***
Перед глазами мелькали розовые волосы, а тонкий голос приторно-сладко пищал что-то неразборчивое. Рядом с ним слышался другой голос — более глубокий и низкий, с нотками озорства. И свет — было много света, ярко-солнечного, что лица собеседников меркли. Вот кто-то хватает его за кисть и тянет за собой. Саске смотрел на собственную конечность, которую крепко держала чья-то рука — смуглая с выгоревшими волосками, небольшая, словно принадлежит ребенку. Свет переместился за рукой и второй образ сбоку стал более осмыслен — девчушка лет двенадцати: длинные розовые волосы, зеленые глаза и та же улыбка, что на детских фотографиях, которые ему показывали родители невесты. Его Сакура была во сне ребенком, но бежала рядом, при этом говоря что-то неразборчивое. Затем картинка изменилась. Не успев моргнуть они оказались на поляне посреди леса. Солнечный ребенок оказался привязан к деревянному столбу, а Сакура сидела рядом, поглощая еду из коробочки бенто, аналогично той, что была в его руках. Учиха встрепенулся, желая помочь своеобразному пленнику, но Сакура запротестовала — по крайней мере Саске так интерпретировал ту непонятную речь, что лилась из уст девушки. Саске пытался что-то сказать, но получалось только такая же неясная речь. Розоволосая подскочила, согласно закивав чему-то и прыгнула в объятия. — Саске, — прозвучал ее голос совершенно понятно, но оказалось, что это настоящая Сакура пыталась пробудить его ото сна. Учиха раскрыл глаза — девушка сидела на краешке кровати, рассматривая юношу нечитаемым взглядом. Все же, короткая стрижка ей больше к лицу, подметил про себя Саске, внимательно рассматривая ее. — Что такое? — она внезапно улыбнулась, смутившись от изучающего взгляда. — Ты едва не проспал, пойдем, завтрак уже готов, — Сакура поднялась с кровати, разворачиваясь к выходу. — Мы не могли встретиться в детстве? — внезапно спросил Учиха, заставляя девушку удивленно оглянуться. — Нани? Я ведь родилась не здесь, как мы могли повстречать друг друга раньше? — неловко улыбнулась она. — Прости, что-то забыл, — усмехнулся Саске, рывком поднимаясь с кровати. — Не бери в голову. Когда выезжаем? — снова перевел тему Учиха, направляясь в ванную. — Я сегодня сама доберусь, — отозвалась она, слегка встревожившись от внезапного вопроса. — Итачи пообещал завтра тоже прийти поболеть, — сообщила девушка довольно громко, чтобы Саске за дверью ванной комнаты ее услышал. Завтрашнее соревнование было действительно важным для Сакуры — на кону было место в национальной сборной — то, чего она хотела добиться спустя все годы тренировок. И Саске, сидя на трибуне рядом со старшим братом искренне болел за невесту, невольно сравнивая Сакуру во сне и наяву. Хотя во сне они оба были детьми, но сражались словно взрослые — Саске забавляло, что там он оказался более ловким, сильным и способным к дракам, нежели в жизни. А Сакура наоборот — на татами сражалась боевая машина, что не оставляла соперникам ни шанса, а во сне — плаксивая, слабая девочка, что неразборчиво пищала что-то. Сакура в жизни ему нравилась намного больше — особенно красиво она смотрелась на пьедестале, уважительно кланяясь судьям, что награждали ее золотой медалью. Не мудрено, что на фоне остальных девушек — весьма избитых и уставших, будущая Учиха искрилась счастьем. Хорошо, что это только сны. Но было в этих снах и что-то пугающе знакомое. Солнечный ребенок все также не показывал лица, также неясно излагался, но его эмоции были будто материальны. Учиха остро чувствовал его счастье, что сквозило в голосе, жмурился, когда ощущал радость, а однажды едва не задохнулся, почувствовав тягучую печаль. Просыпаясь, Саске еще долго успокаивал бурю в душе, что вызывали в нем эти сны — беспокойные и полны необъяснимой боли, какого-то чувства необратимой беды. И все больше ему хотелось узнать, кто скрывается за тем солнечным светом.***
— Ты стал очень задумчив, Саске, — подметил Итачи, отложив столовые приборы в сторону. — У тебя проблемы? — в голосе брата слышалось неприкрытое беспокойство, что было в стократ лучше, того холодного и отчужденного голоса во сне, где Итачи убивал его семью, заставляя смотреть в кроваво-красные глаза. — Мне снятся кошмары, — ответил брат, всматриваясь в глаза старшего — все такие же черные и добрые. — Но теперь они сюжетны, будто ужасный сериал обо мне. — Те же, что и в детстве? — переспросил Итачи, рассматривая обманчиво спокойное лицо собеседника. — В детстве были обрывки, какие-то образы, а сейчас все настолько реально, — Саске нахмурился и умолк, чтобы не разболтать лишнее — нечего Итачи знать, что в его снах он убийца и предатель. — Любая история когда-то подходит к концу, — немного помолчав сказал старший. — Возможно, скоро это закончится. — Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, — процитировал дедулю Саске, невольно усмехнувшись. — Дедуля умел хорошо сказать, — едва смеясь сказал Учиха, опустив голову. — Саске, — обратился он, немного помолчав, — ты ведь знаешь, что можешь на меня рассчитывать? Любая помощь, хорошо? Помедлив Саске кивнул, задумавшись, насколько ему повезло в жизни. В отличие от снов у него была хорошая семья — любящие родители и брат, была Сакура — бойкая и сильная, но при этом заботливая и понимающая, противоположность немного приставучей и раздражающей мелкой копии из снов. — Есть еще кое-что, — решился Саске, когда они уже выходили из небольшого кафе, где внезапно решили пообедать посреди рабочего дня. — Во сне есть кто-то, я совсем не вижу лица, но у меня стойкое ощущение, будто я знаю этого человека, — медленно говорил Учиха, всматриваясь в лица прохожих. — Знаю его в этой жизни, — внезапно добавил он, едва нахмурившись. — Ты думаешь сны — это воспоминания прошлой жизни? — неловко переспросил Итачи, скосив взгляд на серьезного братца. — Ты веришь, что такое возможно? — Саске повернулся к старшему, вопрошая так, что Итачи показалось, будто перед ним его пятилетний братишка. — Или я просто схожу с ума? — невесело хмыкнул он. — Никто не знает наверняка, — пожал плечами Итачи, не сдержавшись в порыве потрепать младшего по чернильной голове. Саске едва смутился и прибавил шагу, бурча что-то под нос, заставив старшего брата улыбнуться еще шире.***
С каждым разом сны становились все хуже и хуже. Сакура едва разбудила его на прошлой неделе, не в силах слышать болезненные стоны. Он проснулся, испуганно смотря на девичье лицо. — Твои волосы... Кто это сделал? — прохрипел Саске, хмурясь от неимоверной боли в шее. — Ты что, Саске? — непонимающе прошептала девушка, напугана до ужаса. — Все хорошо, я всегда ходила с такой прической, — Сакура едва сдерживала слезы — банально устала от страха за своего мужчину. — Прости, что пугаю тебя, — Учиха тяжело дышал, уставившись в потолок, пытаясь привести дыхание в норму — жутких страх сковывал тело. — Нельзя так больше, Саске, — она закусывала губу, едва касаясь мертвенно-бледного лица. — Тебе нужна помощь. — Мне нужно найти его, — выдохнул парень, вспоминая тот образ, что возник перед ним — пасть огромной змеи едва не достигла его и только солнечный ребенок стал единой преградой для мучительной смерти. — Кого найти, Саске? — не сдержала слез Сакура. — Что происходит? Что ты видишь в снах, черт возьми, расскажи! — девушка не могла больше терпеть — больно видеть, что близкого человека разрывает на части. — Себя, — тихо ответил Учиха. — Тебя, Итачи и многих других. Мы все воины, жалкие подростки, что учатся убивать ради собственной жизни, — Сакура затаила дыхание, испугано уставившись на парня. — Я видел окровавленные тела родителей, а над ними Итачи. Видел ребенка, что убивает не моргнув глазом, чувствовал страх — такой, как никогда, будто ты ничтожное насекомое. Видел, как ты плачешь, думая, что я умер. Я постоянно вижу ребенка, без лица, а только свет, будто за его спиной вечное солнце. И мне кажется, что он чувствует то же самое. Тоже видит эти сны. — Саске, — едва различимо в тишине звучал ее голос — непривычно тихий и напуганный, — ты уверен, что есть такой человек? И как нам его найти? И что будет потом? — Не знаю, — честно ответил Учиха, поворачивая голову к ней. — Спасибо, — девушка не осилила даже крохотной улыбки, пуще закусывая губу, чтобы не плакать. — Я и не видел никогда, чтобы ты плакала. Разве в этих снах. — Это не я, — возразила она, судорожно махая головой. — И это не ты, не Итачи. Слышишь? И даже если мы когда-то были жестокими убийцами, то сейчас — обычные люди, Саске. — Ты веришь мне? Что это не просто сны? Сакура не сразу ответила. Не смогла, так как долго всматривалась в лицо Саске. Он был не шибко эмоциональным, в некой мере замкнутый, но по-своему заботлив и честен в полной мере. Очень умный и интересный человек, что пленил ее стойкостью и сильным характером — иной мужчина не смог бы достойно стоять рядом с двухкратной чемпионкой страны по дзюдо. Но всего на мгновенье Саске выглядел словно ребенок — испуганный, ищущий поддержки. Сакура не могла ответить по другому. — Конечно, верю.***
Саске стоял посреди ванной комнаты, раскрутив кран умывальника, чтобы Сакура услышала, что он здесь. Учиха не прикасался к воде, только рассматривал свою бледную ладонь. Подушечка большого пальца поочередно коснулась мизинца, безымянного, среднего и указательного пальцев — на кончиках еще чувствовался ток. Рука едва дрожала, вспоминая мощь, казалось непостижимым — ощущать и держать молнию в руке. Странное чувство триумфа охватывало его во сне, возможно так дети и сходили с ума — зная, что могут контролировать неимоверную силу, желали большего. Странные испытания закончились, едва урывками он помнил, что было дальше. Мысль, что брат где-то рядом сводила его, выворачивая внутренности. Иррациональная, неестественная боль и желание увидеть то же на лице Итачи ни к чему не привели. Кроваво-красные глаза заставили снова вспомнить о смерти родителей — Итачи во сне был жесток до ужаса. Потом больница и крыша на ней. Молния снова ласкает искрами ладонь, в ушах гул, а напротив тот же ребенок, истощает сожаление. Его чувства уже выбешивают, здесь они схожи — ни в этой, ни в прошлой жизни Саске ненавидел жалость к себе. — Саске, ты скоро? — раздался голос за дверью. — Да, уже выхожу, — ответил Учиха, тряхнув головой, сметая остатки сна, но волнение осталось — грядет что-то плохое в их снах, чувствуется напряжение между ними. Сакура за дверью легко улыбнулась и, бегло поцеловав бледную щеку, скрылась в ванной. Как ни странно, ночные кошмары не отражались на его работе — он чувствовал себя выспавшимся, не уставшим, только эмоции слегка штормило, и то больше от собственных размышлений. Рабочий день так бы и остался обыденным, если бы на входе в офис он не встретил парня. Обычного, наверное, его возраста, с рыжими волосами и худощавым телосложением. Но то, что выделило его среди всех — ярко-красная мехенди на лбу. Точно такая была у одного из детей во сне — он хорошо запомнил этот знак, ведь сражался с ним та том странном испытании. Саске не осмелился подойти — зачем? Ему даже нечего сказать, но эта встреча заставила его всматриваться в лица обычных прохожих. Возможно, ему повезет встретить и солнечного ребенка. Сакуру еще больше заинтересовало это совпадение, а особенно те символы, что смог воспроизвести Саске на клочке бумаги. — Что это значит? — спросила она, рассматривая спираль, что с одной стороны соединялась с треугольником. — Точно не знаю, — пожал плечами Учиха, обводя карандашом контур странного символа, что напоминал то ли птицу, то ли листик. — Он выцарапан на металлических пластинах, что крепятся к банданам. Все в этой деревне носят такой знак, может это что-то вроде герба. — А это похоже на дансэн, — тыкнула пальцем девушка в знак рядом. — Для огня. — Дансэн? — переспросил Саске, всматриваясь в знак, что видел на своей одежде и стенах дома. — Или учива? — написал он рядом сначала хираганой, а затем кандзи. — Учиха, — прочитала кандзи Сакура, поднимая удивленный взгляд на брюнета. — Это буквально значит Учиха? Где ты видел его? — Дома, — ответил он, глядя в ответ. — На одежде и на стенах, наверное это знак клана. — Значит, и во сне ты Учиха, — подытожила Сакура, а Саске только в который раз пожалел, что совсем не понимает их язык, хотя элементы культуры, архитектуры, да и типаж очень схож с Японией. — А я? — внезапно спросила она. — Что именно? — не сразу понял Учиха. — Я ношу какой-либо знак? Может он тоже что-то значит? — Просто белый круг, — пожал плечами, Саске, вырисовывая простой круг с двойным контуром. — Ты ведь не расстроилась, что это просто белый круг, а не какое-нибудь "весеннее поле"? — усмехнувшись спросил он, наблюдая, как на девичьем лице расцветает искренняя улыбка. — Не подумала, что хару но* одним символом не изобразить, — сказала Сакура, отсмеявшись. — Все это так необычно, — продолжила она, немного помолчав. — Знать, что у тебя была прошлая жизнь, осознавать насколько тебе повезло потом — жить в нашем мире. — Надеюсь, тебе не повезет ее вспоминать, — Саске коснулся теплой ладони, едва сжав.***
Субботнее утро Сакура и Саске встретили у водопада Юнмеи. Учиха вглядывался в высокие скалы, рисуя в воображении статуи воинов, что приготовились к сражению. Наверное, в один момент их дороги разошлись так же, как дороги Саске и солнечного ребенка. Последний сон оставил после себя опустошение — тело, лежащее посреди глади воды и дождь, что смывал слезы с лица. Закрывая глаза Саске не мог вспомнить ничего больше, только ноющая боль в груди, тягучее чувство предательства. Сознание разрывалось от двойственности — казалось, что реальность растворилась в этих снах. И он на самом деле хотел убить друга ради эфемерной силы. Водопад Юнмеи был точной копией той долины, где они сражались, и крохотная искра надежды появилась в нем — может здесь он и увидит его. Сакура послушно согласилась поехать, оставаясь молчаливой всю дорогу, пытаясь забыть выражение лица Саске тем утром. На миг ей показалось, что чужие глаза блеснули красным, раскрывая в своих глубинах что-то невообразимое — будто не ее Саске перед ней, а тот самый убийца из снов. Утром посетителей почти не было — зевающая парочка туристов, укутанная с ног и до головы, и дедушка-уборщик, так что они в полной тишине прогулялись вокруг водопада, немного постояв на мостике над водой. — Может мы слишком рано приехали? — предположила Сакура, слегка съёжившись от холодного ветра. — Стоит подождать к обеду, например? — Нет, — едва улыбнулся Саске, отрицательно махая головой. — Это была плохая идея, только ты замерзла, — он подошел ближе, снимая шарф, чтобы укутать голову, что забыла дома шапку. — Не стоит, — буркнула она, смешно хмурясь от внезапной заботы. — Может ему снятся сны не синхронно с тобой? — продолжала раздумывать Харуно. — Просто еще не приснилось или же он не знает об Юнмеи, не сообразил или вовсе не знал? — Если бы я знал, — спокойным тоном сказал Учиха, поворачивая голову к мостику над водой. Если бы судьба была благосклонна, человек, которого он ищет, стоял бы там. Но на помосте стояла лишь такая же пара, всматриваясь в глубины водопада. — Идем в машину. Сакура замешкалась, поджав губу, и схватила его за руку, разворачивая к себе. — Мы найдем, слышишь? — едва улыбнулась девушка, сжимая холодные пальцы. — Если тебя это успокоит, то мы найдем этого человека. — Что если он еще не родился? — вдруг спросил Саске, касаясь носом девичьего лба. — Уже умер или пешком ходит под стол? — Мы что-то придумаем, — заверила его Сакура, прячась в объятиях. Учиха обнял невесту, укрыв от ветра. Взгляд вскользь прошелся по мостику — двое также стояли обнявшись.***
— Смотри, Саске, — позвала его девушка одним из вечеров. — Ты видел что-то похожее? — парень отвлекся от собственного ноутбука, мельком бросая взгляд на протянутый смартфон. — Нет, не помню такое, — нахмурился он, рассматривая внимательнее странную загогулину. — Что это? — спросил Саске, поднимая голову на Сакуру. — Нашла на форуме, — пожала плечами она. — Тут много историй о воспоминаниях из прошлой жизни, но ничего похожего на твою, — Харуно с таких серьезным выражением лица просматривала страницы, что Саске на миг стало смешно, но он сдержал даже крошечную улыбку — с уважения к девушке, что искренне хотела помочь. — Я не думаю, что он станет писать на таких сайтах, — сказал Учиха, откладывая ноутбук в сторону. — Но спасибо, что пытаешься, — добавил Саске, видя, как смутилась девушка. Стало немного легче. Сны стали однообразны — идентичны детским, вот только теперь его не пугают змеи, сырые подземные ходы и раскат молнии в руке. Больше не по себе от одиночества, что уже давно стало материальным в четырех стенах бункера. И в снах больше не было солнца, даже малейшего лучика.***
— Идем за тот столик, — предложил Итачи, указывая на свободные места у окна, где сидела одна девушка. Саске послушно потянулся за братом, лавируя между переполненными рядами — в разгар обеда найти свободное место в кафетерии было чистой удачей. Итачи спросил разрешения — девушка едва кивнула, поглощена телефонным звонком, чиркая на белоснежной салфетке цифры. Учиха мазнул взглядом по блондинке и перевел внимание на брата, что настраивался расправиться с ароматным стейком. — Прости, что вчера не получилось, — начал Итачи, отрезая хороший кусок мяса. — Конан подкинула еще документов, а в качестве извинения заказала обед в офис. — Ничего, — понимающе кивнул Саске, на миг отвлекаясь на собственный салат. — Сакура просила напомнить, что мы ждем тебя на ужин в четверг. — Да, я помню, — улыбнулся он, а немного помедлив спросил: — Как твои сны? — Менее ужасны, но не менее реальны, — хмыкнул Саске, отодвигая стул от прохода, чтобы девушка смогла пройти, освободив их столик. — Шею не сверни, — подколол младший, наблюдая, как осекся Итачи, возвращая взгляд с блондинки в тарелку. — Это ты уже не смотришь на других девушек, а мне еще можно, — улыбнулся Учиха, мельком посмотрев на место, где она сидела. — Какой шанс, что на той салфетке ее номер телефона? — хитро блеснул глазами братец, вызывая у младшего снисходительную улыбку — такой Итачи ему был по душе. — Увы, — печально выдохнул он, рассматривая салфетку, к которой смог дотянуться. Саске еще пуще улыбнулся ребячеству двадцативосьмилетнего мужчины и продолжил обед, изредка прерываясь на разговор. Телефон звонко оповестил о сообщении, заставив Итачи отвлечься от разговора. Саске же, давно закончив с обедом, рассматривал прохожих за окном. Взгляд лениво очертил стену приятно-оливкового цвета, такую же темноволосую макушку брата, слегка нахмуренные брови и впалые морщинки у глаз. Глаза зацепились за ветхую салфетку, что оставила незнакомка. Среди разномастных загогулин Саске четко видел только одну — знак деревни, что сам часто рисовал на полях блокнота, когда разговаривал по телефону. Учиха резко поднялся, будто та девушка вышла из кафе всего минуту назад, но после ее ухода прошло уже не менее получаса, она могла быть везде. — Что случилось, Саске? — непонимающе уставился Итачи, на взбудораженного брата. — Эта девушка, нужно ее найти, — сказал он, сжимая единственное доказательство, что его сны больше чем выдумка. — Она нарисовала тот же знак, что есть в моих снах. — Ты думаешь, что она видит то же самое? — уточнил Учиха. — Она тот солнечный ребенок? — Возможно, я ведь ни разу не видел лица, — Саске нахмурился, усаживаясь обратно. — Уже поздно ее искать. — Ничего, придем завтра, — он похлопал младшего по плечу, ободряюще улыбаясь. — Наверное, она тоже ходит сюда обедать. Саске ничего не ответил, впервые задумавшись, а что же скажет незнакомцу. Или уже незнакомке?***
На следующий день ужин прервал телефонный звонок. Сакура, уже зная о вчерашней встрече, взметнула голову в сторону его телефона, словно кошка среагировала на зов. Саске медля поднялся, подходя к аппарату, что надрывался от звонка неизвестного номера. — Бери же, — шикнула Сакура, не в силах смотреть, как Учиха гипнотизирует телефон. — Слушаю, — наконец выдавил из себя парень, буквально приняв вызов. — Эм... Привет, — раздался растерянный голос на той стороне. — Я увидела твой номер в кафе, — продолжила она, а Саске еще раз поблагодарил небеса за сообразительного брата, что додумался оставить на кассе кафе записку с номером телефона и той самой салфеткой. — Не решалась позвонить, — добавила девушка, явно чувствуя неловкость. — Здравствуй, — честно говоря Саске и знал, что говорить. — Я — Саске, — проговорил он, наблюдая, как Сакура сокрушенно подперла голову рукой, едва сдерживая улыбку от внезапной растерянности парня. — Почему ты нарисовала тот знак? — спросил брюнет, собрав мысли в кучу. Харуно, одобрительно улыбнувшись, поднялась со стула, направляясь к выходу из кухни, оставляя Саске наедине со звонком. — Думаю, ты и сам знаешь, — раздался голос в ответ. — Тоже видишь странные сны, людей и эту чертову деревню. Это ведь ты... — девушка замешкалась, подбирая подходящее слово, — едва не убил меня? — заразительные искорки веселья скрасили ужасные слова — впервые воспоминания вызвали саркастический смех. — Было дело, — Учиха позволил голосу потеплеть. — Ты видела моё лицо во сне? — Нет, — ответила она. — Слушай, мы можем встретиться? Я на самом деле не люблю телефонные звонки — предпочитаю живые разговоры. — Хорошо, — помедлив ответил Саске. — Ты обедаешь в том кафе часто? — Нет, нечасто, но завтра буду в том районе, — добродушно ответила девушка. — Буду ждать в час. — Хорошо, — не многословил Учиха. — Кстати, я — Наруто. Увидимся, — звонок оборвался, заставив Учиху убрать телефон от уха. В гостиной расположилась Сакура, листая что-то в телефоне, но как только Саске вошел в комнату, она отбросила телефон, выжидающе уставившись на парня. — Ну как? — задала она очевидный вопрос. — Не знаю, — Саске редко чувствовал себя растерянным, предпочитая держать ситуацию под контролем, но сумбурный разговор слегка вывел его из равновесия. — Мы договорились встретиться завтра. — Ты как-то не очень рад, — подметила Харуно, неловко улыбнувшись. — Ожидания не оправдались, — пожал плечами Саске, пытаясь понять, что чувствует в действительности. — Я думал, что это принесет мне покой, но, кажется, я только больше в раздрае. — Вы еще толком не поговорили, — примирительно ответила Сакура, вставая с дивана. — Идем, ужин уже остыл. — Ты так спокойна, — внезапно сказал Учиха, быстрее, чем мысль сформировалась в голове. — Зная, что я иду на встречу с незнакомой девушкой. — А мне есть за что переживать? — хмыкнула Харуно, невольно коснувшись тоненькой полоски золота на безымянном пальце. — Я в своих чувствах уверенна, за твои я не в ответе, — Сакура бросила последний взгляд на молчаливого Саске и вышла из комнаты, так и не увидев, как сжались его кулаки.***
Девушка перед ним действительно походила на солнце. Обласканная солнцем кожа, на которой горели огоньками яркие веснушки, светлые выжженные волосы, что в пору на побережье моря, а не среди холодной зимы Токио. Широкая улыбка и лучистые глаза непривычны — никто в окружении Саске не улыбается так широко, почти наивно и по-детски. Ее брови ходят ходуном — в такт каждому слову, что вылетает из рта, никак не умолкая. Она рассказывала о своих снах — почти таких же пугающих, но воспринимала все это совершенно по-другому. Казалось, что ее почти не тронуло происходящее, будто то одиночество прошлой жизни и в этой исполнилось сполна. Саске замечал робкие взгляды украдкой, но молчал, позволяя выговориться, про себя делая выводы. Это действительно был солнечный ребенок — удивительная способность истощать эмоции имелась и здесь, от нее волнами исходило радостное волнение, что едва передавалось Саске. — Ты также немногословен, — неловко подметила она, закончив рассказа на последнем сне. — Впрочем, это странно — говорить, что я тебя хорошо знаю. — Наверное, — пожал плечами Саске. — Ты очень спокойно воспринимаешь прошлое. — Не могу сказать, что сейчас я живу по-другому, — она задумалась, смешно нахмуриваясь. — Родителей нет, я также наивна и беспечна, и если бы не Шикамару, то и не дожила бы до двадцати пяти — давно бы облапошили, — Наруто рассмеялась с собственной шутки, но в голосе было слишком много горечи, чтобы Саске улыбнулся в ответ. — Вот как, — Учиха чувствовал странную несправедливость, что ему повезло в этой жизни намного больше. — Шикамару это... — Друг, — ответила она, не давая закончить. — Очень-очень хороший. Ты его тоже знаешь, — парень нахмурился, пытаясь припомнить, но Наруто продолжила дальше: — Во снах, он тоже там есть, в другой команде. Там много моих знакомых. — Моя невеста — это розоволосая девочка, — добавил Саске, пытаясь согнать из себя чувство неловкости, что плотно засело в душу. — Правда? — заулыбалась блондинка. — Это так хорошо, что вы вместе в этой жизни, — улыбка напротив стала менее широкой. — В прошлой вы плохо ладили. — Да, — согласился Саске — Сакура так и не знала сколько боли и страданий принес ей Учиха в прошлой жизни. — Я не до конца понимаю их мир. Что ими движет на самом деле? — То же, что и сейчас, — пожала плечами девушка. — Я думаю, что люди совсем не изменились — просто сменилось поле битвы и оружие, а так мы все те же. — Ты в это веришь? — переспросил Учиха, рассматривая спокойное лицо — она уже не казалась столь беспечной. — Что человечество не меняется? — Не знаю, я сужу только по себе, — честно ответила Наруто, смотря открыто, и ее взгляд — совершенно незнакомый — на миг показался родным. — Все случается не просто так, и эти сны не просто так. Возможно, это напоминание, способ предотвратить грядущие ошибки. — Возможно, — не смог не согласится Саске — сны действительно показали ценность спокойной жизни, но казалось, что Наруто видит что-то большее. — Ты много рассуждаешь. — Слышал бы тебя Шикамару, — смутилась она, почесав затылок. — Я не думаю, просто говорю, что чувствую. Нередко за такое получала даже, — коротко хохотнула девушка, но снова же после шутки оставалось горькое послевкусие. — Я сполна прочувствовал, как одиноко без людей, — сказал Учиха, наблюдая, как меркнет улыбка на лице, едва цепляясь за уголки губ, как тонкой коркой покрывается лазурное море ее глаз, и слова, что до конца дня звучали в его голове: — А я — как мне одиноко среди людей.***
Сон вторил реальности. Повзрослевшая Сакура уже более походила на настоящую, вот только взгляд, выражающий сожаление, совсем не к лицу. Его Сакура никогда не сожалела — просто делала. Лицо Наруто все также скрыто светом, но ему уже есть что представить. Саске готов отдать руку на отсечение, что ее брови нахмурены, а взгляд все так же прямой. Она спокойна, даже когда лезвие его оружия касается смуглой шеи, верит ему настолько, что готова отдать жизнь. Учиха не до конца понимает их цель: вернуть его в деревню? Что ими движет? Впрочем, собственные убеждения также неясны. Он легко просыпается, просто открыв глаза. Тишина прерывается только едва слышным сопением на соседней подушке — самое громкое, что выдала Сакура за день. Это в ней и нравилось — она умела молчать, когда нужно, уютно и без зудящего чувства ожидания, умела сказать, подумав стократ. Она не подстраивалась, просто была такой — со своими изгибами, как крохотный пазлик, что вполне впору подходил ему. Входящее сообщение на миг разорвало тишину. Саске повернул голову к тумбочке, где ярко светился телефон, разбуженный сообщением. Как оказалось от Наруто. Тоже не спишь? Учиха бы подумал, что это неприлично писать едва знакомому человеку в четыре часа утра, но Наруто кажется не обременяла себя рамками приличия. Тоже. Всего несколько секунд прошло, чтобы Саске смог увидеть следующее сообщение. Моего друга убили, затем воскресили, потом мой разум захватил демон, а в конце ты чуть не прирезал меня Что из этого тебя беспокоит больше всего? Что ты прикончишь меня в реальной жизни, если я не перестану писать в четыре утра :) Непроизвольный смешок вырвался из рта, прежде чем он смог сомкнуть губы. Саске замер, прислушиваясь к размеренному дыханию девушки, но Сакура и дальше крепко спала. Ободрительный смайлик в конце поражал — у Наруто действительно есть силы шутить после этих снов? Насколько много она пережила, чтобы почти с исследовательским интересом просматривать сны, как старую кинопленку? Или она просто не показывает страха, умело скрывая за смехом и улыбкой целую бурю. Других людей понять не менее сложно, чем себя. А что беспокоит тебя? Я не понимаю себя в прошлой жизни. Почему я поступал именно так. А зачем тебе понимать? Та жизнь уже закончилась, наслаждайся новой Не ты ли говорила, что эти сны неспроста? Что это способ предупредить нас об ошибках? Меня пугает с какой точностью, ты воспроизводишь мои слова) Говорила) Но это не значит, что ты должен вечно ждать подвоха. Пока что-то не случится, ты и не узнаешь, что это была ошибка — Саске, — раздался голос рядом, палец так и завис над клавиатурой. — Что-то случилось? — Сакура жмурилась от света телефона, скользя взглядом по спокойному лицу. — Нет, все хорошо, — ответил он, блокируя телефон, стыдливо пряча собственное лицо в кромешную тьму комнаты. — Хочешь что-то сказать? — едва тихо спросила Харуно. — Наверное, — ответил Саске, пытаясь разглядеть ее черты лица. — Хорошо бы тебе научиться читать мысли и самой найти вопросы в моей голове. А еще лучше ответы на них. — Никто кроме тебя не способен на это, — голос, ровный и спокойный, казался в темноте голосом разума. — Тебе стало хоть на каплю легче? — Скоро станет, — пообещал он, поднимаясь с кровати. Как хорошо, что в темноте слезы незаметны.***
— И потом он упал замертво рядом, улыбаясь словно счастливый человек, — закончил рассказ Учиха, гипнотизируя остывший кофе в бумажном стаканчике. — Значит, он умер счастливым, — пожала плечами Наруто, рассматривая волевой профиль парня. — Ты сомневаешься, что он любил тебя? — Да какая разница, — небрежно бросил Саске, залпом выпивая остатки, чтобы бросить пустую тару в урну рядом. — Я почти смирился, что в прошлом жизни все пошло под откос. А ты как? — перевел тему брюнет, встречаясь с прямым взглядом голубых глаз. — Мне стало так не по себе ночью, — созналась она, продолжая смотреть в черные глаза. — Когда я увидела, что деревню сравняли с землей я разозлилась по-настоящему. Потом снова этот демон внутри захватил мой разум, — брови нахмурились, выражая крайне обеспокоенное состояние хозяйки, — но его остановил отец. — Отец? — переспросил Учиха. — Я так подумала, — выдохнула она, опуская взгляд на собственные ладони, что покраснели от холода. — Вернее, почувствовала. Не знаю... Не знаю, каково ощущать родителей. — Ты своих совсем не помнишь? — неловко спросил Саске, не понимая, как лучше поддержать ее. — Не-а, — протянула она будничным тоном, старательно скрывая грусть. — И это паршиво, видеть отца только как воспоминание прошлой жизни. Не менее мертвое, чем в реальной, — добавила Наруто, невесело хмыкнув. — Может, это и к лучшему — хуже знать, что ты потерял кого-то, чем так и не встретил. — Откуда в тебе столько оптимизма? — Учиха наблюдал, как едва расширились глаза, а кончики губ потянулись к ушам, растягивая рот в широкую улыбку. — Ты первый назвал меня оптимистом, — проговорила Наруто, украшая себя искорками смеха. — Для других — это чистая глупость.***
— Алло, — хрипло ответил Саске, едва дыша после очередного кошмарного сна — безумие вконец поглотило его, а перед глазами еще мелькали картинки жуткого боя. — Наруто плохо, ты можешь приехать? — бесцеремонно объявил голос в трубке. — Шикамару? — Учиха едва смог вспомнить имя, пытаясь понять, что же случилось. — Да, — раздраженно бросил парень, нетерпеливо продолжив: — Пятая Шиббуку в районе Аракава, третий дом. Она не может успокоиться, зовет тебя, пожалуйста, — последнее слово прозвучало столь надрывно, что тело само дернулось, побуждая его встать с кровати. — Хорошо, я сейчас, — ответил Учиха, бросая трубку. — Я поеду с тобой, — решительно прозвучал голос Сакуры, а за ним и копошение на кровати. Саске решил не отвечать — они молча собрались, молча доехали к нужному дому, прервав тишину, только чтобы подтвердить в домофон, что они на месте. Он искоса смотрел на лицо девушки — едва уставшее, обрамленное небрежными прядями розовых волос, что не успела привести в порядок. Сакура смотрела прямо перед собой, волнение передавалось в поджатой губе, крохотной складке меж бровей и кулачках, которые то сжимались, то разжимались. У двери квартиры их встретил парень, вытянутый по струнке, словно проглотил палку, с небрежным хвостом темных волос — Саске действительно видел его во сне. — Зайди, пожалуйста к ней, — только и сказал Шикамару, не поворачивая головы от двери. Саске замешкался, до конца не понимая, что случилось с Наруто, и почему ей нужно его увидеть. Сакура легко коснулась его плеча, толкая к двери. Он хотел посмотреть на нее, но Харуно отвернула голову в сторону, обезоруживая его. Темно-коричневая дверь протяжно заскрипела, являя Саске небольшой коридор. Он прошел вглубь квартиры, где на потертом диванчике сидела Наруто, сжимая бумажный пакетик. Завидев посетителя, девушка вскочила, ошалевшим взглядом смотря на парня. — Они хотели тебя убить*, — прошептала она, тяжело дыша. Саске знал, что значит это дыхание — Итачи в детстве часто страдал от гипервентиляции, спасало только одно — размеренно дышать в пакетик, что, скорее всего, и делала Наруто до того момента, как не появился Учиха. — Все хорошо, Наруто, — он старался придать голосу уверенность, но получалось плохо. Почти вырвав пакет из ее рук, парень притянул его к девичьему лицу, второй рукой касаясь ее затылка. — Просто дыши, глубоко и понемногу, — она послушно задышала в такт с ним, но голубые глаза, вытаращены до предела, цепко следили за ним. — Со мной все хорошо — это был просто сон. — Они хотели тебя убить, — повторила Наруто, немного прийдя в чувство, — за то, что ты просто потерял себя. — Все хорошо, — повторил он, убирая пакет от ее лица. — Ты не дала им этого сделать, — крошечное подобие улыбки появилось на ее лице, а губы, искусанные и сухие, дрожали. — Спасибо. — Я не могу иначе, — прошептала она, легко повинуясь его ладони, что притягивала светлую голову ближе. Поцелуй — короткое и невинное касание губ — мог остаться тихим секретом пустой комнаты, но таинство разделили невольные свидетели. Шикамару потянул застывшую девушку к выходу, отрезая пути отступления для Саске, оставляя его наедине с растерянной Наруто. Утром, в собственной квартире, его встречало крохотное колечко, что уже утратило тепло своей хозяйки, сиротливо поблескивая на кухонном столике. Но записка рядом давала надежду: Я приму его обратно, когда ты разберёшься в себе.***
— Итачи, — тихо позвал Саске, надеясь, что брат не спит. — Итачи, — более настойчиво позвал Учиха, легко тормоша покатое плечо. — Что... — едва слышно прохрипел заспанный голос. — Саске? — глупо переспросил он, жмурясь, чтобы привыкнуть к темноте своей комнаты. — Прости, что разбудил, — утратил запал младший, нерешительно посматривая на брата, что наконец проснулся. — Я не смог дождаться утра. — Что-то тебе приснилось? — спросил Учиха, пытаясь дотянуться до включателя — теплый свет лампы озарил комнату, выдавая с потрохами обеспокоенное лицо Саске. — Что произошло? — Я снова встретил тебя, — ответил он. — В их грёбаном мире даже воскрешать умеют, но только не понимать друг друга. — Возможно, это удел нашей жизни, — по-доброму улыбнулся Итачи. — Я рад, что ты пришел ко мне как в детстве. — Я не ребенок, — совсем по-детски хмыкнул Саске, чувствуя, как реальность понемногу успокаивает его. — Даже вечность не изменит того, что ты мой младший брат, — Итачи улыбался так же как и во сне. — Я буду любить тебя несмотря ни на что. — Даже если я поступлю неправильно? — Это твой выбор, — Саске молчал, давая Итачи собраться с мыслями. — Ничего не делается зря — даже у самого глупого поступка есть объяснение. И только тебе решать, как поступить.***
Саске стоял посреди мостика, вглядываясь в глубины Юнмеи. Вода внизу бурлила и пенилась, шум эхом отражался в пустой и ясной голове. Утро едва раскачивало солнце на небосводе, приветствуя двоих, что пришли на место своей смерти. — Рука жутко болит, — созналась Наруто, появляясь на мостике также внезапно, как и возникла в его жизни. — Никогда не думала, что шрам настолько буквально передает прошлое. — Прощение просить бессмысленно? — спросил Саске. — Хотя бы теперь. — Никогда не поздно, — небрежно пожала плечами девушка, запрокидывая голову к небу. — Хотя это были не твои ошибки, — она рассматривала, как пышными облачками вырывается пар из собственного рта, унося слова за собой. — Ты был человеком в прошлой жизни, стал человеком и в этой, скорее всего станешь им в следующей, но ты никогда не будешь одной и той же личностью. — В чем смысл этих воспоминаний? Ценить свою жизнь? Убеждать себя в везении? — спокойно предполагал Учиха, прикрыв глаза. — Изменить все или оставить на своих местах? — Есть такая связь — "на века", она сохраняется навсегда — ни время, ни пространство, даже смерть не может ее разорвать, — Наруто говорила тихо, слова терялись в шуме водопада, но Саске слышал все, будто голос шел изнутри. — Наверное, мы связаны именно ей, — он открыл глаза, чтобы увидеть лицо — живое, укрытое печальным счастьем, что тяготело на ресницах, прикрывая глаза, баюкалось в изгибе улыбки — и Саске осознал. Наруто прощалась. — Мы встретились слишком поздно, чтобы связь стала чем-то большим, — заключил Саске, опуская голову в поражении — вместе с Наруто уходило и прошлое. — У нас еще тысяча жизней впереди, — ободрительное обещание повисло в воздухе, вызывая у парня только небольшую улыбку, что он укрыл от ее глаз в вороте шарфа. — Пообещай найти меня раньше, — попросила она наивно-мечтательно. — Обещаю, — согласился Учиха, протягивая руку к смуглому лицу. — А ты — что не растеряешь оптимизма. И пусть говорят, что это глупо, — Наруто улыбалась столь светло, что рука на ее щеке будто держала сноп лучиков солнца. — Глупо порицать тебя за то, что ты веришь в хорошее. — Это все, что у меня есть. Это будет со мной и в следующей жизни.