But with everybody watching us, our every move, we do have reputations
We keep it secret, won't let them have it
Холодный металл куная постепенно нагревался от теплоты кожи. Ладонь становилась мокрой с каждой секундой. Ещё чуть-чуть и Наруто начнёт кривить лицо от неприятных ощущений. Надо было действовать, начинать атаку первым. Но что-то не давало сдвинуться с места. Ах, да. Шаринган. Наруто старался не смотреть в глаза, потому что столько раз уже попадался, что пальцев не хватит, чтобы пересчитать. Шиноби должен учиться на своих ошибках. Наруто же пришлось не мало настрадаться, чтобы, наконец, запомнить, что Учихам нельзя смотреть в глаза. Но только на поле боя, в обычной, повседневной жизни Наруто очень часто рассматривал чужое лицо. Сейчас он жалел, что такой возможности у него не было. Сглотнув вставший в горле ком, Наруто перехватил кунай поудобнее и рванул с места. Он решил атаковать в лоб, потому что так интереснее, да и сегодня у них тренировка на отработку тайдзюцу. Ему запретили использовать стихийные техники. Только вот Учихе никто не запрещал пользоваться глазами, ведь старик-отшельник захотел посмотреть, как Наруто будет противостоять шарингану, что уже являлось абсурдом. Бой ведь был один на один, тут только сдаться и помереть. Хотя, Узумаки был бы не против помереть от рук Учихи. Что же до Джирайи: тот сидел на ветке дерева и внимательно следил за боем, который, по сути, уже начался. Седой наставник ударил себя пятерней по лбу, когда увидел, как Наруто побежал прямо на Учиху. Неужели, сам Джирайя, один из великой Тройки, был настолько плох в качестве учителя? Или же это Наруто был настолько плох в качестве ученика? Взгляд наставника упал на второго шаринганистого шиноби. Он стоял неподвижно, на лице ни одной эмоции, только глаза горели красным. Узумаки подбежал почти вплотную и занёс руку для удара. Кунай был в таком положении, что если оружие достигнет цели, то непременно проткнёт шею. Когда до точки удара оставалось несколько сантиметров, Учиха исчез. Точнее, просто увернулся от удара. Наруто забегал глазами по полю, в попытках отыскать своего противника. Спереди? Нет. Сбоку? Тоже нет. Сверху? Навряд ли. Сзади? Чёрт. Прежде чем Узумаки успел обернуться, на плечо опустилась чужая ладонь. Блондин отметил про себя, что пальцы такие белые и тонкие, даже и не скажешь, что мужские. О нет, он опять думал не о том. Снова отвлёкся. Тем временем, Учиха резко дёрнул парня на себя, заставив повернуться. Наруто попытался уйти, но плечо сжали с такой силой, будто хотели руку ему оторвать. Как же Наруто ненавидел тренировки с Учихами. Один дрался не на жизнь, а насмерть, другой же слишком серьёзно. Если с Саске было легче, потому что они не просто друзья, а соперники, то с ним… С ним Узумаки никогда не хотел драться. С ним хотелось проводить время за чашкой чая и сладкими данго на закуску. С ним хотелось ходить на миссии, быть в одной команде, быть союзниками. Резко картинка перед глазами поменялась. Красное небо зарябило перед глазами. — Ты снова не собран, — низкий голос расходился эхом в пространстве. — Как ты догадался? — Наруто сразу же понял, что снова попался. Он снова был привязан к кресту. — Дерзишь? Я бы на твоём месте был разочарован, — ответил Учиха, окинув взглядом привязанного парня. — Ты же знаешь, что я не люблю с тобой драться, — на этих словах блондина, Учиха чуть приподнял брови в удивлении. Это действие не ускользнуло от Узумаки, — Брось, ты всё знаешь. — Что я знаю? — голос слегка дрогнул, Учиха подошёл ближе и ещё раз задал вопрос, — Что я знаю, Наруто-кун? Узумаки сглатывает вязкую слюну. Его так раздражало, что они разговаривали только в мире Цукуёми. Ведь там, в реальном мире, никто не знал настоящих чувств между двумя шиноби. В реальном мире Наруто Узумаки — будущий Хокаге, смертельное оружие Конохи, но пока ещё несмышлёный ребёнок, вечно кричащий по поводу и без. В реально мире Итачи Учиха — командир АНБУ, верный шиноби Конохи, старший брат и пример для подражания. Никто не знал, что на самом деле, Наруто и Итачи имели связь большую, чем напарники по тренировкам. — Итачи, отпусти меня, — попросил Наруто, и спустя секунду крест за спиной исчез. — Почему ты снова витаешь в облаках? Что, если тебе придётся когда-то драться против меня? Что, если мы станем врагами? — начал сыпать вопросами Учиха, подходя ещё ближе. — Не станем, — хмыкнул Узумаки, без страха заглянув в чужие глаза. — Почему ты так уверен в этом? — Итачи остановился в нескольких сантиметрах от парня и не отводил от него взгляда. — Ты бы смог убить меня? — задал Наруто вопрос, на который, на самом деле, не хотел знать ответа, — Я не говорю о нашей силе. Я говорю о наших чувствах. — Чувства — помеха для шиноби, — сказал так, будто читал параграф учебника. — Я для тебя помеха? — в глазах Наруто проскользнула печаль, но парень быстро её сморгнул. Итачи смотрел прямо, не отводя взгляд, стоял так близко, что можно бы было почувствовать его тёплое дыхание, если бы не мир Цукуёми. Кажется, Наруто забыл, как дышать, потому что секунды шли, а Учиха продолжал молчать. Всё смотрел и смотрел, пытаясь найти что-то на чужом лице. Узумаки не выдержал, отвёл взгляд, повернув голову вбок. Красное небо и плывущие по нему белые облака ещё никогда не казались такими интересными. Но долго наблюдать за ними ему не дали: Итачи взял его рукой за подбородок и повернул блондинистую голову обратно. Красные глаза, в каждом было по три томоё, зрачки бегали по чужом лицу, а затем взгляд смягчился. — Нет, ты никогда не был для меня помехой, — ответил, наконец, Итачи. Наруто сделал глубокий вдох, а затем резкий выдох. Возможно, кого-то бесила манера Итачи выдерживать драматичные паузы. Она бесила и Наруто, если честно. Но без неё Итачи не был бы Итачи. Узумаки обхватил своими пальцами тонкое запястье Учихи и потянул чужую руку в сторону. Итачи разжал пальцы и переместил свою ладонь на щёку с тремя шрамами в виде усов. Наруто прижался к ладони, но ожидаемого тепла не почувствовал. Здесь всё было нереальным, кроме боли. Но в Цукуёми Итачи, Наруто боли никогда не чувствовал. Каждый раз, когда он попадался, Учиха сам прерывал иллюзию, заканчивая бой. — Давай возвращаться, я всё равно проиграл, — предлагает Узумаки. Он уже сам хотел убрать чужую руку, но его с силой притянули ближе, впиваясь в губы поцелуем. Итачи в первый раз сделал это здесь. В первый раз он не смог удержаться. В груди Наруто что-то затрепетало от этой мысли. Он непроизвольно начал отвечать на поцелуй, обвив тонкую шею руками. Итачи прижал его ещё ближе, правая рука проскользила к затылку, а левая легла на талию юноши. Наруто не чувствовал тепла, не чувствовал влажности, но чувствовал сами прикосновения. Странное было ощущение, но прерывать поцелуй всё равно не хотелось. Итачи отстранился сам. Он заглянул в чужие глаза, которые не имели того небесно голубого цвета, который так любил шиноби. Узумаки уткнулся головой в острое плечо, переводя дыхание. Секунда и мир перед глазами поплыл. Наруто моргнул и снова оказался в реальном мире. Итачи отпустил его плечо и поправил сползшую куртку. Молча, он кивнул и развернулся, чтобы удалиться с тренировочной площадки. Наруто выпрямился и перевёл взгляд на зажатый в руке кунай. В животе что-то зашевелилось, когда в раскрытой ладони он обнаружил маленькую записку. «Увидимся ночью. И.» — Ой, Наруто! Ты опять попался! — внезапно перед ним возник жабий отшельник. Ноздри его раздувались от гнева, а лицо было красным как помидор, — Сколько раз мне тебе повторять: не смотри ему в глаза! — Ничего не могу поделать, эро-сеннин, — Наруто зарылся рукой в короткие волосы на затылке и виновато улыбнулся, — Итачи слишком сильный для меня. — Просто Итачи? Когда ты успел с ним подружиться? — наставник кинул удивлённый взгляд на спину уходящего Учихи. — А-а-э, неважно! Я проголодался! Пошлите в Ичираку! — Наруто сунул кунай обратно в подсумок вместе с запиской. Чуть не прокололся.