пароль от твоего сердца

— заебал. катись отсюда. видеть тебя больше не хочу, - янян швыряет в сторону хёна его рюкзак с вещами, а после подходит к шкафу, чтобы вытащить оставшиеся шмотки и так же отправить их прямиком в наглую рожу тайца. — истеричка ебучая, - тэн берет в охапку свои шмотки и гордой походкой покидает квартиру, не забыв за собой напоследок громко хлопнуть дверью, в то время как в стену прилетает полупустой бокал с вином, очевидно запущенный рассерженным немцем. бокал разбивается вдребезги, и янян оседает на пол, руками прикрывая лицо. он больше не может так жить, ему надоело это терпеть. никто ничего никому не обещал, да и отношений между ними, как таковых нормальных не было, но разве это значит, что можно прижимать ко всем горизонтальным поверхностям каждую проходящую мимо сучку?! тэн делает больно постоянно, сдирает кожу буквально живьём, заставляет горло разрываться в отчаянном крике и кусать губы до потери сознания. янян терпит. молча проглатывает соленые слёзы, холодными пальцами поднимает с пола свое еле бьющееся сердце и пытается согреть, вставить назад в грудину, несмотря на то, что несколькими минутами ранее читтапон остервенело топтал его ногами. разрывающая боль изнутри и чувство пустоты никогда не исцелятся – лю это знает. горло никогда не заживёт, а мокрые щёки от постоянно льющихся слёз никогда не высохнут – лю и это знает. полосы с запекшейся кровью на запястьях никогда не исчезнут, глубокие ранки на губах никогда не затянутся, а на подрагивающие от холода плечи никогда не опустится тёплая ладонь и не согреет свои теплом – об этом лю тоже знает. но просто так отказаться от тэна он не может. вычеркнуть из своей жизни, забыть, затолкать чувства в самый отдаленный уголок души, запечатать навсегда где-то глубоко в сердце и спрятать от ненужных вопросов на дне шоколадных зрачков – не в его силах. янян, может, и ненавидит его всем своим крохотным сердцем, но любить одновременно никто не запрещал. янян кусает тыльную сторону ладони, пытаясь заглушить крики и вырывающиеся из горла утробные стоны. «бес­по­лез­но де­лать вид что ни­чего не про­ис­хо­дит, ког­да всю ду­шу вы­мочи­ли в ке­роси­не и уже заж­гли спич­ку». его обижает само отношение хёна к нему. то, что он, по сути, в их общей квартире занимает место какого-то красивого предмета интерьера, а не живого человека с живыми чувствами. его обижает то, что в порыве страсти тэн говорит много красивых слов в адрес самого немца, но потом эти же слова с удивительной лёгкостью вылетают из уст тэна, когда под ним раздвинула ножки какая-нибудь очередная продажная особа. и больше всего бесит его ласковое «бэйби-янян», которое одними губами шепчет тэн куда-то в недры огромной толстовки, что так любит таскать младший. и бесит не потому, что это милое прозвище разрушает мужское достоинство немца и его образ сурового мужчины, которым он никогда и не являлся, а потому, что так его называли родители, когда впервые взяли на руки розовощёкого малыша с удивительно хрупким телосложением. и это как-то совсем интимное «бэйби-янян», ласково произнесённое матерью, приобретает совершенно полярный смысл, когда это вылетает с уст читтапона. лю вдруг кажется это таким отвратительным и неприятным, что хочется окунуться в купель со святой водой и захлебнуться там же, если бы это только могло ему помочь. после каждого секса с тайцем янян бежит в душ и с такой яростью, почти сдирая с себя кожу, глотая слёзы, трёт мочалкой по бледной коже, словно пытаясь смыть с себя эту грязь. но дело не в тэне. дело в нём в самом. лю просто не считает себя достойным его любви, раз всё так поворачивается боком в их недоотношениях. в том, что читтапон расставляет свои жизненные приоритеты таким образом, что к нему он приходит в самую последнюю минуту, когда уже даже девочки в баре не соглашаются с ним трахнуться где-нибудь в узкой клубной кабинке туалета, которая даже на щеколду толком не закрывается, – виноват он сам. значит, тэн не считает яняна достойным человеком, с которым можно разделять свои чувства и не бояться смело смотреть в совместное будущее. лю грустно улыбается, случайно бросив взгляд на стену, где красовались их фотографии, самые счастливые совместные моменты, обрамлённые круглыми кофейными рамками. он прижимает к себе поближе бутылку полудопитого красного полусладкого и залпом опустошает, швыряя бутылку в стену. та разбивается одномоментно, впрочем, как и рядом валяющиеся осколки когда-то стеклянного бокала. жаль, что даже алкоголь не может заглушить ту боль, которую испытывает немец вот уже на протяжении последних трёх грёбаных лет. с глупой улыбкой на губах ян встаёт на четвереньки и, насколько позволяет ему затуманенный алкоголем разум и координация движений, доползает до разлетевшихся осколков. собирая их в ладошку, он думает о том, что нужно было бы всё это собрать веником в совок, ибо риск пораниться был очень велик. однако лю лишь усмехается, когда удается дособирать остатки стекла и сложить в мусорное ведро, так и не поранившись. вот оно как. не работает, как в каких-нибудь фильмах или дорамах, когда главная героиня – вечно неуклюжая и глупая женщина – собирает голыми руками стекло, а потом как дура тупая смотрит на порезанный палец, пока откуда-нибудь вылетает её возлюбленный сразу на все готовенький: с аптечкой под боком и номером скорой помощи на быстром наборе, чтобы обработать рану своей любимой и не забыть поцеловать её многострадальный пальчик. когда янян всё же по неаккуратности удается порезаться о стекло, к нему почему-то не несётся на помощь альфа-самец с букетом роз в одной руке и пластырем – в другой. он лишь шипит от неприятного покалывания в пальце и первым делом идёт обрабатывать рану самостоятельно: сначала под холодной водой промывает, а потом ставит стул и залезает на него, чтобы достать аптечку с высокой полки. когда стул шатается, никто яняна не придерживает за талию и уж тем более не ловит в падении, пока эта немецкая тушка с глухим звуком шлёпается на пол, как мешок с картошкой. благо ему удается успеть сгруппироваться в падении, поэтому спина не так сильно болит, и сознание он все же, на удивление, не теряет от удара головой об холодную плитку. пьяного бог хранит. янян, плюнув на палец, еле встаёт на ноги, чтобы послать все к чертям собачьим и завалиться спать на диване, закутавшись в любимый теплый плед и пропихнув между ног огромного медведя, представляя, что это сейчас руки тэна обнимают его за талию и мягко поглаживают по щеке, а не лапы какого-то неодушевлённого нелепого создания. но слишком громко щёлкнувший дверной замок отвлёк яняна от задуманного, и он просто с довольной пьяной лыбой залез на стол, хватая в руки рядом стоящий бокал с ещё недопитым вином. в дверном проёме показывается голова читтапона, а потом и он сам: с цветами в руках и удивлённым выражением лица. лю забрасывает ногу на ногу, устремляя свой взор куда-то вверх, как актриса в каком-нибудь сериале и тянет бокал в губам, сделав несколько глотков. — м, а чего это мы так рано пришли? неужто всех баб на районе успел перелапать? как-то мало времени прошло. стареешь, - немец со всё той же пьяной улыбкой еле держит в руках бокал, взбалтывая содержимое лёгким стучанием ногтей по стеклу. — по-моему, кто-то перепил, - тэн бросает цветы на пол и подходит к столу, пытаясь забрать бокал вина из рук яро сопротивляющегося немца, но эта жалкая попытка перечеркивается на корню, когда ян всё же отдает бокал, а вместо него в руки берет бутылку и начинает хлестать прямо из горла, упрямо заглядывая в глаза тайцу. — малыш, отсосись, пожалуйста, от бутылки. — а то что, папочка накажет меня? - янян цепляется мертвой хваткой в бутылку. — нет, просто завтра голова будет опять болеть, и ты во всем вновь обвинишь меня, - с третьей попытки тэну всё же удаётся забрать бутылку, но вот пьяные глаза парня напротив лишь загорелись огнём ещё больше, что не могло не настораживать. — а если я хочу, чтобы папочка меня наказал? - лю специально делает акцент на существительном, выделяя его особой интонацией. — ты не в том состоянии, чтобы предлагать мне такое. посмотри на себя. тебе лучше сейчас проспаться, а завтра мы с тобой обо всём поговорим, м? - читтапон тянет руки к яняну, чтобы взять его и отнести на кровать, но тот поворачивает это действие в свою сторону, захватывая ладони своими и опуская их на свои бёдра, слегка привставая со стола. — не знаю, могут ли тебя ещё возбудить мои бёдра, но думаю, они во всяком случае получше тех, что ты щупаешь у всяких шлюх в ночных клубах, - янян играет грязно, пользуется методом самого тэна и вовлекает в мокрый поцелуй, ногами обвивая талию парня. — малыш, нет-нет, подожди, я так не могу...- читтапон первым прерывает поцелуй, нехотя отрываясь от столь вкусных губ, словно чувство вины неожиданно накрыло его огромным цунами. — ты слишком пьян, пойдем лучше поспим. так неправильно.. — ого-го, а кто это у нас тут о моральных принципах заговорил? всё с тобой понятно. ну извини, моя задница не с таким количеством силикона, поэтому не столь объёмная и приятная на ощупь, как у тех тёлочек, которых ты подцепил на прошлой неделе, - янян пытается слезть со стола, но резкий толчок рукой в грудь опрокидывает его всего назад и перекрывает путь к побегу. — твои бёдра - лучшее, что я видел и уж тем более трогал в своей жизни. они ни с чьими не сравнятся, идиот. я люблю их, - в доказательство своих слов тэн опускает свои руки на вышеупомянутое место и сильно сжимает, чувствуя как собственный член с интересом дёргается в штанах. — сожми их посильнее, папочка. и поцелуй меня...там. прошу, - янян выгибается в руках тэна и запрокидывает голову, кусая губы. — ты хочешь, чтобы я разложил тебя прямо здесь, на этом кухонном столе? на нём люди вообще-то едят, а не трахаются, - поцелуй в шею и шёпот в плечо. — мне плевать в каких целях нормальные люди используют этот стол. сейчас я хочу тебя здесь, и если ты сейчас же меня не трахнешь, то в следующий раз я буду сверху, - лю царапает коготочками шею любимого, вдыхая запах его опьяняющего одеколона. — ага, в следующий раз обязательно: хоть сбоку, хоть сверху, хоть по диагонали зигзагом, а сейчас, малыш, расставь ножки пошире и приспусти штаны, пока я буду искать презики и смазку. кстати, где они? — в спальне. в самом нижнем ящике, - янян еле выговаривает предложение, пытаясь лёжа снять с себя штаны вместе с бельём, пока читтапон побежал на разведку в спальню. разбросанные вещи по всей квартире и тэново:«а где моя футболка? а где полотенце? а куда ты положил носки?» преследует яна в страшных снах и наяву уже, наверное, пол жизни. но помимо неаккуратности старшего больше всего бесит вот эта типичная фраза: «ну я не нашёл! где оно?», а потом следует раздраженный ответ яняна из туалета или ванны: «ты дашь мне досрать нормально или так и будешь орать? а если я сейчас, как встану и найду?!» со стороны они были похожи на парочку: так же ругались, готовили друг другу по утрам, ссорились из-за цвета плитки в ванной, завели двух котов. и всё бы ничего, да вот только тэн пока к серьезным отношениям не готов и вообще всю эту ответственность старается избегать на протяжении всей своей жизни. это и обижало самого лю: к нему и к его чувствам не относились всерьёз, а откровенные разговоры, которые обязательно должны были поставить вопрос ребром о том, какие, мать твою, у нас с тобой отношения, старались избегать. они ходили по кругу, не в силах его разорвать его и поговорить, как нормальные люди. ян был готов, кажется, ко всему в этой жизни. он был из тех, кто не глядя прыгает в манящую пропасть, а читтапон, наоборот, прежде чем занести ногу над темной бездной, тысячу раз подумает, а надо ли ему это вообще. янян был из тех, кто всегда бежит вперёд паровоза, (про таких, как он в народе говорят: и жить торопиться, и чувствовать спешит) а читтапон не бросался из крайности в крайность, расставлял приоритеты по-своему и был человеком практичным: если ему что-то не нужно было делать, то даже под дулом пистолета не заставишь поднять свою задницу и сделать пару лишних движений. тэн прибегает довольно быстро с презервативом в зубах и ещё чем-то в руках. в темноте и под действием алкоголя немец не совсем разбирает, что именно он держит, но подсознание красными неоновыми буквами мигает: «лю янян, это точно не безопасно для твоего ореха. втяни воздух ноздрями посильнее и расслабься, иначе будет хуже». немец неуверенно кивает на просьбу тайца повернуться к нему спиной и слезть со стола, лишь облокотившись на него руками, чтобы не упасть. выполнив все указания, он чувствует, как горячие руки парня рывком снимают с него штаны вместе с бельём и отбрасывают в сторону. шершавые пальцы игриво пробегаются по копчику, проскальзывая в промежность и осторожно поглаживают внутреннюю сторону бедра. тэн мокрым поцелуем впивается в позвоночник парню, зубами чуть оттягивая кожу. он соврет, если скажет, что постоянно не думает о яняне, о его идеальных линиях и пропорциях тела. лю янян идеален для тэна ли во всём, кроме характера, конечно, но тут, и он сам недалеко ушел. лю округляет рот, когда ощущает смазанный палец внутри себя, что сначала плавно кружил возле дырочки, а потом медленно проскользнул дальше. грудная клетка вздрагивает, а и без того искусанные губы сжимает нещадно верхний ряд зубов. тэн кончиком носа ведёт дорожку вверх, останавливаясь где-то в районе загривка. он тяжело дышит, с трудом сдерживая себя в руках, чтобы не сорваться, потому что один лишь запах яняна сводил его с ума. поэтому он так старательно втягивает его ноздрями, рычит и опаляет горячим дыханием покрывшуюся мурашками кожу. тэну всегда казалось, что он ломает людей, взрывает их внутренний мир к чертям, разрывает по полам, сердце разбивает на осколки, но на этот раз его сокрушили. он признаёт своё поражение, когда янян вздыхает и самостоятельно насаживается на пальцы, требуя более решительных действий со стороны своего папочки. тэн знает, что янян привыкает быстро, что они не так давно занимались сексом, но всё равно уделяет достаточное внимание растяжке. да, ему нравится, когда лю больно. может, они оба конченные мазохисты, но это взаимно. янян любит, когда хватка на шее становится сильнее; любит, когда остаются следы от зубов; любит синяки; любит, когда его трахают до потери сознания, когда он на грани между реальностью и некой эфемерностью. только тэн умеет трахать его так, как ему это нравится. только тэн знает, под каким углом лучше взять, с какой силой долбиться. янян прячет лицо в изгибе локтя и скулит. тогда ли сажает его на стол, расстегивая ширинку. янян неожиданно обвивает его талию ногами и целует с такой отчаянностью, как будто прощается. как будто это будет их последний раз и как только всё закончится, он выгонит тэна за дверь: вещи-то ему уже собрал. лю не контролирует свой язык практически никогда, особенно, если дело касается тайца. он облизывает, встречается с чужим, переманивает в свой рот и играется с ним, посасывая. он протискивает руку вниз, нащупывая возбужденный член старшего, что прижимался к животу и требовал внимания. ян проводит несколько раз по нему рукой, концетрируясь на головке и откидывая голову назад. сам направляет его в себя и насаживается, сжимая изнутри. читтапон снова рычит, кусает за шею и толкается до упора. у обоих сперает на мгновение дыхание. они прислушиваются к дыханию друг друга, неосознанно пытаясь подстроиться под ритм. первым дёргается тэн, не сумев больше сдерживать в себе зверя. он сжимает бёдра любимого, вдалбливаясь в него практически сразу с бешеной скоростью. янян охает, глаза закатывает, ощущая как подскакивает и соскальзывает с холодной столешницы. руками находит поддержку в виде плечей старшего, сжимая до красных пятен и не отпуская их. — сожми мою шею, папочка, - еле выговаривает янян на тайском, прекрасно зная, что у тэна свой кинк на произношение младшего, что играется со словами, перекатывая их на языке, словно тягучий мёд. тэн сжимает. до тех пор, пока не видит, что у младшего глаза закатываются, лицо алеет, и он на грани того, чтобы потерять сознание. лю кашляет, хрипит и продолжает стонать. снова вовлекает в голодный поцелуй, не стесняясь языком проехаться по скулам и оставить после себя мокрую дорожку. для читтапона это, как зелёный свет. он подхватывает под коленки, закидывает их себе на плечи и вбивается под новым углом. янян моментально вскрикивает. он скулит, когда чувствует, как в него проталкивают ещё и два пальца. он не знает, куда себя деть от ощущений. его разрывает. тэн растягивает дальше и активнее разводит пальцы в сторону, сталкиваясь с собственным членом. чужие ногти оставляют на коже красные жгучие полосы; лю матерится на немецком. ему не совсем удобно, так как попа постоянно соскальзывает. он просит папочку перейти в другую комнату, и тэн слушается. сегодня ян заслужил, чтобы его вознаградили за такую стойкость характера, терпимость к похождениям тэна, которыми он сам не хвастается, но и объяснить причину такого поведения не может. таец подхватывает под бёдрами юношу, не выходя из него, несёт в сторону их спальни. он не долго думает, когда кладёт немца на кровать, а потом ложится следом сам и просит его подняться повыше. в прямом смысле усаживает парня на своё лицо, носом утыкаясь в мошонку яняна. тэн сжимает в руках ягодицы парня и довольно активно двигает языком, играясь с попкой младшего. он ласкает его, оглаживает края сжимающейся дырочки и целует, издавая соответствующие звуки. от стонов младшего ли готов кончить, не касаясь себя. тэн накрывает одной рукой истекающий смазкой член младшего. по сбившемуся, тяжёлому дыханию и дрожи в коленках яна, он понимает, что его мальчик сейчас кончит. и читтапон совсем не против, а даже наоборот, помогает ему достигнуть пика, активно потирая влажную головку члена, пока языком проникает глубже в нежную дырочку. лю чувствует, как в уголках глаз накапливается влага, ему настолько приятно, что он готов расплакаться. это его немного пугает, ведь раньше ничего подобного он не испытывал, но эта позиция нравится несомненно. он откидывает голову назад, руками цепляясь за рядом стоящую длинную подушку и сжимает её до побелевших костяшек. дыхание вновь сбивается, сердце колотится, как у сумасшедшего и когда удается достигнуть пика, насладиться эйфорией и взрывом звёздочек перед глазами, янян громко вскрикивает, чувствуя, как голосовые связки одномоментно стукнулись с мощнейшей силой друг с другом. ему необходим кислород, который поступает в его организм в лице тэна. он нуждается в солнечном свете, как самое светолюбивое растение, которое он получает в лице тэна. для поддержания жизни яняну нужны так же сильно нежные, но такие уверенные прикосновения, ласкающие его тело, как человеческому организму вода. в лице всё того же тэна, из чего можно сделать вывод, что без него янян просто пыль. у него нет ни цели, ни смысла для того, чтобы жить дальше. может, в этом и есть его самая главная слабость: он уязвим, если дело касается тайца, ради него он может сделать всё, пожертвовать всем, хотя страх обжечься из-за своих необдуманных действий всё так же силён. таец помогает младшему, осторожно придерживая его, и с нежностью прижимает к своей груди, зачёсывая назад мягкие волосы. он целует лю в обе щеки и ласково поглаживает слегка подрагивающие ноги любимого. — ты в порядке, малыш? - читтапон всегда будет это спрашивать, абсолютно не переживая, испортит он момент или нет. состояние его парня намного важнее, чем это всё. он с нежностью смотрит на любимого и осторожно проводит пальцами по влажной дырочке, убирая лишнюю влагу. тэн удивляется самому себе, ведь только с этим парнем он становится таким извращенцем, таким жадным и не столько до секса, сколько до тела любимого. словно, если он не будет целовать эту нежную кожу, гладить этот впалый животик и ласкать эту сладкую попку - просто умрёт. с лю яняном хочется всего и сразу, и побольше. особенно самого яняна. сейчас ли мягко касается его губ, ласкает их языком и с нежностью прижимает хрупкого парня к себе, не желая отпускать ни на секунду. это только его мальчик, и он никому его не отдаст. ян с наслаждением разделяет каждый поцелуй, каждый вздох рядом с любимым. лю жадный до ужаса, особенно до прикосновений и поцелуев. он жмётся ближе, вздыхает попеременно, жмурится и затылком прочерчивает линии на подушках позади себя, вновь откидываясь назад. кажется, он словно марионетка: дёрнется и повернётся ровно в ту сторону, где его коснётся таец. кажется, что даже в комнате с завязанными глазами и смертельными препятствиями янян будет полностью доверять тэну, крепко держать за руку и идти на его голос, не боясь провалиться куда-нибудь. ведь только так в отношениях и работает: ты либо доверяешь человеку полностью, либо – нет. жаль, что в их отношениях чёрт ногу сломит. янян с характерным чмоком отрывается от желанных губ тайца и шепчет, что он в порядке, что нет повода для беспокойства, что он счастлив и по-другому быть не может. немец ласково убирает прядку тёмных волос за ухо ли и вновь целует, пока руками медленно, но верно, плавно полз вниз по торсу, останавливаясь и обхватывая ствол. — возьмёшь его в ротик, малыш? - ласково шепчет тэн, мягко проводя по слегка припухшим губам любимого. он целует яна ещё несколько раз, слегка прикусывая полные губы, а затем с ухмылкой разводит ноги в стороны. смотреть на то, как янян опускается между его ног и смотрит как змей-искуситель, так невыносимо хорошо. читтапон знает, что немец в курсе своей привлекательности, сексуальности и власти над ним. и ли вообще не против поддаваться этому. ведь это его лю янян, его мальчик. он шумно выдыхает, чувствуя тёплое дыхание на своём бедре и облизывает губы, когда парень мягкими поцелуями приближается к его паху. старший придерживает свой член, чтобы не мешать яняну и тонет в тёмных глазах любимого, когда они сталкиваются взглядами. мягкие губы так приятно обрамляют чувствительную головку, что таец не сдерживает тихого стона. у младшего безумно мягкие и нежные губы, такой горячий ротик и умелый язычок. и, чёрт побери, как же он любит целовать эти губы и видеть на них улыбку. жаль, что чаще всего эти губы глотают слёзы, чем трогаются в искренней улыбке. лю начинает с малого, всего-то играясь с ним язычком, но тэн уже готов умереть, глядя на то, как постепенно его член скрывается между плотно сжатых губ парня. немец знает, что сводит с ума своим видом и умело пользуется ситуацией, берет контроль в свои руки, а точнее в свой рот. размашистыми движениями языка проводит по стволу, руки располагает на бёдрах читтапона, замедляется, выпускает из теплого плена своего рта и вновь заглатывает. развлекается с темпом, то ускоряясь, то намеренно останавливаясь. собирает языком ниточку его слюны, стекающую с головки и вновь приникает к ней. активно двигает головой, коготками на бёдрах оставляет после себя следы, намеренно вцепляясь посильнее. его окутывает, словно какая-то пелена, обволакивает с ног до головы и погружает в негу. ян втягивает щёки, насаживаясь ртом и отпячивая попу назад, потому что а: поза не совсем удобная, приходится сильно наклоняться и б: знает, что так ещё более возбуждающе выглядит. в общем, находит плюсы во всем, делает красиво и приятно, так как умеет. вновь ускоряется и поднимает взгляд вверх, встречаясь с тэном и так ехидно улыбаясь с его членом во рту, что даже сам понимает, как это невероятно жёстко сводит с ума. стонет, посылая вибрацию и вновь выпускает головку, уделяя внимание стволу. читтапон не стесняется стонать, ведь его мальчик дарит ему невозможные ощущения. оттопыренная попка заводит ещё сильнее и старший облизывает свои пальцы, протягивая руку к заднице парня. он скользит ими между упругих ягодиц и размазывает слюну вокруг приоткрытой дырочки, чувственно потирая её подушечками пальцев. они стонут в унисон и тэн, пользуясь моментом, проникает сразу двумя пальцами в попку своего мальчика, начиная трахать его ими. он двигается довольно быстро, точно зная, несколько глубже нужно вытянуть их и вот, яняна слегка трясёт, ведь тэн ласкает подушечками набухший комочек нервов и потирает его, чуть сильнее надавливая, зная, как сильно это нравится его малышу. да, ртом и язычком немец действительно творит чудеса, но тэн не хочет, чтобы тот стёр коленки или стоял так вечность. они должны разделить приятное на двоих. старший поднимает любимого с пола и усаживает к себе на бёдра, членом потираясь между упругих ягодиц. он впивается в распухшие, от минета, губы страстным поцелуем и насаживает лю на свой член, проникая безумно медленно, максимально растягивая столь приятный момент, пока не упирается головкой в простату. таец с ходу берёт высокий темп и, придерживая младшего за ягодицы начинает фрикции, вбиваясь в чувствительную простату своего мальчика. — ох, папочка..мх..- особо связанных предложений, наполненных хоть каким-то смыслом младший не в состоянии произнести, тем более, что язык уже заплетается. он крепко держится руками за плечи, не переставая вздыхать и стонать, повышая голос на несколько октав выше при точном попадании по комку мышц. ему хочется всего тэна, ему тоже его мало и не хватает. раньше он боялся влюбиться в кого-то так сильно, что эта любовь будет граничать с одержимостью, но теперь не так страшно, ведь много любви, по мнению яна, не бывает и каждый раз нужно снова и снова доказывать свои чувства поступками, не словами (они потеряли смысловую нагрузку и ценность ещё очень-очень давно). да, их любовь обречена. они не подходят друг другу. они слишком разные. не выносят истерики друг друга. но в этом янян видит свой смысл. как там говорится? противоположности притягиваются? точно. янян проводит языком по маленьким ранкам на губах, собирая капельки крови, что образовались ввиду сильной нагрузки эмоциями, что немец неосознанно решил перекрыть физической болью, ведь он безнадёжно тонет каждый раз, когда оказывается с тайцем один на один. ли не просто слепо двигается, вбиваясь в упругую попку младшего. он следит за каждой реакцией своего парня на его действия и прижимает к себе крепко-крепко, желая чувствовать лю каждым сантиметром своей кожи. ему нравится, как их тела трутся друг об друга, такие влажные и разгорячённые, а немец сладкими стонами только сильнее изводит. тэн ловит пухлые губки младшего своими, вовлекая в страстный, развязный поцелуй, и пальцами скользит к натянутым краям его дырочки, лаская чувствительный вход, пока продолжает вбиваться в него, то и дело попадая по набухшей простате. лю всегда выглядит как искусство, и старший никогда не перестанет этого повторять. его мальчик, слишком прекрасен, чтобы быть реальным. может он его выдумал? глухой скулёж и ощущение царапин на спине, отвечают тэну на вопросы о реальности. он плавно двигается в растраханной дырочке, когда яняна повторно накрывает оргазм. старший чувствует его дрожь, как он пытается сжать коленки от удовольствия. тэн мягко целует своего парня за ушком и, спустя пару фрикций, кончает в его попку, но не спешит выходить. ли мягко поглаживает любимого по спине, нежно касается покрасневших, от шлепков их тел друг о друга, ягодиц и поглаживает руками соблазнительные бёдра. — я тебя ненавижу, - первым подает голос лю. — мы не подходим друг другу. — что-то не помню, чтобы тебя когда-то ебало мнение окружающих, - тэн хмурится: он знает, о чем говорит ян. — если я захочу, чтобы ты ушёл, ты уйдёшь? — если это правда то, чего ты хочешь, то да. — я ненавижу тебя...ты столько боли мне приносишь. — я знаю, - тэн целует плечо его мальчика и нервно сглатывает; ждёт, что дальше скажет немец. — но я люблю эту боль и..тебя. без этого я не чувствую себя самим собой. ты то, что меня дополняет, собирает в единую картину, хоть иногда это ничтожно разрывает меня изнутри. — я не смогу себя изменить, ты же знаешь. — то есть ты не перестанешь гулять и ловить каждую юбку? — нет, я не об этом. я о том, что, как ты ранее выразился: мы не подходим друг другу, и пусть я перестану зависать в барах, а ты успокоишь свою внутреннюю пмсшницу, легче нам от этого не станет. мы оба энергетические вампиры и питаемся эмоциями друг друга. у наших отношений нет будущего. — тогда я готов отдать тебе всего себя, но, пожалуйста, молю тебя...никогда не покидай меня. — глупый...