ПОТЕРЯННОЕ ЛЕТО

Йонне сидел чернее тучи. Фраза «я не создан для учёбы» стала просто его жизненным кредо. Он сидел на качели, на пустой детской площадке квартала, находящегося через дорогу от студгородка, одев книгу по английскому домиком на голову. Он видимо надеялся, что знания перейдут в голову путём диффузии, но это всё никак не происходило. Кажется, накрапывал мелкий дождик, темнело. Йонне слегка покачивался на качели, пребывая в одном из своих глубочайших уныний. Именно такое состояние и было самым плодотворным в его творчестве. Тексты на тему неразделённой любви и горя, лезли в его голову просто со всех сторон и многострадальная книга была то там то сям исписана стихами. Хотя, вообще-то, в личной жизни всё было не так и плохо. Вилле, кажется, в восторге от него, если это конечно можно так назвать, с друзьями полный порядок, чего ещё надо? Если бы только не эта чёртова учёба, было бы всё вообще просто великолепно. Парень насупился. Чтобы заставить его хоть как-то учиться, парни приняли жёсткие меры. Йонне был репрессирован, а именно- не принят сегодня бухать, пока всё не сделает. И так они поступали всю последнюю неделю. Понка был страшно недоволен, но ничего сделать он не мог, они всё-таки были правы. -И какого это хрена они решили за меня взяться.. – пнул парень ногой песок. – занимались бы лучше своими делами. А то сейчас там висят..пьют пиво и едят пиццу. Ну да, Ээру опять, небось, выбирает маслины и отдаёт их Лаури. Чтоб им всем..А Вилле сидит, запрокинув голову и потягивает пиво. А Кристус, небось, вскоре предложит всем пустить косячок по кругу и все согласятся. Без…меня.. – шипел Йонне, ковыряя носком кеда влажный песок. Он достал из кармана толстовки пачку сигарет, закурил. Бошка действительно уже трещала по швам от вложенных в неё знаний. Да что там, он за всю жизнь так много не учил. Книга всё так же домиком лежала на его голове, Йонне прикрыл глаза. Худшее лето из всех возможных. Сигарета тлела, зажатая в его губах. Совсем стемнело. * * * Йонне видел над собой небо какого-то серо-яблочного цвета. Какой-то довольно тревожный цвет для предрассветных сумерек, но в стране, где северные сияния не чудо, а просто красочная реальность -ничему особенно удивляться не приходится. Видимо парень уснул на качели и теперь проснулся. Вокруг рассветало, и студенческий городок в это время не производил впечатление уютного места. Блондин поднялся и отряхнулся, вдруг рядом он заметил, будто из ниоткуда взявшегося, молодого человека, который протягивал ему его книгу по английскому и ещё какие-то диски, непонятно откуда взявшиеся. Йонне почесал затылок и взял всю эту стопку. Мало ли. Приглядевшись, в бежевой мути лица, которая вероятнее всего была из-за того, что Йонне ударился головой и теперь ещё толком не мог сфокусироваться, он узнал никого иного, как Сааму. Да-да, того самого добродушного высокого блондина, больше похожего на типичного простодушного шведа, который учился с ним в одном университете. Парень выдохнул, хотя бы знакомое лицо. -Ты упал. – проговорил тот. -А..да…наверное. – неловко улыбнулся Йонне. Встречаясь взглядом с Сааму в кампусе университета, он почему-то думал, что голос у него как-то по-выше будет, да и вообще он издалека казался крупнее и как-то осанистей. Ну может это только так казалось? -Ты накурился, - продолжал Сааму, - тех сигарет, что дал тебе этот кучерявый Дарлинг. Они с какой-то дрянью, я пробовал. Йонне пытался уследить за его мыслью, но видимо и правда то-ли был накурен, то-ли ещё что-то, но в глазах всё ещё слегка смазывалось при движении головы, и в ушах слегка звенело. -Вилле? – наконец парнишка смог слепить всё сказанное воедино. -Ага. – как-то легко и даже шутливо кивнул белобрысый. -Да ну.. – насупился Аарон. – с чего ему меня травить и всё такое.. – он вновь сел на качель. Совершенно неспособный отличать недоброжелателей от остальных людей, Йонне был открыт почти со всеми, и сейчас он довольно спокойно разговаривал с этим парнем, хотя встречался с ним разве что взглядом. -Чтобы избавиться, блондинка. – хохотнул тот, опираясь плечом о металлический столб качели. Тот взглянул на него, но шутку от такого же светловолосого пропустил мимо ушей, сложно сказать, в прямом или переносном смысле он это сделал. Хотя ему конечно казалось, что Саму врёт, но какой-то неприятный осадок остался, да и странная тяжесть и вообще ощущение «ваты» в голове никуда не делись, даже когда подул ветерок, который вроде как должен был освежить парня. -Вилле не делал бы такого.. – почти в панике прошептал Йонне. -Да расслабься, идём, пройдёмся, проветришь голову. Тот согласился. Светало медленно, светло-яблочная серость неба превратилась в асфальтно-голубоватую, был июль месяц, но сейчас было совсем нежарко. Аарон чувствовал, что легче ему не становится, а теперь ещё и говорить было тяжело, казалось, что воздуха не хватает. Отвратительное ощущение, теперь ему почему-то верилось, что это всё из-за тех странных сигарет, упомянутых Сааму. Одновременно ему было и плохо и как-то отстранённо пофиг. Такое бывает, когда поднимается высокая температура, парню даже казалось, что он может видеть себя со стороны. Галлюцинации? Сложно сказать точно, но это было не лучшее состояние для предрассветных прогулок. Его спутник, кажется, предложил выпить, Йонне согласился, и, вообще, особо не вникая, что ему там предлагают. Теперь, мысленно возвращаясь к той версии, хотя нет, уже факту, о том, что его отравил Вилле, он ничуть не сомневался, что так оно и есть, и был благодарен Сааму, что тот вообще появился там и не дал ему сдохнуть. Этот вывод парень сделал из того, что с ним сейчас происходило. Вполне возможно, что ему могло стать во сне плохо, и не окажись рядом этого едва знакомого парня, он бы наверное вообще умер. Аарон впервые чувствовал себя так плохо. Ему было душно. Нет, не жарко, а именно душно, казалось, что футболка и рубашка липнут к телу, но в то же время его колотила мелкая дрожь. Похожее чувство действительно при высокой температуре, при лихорадке. Йонне как-то сразу пришли в голову образы умирающих от лихорадки при малярии маленьких африканских детей, и его передёрнуло. -проверь мне температуру.. – пробормотал он. Рядом сидящий парень согласился, он прижался губами к его лбу и, бросив что-то вроде «нормально», склонился и поцеловал Понку в губы. Тот не почувствовал ничего особенного. Это было и хорошо и плохо. Губы парня были для него как вата, мягкая ткань, у которой нет ничего: ни вкуса, ни запаха. Он открыл глаза, Сааму двоился перед ними, у него было несколько пар глаз. Йонне поспешил зажмуриться. Он что-то пил, вообще не вникая что. Его знакомый что-то заказал и тот не отказывался. В конечном итоге, Аарон вообще перестал что-либо понимать. Всё расплывалось и уплывало, протяни он руку. Парню казалось, что он сейчас просто умрёт. Кажется, он пил что-то холодное, так как голос у него и вовсе пропал. Он помнил, как вокалист Sunrise Ave, придерживая его, повёл куда-то. Наверное, к себе домой. Минут 20 спустя, блондину стало немного легче, перед глазами продолжало всё плыть и лица при движении головы, оставляли за собой бежевый тянущийся след, он не различал лица Сааму, но точно знал, что это он. Парня начало тошнить, он улыбнулся. Что-то возвращало его в реальность. Он был в небольшой комнате. Спальне. Как-то тесно и душно. Йонне очень плохо себя чувствовал, но спать не хотел. Он был очень зол на Вилле, что тот такое с ним сделал. Это из-за него, его бедного сейчас так колбасит. Парню даже хотелось заплакать. Сааму оказался рядом сидящим. Йонне в который раз его не заметил. Тот опять что-то говорил, но Йонне не вникал, ему казалось, что высокий голос парня, завивается в какие-то странные ниточки и падает на кровать. В голову пареньку пришла идея, что наверное если потянуть за эти ниточки, то можно распустить его внутренности на них, как недовязанный носок. Аарона затошнило сильнее, а картинки, которые всплыли у него перед глазами, этому поспособствовали. Было бы не плохо посидеть в прохладной ванной или под душем, но Сааму его никуда отпускать не собирался. Он опрокинул парнишку на кровать и принялся стаскивать с него рубашку и футболку. Понка отчётливо помнил мускулистое тело парня, едва-едва тронутое нежным солнечным лучом. Он был не таким бледным как Йонне. Не было больно и парень даже не чувствовал на себе веса Холтера. Перед его глазами стояли татуировки на теле парня. Даже когда он прижимал блондина к себе, не стоя перед ним, эти картинки были у Понки перед глазами. Он чувствовал парня внутри, это было не слишком приятно, но не оттолкнуть, ни прогнать его Аарон не мог. Постепенно он как-то смирился, а под конец ему странным образом стало даже весело. Ему начало нравиться. Витьеватые тиски галюценогена начали его отпускать, и захотелось спать. Йонне уснул. Пробуждение, вопреки ожиданиям не принесло облегчения. Никакого. Сааму рядом не было. Блондин сел на кровати, он окинул взглядом комнату. Он не был раздет.Штаны приспущены до колен, футболка и рубашка болтались у него на руке. Ужасно. Йонне всеми силами души желал забыть об этом позоре. Он оделся. Его вчерашний спутник был на кухне. Здесь очень вкусно пахло. Блинчики? Да, кажется, блинчиками пахло. Йонне зашёл, шаркая кедами и опёрся о стену плечом. В голове по прежнему была вата, в горле саднило. -Проснулся..садись. Это теперь твоё место. Ты тут тоже живёшь.. Аарон не помнил, чтобы соглашался, но раз этот с виду надёжный паернь, так говорит, наверное, оно так и есть. Он опустился на стул. Блинчики пахли изумительно, Сааму, кажется, ещё и полил их какой-то карамелью или чем-то вроде того. Парнишка взял один и укусил. Он чувствовал тёплую мягкость пропечённого ароматного теста во рту. Было не горячо, он укусил ещё и ещё. Руки были липкими. За окном не было солнца, кажется он проспал до вечера. Кошмарное состояние. Что ж такое дал ему в той пачке сигарет Вилле, что ему так хреново? Йонне откусил кусок ещё от одного блинчика и, услышав за спиной «доешь и приходи», кивнул. Голова была как колокол и при кивке казалось, что весь окружающий мир всколыхнулся с низким, буквально колокольным, звоном. Сааму что-то от него хочет. Йонне отложил недоеденный блинчик, и подняв липкие руки, чтобы ничего не касаться, направился в комнату. Он вновь был повален на кровать, только на этот раз уже грубее. Парень толкался сильно, причиняя Понке не только неудобство, но и боль. Ему кажется это приносило удовольствие и радость, Йонне пытался как-то защититься, но ничего не выходило. Ему саднило горло, он хотел кричать, но не смог бы, а сейчас ещё и сильная рука Сааму легла ему на горло и пальцы сжались. Он не собирался его убивать, просто слегка помучать. Аарон хватал ртом воздух, наконец парню кажется надоело, и он убрал руку. Блондин вдохнул как мог глубоко. Толчки продолжались. Йонне отчётливо помнил, как липли его волосы к пальцам, всё ещё перемазанным в карамели. Парнишка лежал на кровати, у него, кажется, ничего не болело, ему просто всё ещё было плохо. Полностью. Агрессию Сааму он списал на своё самочувствие. Может, просто ему показалось, что тот был груб. Он всё ещё был зол на Вилле. В пику тому, он шатаясь и держась рукой о стену, направился комнату и как мог, обнял Сааму. Тот улыбнулся. Йонне видел это конечно смазано, но точно видел. Холтер обнял парнишку в ответ. Он был совсем не плохим, решил для себя Йонне. Он, кажется, даже написал что-то гневное Вилле. Выкинул телефон в мусорку и помогал Сааму складывать вещи. Всё как в тумане. Но дела не шли на лад. Через какое-то время, Йонне вывел парня из себя и тот не раздумывая, размахнулся и ударил его. Аарон не слишком отчётливо это помнил, просто в его памяти отпечаталось, что мебель небольшой комнаты мелькнула перед глазами и он упал на пол. Смазанная улыбка стала шире. Такое ведь не допустимо. О чём Йонне думал, спросите вы? А не о чём. Он вообще не думал. Его странный дурман не проходил. Не становилось ни лучше, ни хуже. Поднеся расплывающуюся ладонь к глазам, Йонне отметил на ней несколько синяков. Он не смотрелся в зеркало, но точно знал, что на его теле появилась масса таких. Аарону казалось, что он просто умирает. Он начинал задыхаться, когда пытался плакать, промакивая холодной влажной салфеткой ссадину, и голос ему отказывал, когда он хотел кричать. Он даже не думал, что тот парень, с которым он пошёл тогда в бар, окажется такой бедой. Даже сквозь это непонятное, словно действительно обкуренное состояние, Йонне чувствовал, как болит у него низ живота, поясница, да и вообще почти все части тела. Надавив на один из синяков на руке, он немного чётче воспринимал реальность. -Вилле.. – промелькнуло в его голове. Он совсем позабыл уже о своей обиде. Он просто хотел к парню, который его не бил. Но уйти он не мог. Эта тесная квартирка стала его клеткой. У него было от неё ключей, а через окно вылезать он бы не рискнул, так как не мог ни рассчитать высоту, не точно увидеть, вообще что там внизу. Он опустился на пол между раковиной и плитой, уткнувшись лбом в колено. Ему начало казаться, что это Сааму держит его в этом состоянии. Но мысль сама собой как-то пропала, ведь он нашёл его, и скорее всего, это всё-таки Вилле. Парнишка шатался по душной квартирке, точные очертания которой он не мог удержать в голове. Он толком не спал и пребывал в каком-то странном бодрствовании, как в белой вате. Или скорее как новая кукла, запакованная в шарики белого пенопласта. Именно так чувствовал себя Понка, но к этому всему начал примешиваться страх, он был чёрным липким чернилом. Шарики пенопласта слипались и липли в волосы, к лицу, рукам и одежде. Йонне было плохо. Постепенно всё его состояние наполнилось страхом перед Сааму. Тому видимо было в кайф его бить и издеваться, зная, что парнишка никуда не денется. Он, кажется, был где-то. Понка сделал именно такой вывод, так как дома этого тирана не было. Значит он не дома. Парень не мог строить какие-то сложные умозаключения, он просто не мог держать их в голове, они словно маленькими буковками высыпались через его уши. Блондин был в отчаянии. Он очень хотел к Вилле, но не мог. Он выкинул свой телефон, сбежать он тоже не мог, а просто так никуда его Сааму не пустит. Йонне был доведён до отчаяния. Он поднялся и шатаясь, пошёл в направлении кухонного шкафчика. Там стояли какие-то пузырёчки, какие-то баночки, мёд, варенье, чернила какие-то. Он не мог разобрать. Взяв чашку Сааму, парнишка просто вылил туда несколько пузырьков. Поставил греться чайник. Он уже был готов на всё. Хотя бы так. Нужно было спастись, ведь Вилле наверное всё-таки плевать на него, раз он его не ищет. В замкнутом пространстве, особенно когда ты в таком состоянии, сложно вообще как-то отсчитывать время. Послышались шаги в прихожей. Йонне влил кипяток в чашку, добавил заварки. Он всеми силами старался её удержать в руках. Сааму, кажется, был пьяный. Или нет? Кажется, что был. Йонне пошатываясь, направился в спальню. Он нёс чашку впереди себя. Опустился на кровать рядом с Сааму. Слова не держались в его голове, он что-то ему говорил, кажется, упрашивал выпить чай, ведь он старался. Белобрысый прижал его к себе, и потом всё же сделал несколько глотков. Он прижимал Понку к себе, Йонне даже, кажется, молился. Он отчётливо помнил слова молитвы, он бы даже при смерти смог её сказать. Ребёнком он ходил на воскресные службы с бабушкой и потому молитву помнил наизусть. Он, кается, шептал «Отче наш». Белобрысый прижимал его к себе, что-то говорил, а потом как-то притих. Йонне лежал и боялся пошевелиться. Неужели этот чай подействовал? Чай смерти. Йонне боялся поверить. Теперь ему стало ещё страшнее, чем при живом Сааму. Маленькая душная комнатка, казалось, сжалась ещё сильнее. Йонне мутило. Он не убийца, и никогда им не был. Как так получилось? Он миролюбивый и тихий. Милый и послушный, как такое вышло? Немного подождав, парнишка дрожащими руками поднял, выпавший на кровать телефон Сааму и набрал номер Вилле. Даже толком не различая цифр, он точно, механически, помнил номер. Вилле ответил ему что-то невнятное. Кажется, Понка разбудил его. Всхлипывая блондин пытался объяснить где он и просил приехать. Вилле не особо понимал, в чём вообще дело, но записав адрес, согласил быть как можно раньше. Йонне била крупная дрожь. Пьяный Сааму оставил ключи в двери, она не была замкнута. Но куда он убежит? Как бежать, если ты дальше метра перед собой толком ничего не различаешь. Блондин опустился на пол в коридоре и просто ждал Вилле. Ему хотелось просто исчезнуть. Теперь его найдут. Его посадят. Мёртвый Сааму доставлял ещё больше хлопот, чем живой. Вилле прибыл чуть меньше, чем через полтора часа. Он открыл дверь незапертой квартиры. Кажется, он ужаснулся, увидев измождённого и едва живого Йонне. Тот сбивчиво и как-то непонятно объяснил общую суть вещей и Вало направился в спальню. Он окинул взглядом эту жутковатую картину. В коридоре слышались всхлипы парня. Брюнет вытянул края простыни из-под матраса и завернул в неё тело. Парень был тяжёлым. Он стянул его на пол и поволок в коридор. После обнял Йонне. Он говорил что-то успокаивающее, кажется, даже поцеловал. Йонне всё ещё был как в тумане, но он безумно был рад Вилле. Он следовал за ним, боясь потеряться даже на лестничной площадке и на ступенях. Вало, кряхтя и отдуваясь, нёс на руках завёрнутое в простынь тело. Он очень надеялся, что их никто не заметит. Йонне тихонько семенил сзади. Он чувствовал, как сильно провинился и не знал что делать. Внизу стояла машина. Наверное, на ней приехал Вилле. Блондина всего трясло, он видел, как скрылся белый кокон в багажнике и как парень завёл машину. Он, опираясь о тёмно-синий метал рукой, добрался до двери и сел в машину, рядом с парнем. Тот ему ничего особо не говорил. Просто завёл мотор и они куда-то поехали. Понка смотрел на дорогу и не мог толком её различить. В голове гудело. Вилле остановил машину, обошёл её и вынув тело из багажника, понёс куда-то. Йонне запоздало отметил, что это лес. В голове только и крутилось «Аризона,Аризона,Аризона». Но он же финн, какая Аризона? И вообще, в Аризоне прерии и каньоны. Но он почему-то считал, что они в лесах Аризоны. Вилле ничего не говорил, он вынул из багажника лопату и принялся копать влажную землю. Йонне не сиделось на месте, он вышел. На деревьях была сочная зелёная листва. Понке казалось, что только пожелав, он как картинку, может приближать и отдалять копающего землю Вилле. Он шатаясь, подошёл к нему. Вало выкопал уже довольно глубокую яму, и хмыкнув, столкнул туда тело. После принялся закапывать. Он велел Йонне возвращаться в машину и тот послушался, хотя вообще-то в лесу и воздух был как-то свежее, ему, кажется, становилось немного лучше. Это было как-то жутко. Страх всё ещё не отпускал парня. Вилле отряхнул руки, спрятал лопату и вернулся в машину. От него пахло сырой землёй. Йонне бы даже мог поклясться, что чувствовал её скрежет на зубах. Легче ему не становилось. * * * Йонне проснулся буквально с криком. Он вертел головой, силясь понять, что происходит. Небо было светло-серым, кажется, было раннее утро. Он лежал на земле, а рядом с ним сидел беловолосый парень. Он тряс его за плечо, обеспокоено глядя на спящего, или может не спящего, а вообще потерявшего сознание паренька, лежащего под детской качелью. Понка вскочил, ударился головой о качель. Он был в ужасе. Ещё толком не отойдя от сна, он побежал прочь с этой злосчастной площадки, поминутно оглядываясь на удивлённого такой реакцией Сааму. Тот, кажется, даже покрутил пальцем у виска ему в след и поднял с земли книгу Йонне по английскому. Парнишка влетел в комнату Вилле. Тот спал поперёк кровати. Видимо вечерочек удался тот ещё. Он принялся трясти парня, как только тот открыл глаза, он впился в его губы. Вилле в недоумении, но всё же ответил на поцелуй, а после мягко отстранил парня. -Что за фигня, дарлинг? -Он живой…он…живой.. – тарахтел тот. -Кто? – сонно продолжал Вилле, выплёвывая изо рта песчинки. -Тот парень, которого ты закопал, Вилле. Чёрт. Прости меня, я никогда так не сделаю больше, я люблю только тебя. -Да..это всё очень хорошо, детка, но.. ты что, обкуренный? Йонне слышал это уже во второй раз. Он поджал губы. -Ясно…ложись и спи, утром поговорим. – пробормотал Вилле, обнимая парнишку и прижимая к себе. Уже засыпая, Йонне отметил, что этот дурман из головы как-то рассосался. Значит можно хоть немного передохнуть. Последнее, о чём он думал, перед тем, как вновь отключиться это то, что Сааму за ним не придёт, зомби не такие умные.