кокосовое молоко и человеческая недосказанность

Уён уже полгода как сбежал из душного Сеула в не менее душный Бангкок за приключениями и переосмыслением своих жизненных ценностей. А по итогу только подсел на кофе на кокосовом молоке и влюбился в того, кто ему этот кофе три раза в неделю готовит. Влюбился очень тупо и, кажется, бесповоротно, как какой-то школьник. Вообще-то Сан говорит Уёну перед отъездом, что как-то слишком у друга затянулся переходный возраст и уж к двадцати четырём годам надо бы понимать, где ты хочешь быть и чем заниматься. Почему так говорит человек, который буквально живёт, руководствуясь лишь волей случая, Уён не в курсе. Но Сан хороший друг и, после часа бурчания про друзей-дебилов-максималистов, помогает найти жилище на эту поездку с неопределенной продолжительностью. И всё это время по возможности подкидывает удаленную работёнку, чтобы Уёну было на что пожрать в другой стране. Уён благодарен бесконечно и в ответ шлёт тонны фоток и видео, показывая всякое необычное и красивое, что встречает в «стране тысячи улыбок». Чаще всего красивое у Уёна это стрит-арт, закаты и тот самый бариста по имени Ёсан. Ёсан второй год учится в Таиланде на экскурсовода и подрабатывает в маленькой кофейне с бамбуковой стойкой, под которой прячутся несколько десятков самых странных сиропов и литры кокосового молока. У Ёсана карамельная кожа и родимое пятно у виска, которое Уёну настолько хочется обвести кончиками пальцев, что он в них чувствует фантомные покалывания. Они с Ёсаном одногодки и оба корейцы, но почему-то не могут даже немного подружиться. Бариста только улыбается Уёну из-за стойки и на предложения прогуляться спрашивает, не желает ли тот какого-нибудь сиропа в свой кофе, уточняя, что это можно для Уёна бесплатно, как постоянному клиенту. Уён терпеть не может сладкое, но каждый раз со вздохом говорит «Да, пожалуйста, хочу попробовать сироп с гуавой». Сан очень мерзко хихикает каждый раз, когда они с Уёном болтают по видеосвязи, над новыми историями про очень странный тайский юмор и то, как даже другие постоянные посетители кофейни начинают сводничать, понимая, что сам Уён ну никак не справляется. Один взрослый дядечка, заведующий баром для представителей радужного коммьюнити, даже предлагает парням бесплатно потусоваться у него в вип зоне, на что Ёсан смущенно говорит, что он «не такой». Уён чуть за сердце тогда не хватается, думая, что его гей-радар впервые вот так паскудно подвёл. Но потом Ёсан добавляет, что «не такой человек, чтобы за счёт других развлекаться» и Уён шумно выдыхает, под удивлённый взгляд напротив. Душный Бангкок с нескончаемым, по ощущениям, сезоном дождей, внезапно не доканывает, а даёт всё больше сил жить. Уён почти забывает, какого оно было на родине: серое утро со вкусом американо без сахара, обед в компании дорамы на смартфоне и какой-то дряни из ближайшего севен-элевен, шумные вонючие бары вечером, и так по вечному кругу. Невкусно и бессмысленно, так он ощущал себя там, куда многие из друзей наоборот стремились. Сан, например, в своё время перебирался в столицу чуть ли не из самой задницы Кореи и искренне был рад просто возможности выбора доставки курочки. Его восторгала ночная жизнь столицы настолько, что парень закрывал глаза на всё то, от чего Уёна тошнило так, что пришлось сбежать. Возможно, в Таиланде глаза позитивом затирало только лишь на энтузиазме первой влюблённости в блондина с низким смехом и будто бы впитавшимся в его кожу запахом корицы. Ёсан завораживал своими движениями рук с перекатывающимися мышцами, почти искренней белозубой улыбкой для каждого посетителя кофейни и милым хвостиком из отросших волос. Уён смотрел и понимал, что хотел бы с ним простого человеческого бежать наперегонки до козырька остановки по лужам в драных кроссовках и жадно целоваться на рассветных лучах, понимая, что через пару часов придётся терпеть целый день, прежде чем они смогут друг к другу прикоснуться. Потому что Ёсану надо принять доставку кокосового молока и вновь за прилавок, а Уёну созваниваться с очередным заказчиком из Кореи и отчитываться за проёб дедлайна. Уён не перестаёт ходить в кафе даже когда видит, как перед бамбуковой стойкой Ёсан сидит в обнимку с каким-то высоким симпатичным азиатом. Правда грустнеет маленько и не так активно в этот день пялится на виднеющиеся из-под форменной рубашки впадинки ключиц. А может и не маленько, потому что Ёсан бесплатно пихает ему какой-то десерт и впервые расспрашивает о том, как у Уёна дела. В то время как незнакомый парень рядом улыбается чему-то в своём телефоне, иногда легонько вклиниваясь в их разговор. А под конец сообщает, что звать его Юнхо и он внезапно в курсе, что Уён по вечерам ходит соревноваться и просто тусоваться с местными танцорами. Потому что Юнхо лидер одной из команд и ему все уши прожужжали про талантливого корейца, который вот уже полгода разрывает в баттлах половину ветеранов улиц. Он зовет Уёна как-нибудь заглянуть к ним в студию и говорит, что ему уже пора, потому что какой-то Хонджун ждёт свои пирожные с манго и ноет об этом ему уже полчаса. Ёсан дергает бровью и озадаченно смотрит Юнхо в след, а потом переводит взгляд на Уёна. Видно, что он у парня хочет что-то спросить, но в кофейню заходит посетитель и бариста тут же переводит всё своё внимание на него. Уён тоже озадачен внезапным знакомством с предполагаемым парнем своего возлюбленного и его дружелюбностью, но соглашается на предложение Юнхо. В маленькой студии недалеко от центра города он внезапно видит ребят, с которыми чаще всего видится на уличных сходках и очень рад тому, что здесь так много знакомых лиц. Через некоторое время подваливает и сам Юнхо, слегка растрепанный и со свежим засосом прямо под кадыком. Парни вокруг присвистывают и говорят, что, кажется, выходные у Юнхо с его парнем прошли очень продуктивно, на что тот только щурится и лохматит волосы, явно смущаясь. Уён поджимает губы, вспоминая, что как раз вчера у Ёсана по расписанию был выходной и слегка мрачнеет, но пытается в себе это подавить. Ёсан ведь всегда что от его флирта, что от приглашений на свидание, ловко уходил и никаких, даже малейших, намёков не делал. Так что Уён не в праве начинать его ревновать. И вообще это выглядит тупо, потому что они всё это время друг для друга были лишь приветливый красивый бариста и влюбчивый постоянный клиент. Тренировка проходит как нельзя лучше и Уён понимает – эти ребята явно из лиги местной танцевальной элиты. Так сильно он в последний раз уставал только когда жил в Корее и ставил танец для конкурса с Саном и Минги. Они тогда не смогли победить, но в процессе упахались так, что похудели каждый на килограмм пять. Даже Юнхо обливается потом и сипит «Я сейчас коньки отброшу, давайте на этом остановимся» и ковыляет к кулеру с водой. Уён валится на пол прямо там, где стоял, и скидывает с себя толстовку, оставаясь лишь в мокрой насквозь майке. Ему кажется, что ещё немного и перед глазами поплывёт, потому даже не предпринимает попыток пойти вслед за Юнхо. Но внезапно его плеча касается что-то холодное, от чего Уён всем собой вздрагивает. Он поворачивает голову и видит прижатую к его коже бутылку воды со слегка запотевшими боками, явно из холодильника, что стоит в другом конце зала. Бутылку эту держат подозрительно знакомые красивые пальцы с родинкой на указательном. Уён поднимает голову и благодарно улыбается парню, забирая бутылку. Он собирается спросить, что он тут забыл, но в эту же секунду Ёсана сносит Юнхо, в своих медвежьих объятиях приподнимая над полом под оборванное звонкое «бля-». - Ты чего такой перевозбуждённый, пару минут назад же помирал от усталости – спрашивает Ёсан, как только его ставят обратно и дают поправить сбившуюся одежду. – Когда Хонджун сказал, что ты временами напоминаешь гиперактивного щенка, я сначала не совсем понял. Но вот теперь… - Ставлю сотку, что там было ещё и слово «тупой», но ты слишком тактичный, чтобы это озвучивать. По крайней мере, перед Уёном. Ты, кстати, тут давно сидишь? - Юнхо улыбается и чешет пятно на шее. А Уён замечает то, как взгляд Ёсана тут же впивается в этот жест, а его губы растягиваются в непонятной ухмылке. Парню кажется, что прямо сейчас нужно срочно куда-нибудь линять. В противоположный угол к ребятам, очухивающимся после тренировки. Или лучше вон из этого здания, чтобы не светить своей недовольной рожей. И не видеть то, как Юнхо треплет мягкие волосы, ярко улыбаясь Ёсану, который под его огромную ладонь с радостью подставляется. Уёну свалить не удаётся, потому что Юнхо зовет пропустить по паре стаканчиков пива в местном баре и Ёсан тут же соглашается со словами о том, что он давненько никуда не выбирался. А потом поворачивается к Уёну и выдает «давай с нами, ты ведь сам хотел как-то в бар, даже меня звал». Он вздыхает и давит внутри ехидное «знаешь, «даже» я тебя звал вообще куда только можно, но ты продолжал спрашивать про дурацкие сиропы». Как-то так выходит, что Уён после этого всё же официально присоединяется к команде Юнхо и общается с Ёсаном уже как хороший знакомый. Юнхо время от времени продолжает светить засосами и всё так же тактилит с совсем не сопротивляющимся Ёсаном. Но теперь любвеобильностью не обделяют и Уёна. Однажды у стойки в кофейне его даже тащат на колени под возмущённое пыхтение самого Уёна и тихие смешки Ёсана. Парень даже не пытается понимать, что там между Ёсаном и Юнхо, только старается свою никуда не уходящую влюблённость затолкать куда подальше и уже не сверкать глазами так активно в сторону бариста. А Ёсан внезапно начинает сам звать Уёна провести время вместе, только вдвоём. И действительно рад с ним поговорить, будто они близятся к статусу «хорошие друзья». Но Уёну кажется, что ещё немного и его порвёт окончательно. Потому что Ёсан начинает для него улыбаться _искренне_, не как постоянному клиенту. А ещё он заливисто смеётся над шутками Уёна. И над его смехом, потому что «Ты будто орущая чайка, пиздец я сейчас задохнусь». Ёсан перестаёт пихать ему сиропы, честно признаваясь в том, что видел как Уён на них вечно морщился. Ёсан оказывается внезапно не заносчивым красивым бариста с чётко очерченными границами в виде своей барной стойки, как всё время казалось со стороны. Он обычный парень, скромный, но острый на язык. Ещё выясняется, что он стесняется своего родимого пятна и слегка паникует, когда посетители с ним заигрывают. А ещё со своими людьми тактильный до невозможности. Ёсан частенько после того, как протягивает Уёну его любимый кофе на кокосовом молоке, хватает того за руку и наклоняется ближе, с блеском в глазах рассказывая о том, что недавно на парах интересного узнал. У Уёна сердце в такие моменты хреначит на манер бласт-бита и дикое желание поверить в то, что Ёсан им начинает потихоньку проникаться. И не важно, что Юнхо шею неумело светлой тоналкой замазывает и не прекращает парню ярко улыбаться, махая фантомным хвостом. Даже Сан через стремноватую камеру уёнового телефона видит, что с другом что-то совсем херовое творится. Глаза такие грустные становятся, какими не были ровно с того момента, как он родную страну покинул. Сан аккуратно предлагает Уёну вернуться и начать в Сеуле всё заново, может даже влюбиться в какого-нибудь местного бариста. У Сана как раз на примете есть симпатичный экземпляр, старше на год и выше почти на голову. Уён на это только отмахивается и сбрасывает звонок, потому что на очередной тренировке уработался так, что уже еле держит глаза открытыми. Так в неопределённом состоянии проходит несколько месяцев, за которые Юнхо всё реже появляется в кофейне, ссылаясь на срочные дела. На что Ёсан только довольно щурится, приговаривая «знаю какие у тебя там дела, после них всегда как блаженный лыбишься, аж тошно становится». Уён молча переводит взгляд с одного парня на другого и думает, что пора прекращать попытки понять, что происходит между этими двумя. Что ему не мешало бы понять, так это почему Ёсан вдруг в свои выходные начинает напрашиваться к Уёну в гости, оставаясь на ночь, и в какой-то момент на полку с вещами подсовывает свою пижаму. И миленько так глазами хлопает, мол «а чего такого, мы ведь друзья, да и мне лень её каждый раз к тебе таскать». Позже появляются зубная щётка, кружка и даже тапочки. А вторая подушка пропитывается парфюмом Ёсана и Уён внутренне скулит каждый раз, когда один в квартире остаётся и зарывается в наволочку носом, скользя рукой под резинку боксеров. У него частенько реально кружится голова от того, как много прикосновений, улыбок и голоса Ёсана становится вокруг. Уён уже пропускает половину тренировок с командой Юнхо и еле-еле в «окончательные, иначе больше заказов не получишь» дедлайны по работе успевает, потому что его повседневная рутина, его мысли и его цели – всё это сводится только к Ёсану. Уёна иногда даже потряхивает от того, насколько сильно он погружается в этого человека, насколько быстро они стали настоящими друзьями. Да, именно друзьями, от осознания чего парня постоянно разрывает на две эмоции – радость от того, что он может хотя бы в таком ключе быть рядом с парнем, и грусть, потому что это совсем не то, чего на самом деле желает Уён. - Чувак, ты выглядишь как ходячий труп. Если так продолжится я точно куплю билет до сраного Бангкока, чтобы забрать тебя обратно силком. Я в последнее время хорошо поднял вес в зале, так что тебе от меня не отбиться. – Сан смотрит в камеру крайне укоризненно и слегка прищуривает глаза. – А вообще такое чувство, будто вы с этим бариста как новоиспечённая парочка. Вон, он уже половину квартиры тебе своими вещами пометил. - Не забывай что он парень Юнхо. – Уён хмурится и тяжело вздыхает, смотря на то, как капризно изогнулись губы Сана. – Нет, правда, ты надумываешь лишнего. Ёсан сам сказал мне, что из-за того, что у Юнхо вечно «дела» - Уён делает пальцами кавычки – ему одиноко. К тому же он всегда мечтал подружиться с тем, кто будет разделять его увлечение дорамами. Поэтому мы их смотрим просто нон-стопом. Иногда он даже заставляет меня повторять с ним некоторые сцены. – Уён внутренне содрогается, вспоминая сколько раз они отыгрывали сцены с признанием. - Но ведь так не может продолжаться. Уён, если всё так, как ты говоришь, то скоро дела Юнхо могут закончиться и Ёсан тебя покинет. Скажи, ты готов к тому, что вы практически перестанете видеться? Или, возможно, Юнхо начнёт ревновать и попросит его больше не приходить к тебе. Что тогда будешь делать? Уён протестующе раскрывает рот, но понимает, что сказать-то ему на это нечего. Что будет, что будет... Уён даже представлять себе не хочет, какого это – не просыпаться утром со среды по пятницу, чувствуя в квартире запах кофе и яичницы с тостами. Как это, когда Ёсан не тащит по-тихому очередную уёновскую огромную футболку, потому что вновь запачкался, пока готовил. Уён не хочет забывать, какого это, когда в дораме маленькая рука главной героини поверх ладони её возлюбленного и Ёсан тянется к руке Уёна. Прыскает с того, что руки у них почти одинаковые и сцену отыграть не получится. И оставляет свою ладонь на его, неосознанно поглаживая мягкую загорелую кожу. «Нет, с этим надо определённо что-то делать» думает Уён, когда в кофейне наконец объявляется Юнхо и радостно улыбается Ёсану, ероша его идеально уложенные блондинистые волосы. Вот только что делать он так и не придумывает, даже когда Ёсан и правда не приходит после смены, коротко отписываясь в мессенджере о том, что они с Юнхо долго не виделись и договорились сегодня провести ночь вместе. Уён усмехается и идёт за пивом, а позже пьяный ноется Сану, который старательно проглатывает своё «я же говорил» и вновь зовёт вернуться в Сеул. Правда сообщает, что с красивым местным бариста облом – он на самого Сана запал, пока тот ходил в его кафе примеряться для Уёна. Его зовут Минги и он позвал Сана на свидание, попутно разволновавшись так, что расхерачил новенький френч-пресс. Уён смеётся и говорит «Нафига мне тогда возвращаться, зови после вашего конфетно-букетного периода» и отрубает связь. Парень не уверен, что в Сеуле ему станет лучше, даже наоборот. Он вернётся к тому, от чего сбегал, но теперь с грузом внутри. Который выглядит как луч света в его тёмном царстве, а пахнет как кокосовое молоко и корица. Неделю Уён старается избегать встреч с блондином и даже ищет себе новую любимую кофейню, потому что и правда пристрастился к этому напитку. Но везде настолько дерьмовый кофе, что даже растворимый на его фоне кажется божественным. Он отвечает на поток сообщений Ёсана коротким «Прости, не могу, очень много дел» и «Да, тоже надеюсь, что скоро увидимся». Уён тяжело вздыхает и готовится к тому, как скоро его начнёт ломать от нехватки Ёсана и хорошего кофе в крови, но не успевает этого дождаться. Вечером у порога квартиры он видит его, немного раздражённого и с пакетом в руке. Явно из местного ресторанчика с курицей, который им обоим так нравился. - Чон Уён. Ты совсем охуел? – Ёсан поднимает голову и зло смотрит в глаза напротив. – Если тебе так неприятно моё общество, мог бы так и написать. Зачем прятаться? - А зачем приходить к прячущемуся с курицей и пивом? – Уён не может не улыбнуться тому, насколько он весь контрастный. Как и всегда. - Потому что ты долбоклюй. А ещё Юнхо видел тебя на днях, слоняющегося у моря и сказал, что ты выглядишь как скелет. Дай зайти, кормить тебя буду. И отчитывать. Не думай, что ты отделался от меня. Уён коротко смеётся и запускает Ёсана в квартиру. То, что его будут отчитывать, оказалось не правдой. Ёсан начинает без умолку трещать, рассказывая про всё, что приключилось за последние дни. О том, что команда Юнхо заняла первое место в очередном конкурсе. О том, что сам Юнхо негодует по поводу исчезновения Уёна и говорит, что они чуть было не продули из-за его отсутствия. О том, что сам Ёсан без Уёна каждый день жутко скучает за стойкой и один раз даже слегка поцапался с Юнхо, правда не говорит почему. Они так и болтают до рассвета, а потом Ёсан зевает и тянет Уёна на узкий диванчик, бурча про то, что кровать разбирать влом, поэтому «Иди сюда и грей меня». Уён еле дышит, чувствуя, как Ёсан утыкается носом в его шею, но вскоре пиво даёт свой эффект и он отрубается. Уёну снится, как в закатных лучах Ёсан бежит к нему по пляжу и, смеясь, кричит о том, что сейчас его поцелует. Во сне они оба счастливы и совсем не друзья, Уёну там очень хорошо. - Уён проснись, ёб твою душу! Проснись, кому сказал! – Ёсан почти кричит и пихает парня так, что он невольно вцепляется в тело напротив, лишь бы не грохнуться. - Ты чего? Мог бы будить и как-то нежнее. – Уён с трудом разлепляет глаза и видит недовольное лицо напротив. Ужасно красивое и ужасно недовольное. - Ты. Ты что только что сказал? – Ёсан щурится и смотрит пристально, от чего Уёну становится не по себе. - Б-быть нежнее? - Нет, тупица, я про то что ты пробормотал во сне. – Мыслительные процессы Уёна дают сбой, а Ёсан, кажется, вообще не шутит. - Это какой-то новый прикол или ты реально надо мной издеваешься сейчас? – Уён со вздохом поднимается и садится на диване. – Как ты себе представляешь чтобы я знал, что говорил во сне? - Ладно, тогда я скажу. «Ты мне нравишься». - Ёсан выговаривает это чётко, тоже садясь на диване и не отрывая своего взгляда от парня напротив. Уёна дёргает на эту фразу, а в груди будто взрывается маленькая бомба с разрушительной силой. Он давится воздухом и закашливается, не понимая, что ему сейчас делать. – Ты поэтому пропал на всю неделю? - Я не- Не знаю, почему я это сказал, но это не так. У меня правда был дедлайн, я заканчивал один крупный проект. – И ведь Уён не врёт. Если не говорить о том, что дедлайн он сдавал как всегда за сутки до, а всё остальное время занимался ничем. - Хорошо. Я скажу фразу полностью. – Ёсан слегка наклоняется вперёд, хватая Уёна за руку. – «Ты мне нравишься, Ёсан». У Уёна перед глазами на секунду темнеет и он машинально дергает рукой, пытаясь избежать хватки, но ему не дают этого сделать. Он видит, как лицо напротив из напряжённого превращается в расслабленное и слегка усталое. Ёсан вздыхает и встаёт с дивана, потянув Уёна за руку в сторону кухни. Там он молча готовит завтрак, всё время оборачиваясь, будто боясь, что Уён сбежит. Он ставит перед парнем кружку ароматного кофе, по которому Уён так соскучился, и еду, садясь напротив. - Почему ты не сказал мне раньше, м? – Ёсан звучит по-доброму вроде бы, но в то же время явно пытается выбирать слова, чтобы Уёна не задеть. – Я имею в виду… Как долго? Неужели с того раза, когда мы чуть не поцеловались, когда повторяли сцену из «Секретарь Ким»? – Ёсан легко смеётся и ковыряется в своей тарелке, размазывая желток от яичницы по тарелке. - С самого начала. – Уён вздыхает и идет к форточке, так и не притронувшись к еде, беря с холодильника сигареты. Ёсан удивлённо дёргает бровью – Уён никогда перед ним не курил, парень лишь изредка чувствовал запах табака от его домашней одежды. Уён затягивается и немного облокачивается на подоконник. – Я имею в виду, с того раза, как ты предложил мне тот ужасный сироп с двойной карамелью. Кажется, тогда я пришёл в твоё кафе в третий раз. И был уже совсем по уши, когда столкнулся там с Юнхо в первый раз, только ещё не осознавал этого. А потом ты решил, что мы должны стать друзьями и я не мог отказаться. – Уён несколько раз подряд затягивается, печально хмыкает и тушит в пепельнице лишь наполовину скуренную сигарету. – И, как я понимаю, это был последний раз, когда мы спали вместе. - Почему ты так решил? – Ёсан вдруг выглядит крайне взволнованным и нервно облизывает губы. - А как ты себе представляешь теперь оставаться у меня, зная, что я почти год как в тебя влюблён до того безнадёжно, что смог в этом признаться только во сне? Как ты будешь объяснять Юнхо, что дружишь с человеком, который всё это время смотрел на тебя как угодно, но не как на друга? – Уён криво улыбается и пытается совладать с дрожащим голосом. Он иногда представлял, как признаётся Ёсану в том, что на самом деле к нему чувствует. И он уж точно не хотел, чтобы это произошло вот так некрасиво. - Стой. А при чём тут вообще Юнхо? –Ёсан, выглядящий до этого крайне взволновано, немного хмурится, будто бы озадачен словами парня. - В смысле причём? Он ведь твой парень. – Уён фыркает и тут же видит, как Ёсан со всей дури заезжает ладошкой по собственному лбу. - Господи блять, Чон Уён, какого хрена. Как ты вообще умудрился до этого додуматься? - Ёсан качает головой и начинает говорить с плаксивыми нотами. – Юнхо встречается со своим крутым хёном с дизайнерского из моего универа. Его зовут Хонджун и он адски кинкует на то, как его засосы смотрятся на шее Юнхо. Ты его видел, он пару раз заходил к нам в кафе. – Уён действительно помнит его синие волосы и хитрый взгляд. – А я друг Юнхо. Который бариста, влюблённый в своего постоянного покупателя. В тупого корейца, сбежавшего в Бангкок за новой жизнью. Этот покупатель пиздец какой горячий, но вечно смотрит на меня, будто побаивается или недолюбливает. Он возвращается вновь и вновь, предлагая сходить куда-нибудь. Но с такой криповой рожей, что я так и не смог согласиться. А ещё я вечно паникую рядом с ним, потому что он мне так сильно нравится. И нравится до сих пор, не смотря на то, что только что сморозил полную хуйню. Уён видит, как Ёсан отнимает руку от лица и смотрит влажными глазами, внутри которых виднеется веселье и тоска. - Я понял, что покупатель чувствует то же самое, что и я, но почему-то боится признаться. Поэтому я говорил ему о том, что испытываю, другими способами. Мы стали разыгрывать сцены из дорам и я каждый раз говорил с ним так, чтобы он почувствовал мою искренность. Но он так ничего и не понял. Потому что очень тупой, видимо. – Ёсан хмыкает и встаёт из-за стола, медленно подходя к Уёну, который уже был на грани нервного смеха. – Знаешь, что самое нелепое? Тот, на кого покупатель подумал, что он мой парень, предложил мне план. Когда покупатель вдруг перестал приходить, Юнхо сказал, что шансов на нормальный разговор у нас становится всё меньше. А ещё то, что мы оба влюблённые идиоты, а значит и признаться должны по-идиотски. И предложил мне соврать о том, что покупатель признался мне в любви пока спал. Кстати Уён, а ты до этого когда-нибудь разговаривал во сне? - Я? – У Уёна вновь кружится голова и он вообще не уверен в реальности происходящего. – Вроде бы раньше никогда… Вот бля- Он не успевает договорить, потому что Ёсан внезапно целует его, вжимая всем собой в подоконник. Уён чувствует, как язык Ёсана тут же нагло раздвигает его губы, а руки ползут под огромную футболку, кончиками пальцев очерчивая пресс. Уён не может сдержать удивлённого стона и вдруг чувствует, что наконец очнулся. Это сейчас всё с ним, а не очередной сон. Его и правда развели как малявку на признание, а теперь зажимают у окна. А ещё Ёсан сказал, что ему нравится Уён. Правда нравится. Ёсан тем временем спускается поцелуями-укусами на шею и тянет бляшку ремня на себя, бормоча что-то про «Ты чего такой холодный, Чон Уён, мне опять всё самому делать?». А у Уёна в голове лишь одно слово «можно». Ему можно. Можно сказать «мой Ёсан», провести сейчас ладонями по телу напротив и сжать эти шикарные бёдра. Самому пройтись языком по венке, пульсирующей на шее и получить в ответ низкий стон и «Чёрт, нам нужно на кровать». Уён знает, что ему теперь можно поднять коротко взвизгнувшего Ёсана и усадить на кухонный стол, сметая тарелки на пол. Ёсан шипит, что Уён ебанутый, а тот лишь улыбается и целует сам, будто борясь за первенство. Ёсан вновь стонет в поцелуй и тянет руку Уёна к своей ширинке, безмолвно прося сделать что-нибудь и побыстрее. Уён сжимает его сквозь ткань, но не торопится расстёгивать молнию. Массирует, давит так, что чужие бёдра начинают всё сильнее дрожать. Ёсан почти агрессивно толкается навстречу руке и мычит в шею Уёна, в отместку оставляя на ней новый укус. Сам тянется к домашним штанам парня, сразу лезет под резинку трусов и обхватывает уже твёрдый член. - Спорим, ты кончишь первым, если не поторопишься. – Ёсан хитро улыбается, дразнит намокшую головку. Давит большим пальцем на уретру и размазывает выступившую мазку. В ответ Уён почти скулит и сжимает руками крепкие бёдра парня, резко потянув их на себя. - А как же первое свидание? Цветы, кино, поцелуи под луной? – спрашивает он и нежно чмокает родимое пятно у глаза, в то же время ладонями накрывает задницу Ёсана и почти грубо сжимает её, притягивая ещё ближе. - Давай позже, ещё успеем. Прямо сейчас я хочу твой член. Или задницу, как тебе больше понравится. – Ёсан руку из чужих трусов достаёт и сам двигается вперёд так, чтобы пахом вжаться в бедро Уёна. Парень на это хмыкает и позволяет об себя немного потереться, после чего Ёсана на руки поднимает и несёт в другую комнату, потому что им бы правда лучше на кровать перебраться, не хотелось бы в процессе на осколки посуды напороться. *** На следующий день Ёсан выглядит неприлично довольным и почти удачно замазывает засосы на уёновой шее. Он насвистывает лёгкую мелодию, пока готовит кофе, а Уён верещит на всё кафе «Нет, ну как ты мог со мной так поступить» и «Ну раз блять такой умный, чего сразу не сказал что у тебя другой парень» на Юнхо, который лишь задорно смеётся, обнимая сидящего рядом Хонджуна. - Ваша Санта-Барбара на минималках была настолько интересная и тупая, что я бы и дальше за ней наблюдал. Если бы только ты, Уён, не попытался от нас скрыться. Я верил, что первый шаг сделаешь именно ты, но прогадал и пришлось идти через план «Б». А именно – подтолкнуть нашего вечно неуверенного в себе Ёсана. Юнхо улыбается ещё шире и получает полотенцем в лицо. Ёсан фыркает, мол «вот тебе и друг называется», но выглядит слишком довольным для негодующего человека. И ставит перед Уёном кружку кофе на кокосовом молоке с вырисованным на пенке сердечком. - Ещё суток не прошло с начала ваших отношений, а вы уже такие тошнотворно-сладенькие. Юнхо, пошли нахер отсюда. – Хонджун кривит лицо и соскакивает со стула, таща парня к выходу за руку, пока Уён и Ёсан переглядываются и громко смеются. Им кажется, что после всех этих месяцев молчаливых «Будь со мной» и «Ты мне нравишься», они имеют право немного побыть самой противной и самой влюблённой парочкой на побережье.