Любящие друзья

      Зимние, предрождественские сумерки опускались на столицу вместе с волшебным мелким снегом. Если бы не движение на дорогах, звуки гудков, разговоры мимо проходящих людей и прочий шум большого города, то этот день можно было назвать спокойным, так как привычный морозный ветер, который вот уже несколько недель до красноты обдувал щёки Рююн, сегодня отсутствовал.       Мелкий снег медленно опускался на землю, но на асфальте дорог и тротуарной плитке живо превращался в грязные комья, после чего сгребался дворниками на обочину. Девушка уже давно привыкла к этому, знала, что белизной редкого снега можно было насладиться лишь в парковых зонах. Зато повсюду всё пестрело рождественскими огнями и украшениями в насыщенно-красных и золотистых оттенках, поэтому ощущение приближающихся праздников поселилось в сердцах людей уже давно. Когда Чхве Рююн только поступила на первый курс Сеульского университета и переехала туда со всеми вещами, вид города нагнал на неё уныние и тоску по родной провинции. Однако сейчас, будучи на предпоследнем курсе, ей совершенно не хотелось возвращаться на праздники домой.       Студентке понравился Сеул. В планах на ближайшие несколько лет теперь у неё были: окончание Университета, а после поиск работы по специальности, чтобы иметь возможность остаться и оплачивать своё проживание самостоятельно, быть независимой от родителей.       В Серим-ри*, где проживала её семья, она провела незабываемые годы своей жизни. Детство в воспоминаниях было окутано цветными и яркими моментами: купанием в местной речке, походами в горы, в лес за каштанами или грибами. Природа, чистый воздух, много пространства для игр, едва поспевшие овощи или фрукты, которые дети поедали даже не помывши. Но детство минуло, а вместе с ним и довольство жизнью в небольшой деревне в провинции Кёнсан-Пукто.       Девушка значительно повзрослела, жизнь в столице изменила её, поменяла взгляды на своё будущее и цели. Вместе с тем Рююн поменялась и внешне. Мягкое, по-детски пухленькое личико, вытянулось, черты лица утончились, щёки пропали, а фигура приобрела более изящные изгибы. Студентка Чхве прилежно училась, успевая ходить по выходным дням в спортзал. Она перекрасила чёрные волосы в каштановый цвет, следила за ногтями и причёской, стараясь не отставать от моды. Более простой или спортивный стиль в одежде сменился классическими брендовыми вещами.       Обычно девушка всегда навещала родителей на новогодние праздники. Сессия к тому времени уже оканчивалась, и многие её друзья разъезжались по своим домам, поэтому справлять Рождество в одиночку Рююн не хотела, да и скучала по родителям, их уютному дому и старому верному псу, которого ей подарили на седьмой день рождения. Однако именно в этом году девушка не хотела уезжать. Некоторые однокурсники планировали отметить зимние праздники вместе, но только из-за одного из них Рююн хотела остаться. Ким Намджун давно приглянулся ей, а она — ему. Парень был именно таким, каким представляла Чхве своего будущего супруга, но сблизиться и пообщаться им удавалось редко из-за загруженности по учёбе. Поэтому девушка надеялась получить прощение от матери с отцом и справить эти праздники не с ними.       Планам Рююн не суждено было сбыться, ведь родители не собирались принимать отказов от дочери, ужасно скучали и очень хотели увидеть её этой зимой. Уж как только девушка их не уговаривала, обещая после приезжать на выходные каждую неделю, чтобы восполнить утраченное время. Всё оказалось зря, на что главным аргументом послужил приезд Чон Хосока — друга её детства. Парень в своё время, будучи старше подруги на несколько лет, поступил в Университет в Кванджу, где успешно окончил обучение и завёл свой небольшой бизнес. Пока Рююн училась в местной старшей школе, Хосок обзавёлся новыми знакомствами, отчего перестал звонить девушке так часто, как раньше. В конце концов, их общение свелось к нескольким встречам в год, а созванивались они лишь, чтобы поздравить с днём рождения. На данный же момент оба даже не созванивались, а лишь отправляли друг другу сообщения с поздравлениями по праздникам.       Некогда не разлей вода друзья, Рююн и Хосок, с горечью поняли — их дорожки разошлись ещё когда парень покинул родную деревню. Они поддерживали едва заметную связь лишь благодаря родителям, что приятельствовали между собой. Чхве знала о бывшем лучшем друге только со слов мамы. «Хосок победил в конкурсе… У Хосока появилась девушка… Хосок окончил обучение… Хосок разошёлся с девушкой… Хосок занял у отца деньги, чтобы начать своё дело… Дела у Хосока продвигались отлично… Хосок вернул займ… У Хосока появилась невеста… Хосок обручился, скоро свадьба…». Рююн и радовалась за него, и одновременно грустила, так как воспоминания, связанные с этим мальчишкой, оказались для неё одними из самых ценных в кладовой её прошлого. Они были словно брат и сестра, а теперь, Рююн могла поклясться, нахождение рядом вызвало бы у обоих смущение и неловкость. И, похоже, этого не избежать, так как эти праздники семья Чхве и Чон решили отмечать вместе.       Рююн выехала из Сеула ещё ранним утром, чтобы спокойно и не спеша добраться до Серим-ри. Встроенный экран в авто показывал время, примерную погоду и температуру воздуха за бортом. Девушка мельком взглянула туда, боясь отвлечься от дороги. Всего минус четыре градуса, однако с наступлением ночи температура могла упасть до минус десяти. Ноги и пятая точка у Рююн уже болели с непривычки. Длительное сидение сказывалось, от чего мышцы затекли и требовали разминки.       Проехав Андон**, сверкающий позади миллионами праздничных огней, девушка собиралась остановиться у ближайшего кафе, чтобы перекусить, выпить горячего чая и позвонить родителям, сказать, что она уже совсем близко. Спустя час или немногим больше её авто остановится у родного дома.       Перепсиховав из-за того, что отпраздновать Новый год в компании Намджуна не выйдет, Рююн принялась настраивать себя на позитив, выуживая плюсы из сложившегося положения дел. В конце концов, она ведь и правда скучала. Знала, что ни разу не пожалеет о том, что оказалась в эти дни именно в кругу семьи, окутанная родным запахом детства. В Серим-ри красивые пейзажи и снег не убирали, как в мегаполисе, он лежал себе спокойно, пока солнце не превращало его в воду, пуская по склону к реке, переполняя ту и ускоряя её течение. А встреча с другом детства тоже должна выйти тёплой и уютной, полной улыбок и весёлых воспоминаний о прошлом.       Девушку объял необъяснимый покой, и на глаза навернулись слезинки, когда та заворачивала с главной дороги, ведущей к прибрежному городку, на небольшую и менее ухоженную, направляющую к родной деревне. Фонари освещали проезд, а гирлянды из мелких разноцветных лампочек гласили «Marry Christmas». Рююн снизила скорость машины, вся подобралась ближе к лобовому стеклу и с интересом разглядывала знакомые места. Что-то поменялось, а что-то осталось прежним. В местной библиотеке, где она проводила ранее много времени, изменился фасад, стал более современным, хотя старый ей нравился больше. Рююн вообще ревностно относилась к изменениям в деревне, желая, чтобы всё тут дышало приятными воспоминаниями. Но время брало своё, местные жители обновляли дома, облагораживали парк и мелкие тропинки, некогда заросшие травой. Теперь здесь красовалась новая плитка, заборчики, ухоженные клумбы. Девушка могла с точностью сказать, росло ли здесь это дерево ранее или кто-то посадил его, когда она перебралась в Сеул. У местного кафе дорогу перебежала кошка, и Рююн резко затормозила, оглянулась вслед зверюшке и шмыгнула носом.       Машина вдруг заглохла, а попытки завести её ни к чему не привели. Несмотря на то, что Чхве водила авто уже года три, она ни капельки не разбиралась в технике, поэтому при любой неисправности отвозила его в мастерскую.       — Ну, нет, родная, всего ничего осталось же… — пробормотала она себе под нос, сведя брови домиком.       Ещё несколько попыток, и Рююн сдалась, выдыхая. Выходить на улицу совершенно не хотелось, там, наверное, уже все десять ниже нуля. До родительского дома минут пятнадцать ходьбы, поэтому девушка вполне себе могла пройтись, а по утру они с отцом вернулись бы за машиной, разобрались в чём причина и отогнали её к дому. По сути, Чхве посчастливилось, что авто заглохло почти у конечной цели. В ином случае ей пришлось бы искать ночлег в придорожном отеле, ждать до утра, когда эвакуатор отгонит её нерадивую машину в мастерскую, где после устранят поломку.       Рююн не думала, что ей придётся топать ногами по морозу. Она хотела появиться перед родителями в презентабельном виде, показать какой взрослой и самостоятельной она стала, а ещё красивой и стильной, поэтому натянула сапожки на каблуке, тонкую кофточку и юбку до колен, пусть ехать во всём этом не особо удобно. Рююн набросила поверх приталенную куртку, прикрывающую лишь бёдра, прихватила сумочку и вышла на улицу, взявшись за замочек, чтобы застегнуться. Двери кафе внезапно резко распахнулись, выпуская посетителей. Девушка, прищурившись, скользнула взглядом по парням, продолжавшим вести громкий диалог. Может, это кто-то из знакомых, кто мог бы помочь с её проблемой или хотя бы подвезти до дома. Из-за подтаявшего за день снега дороги покрылись тонкой коркой льда, и Рююн, сделав необдуманный шаг, тотчас оказалась на земле. На лёгкий писк от неожиданности отреагировали двое парней.       — Вы как, не сильно ушиблись? — послышался вопрос.       Один из подоспевших подхватил её под мышками и помог встать на ноги. Второй же поднял её сумочку, что упала на землю во время падения, и протянул ей.       — Всё в порядке… — на автомате проговорила Рююн, отряхиваясь одной рукой, а второй принимая свою вещь. Парень, стоявший напротив, растянул губы в широкой улыбке.       — Ну ничего себе встреча! — громко воскликнул Хосок. Он узнал подругу почти в то же самое время, когда и она узнала его, шире распахнув глаза от удивления и приподняв брови. — Рю, — радостно добавил парень, распахнув объятия и делая шаг навстречу, чтобы обнять.       Девушка не успевала за его действиями, немного растерявшись от такого тёплого приёма. Она не знала, что можно было вот так просто взять и переступить через все те года, что они не виделись так же, как это сделал Хосок, подходя к ней. Он уже сжимал её в дружеских объятиях, тогда как руки Рююн до сих пор неопределённо болтались по бокам. Парень отстранился, чтобы взглянуть в лицо подруги, проговорив:       — Чего ты как не родная? — Взгляд Хосока несколько раз прошёлся по смущённому лицу девушки, которая от такой внезапной близости хотела просто прикрыть глаза руками, чтобы справиться с эмоциями. Если можно было бы как-то морально подготовиться, отойти, подышать воздухом и снова вернуться с пониманием того, что ей предстояло свидеться с другом детства, то Рююн обязательно воспользовалась бы такой возможностью. Она-то думала, что успеет это сделать перед тем, как семья Чон заявится к ним в гости, но тут такая неожиданность.       — Оу, это Рююн? — спросил второй парень. Девушка узнала в нём ещё одного мальчишку из детства, с которым ей приходилось делить Хосока когда-то. Юнги с интересом оглядел её, присвистнув и склонив голову набок.       — Не смущай девушку, — тут же вступился Хосок без какого-либо негатива. Рююн отчего-то сложно было поверить, что это слово «девушка» от друга детства относилось к ней. Парень будто чётко обозначил черту между прошлым и настоящим, приняв её не как пацанку из воспоминаний, а как ранимую особу женского пола. Ощущения были новыми, странными, немного непонятными для неё.       — Простите, я… немного устала, весь день в дороге, — девушка расстроенно указала ладонью на свой автомобиль, оправдываясь, и покачала головой, выдавив скромную улыбку. Она тоже мельком рассматривала Хосока, немного стесняясь делать это так откровенно, как оба парня.       — А, так ты только-только приехала?       — Да… как видите, немного не доехала, машина заглохла и не хочет больше заводиться, — Рююн была рада увести внимание парней от своей персоны.       А они и правда заинтересовались, попросили у девушки ключ зажигания и оба влезли внутрь, не закрывая за собой двери. Чхве стояла, не двигаясь, боясь упасть на том самом месте, что и прежде.       — Непонятно, надо по свету разбираться, открывать капот и так далее… — заключил Юнги, когда оба вышли из машины.       — Да, нужно отложить до завтрашнего утра. Днём теплее будет, и ты устала с дороги, наверное, хотела бы быстрее родителей увидеть? — спросил Хосок, подходя.       — Пожалуй, было бы неплохо, — поёжившись и втянув шею в ворот куртки, проговорила Рююн с улыбкой.       — Вон уже и нос красный… Где шапка твоя?       — Я… — девушка сразу набросила меховой капюшон на голову, будто вовсе забыла, что он у неё есть, а слова парня напомнили о его наличии.       — Эй, голубки, с вами, конечно, круто, но дома теплее однозначно… — проворчал Юнги. — Идёте?       Подобные возмущения от парня, сколько Рююн его помнила, были вполне обычным явлением. Он и раньше называл их «голубками», но только в детстве это не действовало на неё столь смущающе. Благо мороз скрывал истинные причины румянца на щеках. Юнги и Рююн в детстве часто соперничали между собой, пытаясь поделить Хосока, но тот старался никого не обижать и дружить сразу с ними двумя, хотя предпочтение чаще отдавал девчонке, ведь их дома стояли неподалёку, а родители близко общались уже довольно длительное время.       Им и раньше огромное множество раз приходилось брести по этой самой дороге, держа путь домой. Рююн наполняло непонятное чувство, когда она поглядывала на парней и подмечала изменившиеся детали во внешности. Юнги мало изменился, только вытянулся, похудел, утратив пухлые щёчки, и сделал новую причёску, которая, в отличие от той, что выбирали ему родители, шла парню намного больше. Хосок же утратил подростковую худобу, окреп, и это сквозило во всех его движениях, хотя из-за толщины горчичной куртки с овчиной подкладкой сложно было судить. Короткие и вечно торчащие в стороны волосы парень отрастил, теперь они делились ровным пробором и спадали поверх вязаной белой повязки. Оба парня были обуты в ботинки с рифлёной подошвой. В такой обуви, наверное, ходить по гололёду — одно удовольствие. Рююн же старалась делать небольшие шажки, выбирая себе более-менее безопасную дорогу.       — Ну, до встречи, — протянул Юнги, обращаясь к Рююн немного неловко. Молчание и так повисло между ними, пока молодые люди шли от самого кафе и до поворота к дому парня. После он обратился к Хосоку: — А ты чтоб завтра заскочил, не то потом тебя днём с огнём не найдёшь.       Чон усмехнулся и махнул другу рукой, девушка же кивнула и попрощалась, слегка выдыхая и поправляя сумочку на плече.       — Ты ещё своих не предупреждала? — спросил Хосок, и Рююн опомнилась.       — Ох, точно… — когда дочь за рулём родители никогда не звонили ей, чтобы не помешать, поэтому девушка должна была сообщить обо всём сама.       — И не надо, — отозвался Хосок, протягивая руку и кладя ладонь поверх телефона, что достала Рююн. — Сюрприз будет.       Парень так открыто и приятно улыбнулся, что Чхве даже немножко ему позавидовала. Насколько искренним он был ранее, таким и остался до сих пор, дружелюбным, с открытой душой. Казалось, у него в голове никогда не проскальзывали дурные или негативные мысли. Рююн покивала и спрятала телефон обратно, тот час поскальзываясь. Она не упала на этот раз, но здорово испугалась. Хосок придержал за руку, хотя уже и не нужно было.       — Так недолго и лодыжку подвернуть… Взбирайся на спину, — предложил он внезапно и тут же повернулся к ней боком, продолжая смотреть в глаза.       Рююн рассмеялась, хотя совершенно не хотела этого.       — Прости… просто я в юбке и это… как-то не очень, — объяснила она и потупила взгляд, потеребив упомянутую вещицу.       — Не хочешь? Ладно, тогда иди сюда, — проговорил Хосок и, не дав сообразить что к чему, крепко приобнял за спину. — Ты тоже хватайся.       Рююн неловко ухватилась за спину парня, понимая, что они сейчас смотрелись, как влюблённая парочка.       — А ты давно приехал? — спросила Чхве, чтобы немного отвлечься.       — Да вот только вчера. Ещё толком не успел с родителями пообщаться, как Юнги вытащил меня на прогулку. Мы с ним тоже давненько не виделись. Я приезжал осенью на Чхусок, но мы так и не встретились, потому сегодня наверстали упущенное.       — Прошлое вспоминали? — с улыбкой спросила Рююн, повернув голову к Хосоку.       Парень тоже отвлёкся от дороги и посмотрел в глаза девушке, отчего та снова немного стушевалась.       — Да, и тебя тоже, кстати.       — М-м-м… — Чхве пожала плечами и добавила: — У меня детство тоже только с вами двумя и ассоциируется.       Повисла тишина, во время которой каждый вспомнил что-то своё, какое-то особо яркое воспоминание. Рююн подскользнулась в очередной раз и хватка парня на пояснице усилилась, после чего рука Хосока поднялась немногим выше.       Дом девушки уже виднелся вдали. На улице стояла тишина, мелкий-мелкий снежок закружил в воздухе под светом уличных фонарей и частого мигания гирлянд. В окнах соседних домов горел свет, виднелись пики искусственных елей, наряженных в колокольчики, большие банты и шары разных размеров. Рююн же слышала только звуки их собственных шагов, да шуршание её куртки.       — Вот и пришли… — проговорил Хосок и отпустил девушку у самого входа на территорию дома. Дверца тут никогда не закрывалась на замок, поэтому он уверенно нажал на металлическую ручку и пропустил Рююн внутрь, а после вошёл следом.       Дворовой пёс семейства Чхве тут же залаял, не сразу признав хозяйку и её лучшего друга.       — Эй, Джек! — воскликнула девушка, на что здоровенная псина тут же поджала уши и завиляла хвостом от радости.       Рююн приблизилась к собаке, которая сразу поднялась на задние лапы, уложив передние на плечи хозяйки, и начала вылизывать её лицо.       — Дружище, — по-доброму окликнул пса и Хосок, принявшись чесать псину за ухом.       Собака заскулила и замельтешила у их ног, отчего друзья детства засмеялись и принялись уже вместе гладить пушистого зверя.       — Не холодно тебе тут? — спросил Хосок у пса.       — Нет, что ты… Папа, как и раньше, утепляет будку к зиме, а дома ему жарко, вон сколько шерсти! — ответила вместо питомца Рююн и всецело отдалась встрече с домашним любимцем, почухивая его и что-то приговаривая.       Она не сразу заметила, как Хосок наблюдал за ней, подмечая элементы сеульского сленга в речи. Голос девушки изменился, стал мелодичным и приятным, движения рук — более женственными. Её взгляд теплился счастьем и нежностью. Взглянув на Рююн сейчас, трудно было провести параллель между мелкой замарашкой, которая следовала за ним повсюду, лазила по деревьям, падала, получала ушибы, которые ни капли её не волновали, сдирала коленки, ловила ящериц голыми руками, вываливалась в грязи, играя с мальчишками.       Рююн, наконец, заметила пристальное внимание парня, и Хосок поспешил объяснить:       — Ты стала настоящей девчонкой, — сказал и сразу улыбнулся, а девушка засмеялась, начиная ощущать прежнюю лёгкость, что возникала у неё от общения с другом.       — Как хорошо, что ты заметил.       — Рююн? — послышался оклик матери Чхве. Девушка тут же отвлеклась и поспешила к порогу дома, на котором стояла госпожа Чхве. — Моя девочка, когда ты приехала? Мы не слышали шума машины, уж было решили, что что-то случилось.       — Добрый вечер, госпожа, — поздоровался Хосок, выходя на свет.       Женщина принялась причитать и суетиться, забыв о своём же вопросе про машину. Теперь её интересовало кое-что другое. Как так вышло, что Рююн и Хосок встретились, а также где это случилось и как быстро они друг друга узнали. Вот тут-то Чон и поведал о том, как подруга шлёпнулась на землю, а он с Юнги поспешили ей на помощь.       Во всей этой суете, госпожа Чхве ещё и успела подхватить обоих за руки и завести домой. Хосок и сам не заметил, как стаскивал с себя ботинки и вешал куртку в шкаф.       — Милая, выдели Хосоку домашние тапочки, — просила госпожа, торопясь позвать мужа.       — Мам, да что он, сам не найдёт, что ли? — вконец расслабившись, проговорила Рююн, ища одобрения в глазах парня. Тот покивал и громко заверил, что обувная полка стояла на том же самом месте, что и раньше.       Отец девушки вскоре присоединился к ним. Он крепко обнял дочь и внимательно вгляделся в черты её довольного лица. После мужчина приобнял и Хосока, искренне радуясь его присутствию. Постепенно радостная суета заполнила дом, непринуждённые разговоры зазвучали в просторной кухне, вскипел чайник, зазвенели тарелки и пиалы, так что обычное приглашение на чай для Хосока превратилось в пир. Родители Рююн заранее включили отопление сильнее, помня, что их дочь любила, когда в доме царило тепло. Мама приготовила её любимые рыбные пельмени, достала из погреба кимчи, что по осени сама заготавливала, а Рююн только и делала, что хвалила, так как блюда от мамы всегда были самыми вкусными. По версии же Хосока госпожа Чхве находилась на втором месте после его матери по вкусности стряпни, отчего получил локтем в бок от подруги. Присутствующие посмеялись с этого, а Хосок, взглянув на наручные часы, сказал:       — Я, пожалуй, уже пойду, поздно. Спасибо за вкусный ужин и приятную компанию, — поблагодарил он, встав и поклонившись.       — Я провожу. Мам, пап, сейчас вернусь.       Рююн и раньше всегда провожала друга до ворот, где они ещё подолгу болтали и прощались немыслимое количество раз.       Набросив куртку на плечи и обув первые попавшиеся сапоги, которые принадлежали матери, девушка вышла на улицу вслед за Хосоком. Снегопад усилился, крупные белые хлопья стремительно падали на землю, устилая всё вокруг своей красотой. Джек выскочил из будки и застыл, слегка виляя хвостом в ожидании. Хосок потрепал его косматую шею перед уходом и сказал Рююн:       — Будет обидно, если простудишься в канун праздников. Я пойду, а ты не стой на холоде.       — Договорились, — ответила Рююн, размазывая окончание фразы зевком, из-за которого Хосок понимающе улыбнулся, пройдя к выходу со двора подруги.       — Слушай, мы с Юнги собирались в город послезавтра, хочешь с нами? — обернувшись перед уходом, спросил Хосок.       — Только не на моей машине, — со смешком ответила она, и добавила: — и если родители не будут против.       — Договорились, — Хосок утвердительно кивнул, будто был уверен, что господин и госпожа Чхве разрешат. — До завтра.       Парень попрощался и пошёл в сторону дома своих родителей, пока подруга детства наблюдала за его походкой. В ней было много всего, что девушка замечала и раньше, но отпечаток времени и сила возраста прибавили нечто неуловимое, так что Рююн даже немного позавидовала невесте Хосока, кем бы она ни была.       Рююн радовалась, что напряжение и смущение первых минут после встречи отступили. Парень остался прежним, тем самым Хосоком, с которым можно затевать дурацкие игры и разговаривать на разные темы, не опасаясь быть непонятой. Настроение улучшилось, несмотря на усталость от долгого переезда.       Девушка вернулась в дом и помогла матери убрать со стола, пока папа допивал свой чай.       Господин Чхве вдруг решил напомнить дочери об их разговоре про зимние праздники:       — Вот видишь, всё вышло очень даже спокойно. А ты боялась видеться с Хосоком настолько, что пыталась придумать какие-то немыслимые оправдания про уже намеченные планы…       — Неправда! — громко запротестовала Рююн. — Я хотела провести эти праздники с подругами.       Девушка не любила врать, но иногда маленькая ложь сама просачивалась в её слова.       — А что же ты с подругами только в этом году решила отметить? — с хитринкой спросила мама.       — Да потому что последний курс на носу, — слегка обиженно проговорила Рююн, расстраиваясь из-за того, что её правдоподобному вранью не поверили. — А потом всё, разойдёмся, разъедемся…       — Ерунда, Рю, если подруги тебе близки, то найдёте время друг для друга и после учёбы, — заметила мама и добавила лукаво: — По мне, так кажется, что Хосок тут совершенно ни при чём. Думаю, наша дочь хотела провести праздники вместе с каким-то парнем. Могла бы и привезти его к нам, познакомить, раз так, но ты умалчиваешь, значит, он ещё не заслужил подобного.       Господин Чхве сперва удивился подобной теории от супруги, а потом по-доброму и ласково взглянул на дочь, которая не спешила с ответом, выдавая себя. Она немного растерянно поджимала губы, продолжая складывать посуду в посудомоечную машину.       — У меня нет парня, но разве вы мне поверите? — девушка пожала плечами.       — Раз нет, так почему бы тебе не обратить внимание на Хосока? — вдруг заявила госпожа Чхве, горделиво вздёрнув подбородок, будто парень был её сыном, и уж никак не соседей Чон.       — Не думаю, что невеста Хосока была бы рада твоему сводничеству, мама, — упрекнула Рююн, насупившись.       — Да вот уже полгода как всё отменилось. Свадьба не состоялась, поэтому… — мама многозначительно глянула на супруга, будто в поиске помощи.       — О, нет, только не говорите, что вы с сговорились с родителями Хосока и специально всё это затеяли?       — А почему бы и нет? — спросил господин Чхве.       — Даже говорить об этом не хочу, — подытожила Рююн и добавила: — Я пойду отдыхать.       Девушка обняла отца и маму, попросив разбудить её вовремя, чтобы та успела приготовиться к приходу Хосока. Следовало разобраться с автомобилем, взглянуть в чём причина, а отец Рююн упрямился и никак не хотел помогать дочери, намеренно сталкивая её с парнем.       Войдя в свою комнату, Рююн даже не включила свет, довольствуясь тусклым освещением лунной ночи, которое проникало через окно. Снег продолжал идти, превращая обычную ночь в сказочную. Девушка подумала, что если бы не была столь уставшей, то обязательно вытянула Хосока поиграть в снежки. Не часто в Корее можно увидеть такой снегопад.

***

      Вопреки просьбе Рююн, родители решили дать ей возможность выспаться. Она бы проспала и до самого вечера, если бы не внезапный стук в окно. Первые три девушка проигнорировала, только слегка поворочавшись в ворохе одеяла и подушек. Однако последующие два раза заставили её открыть глаза и сесть в кровати, щурясь и оглядываясь по сторонам.       — Не может быть… — проговорила она слегка осипшим голосом из-за сна и приблизилась к окну, на котором уже красовались снежные блямбы от попавших в него снежков.       Хосок стоял на заднем дворе её дома, вокруг бегал отвязанный Джек, зарываясь носом в снег и что-то вынюхивая. Парень закончил лепить очередной снежок и поднял взгляд к её окну, ловя сонную улыбку Рююн. Он тоже ярко улыбнулся в ответ и выкрикнул:       — Вставай, не то всё проспишь! — через оконное стекло слышимость была ужасная, поэтому девушка потянулась к ручке.       Раньше её комната располагалась на первом этаже, но когда родители застали ночью двух друзей, читающих страшилки под светом ручного фонарика, пришлось переселить девочку повыше. Входную дверь господин Чхве закрывал на замок, пряча ключ от неё в своей прикроватной тумбе, вот только это не сработало ни разу. Спустя какое-то время Хосок и Рююн снова начали встречаться, только теперь в её дворе. Она вылезала из окна первого этажа, парень помогал ей спуститься, а после прогулки — залезть обратно. Юнги присоединялся к ним очень редко, так как сильно дорожил драгоценными часами сна.       Промелькнувшие воспоминания о ночных побегах с Хосоком заставили её сердце биться чаще.       Рююн высунулась из окна, ощущая свежесть зимнего утра на коже.       — Прости, я проспала. Зайдёшь в дом? Я спущусь минут через пятнадцать… — проговорила девушка, рассматривая парня сверху.       Внутренне она понимала, что друг её детства внезапно понравился ей совершенно с иной стороны, но продолжала отрицать эти посылы, выходящие наружу в виде учащённого дыхания, румянца на щеках или немого восхищения внешностью парня, а так же огромного желания выскочить на улицу, вопреки тому, что она уже взрослая элегантная леди, и упасть лицом в снег рядом с Хосоком.       Рююн привела себя в порядок и приняла лёгкий душ, так как перед сном не нашла сил, чтобы затянуть себя в ванную комнату, а когда спустилась, Хосок вместе с её матерью уже сидели в гостиной у небольшого стола, на мягком коврике, попивая чай из традиционных чашечек.       — Доброе утро, — пожелала она, входя. — А где папа?       — Он поехал к теплицам, есть кое-какие дела на сегодня.       — Ну, я же хотела вместе с ним… — пожаловалась Рююн, присаживаясь рядом и намеренно игнорируя Хосока, не желая идти на поводу своих родителей и показывать, что парень сумел вызвать в ней эмоции, отличные от дружбы.       — Впереди ещё достаточно времени на это. К тебе вон друг пришёл, а ты носом воротишь, — сказала мама, поднимаясь с места, чтобы принести дочери приготовленный заранее завтрак.       Когда хозяйка вышла из комнаты, Рююн заговорщически шепнула Хосоку, слегка наклонившись:       — Ты тоже в курсе этого заговора?       — Какого? — спросил парень и слегка сгорбился, оперевшись одной рукой о своё колено.       — Ну, того, где они пытаются нас свести, как породистых собачек, — Рююн хотела перевести всё в шутку и засмеялась.       Хосок тоже усмехнулся её сравнению и, отпив глоток чая, объяснил:       — Мои особо не скрывали. А я… был не против тебя увидеть. В соцсетях фотографии ты не выкладываешь, поэтому я толком не знал, как ты выглядишь даже. Интересно же, встретиться спустя столько времени.       Парень снова взялся за чашку, а девушка покивала, соглашаясь с Хосоком. Несмотря на некий страх перед их встречей, Рююн не отрицала, что ей тоже было интересно и радостно снова увидеть друга.       — А вчера, знаешь, я даже готов был вступить в этот «заговор» предков, — с хитринкой во взгляде добавил Хосок, вызвав непонимание у подруги.       — Даже не знаю, обижаться мне или не нужно, — ответила ему Рююн, не понимая, что именно имел в виду парень.       — Не сто́ит. Наоборот, ты выросла красоткой, — проговорил Хосок и подмигнул, наблюдая, как щёки Чхве постепенно алели от смущения. — Но с тобой нельзя баловаться.       — Это… что это значит? — держа лицо из последних сил, спросила Рююн.       — Что с тобой либо навсегда, либо вообще никогда, ясно, мелочь?       Хосок не удержался и потрепал её по горящей щеке. Девушка отмахнулась от него и нахмурилась, будучи не готовой к подобным разговорам вообще. Лучше бы она не поднимала эту тему вовсе. Однако парень не без удовольствия отметил, что и былые привычки Рююн не растеряла. Под приличным внешним слоем мега культурной жительницы столицы, жила та самая деревенская девчонка, которая редко когда следила за языком и манерами. Парню даже немного польстил тот факт, что такая Чхве была доступна не каждому, а только ему, так как он знал её чуть ли не с пелёнок. А те парни, которые встречались Рююн в городе, могли наблюдать лишь прелестную оболочку.       Девушка сконфузилась ещё сильнее, и возвращение матери с подносом еды ей не помогло. Интуитивно чувствуя взгляд Хосока, она наклонилась над тарелкой, принявшись с небывалой скоростью поглощать овощную запеканку.       Рююн, несмотря на то, что умылась и оделась к выходу, всё ещё выглядела сонной и до невозможности милой в пушистом свитере из ангоры с широким воротником, без капли косметики и в просторных штанах, лежавших в её шкафу весь год до приезда хозяйки.       Девушка быстро справилась с завтраком, пока Хосок с госпожой Чхве допивали свой чай, после чего натянула свои старые сапоги, которые подходили к нынешней погоде гораздо больше, пусть и не подчёркивали стройность ног Рююн в отличие от вчерашних. Ей хотелось быстрее выскочить из дома, из-под умилённого взгляда мамы, наблюдающей за взаимодействием между друзьями детства. Это смущало до чёртиков, отчего ей хотелось отрастить небольшие рожки и бодать ими неудавшихся сводников. Хосок последовал за ней на улицу, нагнал, неся в руке рюкзак.       Выйдя за ворота, на широкую улицу, пара направилась в сторону местного кафе. Рююн достала из кармана куртки бальзам и обильно нанесла его на губы, слегка поджав их, чтобы распределилось равномерно. Не успела она и закрыть крышечку, как Хосок выхватил предмет из рук со словами:       — О, как хорошо, а то я свой забыл дома…       — Нет! Дай сюда, — запротестовала Рююн и потянулась за бальзамом, не привыкшая к подобному. Парни из Университета всегда спрашивали разрешения, прежде чем взять что-то, принадлежащее ей. А на предмет личной гигиены вовсе никто бы и не позарился.       Хосок приподнял руку выше, чтобы Рююн не смогла достать, с улыбкой наблюдая за её попрыгиваниями в попытке достать вещь.       — Жалко, что ли? Ладно-ладно. Отдаю. Держи, — он и правда вернул вещь. Но стоило Рююн положить предмет в карман, как парень поймал её за руки, прижав их к туловищу и проговорив: — Тогда по-другому…       Первое касание губ Хосока вышло точно в цель. Девушка просто оторопела от таких событий и не успела опомниться, как парень впечатался в неё простым поцелуем, прижался на мгновение и тут же отпустил, будто ему и правда нужен был только её бальзам. Рююн, спустя десяток секунд, наконец, осознала произошедшее и разозлилась, сразу наклоняясь за порцией снега.       — О-хо-хо… вот это уже реальная угроза! — издевался Хосок, отступая назад и готовясь к войнушке. — Кажется, я сильно напуган.       — На! — со всей силы Рююн бросила в парня снежком.       Силу-то она приложила немалую, а вот прицелиться забыла, поэтому снаряд попал прямиком в ворота соседского дома. Фыркнув, девушка нагнулась за следующим и когда поднималась — получила отдачу прямо в макушку. Удар был совсем лёгким, Хосок даже приблизился, чтобы не навредить, но Рююн это разозлило ещё больше. Как так? 2:0 — в его пользу!       Началась самая настоящая война, подкреплённая смехом парня и писком девушки, злобным пыхтением, покрасневшими щеками. В результате всей этой заварушки, Чхве поняла, что она вот совсем не меткая, а Хосок, к её обиде, попадал в неё раз за разом и даже умудрялся поддаваться, подпрыгивая вовремя, чтобы её снежок наконец-то попал в него.       Рююн понимала, что это всего лишь игра, поэтому вместо очередной обиды — просто засмеялась. Заливисто и очень заразно. Победить в перестрелке ей всё равно не светило, за шиворот уже попало достаточное количество снега, что неприятно обжигал кожу, а после растекался от теплоты её тела. Поэтому девушка бросилась бежать, чуть ли не сразу споткнувшись. Пока они бегом добрались до развилки дорог, одна из которых вела к дому Юнги, Рююн получила несколько раз в спину и один раз, вполне ощутимо, прямо по ягодицам, отчего принялась потирать то самое место.       Хосоку не составило большого труда догнать подругу и завалить прямиком в снег. Девушка перевернулась на спину, пытаясь отдышаться, но продолжая хихикать время от времени.       — Сдаюсь, — пролепетала она, мгновенно вспыхивая, вспомнив, из-за чего всё началось.       — Нет тебе пощады, — хрипло подытожил Хосок и принялся закапывать её снегом, стараясь не попасть в лицо. Он тоже тяжело дышал, внезапно прекратил свои действия и уселся рядом.       — Ты со мной флиртовал, — твёрдо произнесла Рююн и приподнялась на локтях, отчего комья снега посыпались с её груди и рук. — Вообще, это странно! Мы же с тобой почти как брат с сестрой. Какое-то извращение… Это же «фу»…       Сказано это было в шутливой манере, но даже если бы и по-другому, Хосок не обиделся бы. Он с полуулыбкой наблюдал за её лицом, повёрнутым к нему в профиль. Но на самом деле Чхве сказала это для того, чтобы убедить себя… или его, хотя внутри всё порхало от ощущений. Она уже давно так искренне не смеялась, не дурачилась и ничего подобного не чувствовала. Девушка повернула голову и взглянула на Хосока. Глаза тут же опустились к его приоткрытому рту, из которого появлялся пар и тут же исчезал, теряя температуру в морозном воздухе.       — Чего молчишь? — кивнула Рююн.       — Наблюдаю…       — Тогда пойдём, разберёмся с машиной.       Хосок кивнул и первым поднялся, чтобы подать руку девушке и помочь отряхнуться. Игривое настроение парня испарилось как только он поднял капот и принялся там копаться, пытаясь понять в чём причина. Рююн долго наблюдала за ним, пытаясь вникнуть. Но в результате даже слегка приуныла, вздохнула и пошла к кафе, попросить хозяйку, чтобы та приготовила им по чашечке кофе и каких-то сладостей. Когда вернулась, с радостью обнаружила закрытый капот и Хосока, снимающего перчатки, хмуро осматривающего автомобиль. Заметив Рююн, лицо парня посветлело.       — Всё в порядке, завелась, главное теперь проехать по этому снегу к твоему дому.       Девушка поблагодарила Хосока, просияв, так как правда думала, что поломка серьёзная.       Сняв с себя куртки, шапки и обувь, вымыв руки, парень с девушкой поклонились перед тем, как усесться за традиционный столик. Хозяйка узнала Рююн и принялась расхваливать её внешний вид, отчего девушка только румянилась и благодарила, спрашивая что-то и о делах госпожи тоже.       На столе красовались две чашки с вязанным принтом, мягкий, приятный аромат распространился по небольшому помещению после готовки кофе. Кончики пальцев Рююн до сих пор были красными после войны с Хосоком, и девушка с удовольствием прикрыла глаза, чувствуя теплоту в ладонях от горячего напитка.       — Рю, — позвал парень, беря из блюдца красиво разложенный мятно-шоколадный мармелад, — как вообще у тебя дела? Наши мамы, хоть и общаются, но о тебе я слышал только, что ты хорошо учишься… Всё в порядке? Может кто тебя обижает, а тебе не хочется рассказывать?       Парень отправил в рот кусочек и активно прожевал, почти сразу запивая сладость. Девушка тихо, но искренне посмеялась, отрицательно мотая головой.       — Нет, конечно, с чего тебе такое в голову пришло?       — Всякое случается.       — Ну, давай представим, что меня таки обижают. И что ты станешь делать? — Рююн приподняла брови в ожидании ответа.       Парень забросил в рот ещё немного мармелада и ответил:       — Приеду и разберусь с твоими обидчиками.       — А что тебе раньше мешало?       — Так раньше ты не жаловалась. Если бы я услышал от своих родителей, что у тебя проблемы, то обязательно приехал.       Рююн скептично повела бровями, ничуть не скрывая своих сомнений. У Хосока в то время были отношения.       — По-моему, я у тебя не на лучшем счету… — немного расстроенно протянул Хосок и поджал губы, отчего на щеках образовались ямочки. — Да, мы как-то резко прервали общение. Я думал, у тебя тоже насыщенная студенческая жизнь, как и у меня.       Рююн прищурилась и отвернулась к окну, вздыхая. Мусолить прошлое — не лучшая идея. Они оба забыли друг о друге, однако тогда как у Хосока была бурная жизнь, её — ограничивалась учёбой и работой над собой. Как жаль, что у неё за этот период даже не было парня. Ей не хотелось отставать от друга, поэтому девушка проговорила:       — Слышала о твоей невесте… У меня тоже были отношения с одним… парнем.       — М-м-м… как зовут? — сразу уточнил Хосок.       — Намджун, — не сильно задумываясь, проговорила Рююн, проводя пальцем по краю чашки.       — И? Вы разошлись? Почему?       — Мы, ну, не совсем, наверное… — пробубнила девушка и добавила более громко: — А тебе зачем? Я же не спрашиваю, почему у тебя свадьба не состоялась.       — Так спроси, — спокойно предложил Хосок, улыбаясь одними глазами.       Рююн резко выдохнула и замолчала. Плечи её опустились, и она принялась усердно пить кофе. Ей ведь не должно быть неприятно слышать о том, что у друга были девушки? Но эта тема Чхве не нравилась, она была бы рада вообще ничего не знать.       — Это твоё личное, пусть останется при тебе… — аккуратно пояснила она своё молчание и взглянула на парня какими-то виноватыми глазами.       Хосок не стал больше напрягать её, заметив, как изменилось настроение. Раньше они бы ничего не утаивали друг от друга, а теперь он в который раз убедился, что дружеская искренность навсегда утеряна. Но это не расстроило его, даже наоборот. Рююн не видела в нём друга, значит заметила парня.

***

      Когда автомобиль Рююн, наконец, припарковали под навесом, рядом с машиной, принадлежащей её отцу, девушка распрощалась с Хосоком до завтрашнего дня, а сама занялась выгрузкой багажа. Уж сколько места занимали сумки с подарками. В этом году их было вдвойне больше из-за объединения праздников между семьями. Чхве прекрасно знала, что Лунный новый год они будут справлять, скорее всего, у бабушки Хосока, так как её дом, хоть и более старый, однако построен в традиционном стиле.       Девушка прикупила себе новый Ханбок, ведь не была уверена, что старый будет ей в пору. Весь день она занималась мелкими, но приятными делами вместе с мамой. Ёлка, стоявшая в гостиной, уже давно была наряжена, а вот весь дом, как снаружи, так и внутри ожидал, когда и до него дойдёт дело. Рююн достала коробки с украшениями, фетровыми пряничными человечками, гирляндами, носками Санты, искусственными леденцами и прочей красотой, вдыхая знакомый, пусть и слабый, запах хвои и пряностей, которым отец обрызгивал всё вокруг из специального флакона.       К вечеру приехал господин Чхве, достал лестницу, чтобы можно было удобно и безопасно нарядить те ёлки, что росли на заднем дворе. Рююн украшала, а отец ей ассистировал, подавая тот или иной шар. Девушка радовалась тому, что родители ни на чём не настаивали касательно Чон Хосока, и не напоминали о нём постоянно. Зато за вечерней трапезой под звуки приглушённого телевизора Рююн сама заговорила о парне, спрашивая не против ли они, если их дочь поедет с парнями в город. Те, разумеется, не возражали, поэтому Рююн перед сном перебрала свой шкаф, размышляя что лучше надеть.       Узнав какая погода ожидалась на следующий день, Рююн таки выбрала тёплое платье, подол которого был ниже колен. Завтрашние мероприятия обещали быть культурными, поэтому следовало выглядеть соответствующе. Поутру девушка надела широкий чёрный ремень поверх ворсистого бордового платья, не забыв нанести неброский макияж, слегка завить и уложить волосы, хотя укладка вряд ли продержится долго. Реакции парней однако стоили тех усилий и раннего подъёма. Юнги как-то растерялся, пробубнел слова приветствия Рююн и провожающему её господину Чхве, после чего усердно отводил взгляд. Хосок же смотрел открыто, не скрывая, что ему нравилось на неё смотреть даже в присутствии родителя. Мужчина перебросился парочкой фраз с парнем, официально перекладывая ответственность за дочь на двоих сопровождающих, в некогда привычной угрожающей манере, мол, если что, отвечать будете своей шкурой. В результате все дружно посмеялись, Юнги первый незаметно занял место, рядом с водительским, Хосок сел за руль, предварительно открыв дверцу для Рююн. Девушка попрощалась с отцом и села внутрь. Под влиянием былых моментов, когда Юнги также демонстративно показывал, что ее место позади, Чхве вспомнила как, бывало, плелась за мальчишками, так как друг тянул Хосока быстрее вперёд. Теперь же, девушка сидела позади, слушая краем уха разговор парней. Хосок время от времени обращался к Рююн, желая и ее втянуть в общение, но девушка отвечала коротко и ёмко. Парень с досадой заметил, что вместе со своими высокими сапожками она надела и образ холодной столичной леди. Но ничего, сегодня Рююн точно от него избавится, несмотря ни на что.       В отличие от Серим-ри, где царил покой и тишина, нарушаемые лишь звуками проезжавших вдали машин, шума деревьев, редких голосов и лая собак, в городе стоял приятный для уха гул. Все звуки смешались в единый, лишь изредка перевешивая один другого. Приятная суматоха в туристическом районе, наоборот, понукала идти медленнее, наблюдая за всеми, будто со стороны. Кто-то фотографировался, кто-то поедал уличную еду, отпивая из картонных стаканчиков горячую жидкость. За окнами различных, по-праздничному украшенных кафе люди выпивали, сидя за столами, разговаривали, смеялись. Где-то неподалеку проходил фестиваль, где шествовали бесконечное множество Сант, как женского, так и мужского пола, да дажё пёсики все, как один, одеты в красную шубку.       Юнги с Хосоком потянули Рююн ближе к безумному шествию. Чон откуда-то достал обруч с оленьими рожками и аккуратно водрузил его на голову девушке. Та оказалась не против и предложила подобрать что-то и для них, в результате чего прикупила Хосоку Красную шапку, а Юнги — эльфийский колпак.       Хосок попытался уговорить Рююн встать в очередь к домику Санты. Всё это было затеяно, конечно, ради смеха, однако дало повод для ультиматума: либо на колени к Санте, либо к нему. Рююн сперва застопорилась, а после уж, так и быть, согласилась побыть посмешищем, встав в очередь.       Юнги, в то время выжидавший в одном из кафе, когда освободится хоть один столик, наконец, позвонил, поэтому Хосоку пришлось избавить Рююн от необходимости сидеть у кого-то на коленях.       После затянувшегося обеда друзья снова отправились гулять по городу. Время в приятном обществе и праздничной обстановке пролетало быстро. Ещё несколько часов, и следовало ехать домой, ведь уже завтра Рождество. Рююн хотела успеть хоть немного помочь маме с готовкой.       Они прошлись к не очень живописной набережной, где повсюду вдоль берега были разбросаны груды волнорезов, защищающих прибрежную зону от разрушений во время шторма. Море оказалось спокойным, с небольшой рябью, зато, в отличие от центра города, тут царил небольшой, но острый ветерок. Рююн натянула капюшон, пряча уши и щёки, но покрасневший нос и оленьи рожки всё равно выглядывали наружу. Разумеется, парням просто так на всю эту морскую живописность не смотрелось, хотелось хоть какого-то экшна, поэтому оба они полезли по волнорезам, ближе к воде, чтобы девушка запечатлела их обоих на фотоаппарат своего телефона. Неодобрительно покачивая головой, но посмеиваясь, Рююн сделала несколько фотографий и даже видео, после чего поторопилась спрятать руки обратно в карманы куртки.       — А ты чего стоишь? Лезь ко мне, — крикнул Хосок, когда Юнги выбрался обратно на устойчивую ровную поверхность.       Рююн замотала головой отрицательно, широко улыбаясь и кивая на свою обувь. На таких каблуках она только ноги себе переломает. Хосок деланно нахмурился и подобрался ближе, протягивая руки к ней.       — Давай, я подстрахую.       Чхве бы так и осталась стоять, не решаясь, если бы не Юнги, подтолкнувший вперёд. А там уже руки Хосока подхватили её, помогая встать устойчиво. На фотографии глаза Рююн всё равно вышли слегка перепуганными. Девушка вцепилась в друга детства, боясь, что её оледеневшие пальцы откажутся слушаться и не удержут свою хозяйку. Однако на этот случай её крепко держал Хосок.       После целого дня, проведённого вместе, кучи фотографий, всяческих съеденных вкусностей, фейерверка, устроенного местными властями, и массы пустых, но весёлых разговоров, Рююн с парнями возвращалась домой. Позёвывая в ладонь, она совсем не против вновь сидеть на задних сидениях в одиночку. Однако Хосок бросил:       — Как договаривались, обратная дорога — твоя.       Юнги уселся за руль, а Чон, вместо того, чтобы сесть рядом с другом, протиснулся в салон рядом с Чхве, вызывая у той небольшое удивление. Из-за этого Рююн только сильнее сжала ноги, наклонив их в сторону, противоположую от парня, чувствуя, как в груди тревожно забилось сердце. Вот только эта тревога имела сладкий привкус.       Расположение не помешало друзьям общаться. Юнги с Хосоком продолжали и дальше раздумывать над следующей встречей. Ведь после Рождества у каждого из них продолжатся рабочие будни, в отличие от Рююн, каникулы которой будут длиться целых два месяца. Рука Чона как-то неестественно лежала на ноге. Парень постукивал пальцами, похлопывал ладонью, после чего таки оттянул продрогшую руку Рююн от её лица к своему и также дохнул на неё тёплом изо рта. Девушка слегка отвернулась, делая вид, что ничего особенного не происходило. Хосок сжал своей ладонью её, а после вовсе придвинулся, дотянувшись и до второй.       Со стороны парня все эти движения казались естественными, Рююн же смущалась, как маленькая, однако не возмущалась и не забирала свои руки, позволяя греть и гладить, и потирать.       Оказалось, у Чона были работники, которые вполне могли присмотреть за его магазинчиками в его отсутствие, поэтому к некому облегчению Рююн парень не собирался уезжать из деревни до тех пор, пока не окончатся её каникулы.       Вопреки заверению девушки о том, что до дома она вполне дойдёт самостоятельно, Хосок предъявил очень весомый аргумент. Господин Чхве явно не оценит одинокое возвращение дочери.       — Мне тебя на руки сдали, вот также и я дожен выдать тебя обратно, — в шутливой манере пояснял парень, хотя Рююн и так всё прекрасно знала.       — Я бы тебя выгородила, — просто ответила она.       — Мне не сложно потратить лишние минуты, — заверил Хосок, от чего-то становясь серьёзней.       Оба вошли во двор семьи Чхве, подошли к двери дома. Парень придержал Рююн за локоть, говоря:       — Ты куда так спешишь?       — Домой, — вполне логичное объяснение, однако спешила она потому что смотреть ему в глаза оказалось крайне неудобно, а парень будто только этого и добивался. — А ты что-то ещё хотел?       Он обогнул фигуру Рююн, всё также придерживая её за руку, чтоб не рванула вперёд и вырос прямо перед лицом. Тут уже девушке пришлось немного поморгать, чтобы ответить на взгляд. Кажется, Хосок всё понимал. Девчонка выросла, и теперь прежние касания друг к другу утратили лёгкость, перестали быть для неё дружескими. У них появился вес и более глубокий смысл, от того Рююн так сильно напрягалась. Ему хотелось успокоить девушку, но он совершенно не знал каким образом это сделать.       — Я-я… Да просто попрощаться до завтра хотел, — и сам немного опешил.       — Пока? — тут же немного нервно то ли спросила, то ли просто сказала Рююн.       Хосок ничего не ответил на это, хмурясь, но заметил, как взгляд Рююн упал на его губы. Парень тут же улыбнулся и спросил:       — Хочешь поделиться со мной своим бальзамом?       Девушка фыркнула, пытаясь скрыть смех, рвущийся наружу. Она толкнула Чона в плечо и протиснулась в дом, где быстро разулась и сняла верхнюю одежду, пока Хосок с её отцом разговаривали.

***

      Рождество началось с обмена подарками, которые каждый из домочадцев оставил под ёлкой в гостиной. Госпожа Чхве включила заранее подготовленную музыку, чтобы та ненавязчиво играла на фоне, придавая всем праздничного настроения. Завтрак медленно перетекал в обед, так как обе хозяюшки трудились на кухне, время от времени пробуя блюда, украшая их и попивая чай.       Семья Чон пришла ближе к вечеру, из-за количества гостей Рююн легко удавалось игнорировать Хосока. Сперва она была зацелована его бабулей, которая с детства её обожала, всегда мечтая иметь дочь или же внучку, однако у той было двое сыновей и трое внуков. Женщина была скорой на подъём и твёрдой в словах, привыкшей к воспитанию мальчиков. Родители Хосока тоже давно не видели Рююн, поэтому и им девушка уделила немного своего внимания.       За общими разговорами, поеданиями салатов и слегка неудавшейся запечённой утки, обе семьи пробовали рисовое вино собственного приготовления. Все уже достаточно расслабились и развеселились, темы для разговоров сами по себе возникали, плавно перетекая из одной в другую, так что уже и не вспомнить с чего всё началось. Госпожа Чон начала подталкивать Хосока станцевать с Рююн. Парень широко улыбался, но уверял маму, что это плохая идея. Он был прав, при первых появлениях давления со стороны родителей, девушка начала испытывать всё больше желания просто сбежать оттуда. Казалось, она сгорит от стыда, если ей придётся танцевать в обнимку с парнем под присмотром пяти пар глаз. Поэтому, чтобы не выглядеть невеждой, она попыталась увести разговор в иное русло.       — Хо, может пойдём на горку? Та, что у реки, сто процентов раскатана детворой… — Присутствующие сводники призадумались и притихли, думая, что уединение всегда намного лучше для молодых, чем какие-то шаги в присутствии старших. — Пап, а где мои санки?       Мужчина замычал, вспоминая.       — Кажется… в сарае вот уж как лет пять лежат без дела. Пойду посмотрю.       — А я в комнату, переоденусь потеплее и можно будет идти.       Хосок сдержанно улыбнулся тому, как ловко Рююн вышла из ситуации. Однако с тех пор, как девушка поднялась к себе, её не было уж что-то слишком долго, поэтому парня отправили проверить не уснула ли.       Рююн, войдя в комнату, лишь облегчённо выдохнула и присела на кушетку, доставая телефон из кармана. Она написала Намджуну поздравление ещё несколько часов назад, добавив в который раз свои сожаления, что в эти праздники она не смогла остаться. Парень ответил лишь скупым поздравлением и больше ничего не писал. Рююн его слова показались сухими и ничего не значащими, поэтому ей было тоскливо. Тоскливо не из-за Намджуна, а потому, что ей постоянно не везло с парнями. У всех всегда был запасной вариант. Такой, чтобы проявлял симпатию только ей одной, ещё не попадался, хотя Ким Намджун настойчиво ухаживал за ней вот уже как два месяца, не отвлекаясь на других. Сейчас же это всё пошло прахом, так как выставленное минут пятнадцать назад фото в личном аккаунте разрушило всё, что Рююн себе настроила. Изображение, на котором парень аккуратно приобнимал студентку с третьего курса, будто кричало: «Ты упустила свой шанс!»       Рююн не понимала, почему нельзя просто подождать? Если нравится человек, можно ведь дать ему шанс? Почему всё нужно хватать тут и сразу, толком не разобравшись, останется ли с тобой человек, если вас разлучат на время, если между вами будет большое расстояние… Рююн не хотела бояться потерять, не хотела уступать и соглашаться всегда, лишь бы на её место вдруг не встал кто-то другой.       Слёзы обиды нежданно навернулись на глаза очень не вовремя. На несколько минут Рююн позволила себе спрятать лицо в ладонях и вздрогнуть от приглушённых рыданий, а после долго пыталась успокоиться и привести себя в порядок. Тогда-то и раздался стук в дверь.       — Это я! — послышалось с той стороны двери. — Ты скоро?       Рююн уже почти оделась, поэтому просто открыла дверь Хосоку, впуская внутрь и увиливая от прямого взгляда.       — Сейчас найду перчатки и надену свитер…       — О, как давно я тут не был! Прямо воспоминания сразу закружились в голове.       Парень прошёлся вдоль стены с фотографиями в рамках, улыбаясь, как дурачок. Там было много и его тоже, рядом с хозяйкой комнаты.       — Слушай… я как-нибудь просто приду в гости. Давай пересмотрим все старые фотки, у меня дома тоже целая гора, а? Как тебе идея?       Девушка, наконец, нашла перчатки, которые лежали на подоконнике. Она будто пребывала совсем не здесь, а на слова парня выдала лишь:       — А? — совсем растеряно смотря Хосоку в глаза, понимая, что задумалась и пропустила что-то важное.       Парень заметил покрасневшие глаза, и улыбка сползла с его лица.       — Да не обращай внимание на предков… Они это с хорошими побуждениями. Если тебе настолько не нравится эта их сводническая затея, давай поговорим с ними, чтобы ты больше не плакала.       — Хах, я вовсе не из-за этого плакала, — заулыбавшись, отчего глаза сильнее заблестели, ответила Рююн и аккуратно потёрла под правым глазом.       — А из-за чего? — садясь на кровать, спросил серьёзно Хосок. — Если тебя всё-таки кто-то обижает… Я не шутил, давай съезжу с тобой в Сеул.       — Нет-нет, забудь, пожалуйста, это ерунда.       Она махнула рукой и подошла к свитеру, лежащему на кушетке, но Хосок перехватил её, усаживая себе на одно колено.       — Что ты делаешь? — с упрёком проговорила Рююн, упираясь ладонью в грудь парня, чтобы не приближался.       — Ты вчера у Санты на коленях сидела? Не-е-ет… Так вот посидишь у меня.       Хосок склонил голову набок, улыбаясь и понимая, что Чхве не поделится с ним причиной своих слёз, поэтому решил просто отвлечь. Рююн нервно засмеялась.       — Ну, всё, посидела… Можно одеваться дальше?       — Нет, ты ещё желание не загадала.       — Вслух?       — Конечно, как же я должен его исполнить по-твоему?       Парень смотрел в глаза в ожидании и придерживал Рююн за поясницу.       — Нет, вслух не могу, — ответила девушка, а про себя она уже и так давно решила чего бы хотела. Можно было болтнуть какую-то ерунду про коробку конфет или что-то в этом роде, но Рююн сейчас не до смеха, шуток и выдумок.       — Так нечестно.       — Честно, если ты настоящий, то исполнишь моё желание.       Парень наигранно выдохнул, покачивая головой.       — Вот уж точно… женщина-загадка.       На улице царил приличный мороз, поэтому планам Хосока по лепке снеговика и баррикад для игр в снежки не суждено было сбыться. Катание с горки его тоже вполне устраивало. Появился отличный повод прижаться к Рююн всем телом, чтобы уместиться на одних санях.       Из-за праздника на горке никого не было. Место это располагалось у кромки леса на спуске к реке, которая ещё не совсем хорошо замёрзла. Парень с девушкой со смехом вспомнили, как Юнги некогда провалился под лёд. Вот только глубина там была всего по пояс, но и этого хватило, чтобы парень начал орать. Хосок с Рююн тогда кое-как вытащили несчастного на берег и водрузили на санки. Юнги отказывался сам бежать домой, считая, что его заледеневшие ноги попросту потрескаются от движения.       Уж как только Хосок с Рююн не впадали в детство, хохоча и визжа, катались то стоя, то сидя. Кто-нибудь обязательно терялся по ходу спуска, а Чхве упрашивала парня тащить сани на горку самостоятельно, цепляясь за них сзади и тоже взбираясь наверх. Вконец запыхавшись и устав от смеха и беготни, оба просто уселись на вершине, принявшись любоваться Рождественскими огнями и звёздами в небе, светящими ярко, как никогда.       — У меня теперь морщины появятся на щеках, — проворчала Рююн, разминая уголки губ.       — Не появятся, — отрезал Хосок и заставил девушку смотреть на себя. — Я знаю хорошее упражнение. Вот повторяй…       Парень вытянул губы трубочкой, а после надул щёки. Рююн засмеялась с него, состроив брови домиком и берясь за живот. Хосок тоже прыснул, а затем снова повторил уже более серьёзно, кивая девушке. И она, посмеивась, сделала так тоже. Чон одобрительно покивал и выдохнул, говоря:       — Делай так почаще, хотя тебе идёт и улыбка, и морщинки на щеках от неё.       Рююн игриво приподняла брови в удивлении, за что сразу получила поцелуй. Почти такой же лёгкий, как и первый, в смешно оттопыренные губки.       — Э-эй… — возмутилась она. — Говоришь, не обращать внимание на предков, а сам давишь на меня.       — Я не давлю, — тут же приподнял ладони Хосок. — Хочешь, чтобы «надавил»? Хоть разницу ощутишь…       — Нет, — Рююн с улыбкой отрицательно повертела головой. — Пошли домой, становится холоднее.       Вот снова она легко соскользнула с щекотливой темы. Хосок шёл рядом, везя за собой санки и думая, что он был бы не против показать Чхве разницу в поцелуях, хотя девушка, наверняка, и без него прекрасно её представляла. Но ведь все целовались по-разному, даже если с Рююн это случалось не единожды. Установка Хосока о том, что с ней нельзя баловаться, неподдельно шаталась, вызывая у парня смешанные чувства.       В запасе у него было чуть меньше двух месяцев, чтобы выпросить прощения на тот случай, если Чхве затаит обиду. Это утешило парня перед тем, как он бросил санки и потянул к себе не сопротивляющуюся Рююн. Она просто выпучила глаза, окаменев на то время, пока Хосок добирался до её губ, оттягивая воротник свитера вниз. Отстраниться ей Хосок не дал, придерживая девичий затылок ладонью. Он прижался всем телом, насколько это было возможно из-за курток, и в этот раз целовал страстно, с напором, с желанием. Рююн вцепилась пальцами в плечи Хосока, зажмурилась крепко, пытаясь не потакать желаниям организма дышать часто и быстро. По её телу прошла ощутимая для обоих дрожь ровно в тот момент, когда девушка позволила глубокому поцелую случиться, впуская язык и отвечая на его ласки.       Казавшиеся охладевшими после беготни тела снова согрелись, заставляя жаться друг к другу вовсе не из-за холода. Парень ощутил покорность Рююн и расслабился, позволяя себе обнять девушку крепче, погладить пальцем её щеку, пока тягучий поцелуй не закончился откровенным и сладким причмоком. Губы обоих сразу приоткрылись, взгляды направились друг на друга… изучающе, будто впервые.       Хосок заранее знал, что Рююн нужно было оставить путь к отступлению, поэтому и прижал он её для поцелуя прямо у ворот дома. Девушка, выбравшись из объятий, поспешила в дом, где можно было притвориться, словно ничего не случилось.       Чувства, которые Рююн хотела испытать с Намджуном, теперь испытывала с другим. Она ещё не до конца понимала, что это именно те самые ощущения, путая их с волнением и смущением, отрицая трепет в груди и лёгкость в конечностях.

***

      Хосоку повезло, и Рююн не обиделась, предпочитая делать вид, словно ничего не было, ведь сказать что-то определённое оказалась не готова, ровным счётом так же, как и парень. Однако в их головах постоянно проходили мыслительные процессы.       Все три недели до наступления Лунного нового года друзья детства проводили вместе. Так или иначе обоих притягивало друг к другу. Если один из них решал запереться хотя бы на день дома, то другой приходил и звал прогуляться. В результате Рююн даже к родительским теплицам отправилась вместе с Хосоком. Её семье принадлежала достаточно обширная территория, которую занимали огромные теплицы, в которых выращивались овощи, некоторые виды ягод и зелень. В детстве они достаточно много времени проводили с отцом Рююн, помогая ему в теплицах в своё удовольствие. Семье же Чон по наследству досталось большое складское помещение, которое они улучшили, и сумели сделать на этом бизнес, сдавая ячейки складов для хранения зерна, сельско-хозяйственной техники или каких-либо строительных материалов.       В один из дней, когда Хосоку необходимо было наведаться в Кванджу, проверить насколько хорошо шли дела в его отсутствие и справлялся ли его заместитель, парень взял с собой и Рююн. Девушка знала, что её друг открыл три небольших магазинчика по продаже развлекательной пиротехники, а теперь ей удалось лично побывать в них. Парочка захватила с собой внушительный мешочек всяких разных хлопушек, ракетниц и даже несколько фестивальных шаров, собираясь устроить к новому году настоящий фейерверк над своей деревушкой.       Неловкость со стороны Рююн с каждым днём отступала, позволяя девушке чувствовать себя комфортно рядом с Хосоком, не сжиматься от его взглядов и случайных касаний. В любом случае, они всегда могли остаться друзьями, даже если тот поцелуй, случившийся в Рождественскую ночь, совершенно ни к чему не приведёт. Пройдёт два месяца каникул, Хосок отправится в Кванджу, а Рююн в Сеул, у каждого будут свои дела и жизни. Чхве не сомневалась, как только они разъедутся по разным городам, у парня появится кто-то другой, а перспектива видеться с ней раз в несколько месяцев на выходные его не устроит. Все хотят удобства. И чтобы вторая половинка всегда была под боком, отношения не усложнялись постоянными переездами, тратой времени на дорогу и покупку топлива для машины… Рююн вздыхала и досадно поджимала уголки губ в подобии улыбки, надеясь, что и для неё найдётся тот самый, с которым ей будет «удобно» во всех смыслах слова.

***

      Соллаль*** праздновался целых трое суток. Два дня до полнолуния и само полнолуние. Семьи Чон и Чхве не сильно следовали всем традициям, принятым в эти дни и ночи, однако пусть малую их часть, но выполняли, поэтому Рююн с самого утра третьего дня возилась со своим ханбоком, крутясь перед зеркалом. Непривычно, но… девушке нравилось то, как она смотрелась в нём. Нежно-розовый верх в красный мелкий цветочек, на рукавах и вороте окаймлённый белыми кружевами и красная юбка. Волосы в обычную национальную причёску Рююн собрала госпожа Чхве, перевязав атласной лентой.       С самого утра обе семьи пребывали каждая у себя дома, выполняя необходимые обряды и поклонение предкам, а ближе к вечеру Рююн вместе со своими родителями должны были прийти в гости к бабуле Хосока. И лишь на подходе к дому девушка, наконец, сообразила, почему такой важный семейный праздник, как Соллаль, две совершенно разные семьи решили отметить вместе. Похоже, их родители всерьёз вознамерились склонить своих детей к объединению. Но этот факт, как ни странно, не вызвал у Рююн тревоги или раздражения, наоборот, ей даже захотелось пойти им навстречу.       С каждым новым шагом в чужом доме, Рююн всё больше убеждалась в правильности своих предположений, и вообще всё это теперь больше походило на обряд сватовства. Происходящее вызывало в девушке сдавленные смешки и косые взгляды на Хосока, который тоже подметил схожесть. Несколько долгих часов за общим столом, изобилующим традиционными блюдами, обязательное поедание пирога и прочие разговоры, а после Хосок с Рююн смогли выдохнуть и вдоволь нахохотаться, выскочив на улицу, накинув лишь зимние куртки и тёплые сапоги. Родители послали их устанавливать фейерверк где-нибудь подальше от жилых домов, чтобы невзначай не устроить пожар в такую-то ночь. Они шли медленно, то и дело пуская друг в друга конфетти из хлопушек. Никто из них не комментировал происходящее дома, предпочитая умалчивать и не портить такой момент.       Хосок с Рождества постоянно прикасался к Рююн, как парень, а не как друг, но девушка не позволяла себе сильно на что-то надеяться. Оба дошли до небольшого холма у той самой промёрзшей речушки и взобрались на него, принявшись раскапывать в снегу небольшие ямки для фейерверка.       Чхве спрятала руки в карманы, чтобы согреться, так как забыла дома перчатки.       — Что, замёрзли? — спросил Хосок, приблизившись и доставая ладони девушки.       — Заледенели… — прокомментировала Рююн.       Парень сжал её руки вместе, помещая в свои, более широкие и несколько раз выдохнул на них теплом. Чхве засмотрелась, притихнув, а Хосок, заметив её пристальный взгляд, спросил:       — Хочешь поделиться бальзамом для губ?       Парень усмехался одними глазами. Он ловко спрятал прямой вопрос о поцелуе, чтобы Рююн могла без потерь выкрутиться, притворившись, что не поняла намёка. Но вместо этого она посмотрела на губы парня и ответила:       — Да, хочу.       Хосок с минуту отвечал на её смелый взгляд, пока она не закусила губу, слегка смущаясь. После чего без спешки приблизился к лицу Рююн, слегка наклоняя голову. Девушка уже прикрыла веки и расслабила губы, готовясь к поцелую. Послышалось шуршание курток — это Хосок обнимал Чхве за спину, а девушка в ответ доверчиво обхватила шею парня, становясь на носочки. Губы обоих сошлись в поцелуе, дыхания соединились. Покладистость Рююн свела с ума парня, отчего тот задышал шумно и сжал её сильнее. Губы Хосока стали настойчивее, а девушка ещё более податливее. Так её никто не целовал ранее. Напористость сбивала всякую спесь, предлагая расплавиться от умелых движений губ и гладкости языка. Спокойствие, надёжность и уют — то, что чувствовала Рююн в его объятиях. Стало страшно всё это потерять вдруг, возможно, не стоило и надеяться.       Еле оторвавшись от важного и приятного занятия, желая продолжать целовать Рююн бесконечно, Хосок таки поджог ракетницы. Оба отбежали подальше, наблюдая, как они, одна за одной взлетали в воздух, вертелись, пересекаясь друг с другом с неожиданным свистом, после чего вспыхивали ярко с гулким хлопком, рассыпаясь на мелкие звёздочки. Несколько подобных залпов и запас пиротехники иссяк. Хосок подал руку Рююн, помогая спуститься с холма, продолжая крепко держать её.       — Чего приуныла? Хотела больше фейерверков? — спросил парень, наблюдая за девушкой. Та отрицательно покачала головой, но отвечать не хотела.       После пяти минут молчания Хосок снова заговорил:       — Приедешь ко мне весной в Кванджу?       Рююн посмотрела на него немного непонимающе и пожала плечами.       — Если пригласишь…       — Так вот, приглашаю же.       — Я имею в виду, что к весне ты можешь передумать.       Хосок смешно нахмурился.       — Не передумаю, с чего ты взяла?       — Ну, парни всегда передумывают…       — Такой себе аргумент, — он усмехнулся и несколько раз сильнее сжал её руку.       — Мы же когда-то были лучшими друзьями, Хосок, а когда разъехались по разным городам, эта дружба пропала. Тоже самое будет и с…       — С чем?       — … и сейчас, — продолжила Рююн.       Хосок примерно начал понимать, в чём беда, поэтому решил не обходить откровение стороной в этот раз, иначе можно упустить важный момент. Парень остановился и встал перед Рююн, преграждая путь и по-прежнему держа её руку.       — Дружба — это одно, а обещание своей девушке совсем другое. Если я буду так себя вести, то чего мне ждать от тебя, когда сам отправлюсь в армию? Да-да, я же ещё не служил, — ответил Чон на вопросительный взгляд Рююн.       Она склонила голову и тихо засмеялась.       — Чего? — спросил нежно и с улыбкой на губах, приподнимая лицо девушки, заглядывая в глаза. — Тебя сложно убедить, да?       Рююн так легко было верить ему на слово, от того смеялась и радовалась, пока он её шутливо тряс, повторяя обещание.       — Смотри, луна взошла, — перебила девушка, указывая вверх. — Из-за тебя всё пропустили.       Оба встали, тихо смотря на ночное, совершенно круглое светило. Этот момент, и то, что в нём их двое, означал очень многое. Хосок приобнял Рююн, ведя в сторону дома, продолжая уверять её в своей честности.       До конца каникул оставался ещё месяц. Парень в действительности собирался дать ещё одно обещание, но только не Рююн, а её отцу и матери…