейших» отбирали не только из мафии, но стало напрягать, что их типы Пламени не повторялись. Складывалось ощущение того, что их собирали в «семью». Реборн нахмурился, и, видимо, женщина приняла это на свой счёт, так как её глаза тут же озарились яростью, а руки потянулись к винтовке. Солнце бросил на неё предостерегающий взгляд, который так и говорил: я всё равно сильнее, ты даже не успеешь достать оружие, как я уже прострелю твою лохматую голову. Лар нахмурилась и сглотнула громче, чем нужно; все в комнате заметили, как по её виску пробежала капелька пота. Мужчина не стал объясняться или тем более извиняться, а просто спрятал взгляд за полями шляпы и ухмыльнулся.       Осталось только Облако, и тогда, скорее всего, они узнают, зачем их всех сюда позвали. Только вот шло время, а последний приглашённый так и не появлялся. Луче уже успела поставить на стол пару подносов, половина из которых для Реборна была пустой, так что можно было сделать предположение, что там находятся сладости. Спустя ещё полчаса, когда уже каждый в комнате сидел и занимался своими делами, в то время как Солнце пил ароматный кофе, в коридоре, за дверью, послышались отдалённые крики, которые с каждой секундой становились всё громче. Вскоре можно было различить такие фразы как: «Отпусти меня, псих!», «Развяжи и поставь на пол! Я сам могу идти!», «Нет, не сбегу», «Ну и что, что я говорил это уже трижды? Тебе что, так сложно мне поверить?», «Вот выберусь и быстро тебе маску сломаю!», «Она железная? Это не проблема для Великого Скалла-самы!», и ещё много чего в таком же духе. Казалось, что все в комнате слегка опешили. Киллер бросил удивлённый взгляд на Луче, но та лишь спокойно улыбалась и мелкими глотками отпивала чай из своей чашки; казалось, что её ничуть не смущает происходящее за дверью. Реборн напрягся и уже потянул руку к пистолету. В груди появилось какое-то странно-воздушное чувство, и Солнце не мог дать ему определение.       Спустя мгновение дверь отворилась, и в помещение вошёл Шахматоголовый с каким-то связанным на плече парнем, лицо которого имело очень приятные черты. Мужчина прошёл к свободному стулу, после чего аккуратно опустил на него свою сопротивляющуюся ношу. Парень был крайне недоволен такой ситуацией и уже был готов вновь начать кричать, но тут заметил, что находится в комнате далеко не один. Его глаза быстро пробежались по окружению и на секунду Реборн поймал его взгляд. В тот же момент для киллера мир как будто взорвался, и ранее «серый» парень вмиг окрасился в яркий цвет… фиолетовый. Солнце уже и забыл, что такой цвет существует. Ранее пустые подносы тут же наполнились странно выглядевшей выпечкой, с обилием ягод и чего-то ещё. Всё ещё не веря в произошедшее, киллер перевёл взгляд на окно. Облака. Десятки кипельно-белых «пятен» величественно плыли по голубому небосводу. В последний раз он видел такую картину восемнадцать лет назад. В тот момент Реборн благодарил всех богов за то, что внимание остальных было приковано не к нему.       Солнце спрятанным за тенью от шляпы взглядом прошёлся по своему (мужчина ещё раз в мыслях перекатил на языке это обращение; данное слово странным чувством отдалось где-то в сердце, заставляя его ускорить свой темп) соулмейту. Тот не выглядел потрясённый тем, что нашёл родственную душу, а просто продолжал в недоумении оглядываться. Реборн не мог понять такого поведения, но потом его озарило: он сам ведь любит мало вещей, а если быть точным, то «невидимыми» для его соулмейта являются лишь кофе, которое киллер только что допил, звёзды — час дня никак не способствовал их наблюдению — да оружие, которое сейчас у всех было спрятано…       Нелепость ситуации угнетала.       Что Реборну сейчас делать?! Он же не может просто встать и сказать парню, что является его соулмейтом, особенно перед всеми, здесь находящимися. Так что пришлось успокоить дыхание и просто наблюдать.       Парень… нет, Скалл как только проверил окружение и понял, что нападать на него не собираются, сразу же обратил всё своё внимание на Шахматоголового и начал до него докапываться по поводу верёвок. «Клетчатому» можно было отдать должное, Облако он игнорировал просто мастерски, а как только парень стал повторять за ним фразы или просто едко комментировать каждое слово, то просто запихнул ему в рот маленькое пирожное. Все в комнате были ошарашены, но старались делать вид, что всё в порядке. Только вот Реборну делать это было сложно, так как их «заказчик» сейчас так фривольно обращался с его соулмейтом. Благо, шляпа скрывала опасный блеск в глазах.       Как только Скалл доел первую пироженку, его рот, с подачи «Клетчатого», сразу заняла вторая сладость, и так далее в течение двадцати минут, за которые Шахматоголовый абсолютно спокойным бесцветным тоном рассказывал об их задаче и зачем они вообще сегодня были приглашены сюда. Сосредоточится на речи мужчины Де Гаспери было трудно, так как рядом, в шаговой доступности, сидела его родственная душа. Человек, который предначертан ему судьбой.       Как Солнце и догадывался, новоприбывший был Облаком. Если посмотреть, весьма милым, хоть сейчас на нём и был грим, он не особо портил впечатление, но чистое лицо киллеру нравилось куда больше. Правда, была одна загвоздочка: Скалл был… гражданским. Который никогда не видел оружие. Вы чувствуете всю иронию ситуации? В окружении мафии и солдата сейчас находился человек, не связанный с теневым миром от слова совсем, так как Реборн слышал о нём и видел постеры. «Величайший в мире каскадёр» — громкое название, но киллер не мог не согласиться, что парень был талантив, по крайней мере, если судить по рекламам и роликам, случайно увиденным Реборном. Правда, тогда Облако не был особенно запоминающимся, но сейчас, смотря на него, Солнце прям не мог оторвать глаз. Как минимум потому, что последний раз он видел фиолетовый цвет восемнадцать лет назад.       Сам же соулмейт был… ярким, а ещё громким, и Реборн не знал, как к этому относиться. Честно, он никогда не представлял своей родственной душой кого-то такого. Это было невероятно странно и непривычно, так как киллер очень редко имел дело с людьми данного беззаботного характера. Казалось, что сейчас ему как будто дали выбор: ты можешь признать его своим соулмейтом или просто сделать вид, что он для тебя никто. Мужчина закусил губу; всё-таки где-то глубоко в душе в нём всё ещё остались те мечты пятилетнего мальчика о счастливой жизни вместе с человеком, предназначенным тебе самой судьбой.       Встреча была странной и оставила после себя слегка неприятный осадок на душе, так как у Реборна было плохое предчувствие по поводу всего этого. Единственное, что скрасило встречу, так это соулмейт. Как только ушёл Шахматоголовый, оставив парня так и сидеть связанным на стуле, Луче со слегка извиняющейся улыбкой достала нож, отчего глаза Облака сильно расширились, а киллер уже потянулся к пистолету, но женщина лишь перерезала верёвки. Каскадёр немного заторможенно потянулся и вновь оглядел собравшихся, потом дожевал уже двадцатую по счёту пироженку (да, Реборн считал), после чего задал один единственный вопрос: «Куда он ввязался на этот раз?» Его реакция на то, что он попал в мафию, была весьма забавной; такой живости и активности в жестах киллер не видел ни у кого. Только вот Скалл как-то по странному отреагировал на оружие, когда киллер специально в одним момент направил его на Облако, пытаясь выбить на эмоции. Сначала глаза Де Морта слегка расширились в удивлении, и Солнце уже решил, что тот начнёт кричать: «Что это?!» или «Великий Скалл-сама никогда не видел этих штук, ты мой соулмейт?!», но нет, парень быстро успокоился и очевидно наигранно — по крайней мере, так показалось киллеру — стал кричать о том, что это оружие выглядит совсем как настоящее. И ни слова о то, что он увидел пистолет впервые в жизни. Реборн в который раз за сегодня не знал, что и думать. Почему парень не отреагировал так, как должен был? Почему всё не пошло по запланированному Солнцем сценарию? Может, он оказался умнее, чем кажется, и хочет поговорить после встречи, когда все уйдут?       Как только собрание закончилось, киллер уже приготовился к серьёзному разговору, но Облако просто ушёл. Даже ни разу не обернувшись, когда Солнце его звал… Реборн до побеления костяшек сжал кулаки. Что это значит?       Последующий месяц Облако делал вид, что не то что не слышит Реборна, а даже его не видит. Он мастерски избегал киллера, то делая вид, что у него важные дела, то начиная разговор с кем-то из других «обитателей» особняка. В итоге, каскадёр просто прибился к Луче и старался не отходить от неё ни на шаг. Такое отношение сильно било по Де Гаспери, он чувствовал себя абсолютно потеряно и разбито. Складывалось ощущение, что сердце мужчины медленно, но верно сковывал лёд. Солнцу не хотелось думать, что именно он будет одним из тех неудачников, которым отказал собственный соулмейт.       На заданиях от Шахматноголового ситуация была примерно та же. Скалл не желал оставаться с киллером наедине, поэтому, если им приходилось делится на группы или пары, Облако всегда оказывался там, где не было Реборна. Мужчина видел, что остальные Аркобалено уже начали что-то подозревать, но пока молчали и внимательно наблюдали, пытаясь выяснить причину такого поведения. Де Гаспери смотрел на всех волком, стараясь делать вид, что его ничуть не задевает подобное к себе отношение со стороны каскадёра, только вот проблема была в том, что задевало, причём очень сильно. Иногда хотелось просто напиться и вырвать себе сердце. На самом деле, Реборн даже не понимал, почему так сильно старается добиться внимания Скалла. Да, тот его соулмейт, но на этом ведь всё, не так ли? Не так. К сожалению, Облако был не только полностью во вкусе киллера в плане внешности, но и характера. Да, слегка трусливый и истеричный, но Де Гаспери видел, как каскадёр отстаивал своё мнение перед разъярённой Лар. Реборн был готов поклясться, что терпение женщины было на исходе, и Солнце уже собирался выйти на защиту своей родственной души, но как только он сделал шаг, Скалл резко выпрямился и со словами «разговор окончен» удалился, оставляя киллера в разбитых чувствах. Что он делает не так?       На одном из заданий по уничтожению какой-то мелкой семейки, Облако впервые был определён в команду зачистки, раньше ему доверяли лишь роль поддержки и личного водителя в момент отступления. Скалл улыбался, но не выглядел счастливым, хоть и в течение многих дней говорил о том, что он ничуть не слабее остальных и может справлятся с заданиями посложнее. Реборн решил, что вот его шанс наладить их отношение, но как только он предложил Облаку помощь, тот смерил его странным взглядом и после рассмеялся своим обычным смехом, крича о том, что «Великому Скаллу-саме не нужна ничья помощь.» Он убежал в здание, так ни разу не обернувшись. Чувство дежавю как будто когтями полоснуло киллера по сердцу. От обиды закусив губу мужчина лишь сделал невозмутимое лицо и отправился в свой сектор зачистки. Задание прошло на редкость гладко, но когда все собрались на ранее оговорённом месте, стало ясно, что Облако ещё не вышел из здания. Реборн подавил волнение в груди и, стараясь выглядеть равнодушным, сказал, что пойдёт посмотрит, что случилось. Остальные не стали его переубеждать, да и зачем — им же работы меньше.       Солнце направился в «зону», которую доверили каскадёру, так как там было меньше всего людей. В блоке было подозрительно тихо, и в голову Де Гаспери стали закрадываться самые страшные мысли, от которых крутило желудок. Сглотнув вязкую слюну, Реборн открыл дверь и обомлел. Кругом была кровь и мёртвые тела, трупов было намного больше, чем должно было быть в этом секторе людей, а посреди всего этого лежал и тяжело дышал Скалл. Солнце тут же кинулся к нему, не заботясь о том, что брызги крови оставляют следы на его идеально чистом костюме. Сейчас это не важно. Подбежав к лежащему парню и сев перед ним на колени, мужчина стал проводить осмотр при помощи Пламени. Множественные переломы и внутреннее кровотечение, от которого из уголка губ Облака скатывался ручеек крови. Руки Реборна тряслись, как у коматозника, что было почти нереально скрыть, благо, каскадёр сейчас смотрел расфокусированным взглядом лишь в потолок. Де Гаспери быстро стал вливать в парня невероятное количество Солнечного Пламени, отчего тот болезненно застонал, слегка выгибаясь и стараясь уйти от прикосновений. Лицо его скривилось от боли и неприятных ощущений, но вскоре оно приняло спокойное выражение, и, видимо, Скалл наконец-то начал осознавать, где и, главное, с кем он сейчас находится.       Один взгляд на киллера, и вот уже фигурка Облака стала сильно напряжённой и настороженной. В глазах его было лишь подозрение и желание оказаться сейчас где угодно, но только не рядом с итальянцем. Реборн застыл и не знал, как реагировать. Чем он заслужил такой взгляд? Встряхнув головой, Солнце поднялся с колен и протянул парню руку, тот перевёл на протянутую конечность странный взгляд, а затем тяжело встал и просто прошёл мимо киллера в сторону выхода. Де Гаспери так и остался стоять там, с протянутой рукой, в окружении кучи трупов и наедине с собственным отчаянием.       Отлично, раз уж его не признал собственный соулмейт, то пусть так. Солнце тоже отказывается от него. История о родственных душах оказалась всего лишь детской сказкой, такой же приторно сладкой, как и сладости. Как смешно… В тот момент с потухших глаз катились дорожки слёз. Хах. Это было невероятно больно. Как там говорится? «От ненависти до любви один шаг»? Что ж, теперь киллер на собственном опыте проверил, что данное высказывание работает и в обратную сторону. Видимо, каскадёр и вправду не желал видеть своим соулмейтом убийцу.       С того дня всё изменилось — киллер стал вести себя с Де Мортом так, как последний того заслуживает. Частые удары, выстрелы, задевающие кожу, и так далее стали постоянными спутниками их общения. Скалл кричал, плакал и убегал, но так и не сказал ничего об их связи, а мужчина точно знал, что Облако в курсе о том, что они являются родственными душами. Лакей, Шестёрка, Бесполезный Придурок — прозвища, данные Де Морту, которыми Реборн старался компенсировать свою боль. Каждый удар, нанесённый каскадёру, ранил Де Гаспери не хуже ножа, но горечь обиды каждый раз толкала его на новое рукоприкладство или словесное унижение в сторону Облака. В итоге, Скалл, с подачи Солнца, превратился в мальчика на побегушках, и даже Луче ничего не могла с этим сделать. Что особенно раздражало, так это то, что Де Морт вёл себя, как обычно, и казалось, что ему были в принципе безразличны действия киллера. Он никак не выделял Реборна среди остальных Аркобалено, Солнце для него был таким же «семпаем», как и другие шесть «сильнейших». Ни больше, ни меньше. Лишь один «из». Осознав этот факт, Де Гаспери почувствовал себя абсолютно опустошенным. Придя в свою комнату, он лишь слегка истерично рассмеялся над жестокостью судьбы.       Говорят, что со временем боль заглушается, но даже спустя год Реборн не почувствовал никакой разницы. Сердце как ныло при взгляде на Скалла, так и продолжало, хотя, вроде как, стало только больнее. Однажды Реборн даже напился и ворвался в комнату к Де Морту, но того там не оказалось… От вида пустой комнаты глаза начало щипать, и Де Гаспери просто уткнулся носом в чужую подушку, вдыхая запах бензина и хвойного леса. Мужчине казалось, что с каждым днём его душу разрывают на всё более мелкие кусочки.       Как его мать так легко справилась с потерей соулмейта? Неужели ей не было так же больно?! Почему она так просто отреклась от всего и вышла замуж за другого мужчину, разве её сердце не разрывалось на кусочки, как у Реборна сейчас? А его отец, который так просто отказался от встречи с родственной душой? Де Гаспери помнил синьору Морено и как сильно она любила его отца, настолько сильно, что готова была не вмешиваться в его жизнь и дать ему счастье с другой женщиной. Только вот Реборн не сможет действовать так же, как синьора Морено; от одной только мысли о том, что у Скалла может кто-то появиться, просыпалось желание убивать. Солнце прекрасно знал, что судьбу можно обмануть, но вот связь — нет. Да, она может быть слабая, но ты будешь чувствовать её всю жизнь, ощущая себя неполноценным и каким-то незаконченным, как паззл с недостающими детальками, и чем сильнее связь, тем больше потерянных кусочков. Мужчине казалось, что его набор паззлов состоял едва ли из половины деталей.       Каждый раз видя облака на небе, Реборн злился и сглатывал кислое чувство где-то в горле. Он стал ненавидеть кошек, а на женщин с косметикой даже не смотрел; они казались ему такими искусственными. Фиолетовый же цвет… Киллер предпочёл бы никогда его больше не видеть. Только вот как бы мужчина ни старался, вырвать улыбчивого каскадёра из сердца у него не получалось. Это было абсолютно несправедливо, почему киллер должен страдать из-за непрошенных чувств, в то время как Облаку было просто всё равно?! Неужели их связь была какой-то бракованной, и её чувствовал лишь киллер? Каждый раз, снова пуская в каскадёра пулю, Реборн надеялся на реакцию, которая хоть немного будет отличаться от этого стандартного «Реборн-семпай, почему ты стреляешь в Великого Скалла-саму?! Он же величайший каскадёр, которого ненавидит сама Смерть!». Почему стреляет? Да потому что надеется хоть на какие-нибудь эмоции, помимо этого актёрского фарса, надеется, что Скалл будет испытывать к нему что-то кроме безразличия. Неужели никто не видит эти лживые улыбки и фальшивые кривляния?! Неужели никто не замечает этот абсолютно равнодушный взгляд, который появлялся у Облака в тот же самый момент, когда на него не смотрели? Хотелось схватить парня за руку и просто крикнуть: «Не игнорируй нас!»       Утром Реборн был самоуверенным мужчиной, который плевать хотел на всех, а вечером, в своей комнате, задумчиво смотрел в бокал виски, где со звонким звуком бились друг от друга кубики льда. Никогда ещё он так много не пил, хорошо, что Пламя Солнца убирало все неприятные эффекты. Проанализировав поведение своего соулмейта, ему стало ясно, что того совсем не волнует нахождение в мафии. Да, Скалл делал вид, что ему страшно, но ключевое слово здесь «делал». С каждым днём Реборн всё больше замечал, что Облако мало походил на гражданского, да даже если вспомнить их первую встречу и то, как каскадёр вёл себя с Шахматноголовым. Абсолютно все чувствовали опасность, исходящую от «Клетчатого», было ясно, что он невероятно силён, но Де Морт вёл себя с ним так, будто они как минимум были друзьями. После каждого нового собрания Скалл и Шахматоголовый куда-то уходили и иногда к ним присоединялась Луче. Де Гаспери это невероятно не нравилось, но сделать он ничего не мог. Ситуация напрягала, а счастливый вид каскадёра нагонял лишь тоску и обиду.

Почему нельзя выжечь собственные чувства?

***

      То последнее задание Солнце запомнил навсегда. Почему-то именно в тот момент, когда на него нёсся этот странный луч, мужчина вспомнил фразу, услышанную на похоронах своих родителей: «Как только найдёшь свою родственную душу — ни за что её не отпускай. Не упусти свой шанс, как я когда-то». Хах, видимо, он упустил. Реборн помнит, как в тот момент в отчаянии посмотрел на застывшего Скалла, в глазах которого были странные эмоции. Там не было страха, только некая обречённость и смирение. Данная картина впоследствии навеки отпечаталась где-то на задворках сознания киллера, не давая спокойно спать. Неужели он знал?       В момент соприкосновения с лучом Реборн запомнил только боль и застрявший в горле крик. Его кости как будто ломали и собирали заново, а тело ощущалось словно под прессовым аппаратом. Сознание не справилось с такими перегрузками и отключилось.       Приходить в себя было… больно. Всё тело ломило и казалось как будто не своим. Реборн открыл глаза и попытался встать, центр тяжести сместился, и киллер упал, сильно ударяясь головой об мелкие камушки. Взгляд направился в небо, и сознание Солнца уловило кое-что странное. Абсолютно чистое небо, хотя, когда они забирались на гору, было невероятно облачно. Отметив этот факт где-то на краю разума, Де Гаспери попытался закрыть рукой глаза, но тут же обомлел. Рука. Она была маленькой и детской, с короткими пухлыми пальчиками и нежной розоватой кожей. Сознание моментально стало кристально чистым, прогнав туманную дымку перед глазами. Всё тело киллера стало мелким. И, как в насмешку, на шее висела жёлтая пустышка. На секунду Реборн ощутил себя куклой в дорогой одежде, одной из тех, которые богатые родители покупают своим избалованным роскошью детям.       Детские тела, что может быть хуже? А Реборн может сказать — он снова стал видеть мир, как до встречи со Скаллом. Киллер вряд ли когда-нибудь признается об этом вслух, но тогда он невероятно напугался. Он смотрел на маленькое тельце каскадёра и не видел фиолетового: волосы, пустышка и нашивки на костюме — серые, а лицо снова чистое, не скрытое макияжем… Но когда Облако открыл глаза, Реборн застыл; они были того самого прекрасного и чистого аметистового оттенка. Кажется, киллер чувствовал на своих глазах слёзы, которые в тот момент даже не собирался прятать, да и зачем? Они всё ещё были связаны, хоть связь и была крайне слабой. Каждый из Аркобалено сейчас был настолько сильно ошеломлён, что даже не придал значения новому действующему лицу на горной площадке. Де Гаспери лишь краем глаза отметил, что это был мелкий блондин в каком-то военном костюме, который, видимо, являлся соулмейтом Лар. Появился Шахматноголовый и начал говорить про истинное назначение Аркобалено, после чего исчез. Только вот киллера это не волновало, ведь осознание того, что их со Скаллом связь стала настолько ничтожно слабой, что любимые вещи друг друга снова «пропали из виду», выбивал из колеи. Даже если Скалл не признавал Солнце своей родственной душой, он хотя бы являлся его соулмейтом! Тот факт, что у Реборна есть родственная душа, уже успокаивал киллера, и он не хотел его лишаться, даже если постоянно говорил об обратном! Да, они, скорее всего, никогда не будут вместе, и Солнце вообще испортил представление Скалла о себе, но… но где-то глубоко в душе Реборн ещё на что-то надеялся. Даже если у них сейчас детские тела, Де Гаспери был уверен, что Верде что-нибудь придумает.       К сожалению, надежда рассыпалась прахом, как только Облако ушёл. Опять. Он снова сбежал, даже не обернувшись и не подарив Реборну ни единого взгляда. Скалл ушел так уверенно и решительно, что стало сразу ясно — он не скоро вернётся, если вообще вернётся. Казалось, что у Солнца с уходом Скалла забрали важный кусочек души.

***

      Они не виделись двадцать лет. Два долгих десятилетия, во время которых мир киллера так и оставался неполноценным, о чём постоянно напоминало ясное небо. Он стал ненавидеть смотреть вверх в дневное время суток, а ночью он думал о нём, что он чувствует, смотря на абсолютно пустой небосвод, на котором лишь одиноко сияет Луна? Думает ли о киллере, или наоборот закрывает все окна плотными шторами, через которые не проходит свет? Злость на Скалла уже давно ушла, а ненависть, её с самого начала не было. Реборн просто пытался обмануть всех, а главное — себя, что ему тоже безразличен Де Морт. К сожалению, не получилось, и Солнце идёт почти по тому же пути, что и синьора Морено. Только вот у Облака никого не будет, а если появится, то киллер убьёт этого извращенца.

***

      Что очень сильно волновало Реборна, так это то, что Облако не видит оружие. По крайней мере, пистолеты и пули точно. Киллер бледнел от одной только мысли о смерти Скалла. Каскадёр ведь сейчас был в детском теле, что очень сильно снижало его гибкость и скорость, на которые ранее обычно Де Морт и опирался. Не находя места от волнения, Де Гаспери нанял отряд людей, которые должны будут найти и в последствии следить за Де Мортом, но время шло, а Облако так и не нашли. Он просто… исчез. Единственным напоминанием о том, что такой человек когда-то существовал, стали материалы его каскадёрской деятельности. На них Облако выглядел таким счастливым, а его улыбка при новой победе была искренней. Реборн никогда не видел Скалла таким. С самого момента их встречи он ходил как будто в маске и следовал определённым алгоритмам: с тобой поздоровались — скажи «Великий Скалл-сама приветствует тебя!», обидели — «Великий Скалл-сама слишком велик, чтобы обижаться на такие мелочи!», похвалили — «Хехехехехееххеехх, ну это же Великий Скалл-сама! Неужели вы сомневались в нём?!» и тому подобное. Яркий искусственный образ, так разительно отличавшийся от человека, показанного в видео-интервью. Там, на сцене, Облако выглядел более живым, чем за всё время знакомства с Аркобалено.       Реборн был уже готов признать то, что Скалл мёртв, но ему позвонил сильно злой Колонелло и поведал об одной группе «идиотов, которые настолько глупы, что решили напасть на землю Мафии». Киллер сначала не понял, но потом солдат стал раздражённо бубнеть о неком «фиолетовом придурке, который не пойми как захватил Каркассу», именно после этих слов Де Гаспери понял, о ком речь. Скалл жив.       Живживживживживживжив.       Он, чёртов возьми, жив! Казалось, что в тот момент для Реборна снова наступила весна, так что он быстро сорвался с места, держа курс прямо на Остров Мафии. Им обязательно нужно было поговорить, и на этот раз Реборн не сдастся.       К сожалению, он опоздал. Снова. Прибыв на территорию Аркобалено Дождя, его встретил лишь сам Колонелло и слегка потрёпанный остров. Солдат поведал, что как только Скалл услышал его телефонный разговор с киллером, то сразу свернул операцию и буквально за пять минут Каркасса как будто испарились, оставив после себя лишь Хаос и кучу недоумевающих людей, готовых дать отпор. Солнце тогда лишь в гневе пробил кулаком дерево и собрался уходить, но вот вопрос Колонелло слегка его задержал:        — Я, конечно, не знаю, что там у вас происходит, ведь не был рядом с самого начала, но, Реборн, я видел твоё состояние на протяжении этого времени. Скалл что-то сделал? Что-то серьёзное, да?       И вот что на это должен был ответить Де Гаспери? Что Скалл его чёртов соулмейт?! Что тот отказывается принимать киллера?! Что он избегает Солнце?! Что из этого не звучало бы настолько жалко?! Сделав вид, что не расслышал вопроса, Реборн просто ушёл, напоследок бросив просьбу о том, чтобы в следующий раз, по поводу Облака, Дождь звонил ему незаметно. В итоге, всё превратилось в какие-то странные салочки, где Скалл абсолютно неожиданно нападал на Землю Мафии, а потом сбегал буквально за пару часов до прибытия Реборна. Больше всего с данной ситуации бесился Колонелло, так как каждый раз отстраивать Мафиалэнд было весьма затратно. Хотя солдат не мог не признать, что данные нападения сделали хорошую рекламу Острову Мафии, ведь многие посетители хотели поучаствовать в данном «веселье». Особенно когда стало ясно, что Каркасса нападала не ради убийств и разрухи, а… просто так. Вообще без причины, хотя ходили слухи, что Скалл делает это ради того, чтобы позлить Аркобалено Дождя. У самого солдата на этот счёт были совсем другие мысли, особенно когда он каждый раз после таких «нападений» видел запыхавшегося Реборна, который, не найдя Облако, всегда уходил в расстроенных чувствах. Что-то между этими двумя определённо было, и это точно не ненависть. Впоследствии Солнце договорился с Вонголой по поводу «неприкосновенности» семьи Каркасса. На удивление Ноно быстро согласился, так как не чувствовал абсолютно никакой опасности от подчинённых Скалла, только вот у киллера запросили одно одолжение, которое девятый босс не озвучил. Реборн замешкался всего на мгновение, но потом согласился. Безопасность Облака была превыше всего, к тому же Ноно — друг киллера, так что точно не будет просить чего-то неприемлемого.

***

      Во время обучения Дино Каваллоне Реборн на время попытался приостановить эти догонялки, но невольно гнался за каждым слухом и упоминанием о Аркобалено Облака, тем самым получая непонимающие взгляды от своего ученика. Объяснять юному Небу киллер, конечно же, ничего не стал, не хватало, чтоб пошло ещё больше слухов, и так многим было известно, что он гоняется за человеком. Так что Дино приходилось буквально в спартанском режиме срываться с места по первому приказу репетитора. Цель этих гонок была неизвестна, ведь тот человек, за которым гнался Аркобалено Солнца, всегда ускользал. Из-за этого настроение Реборна портилось, а значит, тренировки усложнялись, заставляя подростка буквально взвыть.       Аркобалено Солнца понимал, что Каваллоне был ни в чем не виноват, но подавить гнетущее разочарование в собственных способностях как-то надо было, а юному Небу такие тренировки пойдут только на пользу.       Было понятно, что Скалл всеми силами избегает встречи с Реборном и последний не знал, что делать. Они обязаны были поговорить и ещё давно. Потому что это не дело, ходить вокруг да около. Нужно расставить все точки над «i», только вот как это сделать, если Облако неуловим? Вот как он узнаёт, когда Солнце рядом? Киллер сотню раз проверил себя на наличие жучков, «почистил» своё окружение, но результат нулевой. А ещё было интересно, как Де Морт, имея в подчинении только Каркассу, не умер, это остаётся самой большой загадкой… Стоило отдать миньонам должное: к защите Скалла они подошли со всей серьёзностью, особенно когда узнали, что каскадёр не видит оружие.

***

      После того, как Дино стал боссом, Ноно Вонгола наконец-то попросил вернуть услугу. Старый босс запросил обучить своего последнего наследника на роль Десятого босса Вонголы. Парнишка был гражданским и ничего не знал о мафии. Реборну оставалось лишь тяжело вздыхать и тихо сокрушаться в сторону своего соулмейта на тему того, что вот на что он ради него идёт.       Когда к киллеру на обучение попал Тсуна, всё завертелось просто с бешеной скоростью, как будто вселенная только и ждала этого момента. Парнишка по началу был абсолютным бездарем, не желающим делать хоть что-то ради улучшения своего положения в обществе. Да, Реборн знал о запечатанном в пятилетнем возрасте Пламени, но даже это не оправдывает лени и апатичности Савады. Если бы Тсунаёши только постарался, то смог бы быть хотя бы на среднем уровне человека. Солнце видел много детей, у которых Пламя было запечатано, но они не сдавались, а упорно учились и тренировались. Да, было сложно, да, обидно, что тебе приходится прикладывать в два, а то и в три раза больше усилий на то, что остальные делают не напрягаясь, но те дети не отчаивались. Киллер был приверженцем выражения, что если ты действительно чего-то хочешь, то ты этого добьёшься, нужно лишь приложить невероятное количество усилий. Да, это не всегда работало именно так, но если не попытаешься, то так и не узнаешь, получится ли у тебя достичь успеха. Тсуна же… Тсуна попробовал, увидел, что у него не получается, и забил. Видя это нечто, Реборн не стал его жалеть. Жестокие тренировки, болезненные удары и неловкие, даже позорные для подростка ситуации. Это всё, чтобы растормошить Саваду и вывести его из состояния амёбы.       Реборн может признаться, что это было сложно, особенно когда в один из мирных дней, которые обычно наводили на сентиментальные разговоры, Тсуна признался, что слишком неуверен в себе и своём будущем. Подросток поведал, что никогда не имел цели в жизни, что ему не хватает ни амбиций, ни мотивации, что сильно расстраивает и заставляет ненавидеть себя. Солнце пообещал, что уж с ним-то Савада точно достигнет вершин, только это будет нелегко. К тому же Тсунаёши невероятно боялся встречи со своим соулмейтом, так как боялся его разочаровать. При этих словах в сердце Реборна что-то кольнуло, ведь, видимо, сам итальянец разочаровал свою родственную душу. Немного пообщавшись, Савада признался, что он даже не знает, что любит его родственная душа, так как не знает, что не видит. Киллер как мог попытался успокоить подростка, при этом умолчав о собственной ситуации, — шатен и так был жутко не уверен в себе, а если узнает, что неприязнь соулмейта реально возможна, то тогда с концами потеряет веру в себя.       С тех пор их отношения стали чуть более доверительные, причём настолько, что в какой-то момент киллер для Савады стал кем-то вроде… друга? Это было странно, особенно если брать во внимание то, что Реборн ничуть не смягчил тренировки. Видимо, юному Небу просто требовался рядом человек, готовый не просто выслушать его, но ещё и дать пинка под зад, чтобы тот пошёл и стал меняться в лучшую сторону. Солнцу было не сложно справляться со своими обязанностями, особенно с аспектом, включающим в себя насилие.       Жизнь текла своим чередом, Тсуна обзавёлся несколькими Хранителями, и Реборн запланировал поездку в Мафиалэнд. В течение многих лет киллер пытался понять, по какой схеме действует Скалл, и настало время проверить, верны ли его расчёты. Если Солнце не ошибся, то новое «нападение» будет совершенно в самое что ни на есть ближайшее время, и на этот раз киллер не должен упустить каскадёра.       На остров они, как оказалось, прибыли заранее. Впервые со дня проклятия, Реборну удалось увидеть Скалла. Казалось, что в тот момент, когда они встретились взглядами, мир Солнца снова взорвался тысячами красок, как будто их связь снова стала крепкой, к сожалению, лишь цвет глаз каскадёра так и был единственным окрашен фиолетовым. Этот факт ничуть не омрачил радость итальянца. Чёрт возьми, их первая встреча за двадцать лет! Только вот Скалл был совсем этому не рад, но не отменять же планы? Так что, прокричав пару стандартных фраз про своё величие, каскадёр начал творить хаос.       Вся эта клоунада была странной, но Реборн дал указания Тсуне на счёт обороны и сам побежал за сбежавшим в небольшой лесок Облаком. На этот раз он его не упустит. Догонялки продлились недолго, и вот уже Скалл загнан в тупик. Запыхавшийся, раскрасневшийся и с решительным взглядом. Киллеру стоило многих усилий не представить его таким, но уже во взрослом теле.

***

      — Реборн-семпай, — преувеличенно громко начал Скалл, ища глазами пути к побегу, — тебе что-то нужно от Великого Скалла-самы?       Реборн честно не понимал, чем так не понравился Облаку. Даже в первую встречу всё было крайне странно и неправильно. Киллер ведь в первое время был просто образцом галантности и терпения, но даже тогда Скалл его игнорировал. Неужели он не достоин даже просто объяснений? Да и вся ситуация с проклятием… Каскадёр не был ею удивлён или хоть как-то шокирован, что наводило на не очень приятные мысли о возможном предательстве.       — Нам нужно СЕРЬЁЗНО поговорить. — На этих словах каскадёр вздрогнул и ещё активнее заозирался взглядом по окружению.       — Скаллу-саме не о чем с тобой говорить, Реборн-семпай, — куда-то в сторону сказал Облако и прижался поближе к каменистому склону, преграждающему ему путь назад. — У Великолепного Скалла-самы есть ещё много разных, несомненно важных дел. Например, Великий Ска-       — Скалл. — Услышав своё имя, каскадёр потрясённо замер. Реборн не звал его по имени с того самого момента, когда каскадёр не принял руку мужчины. Солнце еле слышно вздохнул, голос его звучал грустно и как-то… умоляюще. — Скалл, пожалуйста, скажи, что я тогда сделал не так. Где я ошибся? Если ты разозлился из-за того, что я тогда направил на тебя пистолет, то мне очень жаль. Я сожалею об этом, но тогда мне показалось это хорошей идеей. Давай просто поговорим, хорошо?       Скалл молчал, взгляд его аметистовых глаз упорно не хотел останавливаться на Аркобалено Солнца. Где-то вдалеке были слышны звуки разрушений, выстрелов и треска Пламени. Видимо, Каркасса, да и посетители острова, слегка разбушевались и решили немного ужесточить игру. Колонелло потом будет ещё долго ругаться и перебирать счета. Понимая, что ответа от Облака можно ждать долго, Реборн решил предложить один из худших для себя вариантов.       — Один разговор, — в горле застрял какой-то фантомный комок, не дающий произнести последние слова. Воцарилась гнетущая тишина, но нужно было закончить. Сейчас или никогда. — Прошу, один разговор, и больше я никогда не приближусь к тебе.       Глаза каскадёра удивлённо распахнулись, а зрачки сузились до размера двух точек. Казалось, он был шокирован услышанным и никогда не ожидал таких слов. Это давало киллеру некую надежду. Скалл медленно перевёл взгляд на итальянца, аметистовый цвет вспыхнул каким-то потусторонним светом, поймав луч солнца. Губы каскадёра приоткрылись, будто он пытается сейчас что-то сказать, и Солнце слегка подался вперёд.       — Реборн, я…       К сожалению, закончить он не успел, так как из леса выскочило красное щупальце и, схватив Облако за талию, утащило в глубь чащи, скрывая от глаз киллера. Итальянец остался потрясённо стоять посреди деревьев и пытался осмыслить произошедшее. Скалл пытался ему кое-что сказать, при этом выглядел каскадёр крайне виновато и нерешительно. Будто он стоял перед сложным выбором. Стянув с головы федору, Реборн в ярости кинул её на землю, абсолютно не заботясь о пыли и грязи, которая, скорее всего, осядет на дорогой ткани. Он не стал бежать за каскадёром, так как знал, что это бесполезно. Он упустил его. Снова.       Возвращался к наследнику Вонголы он в весьма скверном состоянии, понимая, что Скалл теперь навряд ли решится сказать то, что начал говорить. Каркасса как обычно будто испарились, оставляя после себя лишь Хаос и разруху. Подпорченный ландшафт, паникующий Тсуна и возбуждённые битвой люди, обсуждающие сегодняшнее мероприятие; видимо, им было весело. Как бы Реборн тоже хотел присоединится к всеобщей суматохе, но личная драма не позволяла.       Осмотрев представленную картину, мужчина понуро направился в сторону сокрушенно качающего головой Колонелло. Дождь выглядел так, будто сейчас же пустит себе пулю в висок, чтобы потом не разбираться со всеми бумажками и счетами. Услышав звуки шагов, блондин обернулся и наткнулся на такой же грустный взгляд. Двое Аркобалено встали рядом и тяжело вздохнули.       — Хэй, Реборн, — начал Колонелло, туша рядом с собой загоревшуюся траву. — Опять не поймал, да?       — На этот раз мне удалось сказать ему пару слов. — Сейчас как никогда хотелось закурить, наплевав на детское тело. Киллер посмотрел в который год уже чистое небо, такое обычное и скучное, где было лишь одно одинокое, как и он, Солнце. Такое сравнение итальянца никак не устраивало.       Колонелло задумчиво посмотрел на киллера. В голубых глазах можно было увидеть душевные метания и некие сомнения. В итоге, солдат вздохнул и, видимо, решился.       — Реборн, мы с тобой как бы весьма давно знакомы, но я прекрасно понимаю, что не знаю всей истории, так как меня не было рядом с вами с самого начала, — неуверенно произнёс Дождь. Киллер начал понимать, к чему ведёт блондин, но не стал его останавливать. — По началу я думал, что ты презираешь Скалла, и…       — Не здесь, — перебил его брюнет. Солдат не стал спорить, и они, забив на панику Тсуны, быстренько ушли в сторону домика Дождя. Небольшое здание, построенное специально под нужды такого маленького тела. Большое деревце рядом и слегка дымящаяся земля. Когда-то раньше там стояла клумба, но теперь заместо неё был лишь небольшой кратер от ранее взорвавшегося снаряда.       — Вот жеж меткая сволочь, — то ли с восхищением, то ли с раздражением присвистнул Колонелло. На непонимающий взгляд Солнца ответил лишь, что Скалл по какой-то причине ненавидит клумбы. Куда бы Дождь её не ставил, она постоянно уничтожается Облаком.       Зайдя на уютную кухоньку, Колонелло предложил гостю кофе, после чего минут пять прошло в молчании, прерываемым лишь звуками глотков и лёгким сюрпаньем. Допив свой напиток, Дождь решил, что вот сейчас можно начать разговор.       — Спрошу кратко, что происходит?       Солнечный свет в комнате слегка померк, но, бросив взгляд в окно, итальянец ожидаемо увидел лишь чистое небо. Такая особенность связи соулмейтов противоречила законам физики, как это вообще работает? Он не видит облака, но при этом они всё равно есть и могут скрывать солнечные лучи… От мыслей его отвлекло настойчивое покашливание собеседника.       — Колонелло, — голос был тихим, и звучал так, будто сейчас решалась чья-то судьба. От такого тона солдат аж весь подобрался и напрягся. Атмосфера в комнате неуловимо изменилась. — Тебе можно доверять?       Солдат медленно кивнул.       — Скалл мой соулмейт, — при этих словах Реборн до трещинок сжал чашку в руках. Услышав жалобный треск, Солнце слегка вздрогнул и неловко извинился перед всё ещё ошеломленно молчавшим Колонелло.       Солдат ожидал всё что угодно, но уж точно не это. Скалл выпил всё кофе? Есть причина для злости. Скалл сжёг федору Реборна? Ну, бывает. Скалл убил семью Солнца? Неожиданно, но в это, хоть и со скрипом, можно было поверить. Но чтоб эти двое были соулмейтами… Вселенная где-то жестоко проебалась.       Встряхнув головой, Колонелло начал судорожно бегать взглядом по помещению, ища что-то, чем можно было успокоиться. К сожалению, алкоголь ему было нельзя, так что в руках быстро оказалась винтовка, которую он начал нервно чистить, не обращая внимания на ждущего хоть каких-то слов киллера. Дождь не знал, что ответить на это. Серьёзно, у него с Лар всё было намного проще — они встретились ещё в раннем возрасте, и уже тогда начали встречаться. Ещё тогда знали, что судьба связала их жизненные пути вместе, и никто из них не был против. Да, сейчас всё было сложно, но они хотя бы приняли друг друга, а ситуация Реборна… видимо, конкретно патовая, особенно если учитывать, что Скалл вообще не хочет с ним видеться.       — Знаешь, дружище… — неловко начал Колонелло. — Эм… возможно, Скалл просто обижен на тебя за плохое отношение до проклятия? Не смотри на меня таким взглядом, говорящим «ты ничего не знаешь». Да, я лично не видел ваши взаимоотношения до проклятия, но Лар мне часто рассказывала о вас всех, так что некое представление о ситуации у меня есть.       — Нет, Колонелло, ты действительно не понимаешь. — Киллер встал и ударил ладошками по дубовому столу. — Я плохо к нему относился только после того, как спас его, а он даже не принял мою руку! До этого момента я лишь единожды направил в его сторону пистолет ради того, чтобы показать, что именно я его соулмейт, а потом даже сотню раз извинился за это, думая, что напугал его… Так почему?!       Дождь слегка вздрогнул от это отчаянного крика, и стал ещё активнее обрабатывать винтовку. Для него было сложно представить такую ситуацию. В тот момент Скалл представился ему с другой стороны, более жестокой и… бессердечной. Так поступать со своим соулмейтом было для солдата немыслимо. Для него Лар была всем, он готов был отдать жизнь за неё, сложить мир к её ногам, если она попросит.       — Может, — невольно вырвалось с уст солдата, но он не мог понять, что — «может». Какая может быть причина, но, видя отчаянно-ждущий взгляд друга, Колонелло решил продолжить: — Может, он боится того, что ты лучший в мире киллер?       — Я тоже вначале так думал, — спокойно произнёс Реборн, садясь обратно на стул. — Но… его глаза в момент когда, он узнал, что находится в мафии… его взгляд, он не был удивлён. Я отчётливо это чувствовал.       — Но подожди, Скалл ведь гражданский. Может, тебе показалось? — Солдат был настроен крайне скептически. За всё время его знакомства с Облаком Аркобалено, тот ни разу не показывал себя со стороны мафиози. Хотя была одна несостыковка — семья Каркасса. Как Скалл вообще стал там чуть ли не главным, было непонятно. Серьёзно, даже если Каркасса и была, откровенно говоря, посредственной семейкой, но она была мафиозной семьёй… во главе которой встал гражданский каскадёр. Просто фантастика.       — Нет, мне не показалось, — решительно отверг предположение солдата киллер. — Моя интуиция ОЧЕНЬ редко меня подводит. Я просто не могу понять, что делаю не так… Он даже слушать меня не хочет. Один разговор. Один разговор! Разве я многого прошу?       Голос Солнца сквозил отчаянием, и Колонелло стало очень неуютно. Видеть киллера таким было… странно. Реборн всегда был образцом собранности и идеалом мафиози, но теперь так долго строимый образ падал осколками разбитых надежд. Руки итальянца тряслись, а взгляд как будто заглядывал в душу в поисках так волнующих его ответов. У Колонелло не было сил выдержать такой просящий взгляд, так что он повернулся в сторону окна. Облака заволокли всё небо, перекатываясь своими тяжёлыми серыми боками, грозясь вот-вот обрушить на землю тонны ледяной воды. Не было ни единого просвета, дающего солнцу шанс показать себя. Как символично.       — Я… я, — солдат не знал, что сказать в данной ситуации. Чем он вообще может помочь? В данный момент все слова казались невероятно лицемерными. — Я не знаю, Реборн. Не знаю. Я никогда не был в такой ситуации и, скажу честно, надеюсь, никогда не окажусь. Вам самим нужно с этим всем разобраться. Как понимаю, оставить всё, как есть, для тебя не вариант?       — Не вариант, — спокойно произнёс Реборн, тоже смотря в окно. Колонелло часто замечал, что тот постоянно смотрит в небо с разочарованием во взгляде. В такие моменты киллер выглядел невероятно печально и одиноко. Всё, что мог сейчас сделать солдат, так это в знак поддержки положить итальянцу руку на плечо и влить немного Пламени Дождя. Ранее напряжённая спина слегка расслабилась, и киллер послал благодарный взгляд. Колонелло казалось, что они с Реборном ещё никогда не были так близки, как в этот вечер, когда после того разговора не было больше произнесено ни одного слова.

***

      Реборн впервые за долгое время реально чувствовал себя охуевшим. Да что говорить про него, все вокруг были ничуть не в лучшем состоянии, чем он. Даже Вайпер свалился вниз, потеряв управление над Пламенем. Не так киллер представлял себе встречу Варии и десятого поколения Вонголы, ох как далеко не так… У судьбы были реально хреновые шутки, если уж она решила связать между собой души Тсунаёши Савады и Занзаса Скайрини…       — Пиздец, — в воцарившейся тишине было невероятно отчётливо слышно голос Хаято, и в скором времени послышалось согласное угуканье со стороны Скуало. И вот что делать дальше?       По лицу босса Варии можно было понять, что в ближайшее время ждать адекватной реакции не стоит, так что было принято решение разойтись. Хотя бы до вечера. Всем нужно было переварить то, что произошло. Эта ситуация была из ряда вон выходящая, которую не мог предположить никто.       Уже дома Тсуна начал метаться по комнате из стороны в сторону, как запертый в клетке зверь. Успокоить его не помогли ни уговоры, ни даже стрельба из пистолета, так что Реборн просто ушёл на крышу. Тсунаёши сейчас нужно побыть одному и разобраться в себе, своих мыслях и дальнейших действиях. Да и киллеру тоже стоило всё обдумать. Он не собирался заставлять соулмейтов драться друг против друга. Ни за что.       Звёзды, казалось, сегодня были слегка тусклыми, что совсем не предвещало чего-то хорошего. У Реборна было ощущение, что с момента встречи Аркобалено в его жизни всё пошло под откос. Неудачная встреча с родственной душой, детские тела, неугасающие чувства, у ученика соулмейтом является человек, желающий занять место босса Вонголы… Что дальше? Какие ещё неожиданности его ожидают? В такие моменты приходило понимание, почему многие не любят сюрпризы.       Следующая встреча произошла только через неделю, и все вели себя так, будто ничего не произошло. Битвы проходили, кто-то проигрывал, кто-то выигрывал, а Небеса почти не отводили друг от друга взгляд. Точкой накала стала битва Дождей, как только фигура Скуало скрылась в пасти акулы, Занзас как будто отмер, в глазах его на секунду мелькнула паника, но потом он быстро спрятал все чувства, вернувшись к образу безжалостного босса. В течение всей недели соулмейты не сказали друг другу ни единой фразы, а их Хранители пытались сделать всё, чтобы сгладить ситуацию и перевести внимание на себя. Казалось, что вся эта ситуация волновала лишь одного Реборна, который вообще был весьма чувствителен, если тема касалась соулмейтов, но это было ровно до поединка между Небесами, которого киллер так старался не допустить.       Это была одна из самых яростных битв из всех, которые видел Солнце Аркобалено. Парни вкладывали в каждый удар всего себя, все       чувства, и вели немой разговор, понятный лишь им двоим. Никто не собирался уступать. Никто не хотел сдаваться. Вопрос победы был вопросом чести. На кону стояло слишком многое, и Реборн не знал, что делать. В такие вещи нельзя вмешиваться, уж кому, как не ему, об этом знать, но оставить всё так… А вдруг кто-то из них убьёт другого? Это будет катастрофа, по крайней мере, так казалось самому итальянцу.       Несколько жестоких часов окончились победой наследника Вонголы. Небеса были далеко, но киллер видел, что они говорили, впервые за всё это время. Разговор был тихим, при желании киллер бы мог услышать или прочитать по губам, но решил, что это слишком личное и его это не касается. Так что глаза были привычно скрыты за полями федоры, а сам итальянец пошёл помогать Хранителям. Отказавшись от лечения, Занзас ушёл, и Реборн не мог не узнать взгляд, которым его провожал Савада.       Той ночью состоялся ещё один разговор, в ходе которого киллер посмотрел на Тсуну с нового ракурса. Слова, сказанные подростком, задели что-то в душе Солнца Аркобалено.       — Я добьюсь его признания, даже если я переломаю себе все кости. Я стану достоин его, так что, Реборн, надеюсь на твою помощь.       В тот момент его глаза светились чистейшим янтарём.

***

      Реборн проснулся с криком и бешено колотящимся сердцем. В глазах стояли слёзы, а лёгкие буквально разрывало от сдерживаемых рыданий. Казалось, что воздуха стало катастрофически мало, ведь, как бы киллер ни пытался вдохнуть кислород, его всё равно не хватало. В голове крутилась лишь одна мысль: «Нужно найти его и убедиться, что с ним всё впорядке». Не медля ни секунды, Солнце отправил десятки сообщений разным людям с одной единственной просьбой: найти Аркобалено Облака. Ничуть не удивившись, что Вайпер был первым, киллер быстро перевёл кругленькую сумму на счёт Тумана и стал ждать координат.       Воспоминания из «будущего, которого нет» сильно пугали и оставляли больше вопросов, чем ответов. Скалл… Реборн пожертвовал собой ради него, закрыв от пули, о чём, впрочем, совсем не жалел, но вот что было дальше? Когда он сам переместился в ту альтернативную реальность, об Облаке старались даже не упоминать, а при вопросах лишь упрямо отводили глаза и ничего не говорили. Это бесило и раздражало, но Солнце ничего не мог сделать, ведь даже самостоятельные поиски информации не принесли никаких результатов. Аркобалено Облако в будущем будто перестал существовать.       (Два маленьких тельца находились в центре заполненной мёртвыми врагами и брызгами крови поляны. Реборн чувствовал, как медленно утекает его жизнь. Что ж, умереть за своего соулмейта всяко лучше, чем медленно угасать от радиации, чувствуя, что с каждым днём Пламя становится лишь слабее, а жизненной энергии — всё меньше. Солнце перевёл взгляд на сидящего рядом Скалла, который с паникой в глазах пытался сделать хоть что-то ради того, чтобы остановить безостановочно льющуюся кровь. Это было мило.       — Зачем? Зачемзачемзачемзачем? Зачем?! — как мантру шептал Скалл, прижимая маленькие ладошки к пулевой ране на груди Солнца, иногда переходя на истеричные крики. Пламя не помогало, и Реборн знал, что это конец. Жаль, что всё закончилось именно так, он так много не успел, так много не сказал Облаку, но кое-что он сказать успеет. Самые важные слова.       — Я люблю тебя, — из последних сил сказал киллер. Взгляд подёрнулся предсмертной пеленой, и последнее, что он видел перед собой, это прекрасные аметистового цвета глаза, из которых крупными каплями лились слёзы. — Пожалуйста, не плачь… — Сердце замерло.       — Реборн! — отчаянный крик эхом затерялся среди леса).       Телефон подал тихий звуковой сигнал о пришедшем сообщении, и, только прочитав его, Реборн сорвался с места, не обращая внимания на обеспокоенные взгляды окружающих. Поездка на такси, самолёт, опять чья-то машина — всё это слилось в сплошной поток из смазанных образов. Здание, к которому подъехал киллер, не отличалось от соседних, обычная многоэтажка, коих много в Нью-Йорке. Подъезд, лестничная площадка и тридцать два этажа, которые киллер пролетел на одном дыхании. Сейчас даже не волновало то, как Скалл мог здесь жить, особенно учитывая их детские тела. С ноги выломав дверь, Реборн ворвался в квартиру, не обращая внимания на общую неряшливость помещения и недоеденную тарелку с рамэном; итальянец стал судорожно искать Де Морта. В одной из двух спален на большой кровати одиноко лежала записка с двумя словами в ней, написанные знакомым почерком: «Не сейчас». Ноги Солнца ослабели, и он тяжело осел на пол, прижимая к груди дрожащими руками этот листок бумаги.       Он жив. Святая Дева Мария, он жив… Лишь эта мысль отпечаталась в сознании Реборна, пока он летел обратно в Японию. В доме Савады его встретили понимающим молчанием, ведь сам Тсунаёши, да и остальные из десятого поколения, получили воспоминания своих более старших версий. Вопрос о Скалле ожидаемо остался без ответа, даже при угрозе смерти. На молчание подростков киллер лишь закатил глаза и пошёл спать. Эти сутки невероятно его вымотали.       «Что же ты скрываешь, Скалл?»

***

      У Тсуны появилась новая проблема под названием семья Шимон. Солнцу Аркобалено реально казалось, что Савада был магнитом для неприятностей, но сейчас не об этом. Семья Шимон… Ох, как Реборн держался, чтоб не придушить Энму по-тихому где-нибудь в безлюдном тёмном переулке… Почему этому забитому подростку позволялось трогать, обнимать и носить на руках Скалла, а киллеру не доставался даже один разговор? А эти их милые приветствия:       — Привет, Энма-кун.       — Доброе утро, Скалл-тян.       В такие моменты Солнце Аркобалено прям чувствовал, как от Тсуны исходила волна неловкости и сочувствия. Ну конечно же, у него самого-то на личном фронте всё было весьма ясно и, как бы иронично это не звучало, радужно. Реборн не знал, что произошло в будущем, которого нет, но те времена сильно продвинули отношения Савады и Занзаса, причём в лучшую сторону. Небеса, видимо, нашли общий язык, и теперь достаточно часто можно было увидеть Тсуну, который зависал в телефоне и глупо хихикал. Итальянец не завидовал. Не. Завидовал.       Что было странно, так это то, что Скалл по какой-то причине на этот раз не стал куда-то бежать, а наоборот прибыл прямо в Наминори. Киллер мог бы обрадоваться и решить, что они наконец-то поговорят, но Де Морт по-прежнему избегал его.       Как только Реборн делал шаг в сторону Скалла, тот в прямом смысле делал шаг назад. Однажды они так прошлись три квартала. Со стороны это, наверное, выглядело невероятно странно: два ребёнка без присмотра взрослых прогулочным шагом гуляют по городку, между ними пятнадцать метров, и малыш с фиолетовыми глазами идёт спиной вперёд. При этом никто из них не отводит взгляда от другого. Встреченный на пути Хибари пытался сказать что-то по поводу травоядного на территории, но рана на щеке от пули Солнца быстро заставила его замолчать. Главным хищником здесь был Реборн.       Как только Солнце завёл разговор о том моменте на Земле Мафии, Скалл просто закрыл руками уши и стал напевать разные французкие мелодии, не обращая внимание на опешившего от такого киллера. Данная ситуация со стороны выглядела ещё страннее, так как итальянец не знал, что вообще делать и что это должно значить. Облако просто не хочет с ним говорить или за этим стоит что-то большее? К сожалению, задать вопрос не представлялось возможности, так как Де Морт не прекращал петь, а через минуту пришел один из миньонов Каркасса и, просто подхватив каскадёра на руки, ушёл. Последующие попытки поговорить также провалились.       Скалл теперь всегда был где-то на периферии зрения, обычно слонялся без дела и, казалось, чего-то ждал. Реборн чувствовал себя как на прицеле снайпера тогда, когда взгляд аметистовых глаз останавливался на нём. В какой-то момент итальянец начал замечать, что Де Морт как будто пытается подойти и поговорить, но буквально на первом шаге Облако всегда отступал.       Последующие события прошли как-то мимо, ведь всё внимание итальянца было постоянно сконцентрировано на соулмейте. Киллер был искренне рад возможности видеть Скалла едва ли не каждый день, только вот каскадёр под конец стал постоянно появляться на чужих руках. Он выглядел как мягкая игрушка, что было настолько невероятно мило, что Реборн непроизвольно краснел. Даже Энма перестал раздражать, удивительно.       В один день семья Шимон просто уехала, а вместе с ними и Облако, как обычно, даже не попрощавшись. Киллер снова почувствовал себя брошенным и одиноким. Тсуна, чувствуя настроение репетитора, постарался его утешить, напомнив о том, что Облако первые годы вообще игнорировал Солнце, а сейчас даже не сбегал. Реборн не может сказать, что эти слова сделали его настроение лучше, но где-то в душе пророс маленький росток надежды.

***

      Битва представителей. Чёртова. Битва. Представителей. Ни разу в жизни Реборн не был по разные стороны баррикады со Скаллом. Нет, конечно, нельзя отрицать нападения на Мафиалэнд, где Облако был в роли «злодея», но это вообще не считается, так как всё несерьёзно, а сейчас… сейчас киллер понимал всю глубину ямы, в которую их кинул Шахматоголовый, предложив вернуть взрослое тело. Настроить друг против друга. И если с другими Аркобалено Солнце ещё и мог побороться, то вот со Скаллом… Против него Реборн был абсолютно бесполезен, о чём, после получения воспоминаний из будущего, которого нет, знал едва ли не каждый. Стоя прямо напротив команды Облака, состоящей из семьи Шимон, итальянец отчётливо понимал, что если каскадёр попросит часы Аркобалено Солнца, то он ему уступит, правда, не без услуги.       Казалось, что Де Морт понял, о чём думает Реборн, поэтому, как только начались соревнования, он и его группа исчезли из виду. Это было нелогично и непонятно, разве не было бы правильно и более безопасно сразу забрать часы Солнца, тем самым выведя из строя сильнейшего противника? Никто не понял логики Облака, так как все остальные Аркобалено надеялись на выбывание итальянца.       Что ж, раз уж Скалл не воспользовался таким прекрасным шансом, то киллеру оставалось только надеяться, что тот нечаянно сам сломает или потеряет часы, что будет означать автоматический проигрыш, а значит, им не придётся драться. Всё-таки как бы Реборн не любил Облако, но хотя бы побороться за взрослое тело стоило, и принять этот факт было намного проще, когда каскадёра не было в поле зрения.       В один момент связь с соулмейтом сильно напряглась, а потом стала невероятно быстро ослабевать, что не на шутку испугало. Такой же момент был лишь единожды, когда их прокляли. Забив на всё и всех, киллер резко направился в ту сторону, куда его вела исчезающая связь. С каждой секундой паника почему-то нарастала, и Реборн не мог понять, почему. Неужели кто-то решил драться насмерть, так ещё и со Скаллом?!       Картину, увиденную в тот день, Реборн не забудет никогда. Его Облако, его соулмейт, лежал поломанной куклой на земле в луже собственной крови, а над ним возвышался глава Вендикаре — Бермуда фон Вихтенштайн. Весь мир киллера сузился до маленького бездыханного тельца каскадёра, и итальянец сам не может сказать, когда вообще оказался рядом. Он не различал чужих голосов; всё, что он слышал, так это стук собственного судорожно бьющегося сердца.       Шлем быстро отлетел в сторону, и киллеру стоило огромных сил не отшатнуться, рана выглядела просто ужасно, а из любимых глаз стремительно утекала жизнь. Окружение на тот момент не волновало вообще. Плевать, что происходит вокруг, пусть хоть все умрут, но итальянец не сдвинется с места. Пламя Солнца бушующим потоком потекло в сторону раны, вливаясь внутрь и заставляя разрушенные клетки регенерироваться.       «Нужно больше. Не сбиваться, не отвлекаться, не думать о худшем».       По началу Облачное Пламя отторгало чужеродную энергию, но вскоре поняло, что его носителю стараются помочь, так что отступило и стало увеличивать целебные свойства. В какой-то момент к его Скаллу потянулись чужие руки, но были тут же опалены чужим Пламенем.       — Ре…       — Ре… борн!       — РЕБОРН!!! — Звучание собственного имени, казалось, привело киллера в чувство и дало возможность оценить ситуацию. Вендиче уже не было, а вокруг столпились Аркобалено, их представители и врачи, опасливо смотрящие на Солнце. У одного паренька были слегка опалены руки.       Тсуна положил руку на плечо репетитора.       — Реборн, всё закончилось.       Что закончилось? Солнце не понимал. Пока он был отвлечён своим учеником, из-под рук исчез Скалл, и Пламя Солнца стало просто выливаться в пространство перед собой. Заметив это, киллер вздрогнул и кинулся за врачом, несущим Облако Аркобалено в сторону машины скорой помощи. Никто не стал его останавливать, что было к лучшему. Только оказавшись в транспорте, итальянец занял свою позицию и снова стал вливать своё Пламя в каскадёра, не обращая внимания на врачей, хотя пришлось всё-таки подвинуться, когда некто особенно смелый просто взял его на руки и отодвинул от раны. Киллер хотел возмутиться, но понимал, что это сейчас вообще не к месту, да и, к тому же, тот мужчина, видимо, прекрасно знал, что нужно делать. Видеть, как чужое Пламя касается его соулмейта, было неприятно, но если это поможет Скаллу выжить — киллер не против.       В палату реанимации его не пустили, хотя киллера это не остановило, так что персоналу пришлось смириться с нахождением в их рабочей зоне постороннего. Да, Реборн был Солнцем, но лечить других он не то чтобы умел; теорию знал, а вот практики вообще не хватало, ведь киллеру раньше не нужно было кого-то лечить (Если не считать того случая…). Даже в Аркобалено врачом был Верде, Гроза.       По началу киллер просто сидел в углу и вздрагивал каждый раз, когда видел, как из раны Скалла вытаскивают осколки, потом ежился от того, что тот самый врач, который отодвинул в машине Солнце, начал орать едва ли не благим матом, проклиная «того криворукого придурка, который даже не удосужился сначала прочистить рану перед тем, как начать заживление». Хирурга совсем не волновало, что тот самый «криворукий придурок» сидел буквально за спиной и являлся лучшим в мире киллером. Если бы Реборн не был в это время в шоковом состоянии и жизнь Облака не зависела бы от умений врача, он бы давно уже выстрелил. Итальянец впервые со времён получения своего титула слышал в свою сторону столько нелестных слов относительно его навыков.       Операция длилась восемь часов. Восемь часов откровенного кошмара и ужаса, так как у Скалла трижды останавливалось сердце. Трижды Реборн слышал этот леденящий душу писк, трижды видел, как врач в панике хватается за дефибрилляторы, трижды порывался помочь, сделать хоть что-то, кроме вливания своего Пламени в уставших врачей… Когда всё закончилось, хирург лишь восхищённо присвистывал тяге к жизни Облака Аркобалено, ведь с такими ранами не выживают, а Скалл выжил и по прогнозам будет жить ещё долго. Услышав благоприятные вести, Реборн просто отключился от усталости, истощения и слишком насыщенного событиями дня.       Последующие три недели превратились для киллера в день сурка: больница — дом Савады — больница — больница. Он мог часами сидеть у койки бессознательного Облака и просто держать того за руку. По началу он, конечно, оправдывался тем, что передаёт своё Пламя для скорейшего выздоровления, но потом смирился, что просто желает ощущать тёплую руку каскадёра в своей. Держа эту небольшую ладошку, Реборн наполнялся уверенностью, что всё хорошо. Скалл жив. Киллеру просто нужно было убедиться в этом.       За всё это время в палате Облака побывали многие, в большем случае из-за Реборна, но это не так важно, так как Солнце нужно было периодически доставлять в дом Савады для отдыха. Каждый из Аркобалено зашёл как минимум четыре раза, и дольше всех задерживался Верде, так как ему был интересен такой удивительный феномен, как Скалл. Тсуна же сначала приходил один, а в один день зашёл вместе с Занзасом. Киллер уже не удивлялся этому, у него как бы и своих проблем хватало, но вот видеть слегка жалостливые взгляды босса Варии было неприятно. Как так вообще обернулось, что два, казалось бы, заклятых по праву на наследование врага сейчас строили весьма неплохие отношения, в то время как он со Скаллом не сдвинулись с мертвой точки? Люди Занзаса чуть не убили друзей Тсунаёши, но это не помешало этим двоим сойтись… Так чем Реборн хуже?! Почему Де Морт в первую же встречу поставил на киллере крест? Почему не позволил хоть что-нибудь сказать? Почему?! Видя, как эти двое уходят, держась за руки, в груди Солнца расползалось кислое чувство, заставляющее только крепче сжимать ладошку Облака.       В один из таких же похожих друг на друга дней случилось то, чего так долго все ждали. Уже собираясь уходить, киллер услышал невнятное бормотание от ранее лежавшего будто бы мертвым Де Морта. Буквально за секунду Реборн оказался около койки Облака и с благоговением стал наблюдать за пробуждением соулмейта. Аметистового цвета глаза — о, как Солнце был рад видеть этот цвет! — слегка увлажнились от яркого света и устало заозирались по сторонам, стараясь при помощи частого моргания вернуть себе чёткость зрения. Видя неудобство соулмейта, итальянец подошёл к окнам и зашторил их, погружая комнату в комфортную полутьму, в которой всё было видно, но при этом кругом была тень.       — Скалл, — тихо прошептал итальянец, поднося к губам Облака стакан воды, из которого в тот же момент Де Морт сделал пару жадных глотков. — Тихо, тихо. Аккуратнее, не торопись.       — Ре… Реборн… — глаза Облака всё ещё были слегка расфокусированы, а зрачки то почти полностью закрывали радужку, то сжимались до размера точки, оставляя только прекрасный аметист. На мгновение Де Гаспери завис. Скалл ещё раз проморгался, и, кажется, его разум перестал блуждать где-то в себе, так как взгляд тут же стал более осмысленный. — Реборн?       Итальянец молчал. Он хотел сказать слишком многое, но понимал — одно неверное слово и всё. Так что молчание было лучшим решением в данной ситуации. Видимо, Облако понял ход мыслей Реборна, поэтому не стал задавать больше никаких вопросов. Стараясь не делать резких движений, киллер нажал на кнопку вызова дежурной медсестры, чтобы она осмотрела его Де Морта, разговор можно и отложить. Девушка пришла быстро и, оценив ситуацию, позвала врача, того самого мужчину, который вёл операцию. Солнце невольно поморщился, но не мог не признать, что именно благодаря хирургу всё прошло хорошо, так что пришлось проглотить обиду и отойти в сторону, предоставляя пришедшим место для осмотра пациента.       Видимо… теперь всё в порядке и его присутствие необязательно. Видимо… теперь всё вернётся на круги своя. Тихо выйдя из палаты, итальянец побрёл в дом Савады, не обращая внимания на взгляды прохожих. Всё хорошо. Всё отлично. Всё просто ужас…       — Хэй, лучший в мире! — из-за спины раздался приятный баритон хирурга. Удивительно, Реборн до сих пор даже не знал его имени, хотя поблагодарить за спасение Де Морта нужно. Итальянец остановился и повернулся в сторону мужчины. Сейчас, в спокойной обстановке, удалось его рассмотреть получше: средний рост, крепкая и жилистая фигура, тёмные волосы, подёрнутые сединой у висков, и скрытые за стёклами очков живые серые глаза. Выглядит весьма молодо, лет на тридцать с хвостиком. — Куда это вы направляетесь?       — Отдыхать. — Сухой ответ, видимо, не удовлетворил врача. Этот месяц особенно вымотал Солнце, так что он направился к выходу.       — Хм… мне казалось, что как только маленькое Облачко проснётся, ты вообще перестанешь от него отходить. — На этих словах Реборн хотел съязвить, ну, или выстрелить. Сделать всё что угодно ради того, чтобы заткнуть не понимающего ничего в ситуации мужчину, но, хотя бы ради благодарности, он этого не сделал. Хирург же продолжил: — Фиалка выглядел весьма сбитым с толку, когда ты ушёл, а его взгляд — взгляд человека, который хочет что-то сказать. Что у вас вообще произошло?       Солнце замер. Скалл… он хотел его видеть? Коридор как-то опасно быстро опустел, оставляя их двоих наедине. Лёгкий ветерок прошёлся по пространству, слегка задевая волосы киллера.       — Ох, — слегка весело вздохнул мужчина. — Не сочти меня излишне любопытным, но мне интересно. Кем вы друг другу являетесь? В теневом мире просто ходят предположения… одно смешнее другого. Была даже теория, что Облачко твой отец, хи-хи-хи. Так нелепо. Развей мои сомнения, о несравненный величайший в мире киллер!       Реборн вздрогнул от такого обращения. У этого мужчины всё в порядке с головой или он думает, что бессмертный, и итальянец его ни за что не убьёт? Смотря в глаза напротив, Солнце лишь покачал головой да сдался, неужели от этого знания кому-то станет хуже?       — Он мой соулмейт.       — О-о-о, — протянул хирург, — интересненько. Твой соулмейт, значит… Ты ещё так выделил это слово — «мой». Он что ли вещь какая-то? Охохо, не смотри на меня так, я просто не особо верю во всю эту муть, так что у меня свои взгляды. Прости-прости.       С каждой секундой жажда крови всё увеличивалась, но что-то не давало Солнцу вынести мозги этого нахала, а эти слова… В них было зерно здравого смысла хотя бы по поводу принадлежности. Скалл и вправду не был вещью, да и Реборн никогда не считал его таковым, но как это выглядит со стороны? Судя по реакции окружающих — совсем не очень. Сжав кулаки, Де Гаспери прошёл мимо хитро смотрящего на него мужчины, путь до палаты Облака прошёл в напряжении. Дверь была закрыта, а ручка находилась невероятно высоко для его тела. Чёрт.       — Нужна помощь? — Этот голос начинал уже раздражать, но Де Гаспери попытался приятно улыбнуться. По расширившейся ухмылке мужчины было понятно, что киллер провалил задание. Негромко посмеиваясь, врач открыл дверь и, наклонившись, подтолкнул киллера внутрь, прям как смущающегося перед первым днём в детском саду ребёнка. Реборн был возмущён. Сильно возмущён. И он бы обязательно высказал всё что думает, если бы не наткнулся взглядом на аметистового цвета глаза. Дверь сзади захлопнулась.

***

      — Ребо…       — Скалл.       Чёрт, перебил… Воцарилась тишина, за которую Солнце успел себя уже мысленно прибить. Какого хрена он сейчас заговорил, Де Морт ведь начал первый… Никто теперь не решался начать разговор первым, и киллер понял, что сам же спугнул Облако, так что нужно было исправлять ситуацию.       — Скалл, я… — Взгляд остановился на тонкой полоске чистого неба между неплотно задвинутыми шторами. — Я рад, что ты жив. Если что-то нужно, только скажи, я всё достану.       Облако молчал. Краем глаза киллер видел, что тот смотрит на него и, кажется, о чём-то напряжённо думает. Прийдя к ему лишь известному выводу, Скалл слегка прокашлялся, привлекая к себе внимание.       — Реборн, мн…       — Ты очнулся, Кора! — Дверь с громким грохотом отъехала в сторону, и в помещение вошли все Аркобалено в компании Десятого поколения и Шахматоголового. Реборн был готов застрелиться. Нет, не так — он был готов застрелить всех в этой палате, кроме Скалла. Почему им всегда мешают?! Последним вошёл хирург со слегка извиняющейся улыбкой.       — Прости-прости, я пытался их остановить, но меня слишком легко подкупить, — с этими словами он достал, видимо, леденец на палочке (Де Гаспери не мог сказать точно, так как просто не видел) и с самым сожалеющим и виноватым лицом снял обёртку, в глазах его не было ни грамма раскаяния. Со стороны койки послышалось приглушённое хихиканье, и сердце Реборна упало куда-то в Бездну. Желание убить раздражающего хирурга с каждой секундой лишь возрастало. Выдохнул сквозь сжатые зубы, киллер посмотрел на пришедших.       — Что вы здесь делаете?       Колонелло подпрыгнул к итальянцу и положил обе руки на плечи друга, голубые глаза горели восторгом.       — Ты даже не представляешь, что мы сейчас узнали и что собираемся делать дальше, — на этих словах он обернулся назад, видимо, желая посмотреть на реакцию остальных, а потом продолжил: — Дружище, мы снимаем проклятие, кора!       — Ч-что? — Взгляд Солнца метнулся к ненавистному Шахматоголовому, но тот лишь кивнул в согласии. Казалось, что земля уходит из-под ног. Неужели спустя столько лет они вернут свои тела? Неужели, есть шанс… Реборн осторожно посмотрел в сторону Скалла, тот сидел в шоковом состоянии с широко раскрытыми глазами.

***

      Может, ещё есть надежда?

***

      Дальше потянулись долгие дни подготовки. По большей части старался Верде, в то время как остальные болтались без дела, не зная куда себя деть. Всё было слишком неожиданно и желанно. Более двадцати лет они провели в детских телах и вот теперь, уже буквально через пару дней, а возможно, даже часов, проклятие будет снято. Реборн ждал этого момента и вместе с тем боялся. Когда всё закончится, что ему нужно будет делать?       Со Скаллом они с того дня в больнице больше не виделись. Киллер пытался его навещать, но в итоге по несколько часов проводил с занесённой для стука рукой перед закрытой дверью, так и не решаясь зайти. В один день его в таком состоянии застал Шахматноголовый, и Солнце уже насторожился, но тот лишь хмыкнул и вошёл в палату к Облаку. Реборн не знал, о чём они там говорили, и было дикое желание ворваться внутрь, вдруг Скалл в опасности, но Клетчатый не задержался надолго и просто ушёл. Тут вспомнилось, что и до проклятия эти двое проводили достаточно много времени вместе. Видимо, у них была какая-то совместная история, в которую была посвящена лишь ныне покойная Луче.       К сожалению, они так и не смогли поговорить до снятия проклятия. В тот момент, когда над поляной прозвучал голос Шахматноголового, извещающий о конце их страданий в детских телах, Реборн чувствовал себя как во сне или иллюзии. Он так долго об этом мечтал, что когда мечта исполнилась — не знал, как реагировать. Вокруг все были счастливы, а Верде уже придумал пару способов, как ускорить процесс взросления. Смотря в чистое небо, киллер понимал всю прелесть свободы от оков проклятия, даже если они ещё в детских телах. Переведя взгляд на тихо стоящего в стороне Скалла, Солнце слегка улыбнулся; каскадёр выглядел в крайней степени ошеломленно, что было весьма мило. Видимо, почувствовав, что на него смотрят, Де Морт повернулся в сторону итальянца, невольно смотря ему прямо в глаза.       Сердце Реборна забилось с удвоенной силой, и, к своему восхищению, Скалл снова стал ярким. Их связь… она вернулась к своей прошлой силе. Если бы Де Гаспери сейчас посмотрел наверх, то он мог бы увидеть, как по небосводу величественно плывут белые пушистые облака, но он этого не сделал, так как не мог оторвать взгляд от соулмейта. В ответ на взгляд киллер получил смущённую улыбку на лице каскадёра, после чего тот поспешно отвёл глаза, неловко уставившись в землю. Это… это было что-то новенькое.

***

      Как все и предполагали — Верде нашёл выход из патовой ситуации под названием «естественный рост». К сожалению, а может, и счастью, им в течение месяца придётся жить вместе и стараться не отходить друг от друга более чем на пятьдесят метров. Это было сложно, но выполнимо, так что они сразу же переехали в старый особняк Аркобалено.       Реборн думал, что вот сейчас-то всё наладится, когда Скалл буквально в шаговой доступности, но судьба любила его обламывать, так как Облако снова его избегал. Киллер уже не знал, что и думать, но в некоторой степени его понимал — тело болело нещадно, и даже ходить было весьма трудно. Так что в который раз разговор был отложен до лучших времён. Время в особняке стало похоже на странные прятки. Нет, Скалл не прятался, он просто… просто старался не попадаться на глаза, а если всё же случалось встретиться, он отводил взгляд, закусывал губу и старался делать вид, будто ничего не происходит. Такое его поведение разительно отличалось от того, к которому привык Реборн. Итальянец просто не знал, что делать, когда не чувствовал привычной враждебности и настороженности от каскадёра. Это был самый неловкий месяц, но Де Гаспери не мог не признать, что был рад.       Они росли достаточно быстро, и когда их тела достигли восемнадцати-двадцати лет, рост остановился. Рост киллера на данный момент составлял сто восемдесят два сантиметра, но Де Гаспери знал, что к «двадцати пяти» вырастет ещё как минимум на пять сантиметров. Было невероятным счастьем снова доставать до верхних полок и смотреть на окружающий мир не снизу вверх. Даже Вайпер радовался своему росту ниже среднего, а Скалл так вообще прыгал от счастья с криками «Ува! Мои дорогие сто шестьдесят семь!», правда, когда он видел Верде или остальных, сразу немного сникал, но ненадолго. Этот особняк ещё никогда не видел в себе столько счастья.

***

      Реборн проснулся от тихого стука в дверь и быстро удаляющихся звуков шагов. Видимо, кто-то хотел поговорить, но так и не дождался киллера. Не вставая с кровати, мужчина посмотрел в окно; по только начинающему светлеть небу проплывали редкие облачка, что невольно заставляло улыбаться. Стабильная связь с соулмейтом грела душу. Встав с тёплой кровати, Де Гаспери открыл дверь и, ожидаемо, никого не увидел, зато на полу лежала записка. Обычная плотная бумага и аккуратно прыгающие буквы — странное сочетание, но руки мужчины слегка задрожали, ведь такой почерк был только у Скалла.       «Нужно поговорить. Встретимся на той самой горе».       Как только он дочитал, вдалеке послышался рёв мотора и визг шин. Не теряя ни секунды, Реборн быстро накинул на себя одежду, застёгиваясь уже где-то в коридоре. В тот момент его не волновало ничего, особенно расширившиеся от непонимания глаза Фонга, которого он нечаянно сбил с ног. Уже на улице образовалась маленькая проблемка — последний раз Де Гаспери водил машину лет       двадцать назад, в то время как Скалл начал снова практиковаться в каскадёрстве и вождении в тот же момент, когда его тело дошло до стадии четырнадцатилетия.       — Хэй, Реборн. — Итальянец повернулся в сторону голоса и еле успел поймать что-то, пока оно не зарядило ему по лицу. Открыв ладонь, мужчина увидел ключи от машины. С непониманием киллер уставился на Верде, из-за чего тот вздохнул просто со вселеннским разочарованием: — В моей машине установлен автопилот. Так что вперёд, пока я не передумал.       Благодарно кивнув, Солнце не стал заострять внимание на внезапном приступе доброты Грозы и направился в сторону гаража, прямо к машине учёного. Короткая заминка при включении, и вот уже тёмно-зеленый автомобиль выезжает на неосвещённую дорогу. На поездку ушло более трёх часов, за которые Реборн накрутил себя до предела. Он не знал, чего ожидать. Ещё напрягало место встречи, ведь с ним были связаны не самые лучшие воспоминания, а местоположение являлось весьма отдалённым и пустынным. Отогнав сворачивающие не туда мысли, Солнце попытался расслабиться. Сейчас нельзя волноваться, а нужно было продумать, что говорить.       Вот гора возвысилась над окружающими её лесом, и мужчина невольно громко сглотнул. Что-то будет, и это как никогда ощущалось в воздухе. Подъём на место встречи был труден, но не в физическом плане, а в моральном. С каждым шагом становилось всё страшнее и тяжелее, было даже ощущение, что в кишках что-то перекрутилось и завязалось в узел, а когда на краю плато показалась фигурка Скалла, всё тело вообще похолодело. Гравий тихо шуршал при шагах, и, видимо, каскадёр услышал это, так как слегка вздрогнул и обернулся. Не имея в себе сил подойти, Реборн остановился в нескольких метрах от Облака. Киллер чувствовал это неразрешенное напряжение между ними, преследующее их на протяжении двадцати лет.       Никто не решался начать разговор первым, ведь дальше уже ничто не будет как прежде. Эта развязка их отношений и неизвестно, какой она будет.       — Реборн… — Тихий голос каскадёра привёл мужчину в чувства, заставляя сконцентрировать всё своё внимание на соулмейте. — Я…       Где-то вдалеке послышались поспешные звуки шагов, а потом и голос:       — Скалл-кун! — У Реборна задёргался глаз. Серьёзно?! Они в трёх часах езды от ближайшего населённого пункта, и даже здесь нашёлся кто-то, способный помешать их разговору! — Мне кое-что нужно узн… ать… Видимо, я совсем не вовремя…       За спиной киллера очень неловко застыл Кавахира. Всё, с сегодняшнего дня Реборн перестаёт удивляться. У него уже просто нервов не хватает на все события, связанные со Скаллом.       — Да, ты ОЧЕНЬ не вовремя. — Голос каскадёра звучал как-то пусто и холодно. — Мы встретимся позже.       — Но…       — Никаких «но». Пошёл. Вон.       — Хорошо-хорошо, — примирительно замахал руками шаман, после чего поспешно удалился. — Не буду вам мешать.       Итальянец перевёл взгляд на Скалла и увидел, как тот нервным жестом трёт переносицу, будто у него мигрень. От него можно было услышать такие фразы как: «Шахматный придурок», «специально ведь выбрал место подальше и никому ничего не сказал…» и «Вселенная меня ненавидит». Тут он успокоился и, сделав небольшое дыхательное упражнение, встал чуть ли не по стойке «смирно», слегка дрожа.       — Я… я, видимо, задолжал тебе разговор, да? — Де Морт неловко провёл рукой по волосам и нервно улыбнулся. Видя отсутствие реакции со стороны итальянца, он продолжил: — Мне нужно многое тебе рассказать и объяснить. Возможно, после сегодняшнего разговора ты будешь меня презирать, а может, даже возненавидишь. На твоём месте я бы так и поступил, хех. Знаешь, лучше было бы просто замять всю ситуацию и свалить, как я обычно это делаю, но ты заслуживаешь объяснений.       Реборн молчал, да и что можно было сказать? Он не думал, что сможет снова возненавидеть Скалла, прошлый раз принёс только боль и опустошение. Презрение? Тут уже сложнее, но Де Гаспери был уверен, что, чтобы он сейчас ни услышал, он постарается принять это адекватно и не смотреть только с одной точки зрения. Сделав для себя такие выводы, итальянец подошёл к Облаку, останавливаясь в метре от него. Сердце, казалось, сделало небольшой кульбит от осознания того, что Скалл не отступил и не отошёл.       — Думаю, ты прав. — Реборн смотрел вниз с высоты своего роста, которым он после проклятия очень гордился, прямо в глаза каскадёра, которому пришлось приподнимать голову. В такой позиции киллер мог чувствовать хоть какое-нибудь превосходство и уверенность перед Облаком. — Мне действительно интересно узнать всё о ситуации, в которой мы оказались. А ненавидеть тебя или нет буду решать уже я.       Глаза Де Морта влажно заблестели и было ощущение, что он сейчас расплачется, но нет — сдержался. Слегка угукнув в знак согласия, он проморгался и уставился куда-то себе под ноги.       — Я знал о проклятии, — тихо прошептал он. Эти слова были далеко не тем, что ожидал Реборн. Чёрная бездна его глаз слегка окрасилась золотом. Эта информация однозначно выбила его из колеи и лишила спокойствия. Де Гаспери не знал, что и думать, но, по крайней мере, теперь стало более понятно поведение Де Морта до проклятия и отсутствие у него настоящего страха от мафии, а ещё эти его странные околодружеские отношения с Шахматноголовым. Да, это предложение многое поставило на свои места.       Пока Реборн предавался размышлениям, Скалл продолжил:       — И именно от знания того, что будет, я не хотел давать тебе даже надежду на совместное будущее, ведь… ведь если нет чувств, то и боли от потерянных возможностях не будет, разве я не прав? Просто… — Тут он резко развернулся и запустил обе руки в волосы, склоняясь будто в каком-то странном подобии поклона. — Я ведь сам старался оградиться от всего. Ты просто не представляешь, каким для меня было шоком встретить своего соулмейта в составе будущих Аркобалено. С того самого момента, как я узнал свою дальнейшую судьбу, я смирился с фактом того, что проведу всю жизнь в одиночестве. Я не хотел встречи с родственной душой и уж тем более каких-либо романтических чувств к ней, но в итоге… я жестоко облажался. Мало того, что проклятие было снято, так я ещё и тебя сильно обидел.       Облако стал нервно расхаживал по плато от одного края к другому. В этот момент он имел вид человека, чьи планы рушились прямо на глазах, и он не имел возможность что-либо исправить.       — Ты не пойми неправильно, — вдруг Скалл остановился, и Реборн слегка вздрогнул от столь резкого действия, — я не влюбился в тебя с первого взгляда, нет. И то, что ты мой соулмейт, тоже не сыграло почти никакой роли. Я вообще не верю во всю эту муть с «истинностью», хоть отрицать её между нами достаточно сложно и глупо… К тому же, я Облако, и мы по природе своей не любим рамки. Скорее всего, я начал чувствовать что-то к тебе, видя твою настойчивость и целеустремленность. Это… поражало? Восхищало?       Взгляд его как будто подёрнулся дымкой воспоминаний, он смотрел на Реборна и одновременно в себя.       — Я понимал, что сам бы так не смог, но ты, — аметистовые глаза лихорадочно заблестели, и сам Де Морт подлетел к киллеру, оставляя между ними лишь какие-то жалкие сантиметры, — ты даже после того момента на миссии по зачистке смог меня простить. Немыслимо! Просто поразительно! Да, на некоторое время ты сорвался, возненавидел, стал пытаться сделать мне больно физически, но потом… Боги, Реборн, я тебя не заслуживаю… Серьёзно.       — Я… мне… — Реборн не знал, что и сказать. Информации для его уставшего разума было слишком… просто слишком. О многом предстояло подумать, и не здесь, а в спокойной обстановке. Он смотрел на Скалла со странной смесью эмоций на лице. — Мне нужно время подумать.       Облако вздрогнул и слегка болезненно улыбнулся, стараясь сделать вид, что всё в порядке.       — Я понимаю. Встретимся в особняке Аркобалено, — с этими словами он поспешно удалился, оставляя Реборна снова смотреть на свой уход. Итальянцу это не нравилось и в любой другой ситуации он бы пошёл следом, но сейчас нужно было привести мысли в порядок. Помассировав виски, киллер посмотрел в небо, из-за линии горизонта только показалось Солнце, и Де Гаспери пробил озноб; на небосводе не было ни единого облака.

***

      Целый месяц Реборн потратил на размышления и разбор собственных чувств и эмоций. Это время было достаточно трудным, так как их отношения с Облаком будто бы откатились назад, на момент с началом проклятия, то есть киллер вообще не видел каскадёра. Хотя, в некоторой степени, это было даже хорошо, так как итальянец просто не понимал, как нужно реагировать. Он не чувствовал ненависти, лишь лёгкую обиду на то, что Скалл ничего не сказал и решил всё за него. Неужели Облако думал, что Реборн не поймёт его? Ну… глупо было отрицать, что между собственным благополучием и каким-то абстрактным понятием равновесия в мире киллер выберет последнее, но можно же было хотя бы попытаться с ним заранее поговорить. Либо объясниться уже после проклятия. Нет, это было бы вообще плохо, так как Де Гаспери бы начал себя корить за упущенные возможности, да и Скалл не выглядит как тот, кто способен сказать такие вещи сразу после «трагедии». Будем честны, как оказалось, о Де Морте Солнцу было известно до обидного мало, но он обязательно это исправит. Нужно идти дальше, пусть прошлое остаётся в прошлом, Реборн сможет через него переступить и двигаться вперёд. К тому же, у него, вроде как, есть теперь шанс на отношения. Им ещё многое предстоит обсудить и узнать друг о друге, но теперь у них есть время.

***

      Де Гаспери Реборн неловко застыл у двери Аркобалено Облака, в руках у него была коробочка со сладостями и на ней две чашки: одна — с кофе, другая — с самым дорогим какао в мире, так как сделал его Вайпер, ведь Солнце делать этот сладкий напиток не умел. Один глубокий вздох, и вот уже рука сама тянется постучать о кусок обработанного и лакированного дерева, скрывающего за собой комнату. Ровно три стука и томительное ожидание.       По ту сторону двери послышалось какое-то движение, а после — звук чего-то упавшего. Путём несложных предположений, итальянец сделал вывод, что упал Скалл, так как послышалось тихое ойканье и раздражённое бормотание. Спустя пару секунд дверь отворилась, представляя пред взором мужчины растрёпанного и слегка помятого каскадёра, который со слезящимися глазами массировал свой лоб, на котором виднелось небольшое покраснение, видимо, от удара. Не до конца осознавая что делает, Реборн прикоснулся свободной рукой к повреждению и влил туда немного Пламени Солнца, чужое же Пламя отозвалось с лаской и принятием, узнавая своего спасителя после удара Бермуды. От данных действий Облако покраснел и поспешил отстраниться, он не ждал сегодня гостей, поэтому не нанёс привычный грим, который на протяжении долгого времени служил ему некой защитой.       — Спасибо, — невнятно, куда-то в сторону, проговорил Де Морт. Реборн видел, как он нервничает, поэтому решил проявить инициативу.       — Я пришёл поговорить, надеюсь, ты не против, — спокойно поведал цель своего визита киллер и сделал шаг в комнату, когда Скалл встрепенулся и забрал из рук мужчины принесённые вещи. Помня их неудачный опыт при прошлых попытках поговорить, Солнце без колебаний закрыл дверь на замок. От этого действия Облако насторожился, но ничего не сказал. Поставив чашки на кофейный столик около окна, каскадёр пододвинул два Пуффбери к нему, старательно делая вид, что всё нормально. Де Морт плюхнулся на один из кресел-мешков и стал ожидать. Реборн не станет врать, во взрослом теле он на таком ещё не сидел, но выглядело это вполне удобно, так что, отбросив предрассудки, Солнце сел, чувствуя приятную мягкость.       Последующие десять минут прошли в странной молчаливой атмосфере, пока — видимо, от нервов — Скалл не решился открыть сладости. Коробка была наполнена различной выпечкой и кондитерской продукцией. Реборн не знал, что брать, так что взял всего понемногу. Облако пару секунд посмотрел на предложенный ассортимент, после чего взял небольшое пирожное и откусил маленький кусочек, довольно жмурясь. Эта была настолько уютная картина, что Реборну пришлось спрятать улыбку за чашкой. Хотелось остановить этот спокойный момент: они вдвоём мирно сидят в домашней обстановке, ветерок из приоткрытого окна мерно покачивает лёгкие шторы, а лучи закатного солнца иногда перекрывают ярко-розовые облака. Идиллия.       — Скалл, — сделав глоток горького кофе, начал разговор Реборн. Ему хотелось бы продлить ощущение спокойствия, но поговорить стоило. — Я долго думал о том, что ты мне сказал, — на этих словах Облако напрягся и нервно поставил чашку с какао на стол, — и решил не заострять на этом внимание.       Со стороны каскадёра послышался странный звук, Облако подавился, и Реборн быстро подорвался к нему, чтобы аккуратно постучать по спине, избавляя парня от приступа кашля. Прокашлявшись, он ошалело посмотрел на итальянца.       — Ты - что?       — Я решил, что в некоторой степени понимаю, почему ты ничего мне не рассказал. Так что сейчас самым оптимальным решением моего сконфуженного состояния будет являться игнорирование сего факта, — спокойно поведал Солнце, смотря на конкретно офигевшего каскадёра. Мужчина едва ли не видел, как рвутся все шаблоны в хорошенькой головке Де Морта.       — То есть, я сейчас всё правильно услышал: ты, величайший в мире киллер, — Облако указал пальцем на Де Гаспери, что заставило того лишь приподнять в недоумении бровь, — собираешься оставить ТАКУЮ ситуацию, не разобравшись в ней?!       На секунду Реборн задумался, но потом лишь слегка в согласии покивал головой:       — Если ты не хочешь рассказывать, то не нужно. Я не хочу на тебя давить.       — О Боги… — Скалл обессилев откинулся назад. — Я тебя не заслуживаю. Вот почему ты не мог оказаться мудаком? — Вопрос точно был риторический, и Реборн был вынужден наблюдать, как Де Морт прикрыл глаза рукой.       Солнце был озадачен. Почему Скалл так считает? Было странно и неловко, но в то же время в груди что-то теплилось, и Де Гаспери даже в мыслях все ещё было трудно называть это чувство. В комнате повисла неловкая тишина, никто не знал, как продолжить, казалось бы, законченный разговор. По-хорошему, Реборну нужно было уйти, но было ещё одно неразрешённое дело. Собравшись с силами, он задал так волнующий его вопрос:       — Скалл, каковы сейчас наши отношения?       — От-тношения? — Каскадёр покраснел, отвернулся и даже начал заикаться; глаза его лихорадочно забегали по сторонам, стараясь не смотреть в сторону итальянца.       — Да, отношения. — Реборн протянул руки и аккуратно схватил Облако за подбородок, поворачивая его лицом к себе. — Самые важные вопросы, касаемые твоего прошлого поведения, мы выяснили, но что сейчас? Скажу сразу, я хочу отношений с тобой и ни с кем другим.       Сначала глаза Де Морта озарила радость, но потом взгляд несколько померк, туша яркий свет аметиста.       — Реборн… подумай хорошенько. Не нужно гнаться за мной только из-за того, что я твой соулмейт. Уверен, что где-то в мире есть кто-то, намного более подходящий тебе, чем я.       Солнце нахмурился. Он предполагал такое развитие событий, но искренне надеялся на то, что этого удастся избежать. К сожалению, в его жизни никогда не было ничего просто.       — Не буду отрицать, что изначально ты привлёк моё внимание тем, что оказался моей родственной душой, но поверь, только из-за этого факта я не стал бы с твоей стороны терпеть к себе такое отношение на протяжении столь долгого времени. У меня вообще-то гордость есть! Возможно, — тут Реборн понял, в какой неловкой позе они находится; к сожалению, они были не на том уровне отношений, чтобы киллер мог вот так спокойно держать лицо другого, так что пришлось убрать руку, — только возможно, что именно связь соулмейтов повлияла на моё восприятие, но скажу сразу: меня это, по сути, не волнует. Ты мне нравишься. Даже, скорее всего, не просто нравишься, а я тебя люблю. И мне не важно, моя ты родственная душа или нет, то, что ты предначертан мне судьбой, идёт лишь как приятное дополнение, но не более.       Киллер в смущении отвёл взгляд. Всё, что он сейчас сказал, было абсолютной правдой с небольшими правками. Не мог же он признаться, что долгое время был просто одержим идеей родственных душ. К сожалению, в прошлом Скалл разрушил всю иллюзию и спустил его с небес на землю. Хотя это ударило по Солнцу не так сильно, потому что он уже знал, что соулмейты могут быть и не вместе, на примере родителей. В чувство его привел слабый голос:       — Я чувствую себя сейчас ужасно… — Отрешённый взгляд смотрел в пол, и киллер мог буквально почувствовать ауру уныния, расходящуюся от каскадёра. — Мне так стыдно.       В уголках его глаз блестели слёзы. Скалл быстро их смахнул, не желая плакать перед свидетелями.       — Я всё это время думал, что ты бегаешь за мной только из-за того, что я твой соулмейт. Мне было слегка обидно, да и осознание того, что скоро мы будем прокляты застилали мне глаза, поэтому-то я и вёл себя так равнодушно… — Де Морт помассировал виски и болезненно вздохнул. — Это самая нелепая череда недопониманий в моей жизни. Прости меня, я идиот.       Реборн молчал. Скалл перевёл взгляд на мужчину.       — Мог бы хотя бы попытаться меня разубедить.       — Не волнуйся, это не самая нелепая череда недопониманий в твоей жизни, — с пакостливой улыбочкой ответил киллер, но потом сразу же стал серьёзнее. — Ты так и не ответил на мой вопрос.       — Думаю, говорить: «какой вопрос?» будет сейчас неуместно, — в сторону предположил Облако, за что получил строгий взгляд от итальянца. — Ладно-ладно, я просто не знаю, что отвечать. Ты мне нравишься, не могу сказать, что это любовь, но… Как я уже говорил, почти всю жизнь я готовился к одинокому, в плане романтических отношений, существованию. Я никогда ни с кем не встречался, ведь боялся привязаться и отказаться от плана Кавахиры, сбиться с пути и так далее. Я достаточно быстро привязываюсь к людям, так что было проще вообще не заводить отношения, чтобы потом не страдать. И сейчас… проклятие снято, и я просто не знаю, что делать! У меня нет плана действий в таких ситуациях, я никогда о таком не думал. Просто представь, что ты всю жизнь живёшь с каким-то убеждением, чётким планом, и тут — бац! — и всё летит к чертям, рушится прямо как карточный домик от лёгкого ветерка.       Услышав последнее предложение, Де Гаспери хмыкнул. Кому как не ему знать, каково это — жить с единственной целью и сильным убеждением… Скалл же не обратил внимания на реакцию мужчины, или сделал вид, что не заметил, и продолжил:       — Когда сняли проклятие, я не давал себе и шанса надеяться на то, что у нас с тобой что-то может выйти, я не давал себе влюбиться в тебя, не после того, как я с тобой поступил… но сейчас… Сейчас ты просто приходишь ко мне и говоришь, что любишь! Я тебя не понимаю.       Солнце понимал, что его поведение выглядит слегка странно; какой нормальный человек будет так настойчиво навязывать себя человеку, — даже если он твой соулмейт, — после такого холодного приёма? Ну, Реборн никогда не вписывался в понятие «нормальный человек», так что его сейчас не волновало чужое мнение. Он хотел отношений со Скаллом, очень хотел, и сейчас всё зависит лишь от Облака. Придя к такому выводу, мужчина выжидающе уставился прямо в аметистовые глаза.       — Реборн, тебе действительно хочется отношений именно со мной? Даже после того, что я сделал?       Итальянец активно закивал головой. Он всё ещё стоял на одном колене, рядом с местом Скалла. Было непривычно смотреть на каскадёра снизу вверх, но данное положение весьма освежало. Освежало настолько, что пришлось слегка ослабить галстук и постараться как можно тише сглотнуть вязкую слюну.       — Скалл, мы опять вернулись в начало. Просто скажи: «да» или «нет».       — Чёрт возьми, я действительно не знаю! — Облако стремительно встал и подошёл к прикроватной тумбочке, на которой лежали всякие безделушки. Схватив двадцатипятицентовую монетку, он вернулся на своё место, рядом с которым сидел опешивший киллер.       — Зачем тебе двадцать пять центов? — Потом глаза итальянца в удивлении расширились, это было почти незаметно, но всё равно весьма выделялось. — Только не говори мне, что будешь решать такой важный вопрос при помощи подкидывания монетки…       — Именно этим я сейчас и займусь, — спокойно согласился каскадёр. Глаза его были как никогда серьёзны, а круглый кусочек металла зловеще блестел в аккуратных руках. Казалось, что в комнате резко похолодало. — Орёл — отношениям быть, решка — мы расходимся как в море корабли.       Киллер абсолютно не был согласен с такими условиями! Нельзя же решать такие вещи при помощи случайности! Если Скалл не может сейчас определиться, то Де Гаспери готов подождать. Двадцать лет ждал, может подождать и ещё, но ему нужен точный и хорошо взвешенный ответ, а не вот это вот всё. К сожалению, мужчина не успел остановить этот фарс, и монетка уже заманчиво крутилась в воздухе, после чего была ловко поймана и закрыта рукой Облака. Реборн тут же напрягся. Сейчас какой-то кусок цветного металла решит его судьбу. Пять секунд прошло в тишине, после чего Де Морт резким движением выкинул мелочь в окно.       — Я согласен.       — Что? Но ты ведь даже не посмотрел на то, что выпало.       — Когда монетка была в воздухе, я уже понял, чего хочу. Это старый фокус, но он до сих пор работает. К тому же, я предпочитаю довериться и пожалеть, чем сомневаться и пожалеть, — улыбнулся Облако, неловко отводя взгляд в сторону. В комнате сразу снова стало тепло, и, даже несмотря на полностью скрывшееся за горизонтом солнце, в помещении было светло. Хотя, возможно, так казалось только киллеру. Тело полностью ослабело, и из последних сил мужчина сел рядом с Облаком, прислонившись к нему:       — Я счастлив. — Он протянул руки и заключил вмиг застывшего Скалла в объятия.       — Ре-реборн, что ты делаешь?       — Просто… просто дай мне немного так посидеть, — тихо прошептал Де Гаспери, прижимаясь щекой к макушке каскадёра и слабо улыбаясь. Было так тепло и удобно, а приятный аромат кофе и сладостей обволакивал сознания, что мужчина сам не заметил, как провалился в сон. Теперь всё хорошо.

***

      Тепло, уютно, мягенько и пахнет лавандой. Реборн посильнее прижал к себе подушку, но спустя пару секунд начал замечать, что что-то не то. Как минимум, это не подушка. Незаметно приоткрыв глаз, он наткнулся на фиолетовую макушку. Ох… Быстренько оценив обстановку, мужчина осознал, что он лежит в комнате Облака, на его кровати и, самое главное, обнимает Скалла так, будто сам является коалой. Какой конфуз, но Де Морт тоже спит, так что Солнце не будет отказывать себе в удовольствии прижать его поближе к своему телу. Так приятно. Он уже и не надеялся, что когда-нибудь сможет не то что прикоснуться к своему соулмейту, а даже обнять. Правда, в голове промелькнула мысль о том, как такой на вид хрупкий мужчина смог переместить Реборна на кровать. От кофейного столика до кровати достаточно далеко, но… киллеру сейчас всё равно, он наконец-то поймал каскадёра. Прижавшись своей щекой к мягкой щечке Скалла, мужчина стал слегка тереться ей, ощущая приятное тепло и нежность. Он был похож на кота в мартовские деньки.       — Ух, Реборн, не сжимай меня так сильно.       — Э? — Неловко вышло, но разжимать объятия Солнце не спешил. Было ощущение, что если он отпустит каскадёра, тот исчезнет. По телу пробежала лёгкая дрожь, и Де Гаспери уткнулся лицом в шею Скалла. — Прости.       Видимо, своими действиями он разбудил Облако. Ну и ладно, каскадер всё равно скоро бы проснулся из-за лучей солнца, светящих прямо в лицо. Удивительно, что прошла целая ночь — давно киллер так хорошо не спал. Безмятежность момента притягивала. Де Гаспери уже и не помнил, когда в последний раз ощущал себя «дома». Неужели именно так чувствуют себя соулмейты, когда в их жизни наступает гармония? Это офигенное чувство, похожее на наркотик, попробовав который уже было невозможно остановиться. Реборн знал, что наркотики — это плохо, да и сам никогда их не пробовал, но если его наркотиком станет Скалл, то он совсем не против.       — Реборн… меня пугает твоя улыбка, — нервно сказал Скалл. — Я её не вижу, но отчётливо чувствую.       На эти слова мужчина лишь сильнее прижал к себе несопротивляющегося Де Морта, хотя, казалось бы, куда уж ближе — между ними и так не было свободного места.       — Ты тёплый и тебя приятно обнимать, — мурлыкнул мужчина на ушко Облаку, отчего у последнего прошлись мурашки по всему телу.       Небесное светило всё выше поднималось над верхушками деревьев, освещая комнату Аркобалено Облака. Реборн лениво провёл по ней взглядом, на краю сознания отмечая неубранные чашки и недоеденные сладости. Видимо, вчера Скалл не стал прибираться, что странно; по поводу этого мужчина и решил задать вопрос.       — А, да, точно. — Каскадёр тоже посмотрел на кофейный столик. — Я когда тебя на кровать переносил, ты, кстати, тяжелее, чем кажешься… Ай, не щипайся! — тихо ойкнул Скалл. — И вот, я когда тебя уложил, ты в меня так вцепился, что выбраться не было ни единой возможности.       Реборн мог это представить, особенно если посмотреть, как они лежали сейчас. Что ж, видимо, его тело действовало чисто на инстинктах, не желая отпускать человека, которого так долго старалось поймать.       — Реборн, можешь меня отпустить?       — Нет, — прошептал он чёткий ответ, зарываясь носом в фиолетовые волосы. Всё казалось просто сном, но тепло чужого тела развеивало все сомнения. В голове крутилось лишь: «Счастье. Счастье. Счастье. Он рядом со мной. В моих руках».       — Уже завтрак… — видно было, что Скаллу неловко. Как минимум потому, что он напряжён, лицо было всё красное, а голос слегка дрожал. Видимо, он не ожидал, что вместе в постели они окажутся спустя пару минут после начала отношений. Никакого сексуального подтекста, но ощущение были странно волнующими. — Нужно пойти умыться и переодеться. Тебе, кстати тоже, иначе образ идеального итальянца будет разбит вдребезги.       — Он был разбит в тот самый момент, когда я встретил тебя, — пробубнил мужчина с обиженной интонацией. Сейчас он был наедине со своим соулмейтом, так что мог покапризничать, чего никогда бы не сделал при посторонних. Хотя Аркобалено и так знали, что он королева драмы, так что волноваться не о чём, им можно доверять. Ну а Вайперу, в случае чего, можно заплатить. Тут Реборн почувствовал подступающий голод, так что пришлось отступить, даже если и не хотелось.       — Ладно, встретимся позже. Но если не увижу тебя через пятнадцать минут, — тут он замолчал, нагоняя тревожную атмосферу, — приду сюда сам и больше ни на шаг не отойду.       С этими словами он приподнялся на локтях и, быстро поцеловав ошеломлённого Скалла в лоб, удалился.       Как только мужчина вышел за дверь, то не смог сдержать широкой радостной улыбки. Так он и дошёл до своей комнаты, не обращая внимания на ошарашенную Лар, которая впервые видела на лице киллера такое выражение чистого счастья.       — Хэй, Реборн, — он повернулся на голос женщины, — с тобой всё хорошо?       Не то чтобы ей было интересно, но вдруг у Верде из лаборатории просочился какой-то неизвестный газ, меняющий сознание людей? Нужно подстраховаться.       — Всё просто отлично, — и дверь в комнату закрылась.       Лар постояла перед закрытой дверью буквально пару секунд, после чего рванула на поиски Верде, бормоча что-то по поводу неудачных экспериментов.

***

      На деле Реборн оказался тактильным маньяком — он искал любой повод, чтобы хоть как-то докоснуться до каскадёра, а если его не находилось, то просто сам создавал нужную ему ситуацию. В самом начале, после сна на одной кровати в тот самый день разговора, итальянец не решался больше повторять такое и решил начать с малого: сначала лёгкие прикосновения, потом он стал брать его за руки, после они перешли на объятия, и, в итоге, в один день, Скалл встретил утро с лёгким поцелуем на губах. Это был первый поцелуй в жизни Облака, и он чувствовал себя до крайности смущённым.       Их отношения развивались достаточно плавно, но порой Скаллу казалось, что Реборн является его преданным псом, которого однажды он бросил. Чувство вины давило на плечи каскадёра ежедневно, как только он видел терпеливо ожидающего его за дверью киллера. Каждый день, выходя из комнаты, его уже ждал Солнце, неважно, во сколько вставал Облако. Было ясно, чем вызвано такое поведение и частая тревожность Реборна, если он долго не видел Де Морта, и последний не знал, что с этим делать. Сначала он думал, что со временем всё стабилизируется и пройдёт, но нет, с каждым днём Реборн становился всё более прилипчивым, пока всё не дошло до того, что мужчина переехал в комнату Скалла.       Такое сожительство, по сути, не предоставляло неудобств, кроме постоянного смущения и отчётливо чувствующегося напряжения, чей характер Облако не мог понять. Спать в одной кровати было неловко, и Скалл всегда старался засыпать на своей части, но, в итоге, каждое утро просыпался в крепких и нежных объятиях Реборна. Ничто не помогало ограничить физический контакт, так что со временем Де Морт сдался и даже вошёл во вкус, чем невероятно порадовал мужчину, которому теперь не нужно было аккуратно, как вору в ночи, прижимать каскадёра к себе.       Самым ужасным были моменты, когда Аркобалено Облака нужно было отправляться на длительные миссии; видеть эти тоскующие, стального цвета глаза, смотрящие ему вслед, было невыносимо. Скалл поклялся себе, что когда-нибудь Реборн не будет боятся его отпускать.

***

      Апогеем всего стала свадьба Десятого Босса Вонголы. Каждый Аркобалено получил приглашение. Для Реборна известие о свадьбе своего ученика было несколько шокирующим, так как он с головой погрузился в собственные отношения и слегка подзабил на Тсуну; к счастью, тот ничуть не обиделся, а отнёсся к проблеме репетитора с пониманием.       Сборы были недолгие, и уже к вечеру все собрались лететь в Америку. Добираться решили на частном самолёте, так как Вайпер запросил слишком высокую цену за перемещение прямо к пункту назначения, они могли бы заплатить, но нет: если они это сделают, Туман и дальше будет наглеть.       Что ж, восемь часов полёта, во время которых нужно не умереть от скуки. После снятия проклятия Скалл стал намного более искренним, так что сейчас его жизнерадостность была ненаигранной. Казалось, что единственным человеком, помимо Реборна, который знал Облако настоящим, был Верде. Киллер реально не мог понять, как эти два настолько разных человека смогли стать друзьями, но Гроза дал ему свою машину, когда Солнце попал в затруднительную ситуацию, так что итальянец решил закрыть на это глаза. Главное, что учёный не собирается забирать у него соулмейта, остальное неважно.       Длительные перелёты Реборн не особо любил: уши закладывало, виски сжимало стальными тисками, и общее ощущение дискомфорта никак не добавляло хороших очков настроения. К удивлению, спустя пару часов даже Пламя Солнца не справлялось с ужасным состоянием. На четвёртом часу Скалл заметил, что итальянец несколько побледнел, что с его смуглой кожей было достаточно заметно.       — Реборн, — тихо позвал он сидящего в начале самолёта киллера. — С тобой всё хорошо?       Мужчина лениво приоткрыл один глаз, тут же болезненно жмурясь от яркого света. Слегка нахмурившись, Де Морт сел на соседнее мягкое кресло и, легонько подтолкнув Реборна, уложил его к себе на колени, тут же начиная нежно массировать височные зоны. Прохладные пальцы приносили успокоение и забирали с собой боль. Видя происходящее, Аркобалено слегка удивились; видимо, их предположения по поводу отношений Солнца и Облака оказались верными. Так как в их семье не было принято влезать в чужую жизнь, они просто снизили громкость своих голосов и деликатно отвернулись. Лишь за это Реборн мог бы их поблагодарить, ну, если бы не чувствовал себя сейчас ужасно.       Дальнейший полёт прошёл в приятной обстановке семейного уюта, когда каждый говорил полушепотом, не желая тревожить еле уснувшего Реборна. Пока никто не видел, Вайпер сделал пару фотографий. Его не стали осуждать.

***

      По мнению Реборна, полёт был слишком короткий. Он бы ещё как минимум часов десять мог лежать на коленях Скалла, даже несмотря на плохое самочувствие.       В аэропорту их встретили люди семьи Вонголы, которые и отвезли их в отель, где будет происходить торжество. Для такого события было снято всё здание на целую неделю. Всех расселили в отдельные номера, но… к величайшему счастью Солнца, каскадёра поселили с ним. Встретивший их Тсунаёши впервые получил от своего репетитора «большой палец вверх» и улыбку благодарности, хотя от неё стало несколько жутко. Не заостряя на этом внимание, он раздал всем расписание на эту неделю и удалился к Занзасу, который всё это время стоял в стороне.       Номер был просторный и обставлен весьма недурно: панорамные окна, большая двуспальная кровать king-size, качественная мебель и просторная ванная комната с дорогой обстановкой; всё красиво и со вкусом. Хотя что ещё стоило ожидать от Вонголы?       — Реборн. — Киллер посмотрел на стоящего рядом Де Морта. — Хочешь отдохнуть? В самолёте ты выглядел весьма неважно. До обеда ещё четыре часа, так что можешь поспать или просто полежать.       Идея была весьма неплохая, так как киллер до сих пор чувствовал некую слабость в теле, да и морально был истощён. Так что, согласившись с предложением соулмейта, мужчина направился в душ. Быстро ополоснувшись, он вернулся в основную комнату, где Скалл разбирал чемодан.       Кровать была мягкая и пахла свежестью, на ней было приятно растянуться. Из ванной комнаты послышались брызги воды, видимо, Облако тоже решил принять душ. Спустя где-то минут двадцать, а по ощущениям Де Гаспери — вечность, Скалл появился в поле зрения. Каскадёр был слегка раскрасневшийся и можно было заметить, что от кожи идёт лёгкий пар. Реборн не понимал такого пристрастия к горячей воде, но если Де Морту нравилось, то всё хорошо.       — Ты ещё не спишь?       На эти слова Реборн лишь настойчиво похлопал рукой по пространству рядом с собой. Со стороны каскадёра послышался лишь тяжёлый и слегка виноватый вздох.       — Прости, но мне нужно сделать пару дел, пока не началась суматоха. Через час вернусь, — с этими словами он легонько поцеловал лежащего на кровати мужчину, после чего ушёл.       Что ж, раз Скалла не было рядом, то и надобность в отдыхе сразу отпадала. Да, Солнце чувствовал себя не очень, но лежать здесь одному было совсем тоскливо. Для приличия он выждал десять минут и сразу же, переодевшись, кинулся на поиски соулмейта.       Вы не подумайте, Де Гаспери доверял Облаку, но где-то глубоко в душе всегда было неспокойно, пока каскадёра не было в поле зрения. Возможно, на это повлияли двадцать лет безуспешной погони, возможно, просто детский страх остаться одному.       Отель был большой, так что просто искать тут Скалла было бы проблематично. Нет, Реборн, конечно, мог бы сейчас сыграть в прятки, но не хотел продлевать время без своего соулмейта. Казалось, что и всей жизни не хватит, чтобы восполнить все те упущенные года, которые они провели порознь.       Идя по коридору, Реборн размышлял об одной образовавшейся проблемке — Скалл, видимо, слегка не понимал ситуацию между ними. По крайней мере ту часть, где они проводят время не вместе. Де Гаспери мог спокойно отпустить каскадёра куда-нибудь, да, не обойдётся без глубокой тоски и постоянного волнения, но с ними справиться можно, а вот со взглядом, который при уходе бросал на него Облако… вот с этим было сложнее. Де Морт смотрел так, будто считал себя самым отвратительным и ужасным человеком в мире. Солнце просто не знал, что делать, так как сам только ухудшал ситуацию своим поведением. Это происходило неосознанно, но как только Скаллу нужно было куда-то отлучиться, итальянец сразу начинал выглядеть грустно и одиноко. Однажды Колонелло даже сказал, что тот выглядит, как брошенный на улице щенок, который стремиться бежать за уходящим хозяином, но ему не даёт поводок, привязанный к фонарному столбу. Казалось, что видение Дождя разделяли все, и, что странно, Облако тоже. К сожалению, Де Гаспери не мог контролировать своё тело в моменты отлучки соулмейта, это было похоже на невольный защитный рефлекс, который должен был оградить киллера от грусти расставания, ведь, в большинстве случаев, когда Скалл видел такое подавленное состояние Реборна, он оставался и никуда не шёл. Это было удобно, но задевало гордость киллера. Он не хотел, чтобы его жалели, а уж тем более оставались рядом только из жалости. Отношения не должны строиться на чувстве вины.       — Кем ты себя вообще возомнил? — где-то в одном из многочисленных коридоров послышался женский голос.       Солнце бы прошёл мимо, мало ли что ссора, но вот голос оппонента заставил застыть и подняться чувство ярости.       — Бьянки-сан, я чем-то тебе помешал?       Мужчина аккуратно заглянул за угол и увидел пренеприятнейшую картину: Ядовитый Скорпион прижимала к стенке его соулмейта, при этом угрожающе держа на уровне лица Облака один из своих кулинарных «шедевров». Никто из участников разговора не заметил киллера.       — Бьянки-сан, — Скалл примирительно поднял руки перед собой, стараясь выдавить из себя вежливую улыбку; на удивление, получалось у него весьма неплохо, — мы с тобой раньше даже почти не общались, так что случилось?       — Не строй из себя невинную овечку! — Казалось, что женщина уже на пределе, так как с каждой секундой ядовитая еда всё ближе оказывалась к лицу каскадёра. — Ты пытаешься забрать у меня моего Реборна!       Вот на этих словах даже сам Реборн офигел. Подождите, что? Это ещё с какой такой стати?       — Эмм… Что? — Собой Облако сейчас олицетворял вселенское непонимание. Ситуация становилась крайне странной, отчего Де Гаспери понимал, что нужно сейчас выйти и всё объяснить, но тело как будто окаменело. Он хотел знать, как отреагирует Де Морт. Доверяет ли он ему?       — Мы с Реборном очень близки и даже ходили на пару свиданий, — хвастливо поведала женщина с гордой улыбкой самодовольства.       Какие, к чёрту, свидания?! То, что они вдвоём сходили на пару заданий, вообще ничего не значит. Что эта женщина о себе возомнила?       Солнце посмотрел на реакцию каскадёра и как будто заледенел. Лицо Облака вообще ничего не выражало, а взгляд был пустой. «Срочно нужно что-то делать», — единственная мысль, которая успела промелькнуть в голове итальянца, но от убийства Бьянки его остановил чистый и звонкий смех. Глаза киллера слегка расширились, выдавая его искренне удивление: Скалл, прижавшись спиной к стене, смеялся… смеялся так весело и непринуждённо, будто ему рассказали самую смешную в мире шутку. Потом смех резко оборвался, и от ранее светлой атмосферы не осталось и следа. Буквально за мгновение расположение сил резко поменялось, и вот уже женщина была сильно прижата к стене, но Скаллу этого показалось мало, так что, схватив её за волосы, он весьма ощутимо приложил её об твердую поверхность. Ядовитая еда выпала из ослабевших пальцев, а глаза Скорпиона будто подёрнулись пеленой. Видимо, Облако вложил не мало силы.       — А теперь слушай меня внимательно, Бьянки-сан, — приблизившись к её уху, прошипел Де Морт. От такого голоса по телу Солнца пробежалась дрожь. — Реборн — мой парень, и если потребуется, я буду за него сражаться и убивать.       С этими словами он ещё раз приложил её об стенку, для профилактики, после чего повернулся к выходу из коридора и застыл испуганной ланью. Там стоял покрасневший Реборн.       — О Боже мой, Реборн, у тебя кровь!       Кровь? Итальянец провёл рукой по лицу, и действительно, на кончиках пальцев осталось несколько капель. Замечательно, у него кровь пошла носом от слов Скалла. Подойдя к стене, он слегка приложился об неё головой, чтобы остудиться. От этих действий Облако стал только ещё более взволнованным.       — Я впорядке, не волнуйся, il mio amore, — успокаивающе-счастливая улыбка сама наползла на лицо, — пошли вниз.       Нежно взяв смущенного парня за руку, они направились к лифту. Напоследок Реборн лишь бросил на ошеломленную и испуганную Бьянки предостерегающий взгляд, который так и говорил «убью».       — Реборн, — начал Скалл, как только они оказались в лифте. — Ты всё слышал, да?       — Я пришёл только под конец, но того, что я услышал, было достаточно, чтобы влюбиться в тебя ещё больше, — приблизившись к каскадёру, сказал Реборн. — Я вообще удивлён, что ты ей не поверил. Обычно во всех историях и романах в такой ситуации все всё неправильно понимают…       — Я просто тебе доверяю, хорошо? — с усталой улыбкой прервал мужчину Облако. Не медля, он сократил между ними расстояние и прижался к груди итальянца. Де Гаспери слегка опешил, но с радостью обнял соулмейта. Кстати, о соулмейтах.       — Почему ты не сказал ей, что мы родственные души?       — Потому-что я люблю тебя, а не нашу связь.       Эти слова, казалось, пробили стрелой Амура сердце киллера, так что тот не имел в себе сил противиться своим желаниям.       Из лифта Скалл вышел полностью красный и с припухшими губами, а Реборн — с довольной улыбкой и небольшими пятнышками фиолетовой помады в уголках рта.

***

      Видя, как к алтарю идёт Тсунаёши (и Занзас, так как родителей у того не было, а Десятый не хотел давить на больное), киллер чувствовал некую отцовскую гордость. (Он тактично проигнорировал сидящего рядом Иемитсу, который вообще почти ничего не сделал ради Тсуны) Он не мог понять, откуда взялось это чувство, но поделать с ним ничего не мог.       — Реборн, ты хорошо постарался, — прозвучал тихий голос рядом, и к плечу прижалась фиолетовая макушка. Ну, на самом деле, Солнце не то чтобы сделал многое, но его вклад в жизнь и формирование характера Тсуны нельзя отрицать, так что Де Гаспери без стеснения принял похвалу. Ему есть чем гордиться. Уже второй босс сильной мафиозной семьи вышел из-под его «крыла». Может, когда-нибудь и он воспитает наследника…       — Эм, Реборн, что с тобой? — Скалл посмотрел на счастливо-мечтающее лицо мужчины. Нет, его не удивило, что Солнце так выглядит, но он определённо был сейчас где-то в себе, а не слушал речь священника. Облако вообще не понимал, зачем в мафии заключать брак в присутствии священника, то есть, перед Богом, но ладно, в чужой монастырь со своей моралью не лезут.       — А? — Реборн повернулся к соулмейту и слегка улыбнулся. — Я в порядке, просто подумал о будущем.       — О, и что надумал?       — Только хорошее, — с этими словами он приобнял надувшегося от короткого ответа Скалла к себе поближе и, в качестве извинений, поцеловал в висок. Какая это роскошь — в любую минуту иметь возможность обнять любимого человека.       — Эй, голубки, — приглушённый голос Лар раздался прямо у них за спиной, заставляя каскадёра тихо пискнуть и подпрыгнуть на мягком стуле. — Сегодня не ваш день, так что давайте тише и не отвлекайтесь от торжества, а то Занзас уже на вас недобро поглядывает, того и гляди пистолеты достанет.       И вправду, один из виновников торжества в упор смотрел на парочку неодобрительным взглядом. Буквально на несколько секунд Реборн почувствовал себя виноватым, на секунды две, не больше.       Дальнейшая церемония прошла как по маслу и плавно перетекла в банкет, на котором Колонелло вызвал Де Гаспери на алкогольную битву и с треском проиграл. Разве он не был в курсе, что Пламя Солнца может при желании блокировать опьянение? Какая непредусмотрительность.       Киллер одним из первых подошёл поздравить молодожёнов, и в ответ на поздравление получил весьма смущающую фразу: «Ждём, когда сможем погулять на твоей свадьбе». Видимо, кто-то оборзел и забыл, что такое настоящая тренировка в стиле Вонголы. Не желая портить остальным праздник, мужчина лишь улыбнулся и ушёл, делая вид, что не замечает вмиг посеревшее лицо Тсуны и слегка громче обычного сглотнувшего Занзаса. Хах, ловко он их поставил на место, но вот покрасневшие скулы выдавали, что победа была не чистой.       Свадьба… Свадьба со Скаллом. Каким же томительно прекрасным чувством отдавались эти слова в сердце. Правда, только было не ясно, будут ли они когда-нибудь в таких отношениях. Реборн хотел, а Де Морт? Кислое чувство образовало где-то в горле комок, который быстро рассосался, как только Де Гаспери вспомнил сегодняшние слова, сказанные Скаллом Бьянки. Разве это нельзя считать признанием в любви? За всё время, что они вместе, Облако ни разу не говорил «я люблю тебя», а встречаются они ни много ни мало уже полгода! Да и вообще стало ясно, что каскадёр выражает свою привязанность не через слова, а через действия. На сотню Реборновских «люблю» в среднем приходится сорок чашек любимого итальянцем кофе и столько же поцелуев. Не то чтобы Де Гаспери нужны были слова, но иногда хотелось услышать ответное признание.       От тяжких мыслей помогла отвлечься счастливая улыбка Скалла, который махал ему с другого конца зала. Разве может так искренне улыбаться тот, кто тебя не любит?       — Реборн, смотри, кого я здесь встретил, — начал Де Морт, когда Солнце подошёл достаточно близко. Семью Шимон мужчина заметил ещё издалека, так что сейчас просто кивнул в знак приветствия. Не то что бы он не испытывал к ним симпатии, но как минимум Энму и Адельхейд стоило опасаться. Особенно последнюю, по понятной многим причине.       — Здравствуйте Реборн-сан, — как всегда строгим голосом сказала девушка, и киллер уже приготовился к вопросам, за которыми последует долгая беседа, но нет, последующими словами она его удивила и даже обрадовала. — К сожалению, у нас нет сейчас возможности говорить, так что мы пойдём. Удачного вечера.       Пока Энма не успел что-нибудь сказать, девушка схватила его за руку и увела в глубь зала. Что ж, на счёт неё киллер к счастью ошибался.       — И куда это они… — в задумчивости прошептал Скалл, провожая Шимон взглядом.       — Без понятия, — бодро ответил Реборн, даже не пытаясь скрыть свою радость, за что получил лёгкий тычок под ребра от Облака. — Не хочешь прогуляться?       Де Морт обвёл взглядом всё помещение, потом посмотрел на терпеливо ожидающего ответа мужчину.       — Пошли, я не против, всё равно уже со всеми, с кем хотел, пообщался.       На территории отеля был небольшой, но живописный парк: узкие тропинки, величественные деревья, кроны которых закрывали едва ли не всё небо, аккуратный пруд, по которому важно плыли лебеди. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и небосвод окрасился в тёмно-синие оттенки.       Со стороны каскадёра послышался тяжёлый и грустный вздох, природу которого киллер понять не мог. Заметив чужое недоумение, Облако лишь слегка стушевался и объяснил:       — Звёзд не видно. — На это Реборн промолчал, но, видимо, Де Морт принял это за непонимание. — Понимаешь, я ведь с самого рождения не видел звёзды, то, что в ночном небе вообще что-то есть, кроме Луны и темноты, я узнал лишь… в десять.       — Если быть точнее, то в двенадцать, — поправил его итальянец. — Не смотри на меня так, в девятнадцать лет я перестал видеть атласы звёздного неба, тебе тогда, по логике, было двенадцать.       — Да, скорее всего, ты прав и… Стоп. — Скалл остановился и в шоковом состоянии уставился на соулмейта. — Подождите-ка… ты старше меня на семь лет?!       Реборн посмотрел на Облако и на то, как он судорожно указывает пальцем.       — Эм… да?       — Офигеть… — тихо протянул каскадёр, смотря куда-то в пространство перед собой.       — Серьёзно? Ты не знал? — Хотя, если подумать, то откуда ему знать? Последний раз Реборн «праздновал» день рождения, когда обучал Тсуну; во все остальные дни он просто устраивал себе выходной и рефлексировал.       — Нет, не знал! Мог бы и сказать, — пробубнил Скалл в сторону, возобновляя движение.       — Информация о нашей разнице в возрасте что-нибудь для тебя изменила, раз уж ты так отреагировал?       — Да, теперь я знаю, что тебе скоро полтинник, — и с этими словами он, заливисто смеясь, убежал вперёд.       Реборн уже приготовился бежать следом, не ради того, чтобы поддержать игру в догонялки, а потому что Скалл уж больно далеко убежал, но каскадёр споткнулся… Порой Де Гаспери не мог понять эту грань его соулмейта, когда тот мог быть грациозен и аккуратен, как кошка, а через мгновение уже мог споткнуться об собственную ногу или подавиться воздухом.       С лёгким нежным вздохом Солнце всё-таки побежал к Облаку, который так и не встал с газона, но перевернулся с живота на спину.       — Ты в порядке?       — Реборн, я ошибся, — спокойным тоном начал Де Морт, — сегодня ночью есть звёзды…       Мужчина бросил взгляд в небо, но оно было всё таким же тёмным. Снова посмотрев на соулмейта, итальянец понял, что за звёзды тот видит.       — А они всегда так быстро двигались?       — Святая Дева Мария… — тихо прошептал Реборн и протянул руку Скаллу. Тот перевёл расфокусированный взгляд на поданную конечность, и глаза его подернулись пеленой воспоминаний, и в этот момент Де Гаспери тоже вспомнил один из не самых приятных для себя моментов. Окровавленный Облако и собственная рука, предлагающая помощь, которая так и была проигнорирована. В чувства его привело тепло в ладони, а потом ощущение свободного падения.       Скалл, видимо, не рассчитал, что если на него упадёт киллер — будет больно. Так что не успевший среагировать Реборн сейчас наслаждался слегка болезненными стонами под собой, уткнувшись в шею пострадавшего. Вот же ж фиолетовый дурачок.       — По-моему, к звёздам добавилась космическая пыль…       — Ты сам виноват. — Итальянец перекатился на спину и лёг рядом со Скаллом, беря того за руку.       — Я думал ты устойчиво встал… оказалось, что нет, — придушенно поведал Облако и слегка придвинулся к тёплому телу мужчины, закидывая одну ногу тому на талию. Вот зря он это сделал. Очень зря. Реборн, конечно, не сексуально озабоченный, но когда рядом находится любимый человек, с которым у вас дальше объятий не заходило, в голову невольно лезут весьма интересные мысли.       — Реборн!       — А? — Мужчина слегка вздрогнул и посмотрел в сторону приподнявшегося на локте Облака, который, видимо, пытался понять, почему его парень в течение уже трёх минут смотрит в никуда и не реагирует ни на что. — Прости-прости, Белиссимо, просто задумался.       — Как-то ты слишком сильно задумался, аж дымишься весь, и я сейчас не шучу, — в доказательство своих слов он указал кивком на тело мужчины. И вправду, одежда слегка дымилась. Итальянец посмотрел и понял, что образовалась «проблемка». Быстро сев, чтоб не было заметно, он пару раз провёл дыхательное упражнение, чтобы остыть.       — С тобой всё впорядке? — облокотившись на плечо киллера, спросил каскадёр.       — Всё просто прекрасно, пойдём в номер. — Встав, Солнце снова подал руку, которую без промедления принял Скалл. Осознание того, что Де Морт ни секунды не колебался, теплом отдалось в сердце.       — Ты разве не хотел остаться на празднике всю ночь? — недоуменно спросил Облако. Вчера они обсуждали этот момент, и мужчина чётко сказал о своих намерениях веселиться всю ночь и не дать Колонелло себя перепить. Так что случилось сейчас?       — Я просто устал, и нам нужно серьёзно поговорить, — слегка напряжённо сказал итальянец, стараясь скрыть некое волнение в голосе.       — Оу…

***

      Они сидели на кровати: Скалл по центру в неправильной позе для медитаций, а Реборн, облокотившись об спинку кровати, вытянул ноги. Было тихо.       Казалось, что неловкость в комнате можно было пощупать руками. Даже Скалл, ещё не зная темы разговора, ощущал некое неудобство и странное предвкушение. Реборн смотрел на него так, будто готовился прыгнуть с токийской телебашни.       — Скаа-алл, — голос неожиданно соскочил и мужчина поспешил прокашляться. — Сегодня был хороший вечер.       — Да, Тсуна-кун с Зан-Заном хорошо постарались, — поддержал начало разговора каскадёр, понимая, что Реборн сейчас просто пробно «закинул удочку», чтоб после плавно подвести к главной теме, на которую он хочет поговорить.       — Знаешь, я даже слегка рад за них, не то чтобы много, но всё-таки. — Лёгкая улыбка тронула лицо мужчины, делая его черты более мягкими, а тёплый свет от настольной лампы, освещающий лишь половину, придавал его образу некую томную загадочность. Облако тихо сглотнул вязкую слюну. Что это с ним? Вроде, выпил не так уж и много, а жар, казалось, заполонил всё тело.       — Ну, я хоть и не так хорошо знаком с ними, как ты, но тоже рад. Думаю, они заслуживают счастья. — Ранее расслабленная поза как-то незаметно перетекла в молитвенную. То есть, сидишь на коленках с прямой спиной. Так Скалл сидел лишь тогда, когда провинился, что уж точно не было в данной ситуации. Да что ж это такое? — Но ты ведь хотел поговорить не о них, да?       Реборн прикусил губу. Говорить о сексе решительно не хотелось, так как страсть должна приходить сама и настаивать на таком сокровенном было просто низко и подло. Он не хотел к чему-то принуждать Скалла, а уж тем более не хотел заставлять Облако чувствовать себя виноватым, что точно случится, если он сам когда-нибудь узнает о желаниях итальянца. Так что единственным вариантом было всё спокойно обсудить и прийти к какому-нибудь общему решению.       — Скалл, я думаю… не мог бы ты… — Нужные слова всё никак не хотели приходить в голову, и с каждой секундой эта затея казалась всё более глупой и безнадёжной. В итоге, Реборн просто сдался. Видимо, сейчас неподходящее время. — Забудь. Мне вообще не стоило всё это начинать. Давай спать, Белиссимо.       — Нет-нет-нет. — Скалл не мог оставить всё так, интуиция настойчиво шептала, что сегодняшний разговор нужно обязательно закончить, иначе что-то будет перенесено на неопределенное время. К тому же, итальянец выглядел крайне неловко и серьёзно, что редко можно было наблюдать. То, что Реборн хотел сказать, видимо, несколько его гложет, и связано это с Облаком, так что последний твёрдо решил разобраться во всем сегодня. — Реборн, пожалуйста, скажи, что тебя беспокоит? Думаю, я смогу помочь.       — Ты точно сможешь помочь, но я не хочу настаивать, — куда-то в сторону пробормотал Солнце.       — А я хочу, чтобы ты настаивал, — жёстко парировал каскадёр фразу мужчины, отчего тот слегка завис. — Молчание ничего не решит, а Великий Скалл-сама не умеет читать чужие мысли!       Так, вот на этом моменте Реборн понял, что отступать уже некуда. Если Скалл начал обращаться к себе в третьем лице, то он на взводе. К тому же, не возненавидит ведь его каскадёр за абсолютно нормальные желания, да ведь?       — Белиссимо, подумай хорошенько, я не хочу, чтоб ты потом от меня шарахался.       — Пфх, — самодовольно фыркнул Де Морт, скрещивая руки на груди. А вот и ещё один «звоночек» его нервозности. — Великий Скалл-сама поклялся себе, что от тебя он больше убегать не будет. Так что можешь говорить!       Воу, это обещание… Реборн бы соврал, если бы сказал, что его это не волнует.       — Ладно, — тяжело вздохнул мужчина. — Скалл, ты ведь знаешь, что интимная близость является важной составляющей отношений?       Ранее самодовольное лицо Облако вмиг окрасилось в ярко-красные цвета, а взгляд лихорадочно забегал по комнате. Казалось, что от фиолетовой макушки пошёл пар, и Реборн успел даже слегка испугаться за здоровье соулмейта.       — Д-да, знаю… — тихо прошептал каскадёр. Подняв глаза и встретившись взглядом с итальянцем, он только сильнее покраснел, хотя куда уж сильнее. — Я, кажется, понимаю, куда ты ведёшь…       — Так, — тут Солнце его остановил, осознавая, что ситуация приносит Де Морту реальный дискомфорт, — я вижу, что тебе некомфортно. Мы продолжим это разговор тогда, когда ты будешь готов.       — Нет! — невольно вырвалось у Скалла, отчего он быстро закрыл свой рот ладонями. Комната погрузилась в тишину, и только где-то отдалённо слышались чужие голоса и отголоски праздника.       — Нет? — Реборн в недоумении приподнял бровь.       — Реборн, — жалостливо протянул каскадёр и приблизился к Солнцу. — Ты ведь меня знаешь. Я всегда сбегаю от того, что меня пугает. Сбегаю от ответственности, от чувств, от разговоров… от себя. Если мы сейчас не поговорим, я же никогда не смогу сделать первый шаг.       Тут Скалл нежно прильнул к груди Де Гаспери и полностью перебрался к тому на колени, как бы оседлав его бёдра. Киллер напрягся. Хоть каскадёр и выглядел сейчас так, будто ещё пару секунд и грохнется в обморок, но взгляд его был тверден и решителен.       — Скажи мне чётко чего ты хочешь, а дальше уже разберёмся.       Это ведь можно считать зелёным светом?       — Белиссимо, ты немного неправильно задал вопрос. Нужно было сказать не «чего ты хочешь», а «кого», — с этими словами он положил Облаку руки на талию и прижал к себе, давая почувствовать собственное возбуждение. — Я хочу тебя.       Последнее слово он буквально прошептал в чужие губы, после чего впился в них поцелуем. Он был аккуратен и внимательно отслеживал реакцию партнёра, чтоб, в случае чего, всё прекратить, но на удивление, Скалл лишь с отчаяньем утопающего ближе прижался к мужчине, сладко простонав от небольшого трения.       Реборн, тяжело дыша, слегка отстранился от сладких губ, невольно замечая тонкую ниточку слюны, которую Облако тут же оборвал своим розовым язычком.       — il mio amore. — Терпеть уже не было сил, а внутренний жар, казалось, сейчас расплавит сердце. Если так дальше продолжится, то остановиться будет невозможно. — Ты уверен?       — Ах, пожалуйста, не оставляй мне путей для побега, — плаксиво попросил каскадёр, потянувшись за новым поцелуем. Его прекрасные аметистового цвета глаза влажно блестели и были подёрнуты пеленой возбуждения. От такого вида в штанах итальянца стало уже не просто тесно, а даже больно.       — Mio caro, ты ведь понимаешь, что произойдет дальше? — уткнувшись в бледную шею Облака, спросил киллер. Прижавшись губами к пульсирующей жилке, он слегка прикусил кожу, наслаждаясь почти незаметной дрожью тела Де Морта.       — Ну, два месяца назад я попытался разобраться во всём этом, так что кое-что знаю… — От этих слов Реборн застыл. Два месяца?       «Святая Дева Мария, мой Облачко великолепен» — это всё, что сейчас было в голове у Солнца.       — Значит, ты не против? — Всё, это последний вопрос, и если ответ будет положительным, Де Гаспери больше не будет мучить ни себя, ни Скалла. Оторвавшись от столь соблазнительной шеи, на которой, будто бутоны, расцвели ярко-алые засосы, мужчина наткнулся на скептический взгляд.       — Ты сейчас серьёзно? Я сижу у тебя чуть ли не на члене, стону, как сучка в течку, и ты ещё спрашиваешь, против ли я? — начал закипать Де Морт. Он и так сейчас буквально через вселенское смущение переступил, а его тут так допрашивают.       — Понял-принял. — Не медля больше ни секунды, Реборн решил отбросить все переживания. Скалл едва ли не прямым текстом сказал, что желает того же, что и сам киллер.       Руки мужчины стали блуждать по телу каскадёра, оглаживая и пощупывая мягкую кожу, оставляя на ней едва заметные красноватые следы. Губы же чертили мокрую дорожку поцелуев от чужих мягких губ до ключиц, которые ранее были скрыты лавандового цвета рубашкой. Одежда резко стала раздражать, так что киллер постарался от неё побыстрее избавиться, и, конечно же, первым улетел верхний предмет гардероба Облака. Ткань красиво улетела куда-то с кровати, а Де Морт слегка поёжился от прохладного воздуха в комнате. Заметив это, Солнце тоже избавился от рубашки и прижал каскадёра к себе.       — Ох, ты такой горячий… — прошептал Скалл, обнимая брюнета за плечи и прикусывая его ухо. От этого томного шёпота по телу Реборна как будто пробежал электрический разряд. Честно, всё сейчас происходящее казалось просто ещё одним влажным сном, но тепло чужого тела лучше любых слов доказывало обратное. Мужчина аккуратно взял Облако за подбородок и приблизил к себе, нежно целуя. На это каскадёр отозвался тихим стоном, начиная водить по обнажённой груди итальянца.       Аккуратные ладони медленно стали вырисовывать невидимые узоры на теле мужчины. Короткими ногтями провёл по кубикам пресса, отчего тугие мышцы слегка дрогнули от такой невольной щекотки. Своим пахом надавил на возбуждение Солнца, отчего тот глухо рыкнул и переместил руки на ягодицы Облака, сжимая упругую мягкую плоть.       Задница Скалла была круглая и неимоверно аппетитная. С такой не каждой девушке везёт. Сжимать её в ладонях было невероятно приятно. Реборн мог бы пошутить про игрушки антистресс, но не стал.       Видимо, Облаку слегка надоела такая медлительность, так что он взялся за ремень брюк киллера, после чего залез под ткань боксёров, начиная медленно поглаживать твёрдую плоть. Проведя по всей длине ствола, Скалл присвистнул. Размерчик был достоин лучшего в мире киллера. Как говорится: идеальный мужчина идеален во всём. На действия Де Морта итальянец лишь усмехнулся, после чего ему пришлось поспешно прикусить губу, так как Облако ладонью обхватил основание члена мужчины, в качестве мести сжимая его слегка сильнее, чем следует.       Остатки одежды были сняты достаточно быстро, и уже ничто не мешало паре исследовать друг друга. Тут уже Реборну настало время восхищённо вздыхать, нет, он конечно делал это каждый день, видя своего соулмейта, но сейчас была немного другая ситуация. Тело Скалла было изящно-спортивным, с красивыми рельефами, изгибами и округлостями. В горле пересохло, когда итальянец невольно вспомнил пару видео с тем, как Облако, ещё будучи гражданским каскадёром, делал растяжку. Его гибкость впечатляла, и в голове сами собой стали всплывать варианты её применения.       Де Морт продолжал медленно надрачивать мужчине, с упоением целуя его в губы. Видимо, ему нравилось то, что сейчас происходило, так как Де Гаспери не видел в его взгляде отвращения или каких-то отрицательных эмоций, там было только предвкушение, тесно переплетенное с возбуждением. Это невероятно радовало.       Ласки Скалла были приятны, но и самому нужно было что-то сделать. Реборн хотел, чтобы первый раз Облака был идеальным, так что начал медленно перехватывать инициативу: одна рука с ягодиц переместилась на подтянутый животик и едва ощутимо начала водить по нему, отчего каскадёр стал тихо постанывать. Он был очень чувствительный, что было просто великолепно.       Оторвавшись от полных губ, итальянец поцеловал того в лоб и захватил шаловливые ручки каскадёра в «плен».       — Если ты продолжишь в том же духе, боюсь, мы дальше ласк не зайдём, — голос Реборна стал на несколько тонов ниже, делая того ещё более сексуальным.       Скалл вздрогнул и отвёл в сторону возбуждённый взгляд. Воспользовавшись моментом, брюнет сменил их позу, отчего Облако оказался под телом Де Гаспери, тихо взвизгнув от резкого движения. Лёгкая улыбка тронула тонкие губы Реборна.       — Ты выглядишь просто великолепно, — поведал Солнце, облизывая соулмейта под собой жадным взглядом. Выдержка трещала по швам, а дыхание с каждым вздохом становилось только тяжелее. Итальянец губами прижался к ключице Облака, слегка её прикусывая, отчего тот тихо охнул. Будто извиняясь, мужчина поцеловал уже слегка покрасневший укус, а Скалл зарылся пальцами ему в волосы, водя ими по жёстким прядям.       Оторвавшись от ключиц, киллер двинулся ниже, тут же влажно облизывая бусины сосков, иногда слегка их покусывая. В награду за это он получил пару замечательных сладких звуков от Де Морта. Понимая, что всё делает правильно, мужчина продолжил.       — Ах, vous êtes le diable! — едва ли не прокричал Облако, когда рука Реборна ощутимо ущипнула его за сосок. Переход на родной язык считался полной потерей контроля над собой, а небольшая боль лишь добавляла пикантности и возбуждала пару всё больше. Как будто в отместку Скалл за волосы притянул к себе лицо киллера, влажно целуя его в скулу. — Пожалуйста… не тяни.       С этими влажно блестевшими глазами, в уголках которых от приятных ощущений стояли слёзы, и припухшими губами он выглядел слишком соблазнительно и запретно. Итальянец усмехнулся. Беря с прикроватной тумбочки крем для рук, принадлежащий Облаку, он имел честь лицезреть слегка возмущенный взгляд своего соулмейта.       — Это дорогой крем…       — Я знаю.       Устроившись между разведёнными ногами каскадёра, мужчина выдавил приличное количество вязкой ароматной жидкости на пальцы. Пару капель упали на распалённую кожу парня под ним, весьма эротично стекая вниз. Реборн облизал сухие губы, от такого открытого сейчас Скалла, который доверчиво смотрел Солнцу прямо в глаза, веря, что тот не сделает ему плохо. Такая доверчивость… развращала.       Пальцы одной руки аккуратно прижались к сжавшемуся колечку мышц, начиная не сильно на него надавливать, но пока не входя. Вторая же рука обхватила член Облака. Сверкающие аметистовые глаза Скалла распахнулись, и он широко раскрыл рот, когда Реборн умело начал его ласкать.       Первый палец вошёл достаточно легко, благодаря обильному количеству смазки. Плавные размеренные движения не доставляли боли Де Морту, скорее, был небольшой дискомфорт от непривычных ощущений. Второй же проник уже сложнее, невольно заставив каскадёра зашипеть. Видя, что его Облачку неприятно, Реборн наклонился вперёд и вовлёк его в глубокий поцелуй.       Каскадёр не был неженкой, так что слегка укусил нижнюю губу мужчины, после чего сам стал насаживаться на пальцы.       Он был уже едва ли не на пределе, заканчивать, не дойдя до самого основного, было бы обидно. Внезапно Скалл вскрикнул, его глаза резко распахнулись, спина выгнулась дугой, а пальцы ног чудесно согнулись.       — Какая прелесть, — с любовью прошептал Солнце, добавляя третий палец. Дальше растяжка для Облака прошла более приятно, так как мужчина постоянно касался, тёр и нажимал на простату. Скалл извивался и хныча просил о большем, поддаваясь навстречу движениям.       Дойдя до четырех пальцев, Реборн уже сам не мог терпеть. Всего было слишком много, но всё равно не хватало. Он никогда не сможет насытиться Скаллом. С влажным звуком киллер вытащил пальцы и размазал смазку по своему железно стоящему члену.       — Белиссимо, это может быть слегка больно… — начал было киллер, но его остановил пылкий поцелуй, который был красноречивей всяких слов. Приставив головку к покрасневшей дырочке, он стал аккуратно входить, моля всех богов, чтобы ему хватило сил сразу не сорваться на быстрый темп. Войдя до конца, киллер застонал от ощущений того, как приятно сжался вокруг него соулмейт. В уже плывущем сознании промелькнула мысль, что нужно немного подождать и дать партнёру привыкнуть, но в который раз Скалл доказывал свою любовь к скорости.       — Господи, пожалуйста, двигайся! S'il vous plaît!       От плаксиво-томного голоса каскадёра контроль мужчины полетел к чертям, и он начал двигаться. Движения его были краткими и частыми, исполненными властностью. Скалл был терпко-горячим, и жар этот, казалось, иссушал все возможное терпение и чувство сытости, а сладкие стоны вызывали из глубин души животные порывы. Закинув стройные ноги себе на плечи, Реборн стал вбиваться под другим углом, каждый раз попадая точно по простате.       Де Морт громко стонал и метался по простыням, не имея возможности хоть как-то совладать с ошеломительными ощущениями. Одна рука вцепилась в тонкую ткань, а вторая упёрлась в спинку кровати, не давая Облаку потерять себя где-то в пространстве. Если бы он знал, что будет так офигенно, то, скорее всего, бросился бы на киллера в первую неделю их отношений. Хоть сравнивать было и не с чем, но была чёткая уверенность в том, что Реборн просто охуенный любовник.       — Ах, Реборн, да! Sacré dieu! Прошу, быстрее! Plus rapide!!!       Реборн с радостью исполнил его просьбу, снова впиваясь в пухлые губы поцелуем. Бёдра киллера снова и снова двигались вперёд. В один момент Скалл подался навстречу, порывисто насаживаясь на член брюнета и стремительно пытаясь соскользнуть почти полностью. Не давая ему такой возможности, Де Гаспери ускорился и сделал один очень сильный выпад, от которого Облако с громким стоном кончил, забрызгивая семенем свой живот. Мужчина быстро наклонился, слизывая белёсые капли, и через пару минут, удобно устроившись внутри, пришёл к такому же яркому, сильному по ощущениям финалу.       Солнце тяжело опустился на слегка подрагивающего от прошедшего оргазма Облако, так и не выходя из него. Сладкая нега, казалось, овладевала телом, а заместо бушующей страсти пришла невероятная нежность. Не сопротивляясь ей, мужчина подался вперёд стал покрывать лицо соулмейта почти невесомыми поцелуями. Скалл тихо рассмеялся и нежно провёл по волосам киллера, так, будто гладил кота, и, небеса свидетели, Де Гаспери был на волоске от того, чтобы замурчать.       — Почему мы не делали этого раньше? — в задумчивости с лёгким сожалением спросил Облако. Реборн приподнялся на локтях и посмотрел на всё ещё тяжело дышащего Скалла, вид которого был полностью довольный и соблазнительный. Красные скулы, пухлые от поцелуев губы, россыпь засосов по всему телу и пару почти незаметных укусов. Восхитительное зрелище.       — Я знаю ответ, но не думаю, что тебе он понравится, il mio amore, — эти слова от мужчины были встречены весьма скептическим взглядом аметистовых глаз.       — Scélérat, — закатив глаза поведал каскадёр и слегка поёрзал под Реборном, чтобы выбраться. — Слезай с меня, ты тяжё… Так, ты какого опять твёрдый?!       Де Гаспери усмехнулся, начиная движение.       — Готов ко второму раунду?       Эта ночь была долгой, и не то чтобы Скалл был против.

***

      Утро встретило их сладкой негой и лёгкостью во всём теле, которую обеспечил им Реборн своим Пламенем. Хотя, слушая стенания Скалла по поводу того, как у него всё болело, итальянец чувствовал некую гордость, и самодовольная улыбка сама наползала на лицо. Никто из них не выспался, но хорошему настроению киллера это не мешало, хотя вот Облако имел вид весьма усталый.       В коридоре отеля их ждал весьма неприятный сюрприз в виде Бьянки. Видимо, женщина хотела что-то сказать, но когда увидела их, выходящих вместе из одного номера, просто раскрыла рот.       Не теряя времени, Де Гаспери взял своего соулмейта за руку и быстро ушёл в сторону ресторана, где должны были собраться Аркобалено. С Тсуной он попрощался ещё вчера, так как молодожёны сразу после свадьбы решили укатить на медовый месяц.       Придя в ресторан, парочка увидела за дальним столом Аркобалено, которые что-то тихо обсуждали, иногда посматривая на вход. Заметив пришедших, Колонелло приветственно помахал им рукой, видимо, думая, что его в начале не заметили.       — Доброе утро, — поздоровался Фонг, когда пара расселась на свои места и сделала заказ. Китаец был как всегда спокоен и благодушен, одаряя всех умиротворённое улыбкой и хитрым прищуром глаз. Пробурчав что-то невнятное в ответ, скорее всего, это было ответное приветствие, Скалл уткнулся в скрещённые на столе руки, всем видом прося сейчас его не тревожить.       — Что это с ним, моу? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Туман. На это вопрос Реборн лишь гордо ухмыльнулся, а аура вокруг него, казалось, приобрела розоватый оттенок. Только посмотрев на него, можно было сразу понять, что произошло, так что одобрительное присвистывание Лар было в тему. Итальянец тихо ойкнул от полученного тычка под рёбра от вмиг смутившегося каскадёра, что поглядывал на всех предостерегающим взглядом. Тихо посмеиваясь, все опустили этот момент, так как за столом сидели уже взрослые люди и прекрасно понимали, от чего так может выглядеть пара.       Завтрак прошёл в дружеской обстановке и даже по-своему семейной. После снятия проклятия отношения между Аркобалено стали намного более тёплыми, и Скалл был… счастлив? Сейчас он мог быть намного более искренним, чем раньше. По началу, как только он пришёл в мафию по плану Кавахиры, приходилось постоянно врать и юлить, строя из себя идиота, но потом, когда проклятие было снято, в этом необходимость пропала. Ну, если быть честным, Де Морт хоть и не считал себя идиотом, но вот придурком точно на некоторую часть был, если бы не был, то точно не стал бы так долго бегать от такого мужчины, как Реборн. Тут даже не зависело от того, что они были соулмейтами, просто Де Гаспери оказался не тем человеком, которым мог показаться при первом знакомстве. Хотя большинству даже за многие года не удавалось узнать настоящего Реборна.       С нежной улыбкой Скалл обвёл взглядом свою семью. Жаль, что они потратили целых двадцать лет на обиды и недопонимания. Но сейчас всё хорошо. Сейчас они вместе, просто сидят, общаются и смеются друг с другом. Что ещё нужно для счастья?       Тихо посмеиваясь про себя, Облако влез в дискуссию по поводу науки и религии, устроенной Верде и Фонгом, внося свою третью теорию Удачи и Везения.

***

      Полёт назад почти ничем не отличался от полёта в Америку, кроме того, что как только Аркобалено вошли в самолёт, Реборн сразу же лёг на колени к Скаллу, обнимая и утыкаясь ему в живот. На возмущение Облака о том, что у него могут отказать ноги от плохого кровотока, мужчина лишь невинно улыбнулся и провёл рукой по бедру каскадёра, давая своему Пламени выйти наружу. Такое Де Морту крыть было нечем, так что все восемь часов он сидел на одном месте, смотрел сериал, гладил страдающего от головной боли итальянца по волосам, пользуясь его «слабостью» ради того, чтобы поиграть с бакенбардами, и иногда осаживал сонные поползновения Де Гаспери к своей заднице. Максимум, что позволялось Солнцу, так это слегка поглаживать бедро каскадёра, но не больше, к сожалению первого.       В особняк они приехали уже ближе к ночи, так что, даже не разбирая чемоданов, легли спать.

***

      Сегодня была ночь, которую Реборн планировал уже очень давно. Всё было продумано едва ли не до мелочей и пройти должно было идеально. Скалл был заранее предупреждён, что сегодня будет что-то особенное, поэтому итальянец не волновался, что вдруг придётся всё отменить.       В полночь они выехали из особняка и направились в неизвестном для Де Морта направлении. Реборн настоял на том, чтобы он вёл машину, так что Облаку не оставалось ничего, кроме как включить музыку и задумчиво смотреть в окно, так как Де Гаспери не был настроен на разговоры. Путь был не особо долгий, и остановились они перед кромкой темного леса.       — Выходим, — скомандовал Солнце, первым вылезая из машины. Скалл, всё ещё не зная, чего ожидать, отстегнул ремень безопасности и тоже вылез. На улице его ждал киллер, который за это время успел взять из багажника какую-то корзину. — Пошли. Только пожалуйста, mio caro, не потеряйся.       С этими словами мужчина направился в глубь леса, и каскадёру ничего не оставалось, кроме как последовать за соулмейтом и стараться держаться как можно ближе. Скалл себя знал — потеряться для него было проще, чем сделать мёртвую петлю на мотоцикле.       Тёмный лес совсем не пугал, а навевал некую таинственно-романтическую атмосферу, так что Облако не сдержался и взял киллера за свободную руку. Так, в течение семи минут, они шли, взявшись за руки, пока не вышли на небольшую полянку. Открывшееся взору Де Морта пространство было великолепным, так как лунный свет мягко падал на изумрудного цвета траву, придавая ей некий светящийся голубоватый оттенок, а светлячки лишь дополняли волшебную картину, мигая, как маленькие новогодние фонарики.       — Si belle… — восхищённо выдохнул Скалл, во все глаза смотря на поляну.       — Я совсем недавно нашёл это место, — ложь легко слетела с языка, но за неё не было стыдно, — и захотел показать тебе. Думаю, здесь получилось бы неплохое свидание при свечах, — на последних словах он приподнял корзинку и слегка ей потряс.       — Ты такой романтик, — тихо засмеялся Скалл и почти невесомо поцеловал мужчину в щёчку.       Корзина была быстро разобрана, и теперь по центру поляны было настоящее место для пикника, с мягким пледиком, вином и небольшими закусками и сладостями, а также свечами, что освещали своим теплым светом все это великолепие.       — Ооо, это так вкусно! — восторженно воскликнул Скалл, откусив один кусочек от пироженного. — Где ты их купил?       — Нигде, — просто ответил Реборн, тоже беря пироженное и слегка недовольно хмурясь после первого укуса. — Это рецепт моей мамы, правда, у меня всё равно не получается так же, как у неё.       — Подожди… — Аметистовые глаза по краям слегка увлажнились, а сам каскадёра кинулся на киллера с объятиями. — Ты действительно сделал их сам, для меня?       Скулы Солнца слегка покраснели. Признаться вслух о том, что ты действительно ради сегодняшней ночи готовил сладости было слегка сложновато, так что он просто кивнул. Никому не нужно знать, сколько было неудачных попыток перед тем, как пирожные стали получаться хотя бы на семьдесят процентов похожи по вкусу на мамину выпечку. Сложность ещё была в том, что в детстве Реборн не видел конечный результат, так как уже в духовке сладкая масса попадала в раздел «сладости», а значит, автоматически нравилась его соулмейту, что приводило к исчезновению пироженных из поля зрения брюнета.       — Да, я сделал их для тебя, так что, — на этих словах он подобрал момент и быстренько пихнул пироженку в рот Облаку, — кушай молча, mio caro. А то подавишься.       Де Морт надулся и стал похож на хомячка, так что итальянец поспешил отвести взгляд, иначе прольётся кровь. Ещё минут двадцать прошло в спокойной и уютной атмосфере лёгкой романтики, пока Реборн не взял каскадёра за подбородок, приподнимая его к небу.       Глаза Облака широко раскрылись, а рот в немом вздохе приоткрылся:       — Звездопад…       Сотни сверкающих точек быстро проносились по небу, создавая по истине невероятно захватывающее зрелище. Казалось, что весь небосвод стал двигаться, меняя свой устоявшийся за много лет вид. Скалл часто читал про звёзды и явления, связанные с ними, и сегодня, впервые в жизни может наблюдать звездопад. Вдруг руку обдало теплом, когда Реборн сплёл их пальцы вместе, но у Де Морта просто не было сил отвести взгляд от неба, поэтому он так и не узнал, что Де Гаспери с таким же восхищённым выражением лица смотрел на него.       Что ж, Реборн был счастлив, за сегодня исполнилось две его детские мечты, а вид настолько счастливого каскадера заставлял желать радовать его буквально каждый день, что ещё нужно для счастья?       — Реборн, — тихо прошептал Скалл, когда небо «успокоилось». Глаза в глаза и буквально в чужие губы, Облако прошептал слова: — Спасибо большое. Я… je t'aime.       А большего Реборну и не нужно.

***

      Их тела вернулись в то состояние, которое было до проклятия, и Реборн был прав, он вырос до ста восьмидесяти семи сантиметров, на что поначалу его соулмейт сильно дулся; сам-то Скалл больше ни на сантиметр не вырос. Жизнь текла своим чередом, но что-то Де Гаспери не устраивало. Уже месяц он просыпался с чётким ощущением, что нужно что-то делать, мысль начала формироваться ещё год назад, когда они вернулись из Америки, но чёткое представление она обрела только сейчас.       — Скалл, давай жить вместе?       Каскадёр недоумевающие посмотрел на мужчину.       — А сейчас ты хочешь сказать, что мы живём порознь?       — Нет, я не об этом, — начал итальянец. — Просто… ты не хотел бы свой дом? Место для нас двоих… Ты не подумай ничего плохо, мне нравится особняк Аркобалено, да и остальные ничуть не напрягают, но это место, это здание, не дом. Я бы…       На губы киллера аккуратно опустился пальчик Облака, как бы прося тишины.       — Реборн, я совсем не против. Даже наоборот рад, что ты это предложил, — улыбнулся каскадёр. — Мне тоже здесь нравится, но я хочу свою… нет, нашу территорию. Я был бы не против провести с тобой всю жизнь.       Де Гаспери пришлось прикрыть рукою глаза. Ещё пару секунд, и он уверен, что заплачет.       Приятно когда вы с любимым человеком думаете об одном и том же. Так что, не медля ни секунды, они за обедом рассказали Аркобалено о своём решении и с удивлением поняли, что все остальные тоже подумывали, что пора двигаться дальше, но не могли уйти, так как боялись обидеть других. Так долго над своей глупостью они ещё никогда не смеялись.

***

      Буквально за неделю особняк опустел, но на этот раз в нём остались лишь тёплые воспоминания, так что сожалений не было. Все разъехались по разным странам, но неизменно поддерживали связь.       С переездом пары произошла небольшая заминка, так как оказалось, что Скалл не особо хочет оставаться в Италии, а Реборн не симпатизирует Франции. Проблема была решена Верде, который предложил им просто поселиться в Швейцарии; идеальный выход, так как эта страна граничит и с Италией, и с Францией, так что можно будет при желании достаточно быстро оказываться на родине.       В новой стране они подобрали себе достаточно просторный домик в живописном месте, недалеко от большого города. Скалл был просто в восторге, так как рядом находились горы и зимой можно было неплохо так и экстремально кататься, а летом его лучшими друзьями становились спортивные велосипеды. Реборн чуть не поседел, когда однажды его соулмейт пропал на весь день, забыв телефон, а вернулся домой ночью, весь грязный, ободранный, мокрый до нитки и с рулём от велосипеда. Ту историю Скалл так и не смог внятно рассказать, так что эксперименты с неизведанными маршрутами теперь проходили строго под контролем Солнца. Кстати, пропавший велосипед Реборн в итоге нашёл на верхушке двадцатиметрового дерева.       Потом прошла свадьба Колонелло и Лар, которые всё-таки решили пожениться. Торжество было чисто солдатское: сначала всё чинно прилично, а потом все просто набухались и началось настоящее веселье. Выиграла, кстати, Лар. Никто ни с кем не играл, но она выиграла.       Спустя некоторое время стало как-то привычно раз в месяц принимать у себя остальных Аркобалено, а Верде — чуть ли не каждую неделю, так как учёный тоже обосновался в Швейцарии и приходил ради бесплатной и вкусной еды. Не то чтобы киллер был против, но Гроза имел просто невероятную способность приходить в самые неподходящие моменты. Так он, например, однажды пришёл прям в тот момент, когда Реборн сделал Скаллу предложение. Вы бы знали, как офигел стоящий на одном колене перед Облаком киллер, когда за спиной, в непосредственной близости, послышались хлопки в ладоши и поздравления. В итоге, ужинали они потом втроём, и смущало это, видимо, только итальянца.       Свою свадьбу они уже праздновали в два этапа: первый — официальный, где будет много гостей, второй же — полностью семейный, только в кругу Аркобалено и, как ни странно, Кавахиры. Сначала все были сильно зажаты, но Скалл как-то смог разрядить атмосферу, а хорошая еда и крепкая выпивка быстро помогли примириться со старыми обидами. Шаман даже извинился за то, что сделал, хоть и не считал себя виноватым, что все прекрасно понимали.       На медовый месяц они купили дом на колёсах и в течение года путешествовали по всей Европе: красивые места, разные люди, еда, культура, нежный секс под звездным небом и просто ощущение полнейшего единения между соулмейтами.

***

      По прошествии пяти лет семейной жизни они приняли важное решение по усыновлению, и так в их небольшой семье появились четырехлетние двойняшки: старшая девочка с кудрявыми чёрными волосами и узкими зелёными глазами и серьёзный мальчик, едва ли не точная копия Реборна, как сказал сам киллер. С их появлением жизнь заиграла новыми красками, и Солнце впервые примерил на себя роль именно родителя, а не наставника.       Смотря на то, как Скалл возится с детьми, он понимал, что когда-то сделал правильный выбор и дальше всё будет хорошо. А фотография, на которой была запечатлена вся семья, начиная от Де Мортов-Гаспери и заканчивая десятым поколением Вонголы, лишь добавляла уверенности в этом факте.