Вики впервые так страшно. Даже на поле боя, окружённая ангелами и демонами, каждый из которых считал своим долгом попытаться убить её, она не чувствовала и сотой доли того страха, что сейчас пронизывает собой каждую клеточку. Уокер моргает, всё ещё наивно верит в нереальность происходящего, но уже через мгновение, стоит только распахнуть веки, вновь наталкивается на суровую истину.
Мальбонте сидит напротив неё и смотрит, не отрываясь. Изучает с только ему присущим заинтересованным прищуром, который Вики уже успела выучить за то короткое время, что провела здесь. Он больше не трогает её, отложил мокрую тряпку куда-то в сторону, но Вики всё равно ощущает фантомные прикосновения к своему лбу. Руки у него горячие и, как ни странно, мягкие. Он пообещал, что будет ласков с ней, и сдержал слово. Это пугает больше всего — страх перед неизвестностью, потому что Вики понятия не имеет, что он предпримет дальше. Она сама себе напоминает глупого зверька, который угодил в умело расставленный капкан.
Глаза у него чёрные, на два бездонных омута похожи. И Вики буквально засасывает в эту тьму. Она ныряет в неё с головой, позволяя силе, ранее неизведанной, заструиться по венам чистой энергией. Это приятно — знать, что теперь ты способна на многое. Видеть в глазах окружающих уважение и даже толику восхищения, словно убив Сатану, она совершила самый великий подвиг за всю историю Небес. Отвратительно просто, ангелы так ратуют за Равновесие, отстаивают свои идеалы и кичатся кристально чистой репутацией, но, подобно своре гиен, радуются, когда кто-то вместо них свергает главного противника. Лицемеры.
Вики вздрагивает, когда широкая мужская ладонь накрывает её руку и сжимает. Мальбонте будто чувствует недовольство, ярким фитилем вспыхнувшее в её душе. Улыбается так странно — понимающе, и качает головой.
— Всё ещё считаешь чудовищем меня, а не их? — в его голосе нет издёвки, лишь чистое любопытство и, пожалуй, немного превосходства. Точно он уже догадывается, что Вики ответит. Знает, что после его рассказа обо всём случившемся она поймёт его.
— Нет, ты не… чудовище, — говорит она, аккуратно высвобождая руку из чужой хватки. Мальбонте лишь лениво вскидывает брови, но никак это не комментирует. Только взглядом продолжает сверлить.
Уокер вдруг думает, что его глаза похожи на два обсидиана. Поблёскивающие в скудном освещении комнаты, переливающиеся всеми гранями чёрной палитры. Это красиво и завораживающе — смотреть в глаза хищника, который не торопится нападать.
— Ты можешь остаться, если хочешь, — он отстраняется резко, встаёт и отходит подальше, смотрит на неё сверху вниз, ожидая ответа. А Вики даже думать не нужно дважды, её разум кричит, что надо убираться отсюда как можно скорее. Подальше от пронизывающего взгляда, подальше от касаний горячих рук, вопреки ожиданиям оказавшихся такими нежными.
Но Вики даже не успевает открыть рот, чтобы сказать твёрдое «нет». Внутри, где-то глубоко за рёбрами, что-то загорается и протестующе ноет. Энергия, текущая по венам, начинает потрескивать, рассылая крохотные импульсы по всему телу. Вики чётко понимает — уходить она не хочет. И это примитивное желание куда сильнее доводов здравого смысла.
— Да, я останусь, — она натянуто улыбается, когда замечает удивление, промелькнувшее во взгляде Мальбонте. Но он быстро берёт себя в руки, возвращает на лицо привычную маску, скрывая за ней свои истинные эмоции. Делает неопределённый жест рукой в сторону кровати, давая понять, что вторая половина этой ночью полностью в её распоряжении, а сам садится в глубокое кресло. — Спасибо.
Ей не нужно повторять дважды, Вики всегда была смышлёной девочкой. Пододвинувшись к самому краю, она заматывается в одеяло, образуя подобие кокона так, чтобы крыльям было комфортно. Подкладывает руки под щёку и закрывает глаза. Надеется, что её упрямый организм, наконец, даст слабину и позволит ей уснуть, но чуда не происходит. Треск брёвен, долетающий из камина, успокаивает, а тепло комнаты проникает в замёрзшие части тела, но от этого совсем не легче. Вики слышит тихий вздох за спиной, и вскоре кровать прогибается под чужим весом. Она жмурится сильнее, до разноцветных пятен перед глазами. Наплевав на свои убеждения, молится Шепфа, чтобы тот даровал ей сон. Но все небесные силы словно разом ополчились на неё за то, что Вики чувствует себя комфортно наедине с монстром, которого они возвели в культ.
— Твоё сердце бьётся так громко, что, при желании, его можно услышать на улице.
Голос с насмешливыми нотками вторгается в сознание. Тело действует на автомате, и, прежде чем всё как следует обдумать, Вики резко разворачивается и громко фыркает.
— Я не могу уснуть, когда рядом со мной лежит вселенское зло, — бурчит она и тут же прикусывает язык. Хочется отвесить себе пинка за несдержанность, но Мальбонте продолжает усмехаться так, будто ничего катастрофического она не сказала. Непредсказуемый и странный — ещё два качества, которые Вики заносит в столбик, подписанный его именем.
— Мы вроде уже выяснили, что я не причиню тебе вреда. Пока что.
От последних слов Вики вздрагивает, уловив в них скрытую угрозу. Она хмурится, задумчиво кусает губу, но так и не находит достойного ответа. Температура в комнате подлетает на несколько градусов вверх, и Вики откидывает одеяло, в котором больше нет нужды.
— У меня почти все друзья демоны, с одной из них я живу в одной комнате, и ещё никто из них не сделал мне ничего плохого. Так что… я не боюсь подобных тебе.
— А что насчёт Люцифера? С ним ты тоже чувствуешь себя в безопасности? — его вопрос звучит гораздо резче, чем планировалось. В памяти мелькает недавно увиденная сцена из прошлого Вики, и это, почему-то, раздражает. Мальбонте кривит губы, усмехается, замечая удивление в небесно-голубых глазах Вики. — Я видел твоё воспоминание. Настолько доверяешь сыну Сатаны, что отвела его на встречу с отцом?
— Он сам потащился за мной, я его об этом не просила и вообще… — Вики замолкает, когда понимает, что начинает оправдываться. Она садится на кровати и скрещивает руки на груди, как обиженный ребёнок. Со стороны её поведение может показаться глупым, но сама Уокер чувствует жуткую несправедливость, потому что Мальбонте теперь имеет доступ к её воспоминаниям и мыслям. Есть куча вещей, которые ему видеть и знать не стоит. — Это не твоё дело.
Последняя фраза явно лишняя. Даже в полумраке комнаты Вики замечает, как в его глазах вспыхивает что-то первобытное, странное, не поддающееся логике. Приподнявшись на локтях, он хватает её за запястье, крепко сжимает и рывком притягивает к себе так, чтобы между лицами осталась жалкая пара дюймов. Сверлит взглядом, сканирует её лицо, чуть дольше необходимого задерживаясь на приоткрытых губах. А затем так же резко отталкивает от себя, так и не сказав ничего.
Вики тяжело дышит, чувствуя себя каскадёром, который при выполнении опасного трюка едва не сорвался с большой высоты. Это ведь так просто — упасть и расшибиться, чтобы одно только кровавое месиво осталось. Честно говоря, происходящее для неё выглядит именно так — странной сценой из фильма, на премьерах которых она сидела с друзьями, когда ещё была жива.
— Почему это так тебя волнует? С кем я хожу и где, — она понятия не имеет, зачем продолжает говорить с ним, когда должна отвернуться и сделать вид, что его вообще не существует. Но, как часто бывает, доводы рассудка и инстинкт самосохранения вновь умело затыкаются предвкушением и толикой желания, вспыхнувшего под кожей. Оно копошится там, скребётся коготками, пытаясь пролезть наружу.
Уокер игнорирует его предупреждающий взгляд, пододвигается ближе к Мальбонте и, не дав себе времени на размышления, кладёт ладонь на его запястье. Когда-то давно Вики вычитала в женском журнале, что этот участок на теле один из самых искренних. Кожа там тонкая, легко можно нащупать пульс, который сдаёт человека с потрохами. Существо, лежащее рядом, с человеком имеет примерно столько же сходства, как сама Вики с примерными ангельскими девочками, но сути это не меняет. Кожа у него горячая, а стоит немного напрячься, как Уокер чувствует подушечками пальцев его ускоренный пульс.
Он всё ещё смотрит на неё как на недоразумение, чудом оказавшееся в его постели. Как на ручную зверушку, позволяющую себе слишком многое. Как на везучую Непризнанную, сумевшую украсть у него немного силы. Как на девушку, которая при первой встрече смело вздёрнула свой подбородок и скривила пухлые губы, тем самым показывая своё отношение к чудовищу, которого все должны бояться.
Мальбонте отвечает на её касание, перехватывает руку и вновь тянет на себя, только без привычной резкости. Вики приходится опереться ладонями о его широкую крепкую грудь, чтобы удержать равновесие. Она залезает на него, садится на бёдра и чуть сжимает своими ногами, вздрагивая от приятных ощущений, что начинают разгораться в тех местах, где их тела соприкасаются. Тонкой ткани платья недостаточно, чтобы жар, исходящий от Мальбонте, не передался ей.
С интересом и жадностью, присущим кладоискателям, Вики начинает скользить ладонями по его груди, расстёгивает мантию и отодвигает её в сторону, любуясь идеальной гладкой кожей, обтягивающей стальные мышцы. Её пальцы рисуют хаотичные узоры на необычном холсте, проводят плавные линии по груди, поднимаются выше, достигая ключиц, и скользят куда-то за шею. Мальбонте громко выдыхает, и от этого простого звука Вики вздрагивает, но занятие своё не прекращает.
Она не хочет представлять, как выглядит со стороны. Что подумали бы о ней друзья и мать, увидь они её в таком положении. Верхом на враге. Впрочем, этим даже можно гордиться. Простая Непризнанная оседлала вселенское зло. Вау.
Стоит этой мысли промелькнуть в голове, как взгляд чёрных глаз меняется. Вики не успевает даже пискнуть, когда её рывком переворачивают на спину. Крылья безвольно раскидываются по сторонам, и Мальбонте, нависающий над ней, не может не отметить разительный контраст золотистых перьев с тёмным постельным бельём. Все Непризнанные скучные и серые, и крылья у них всегда под стать, но Вики, кажется, никогда не играет по правилам.
— У меня с Люцифером ничего нет, — зачем-то твёрдо произносит несносная девчонка и смотрит ему прямо в глаза. Маленький юркий язычок скользит по нижней губе, облизывает, оставляя влажный след. Внимание Мальбонте непроизвольно цепляется за этот жест. Он отвечает на провокацию, наклоняется и целует её.
Вики кажется, что в голове взрываются тысячи петард. Это что-то идеальное, что-то настолько правильное и простое, как два магнита, тянущиеся навстречу друг другу и, наконец, встретившиеся в точке соприкосновения. Обмен силой не проходит бесследно, нельзя просто впитать в себя частицу чужой энергии и продолжить спокойно жить, как раньше. Вики чувствует себя путником в раскалённой пустыне, добравшимся до заветного источника чистой холодной воды.
Губы у него мягкие, но требовательные. На вкус как мёд из вереска — чуть горчат, но отдают сладкой нотой, которая притупляет все ощущения. Вики натыкалась в школьной библиотеке на книгу, где описывались различные яды, в том числе с подобным эффектом. Из-за сладости человек не разбирает мельчайшие вкрапления отравляющего вещества, сам же послушно глотает его, и лишь когда яд достигает сердца, понимает, как сильно ошибался.
То же происходит и с Вики. Она сама послушно подставляется под касания его губ, поднимает руки и пальцами зарывается в короткие тёмные волосы на затылке Мальбонте. Чуть их оттягивает и не сдерживает предательский стон, когда он трётся об неё пахом. Вики выгибается, прижимается к нему ещё ближе, ни на секунду не отрываясь от желанных губ. Сознание отключается, отдаёт бразды правления телу, которое податливо жмётся к источнику необходимого яда.
Его касания обжигают, пролезают куда-то под самую кожу, вспарывают без ножа. Мальбонте скользит губами по девичьему подбородку, спускается ниже на шею и языком касается пульсирующей жилки, слизывая медовый привкус. Вики и сама такая же — отравляет своей сладостью, заставляет сердце в грудной клетке биться быстрее, рассылает по венам жидкий огонь. Она тихо стонет, когда Мальбонте стягивает с неё платье, обнажая стройное тело, на котором причудливо скачут блики огня из камина. Кожа мягкая, бархатистая на ощупь. Совсем не удивительно, что рядом с Уокер ошиваются абсолютно все, кому не лень. Мальбонте не нужно заглядывать в её воспоминания, он и без этого может догадаться, что ангелы и демоны намеренно ищут её компании.
— Это всё только из-за нашей связи? — вдруг спрашивает она, обхватывая его лицо двумя руками. Ладони влажные и чуть трясутся, а на дне голубых глаз застыл испуг. Словно любое его слово может нанести ей непоправимый вред, точно она рассыплется прямо здесь в его руках, перестанет себя контролировать.
— Нет. Просто я хочу тебя, — легко отвечает он, с удовольствием заметив тень облегчения, промелькнувшую на очаровательном кукольном лице. Мальбонте наклоняется, вновь её целует, пока проворные руки Вики скользят по его телу, освобождая от мантии и прочей лишней ткани. Покончив с этим, она чуть приподнимается, обхватывает его ногами и крепко сжимает, на несколько секунд выпадая из реальности, умирая от контакта обнажённых тел.
Неразборчивый шёпот вперемешку с тихими стонами касается его уха, и Мальбонте усмехается. Пальцами грубо впивается в её бёдра, входит в неё одним резким движением и сам же замирает, пытаясь справиться со шквалом эмоций, что накатывает подобно урагану. Он крепко жмурится, лицом вжимается в шею Вики. Старается из последних сил держать себя в руках, хотя уже заранее признаёт своё поражение. Рядом с Уокер быть абсолютным победителем не получается.
Первый толчок — размеренный и тягучий, её протяжный стон, обжигающий ухо. Вики скользит ладонями по его спине, нечаянно задевает основание крыльев и только потом вспоминает, что прикосновение к ним чувствуется особенно остро. Мальбонте издаёт тихий рык, начинает двигаться быстрее, одной рукой удерживая её за талию, а второй смахивая с лица пряди кудрявых волос. Больно обхватывает подбородок, поворачивает её голову и заставляет посмотреть на себя. Вики не понимает, что именно она видит в его глазах. Столько всего смешано, эмоции сменяют друг друга как в калейдоскопе, и только похоть там просматривается отчётливее всего. А ещё крупица ярости, словно Мальбонте злится на неё. За то, что она смеет пролезать ему в голову. За то, что бархат её кожи сводит с ума, а протяжные стоны как самая сладкая музыка для ушей.
Вики снова хочет его коснуться, провести руками по коже, на которой выступила испарина, но Мальбонте не позволяет. Перехватывает её тонкие запястья одной ладонью, заводит за голову и вжимает в спинку кровати. Вики сопротивляется, чем распаляет его ещё больше. Хочет что-то сказать, но вместо адекватных слов с губ срывается лишь крик, когда он усиливает толчки, входит глубоко, из-за чего её тело выгибается дугой. Возбуждённые соски болезненно трутся о его крепкую грудь, требуют ласки, но он будто нарочно игнорирует её. Продолжает смотреть ей в глаза, и Вики не смеет отвести взгляд. Эта тьма затягивает в себя, кажется самой желанной и нужной.
Его вторая ладонь ложится на шею Вики и давит немного. Её зрачки увеличиваются в диаметре, едва не затапливают голубую радужку, когда она понимает, что именно Мальбонте собирается сделать. Страх смешивается с возбуждением в адский коктейль, окончательно уничтожающий все мысли. Остаётся только острое желание и похоть, пропитывающая собой каждую клеточку тела.
Он продолжает её трахать, сильнее сдавливая ладонь, лишая возможности дышать. Держит так пару секунд, чтобы потом резко отпустить, позволяя Вики рваными глотками впустить в себя заветный кислород. Повторяет это простое действие, каждый раз задерживаясь чуть дольше. Лёгкие начинают гореть, воздуха катастрофически не хватает, но, даже находясь на грани смерти, Вики бы ни за что не прекратила эту игру. Плясать на остром лезвии ножа так привлекательно.
— Пожалуйста, — хрипло шепчет девушка пересохшими губами, когда он наклоняется ниже. Лбом касается её лба и разжимает руку, освобождая запястья Вики из стальных тисков. Она сразу же кладёт их на крепкую шею, потому что если не будет за него держаться, то провалится в эту тьму, которая густой энергией накрывает их непроницаемым куполом. И остаются только они двое, только их громкое дыхание, смешивающееся в один рваный звук, только их сердца, бьющиеся в унисон и готовые вот-вот выскочить из груди. — Мальбонте…
Она произносит его имя, тянет гласные, как будто мятную конфету на языке перекатывает. Всхлипывает, когда широкая ладонь вновь сжимает горло. Ещё пара глубоких толчков, пронзительный взгляд его обсидиановых глаз и резкий поток кислорода, проникающий в лёгкие. Вики кончает с громким стоном, выгибается позвоночником и просто перестаёт существовать на несколько долгих мгновений, пока перед глазами мелькают разноцветные пятна.
Мальбонте тяжело дышит, приподнимает обмякшую девушку и продолжает двигаться до тех пор, пока колючая дрожь не проносится по всему телу. Он выходит из неё, парой резких движений доводит себя до разрядки и изливается ей на живот. Но Вики этого не чувствует. Она лежит с открытыми глазами, разглядывает потолок над головой и пытается совладать со сбившимся дыханием. Всё тело, начиная с макушки и заканчивая пальцами ног, находится в странном расслабленном состоянии. Уокер не может даже пошевелиться, настолько вымоталась и морально, и физически. Советники в цитадели сказали, что она является пустым сосудом для чужих сил. Что ж, сегодня она впитала в себя слишком много, чтобы вот так просто с этим справиться.
Лишь когда разгорячённую кожу остужает залетевший в комнату порыв ветра, а следом закрывается дверь с глухим стуком, Вики выходит из подобия транса. Она приподнимается на постели, руками опираясь о смятое бельё, и смотрит на дверь, за которой скрылся Мальбонте.
Ушёл просто так, ничего не сказав. Позволил ей остаться одной и обдумать произошедшее, за что Вики ему благодарна. Ей нужно многое для себя решить, разложить всё по полочкам и понять, в какую западню она попала.
***
Пребывание в стенах подпольного лагеря оказывается не такой страшной пыткой, как Вики думала. Она может свободно прогуливаться по нему, даже к Энди и остальным ребятам иногда заглядывает, проверяя, нормально ли их кормят. Некоторые смотрят на неё с осуждением, но Вики, честно говоря, наплевать. Удивительно, но буквально за несколько дней взгляды на жизнь могут кардинально поменяться, как и приоритеты.
Она не пленница здесь, и этот факт не может не радовать. Мальбонте её не запирает, разрешает свободно перемещаться по лагерю, потому что знает — она не сбежит. Теперь уже нет. Вики сама захотела остаться, приняла его сторону, поддержала его решения. Некоторые методы всё ещё вызывают у неё негодование, но Уокер быстро привыкает.
Вики понимает, почему он всё это делает. Она раз за разом прокручивает в голове его слова, воспроизводит в памяти обрывки воспоминаний и соглашается с тем, что Небесам давно пора преподать урок. Подобное правление и разделение на разные слои общества не может длиться вечно. Поступки высших чинов вызывают у неё возмущение, но оно не идёт ни в какое сравнение с отвращением и ненавистью, которые Вики испытывает к создателю.
Шепфа не тот, за чьи идеалы стоит бороться. Он несправедлив, предвзят и очень жесток. Да, именно жесток, потому что наказывать ребёнка за то, что он просто не похож на остальных — верх жестокости. Они все даже не попытались понять его, не захотели помочь раскрыть свои силы и научиться контролировать их. Они заклеймили маленького ребёнка, на его же глазах вырвали крылья родителям и изгнали их на землю. Разорвали душу мальчика на две части, заточили в темнице, не дав шанса стать лучше, исправиться. Такие методы негуманны и наказуемы. Поэтому, когда придёт время, рука Вики не дрогнет. Если потребуется, она отрубит головы остальным так же, как сделала это с Сатаной.
Собственная решительность иногда пугает, но Вики не позволяет сомнениям пошатнуть её веру. Потому что Мальбонте не чудовище. Не зло, которым все его считают. Ребёнок, с которым обошлись так жестоко, всё ещё живёт в нём, помнит все обиды и долгие века заточения. Он просто хочет справедливости. Да, в нём есть две противоположные стороны, но разве это преступление? Вики выросла на Земле и за эти годы ни разу не встречала человека, который был бы абсолютно хорошим или, наоборот, плохим. Люди не делятся на злых и добрых, на чёрное и белое. В каждом есть две стороны одной медали, которые живут в мире. И подобный расклад правильный. Иногда Вики думает, что люди, созданные по подобию высших существ, давно превзошли их во всём.
Она сидит в кресле, подогнув под себя ноги. Читает книгу, стараясь отвлечься от мыслей. Когда Мальбонте заходит в комнату и останавливается возле своего стола, Вики не сдерживает громкий вздох удивления. Его одежда на груди и талии пропитана кровью. Красные разводы так же украшают предплечья. Вики подскакивает с места, подходит к нему и не может скрыть тревогу в глазах. Протягивает руку, но так и замирает в нерешительности.
— Ты в порядке? — спрашивает она, нервно кусая губу. Мальбонте окидывает её пронизывающим взглядом и странно улыбается.
— Не делай вид, что тебя заботит моё состояние.
Он резко поворачивается, оказываясь к ней спиной. Руками опирается о стол, на котором разбросаны карты с планами на будущее. Наверное, он действительно доверяет ей, раз позволяет находиться рядом с чертежами, имеющими важность для боевых действий и предстоящей войны.
Вики переминается с ноги на ногу, смотрит на его крылья — большие, насыщенного алого цвета. И решается сделать шаг вперёд. Прижимается к его спине, просовывает руки под крыльями и кладёт ладони на его живот, который мигом напрягается под нежным касанием. Пальцы моментально пачкаются чужой кровью, но Вики не обращает внимания. Стоит вот так близко, щедро делится своим теплом и снова успокаивает, как уже делала это десятки раз. Она прислоняется щекой к его спине, закрывает глаза и улыбается. Мальбонте никогда этого не признает, но она оказывает на него сильное влияние. То ли всё дело в связи между ними, то ли в чём-то ещё, но рядом с ней он, действительно, всегда чувствует себя лучше. Она смогла успокоить его в прошлом, когда он был напуганным ребёнком, только что убившим десяток ангелов и демонов. Успокаивает и теперь, когда очередной план идёт не так, как хотелось изначально.
— Я с тобой. Помни об этом, ладно?
Резко выдохнув, Мальбонте разворачивается, оказываясь с Вики лицом к лицу. Подхватывает её под бёдра и усаживает на свой стол. Девушка едва заметно улыбается, протягивает руки и кладёт их на плечи Мальбонте, пока он торопливо задирает подол короткого платья. Он целует её — жадно и торопливо, проводит ладонями по бёдрам, рывком притягивая Вики ближе, из-за чего карты на столе смещаются, а некоторые вовсе падают на пол. Она тихо стонет, отвечает ему и чувствует странную радость, которую сама себе объяснить не может. Сколько бы времени ни прошло, сколько бы раз они это ни делали, для Вики всегда эмоции новы. Он толкается в неё, одновременно с этим прикусив нежную кожу на шее. Наслаждается тем, как Уокер выгибается в его руках, прижимается к нему, отдавая всю себя. Ей, несомненно, это нравится.
Его движения, зачастую грубые и лишённые ласки. Требовательные кусачие поцелуи, оставляющие следы на коже, которые позже нальются пунцовым оттенком, однако быстро пройдут. Но Мальбонте никогда не делает ей по-настоящему больно. Потому что Вики, несмотря на приобретённую силу, всё ещё слишком хрупкая для него. Её так легко сломать. А Мальбонте хочет, чтобы она оставалась рядом с ним как можно дольше. Чтобы принадлежала только ему, чтобы выстанывала его имя, кончая и обмякая у него на руках.
И это чистое удовольствие, граничащее с безумием — видеть её такой распахнутой и открытой перед ним, когда она лежит, распластавшись на столе. Отвечает на каждое его касание, жмётся доверчиво, а густые локоны волос раскиданы по картам, не имеющим абсолютно никакого значения в данный момент.
Простая заинтересованность, банальное любопытство, сменившееся чем-то более сильным. Чувством, подобно ядовитому цветку распускающему свои бутоны за грудиной. Но Мальбонте этому не научили, не успели. Он не знает, каково это — испытывать к кому-то привязанность, не говоря уже о чем-то большем. Он может только гладить её по голове, пропуская сквозь пальцы тёмные шелковистые пряди волос. А Вики лежит у него на груди, слушает размеренный стук его сердца и вновь улыбается.
— В детстве отец часто рассказывал мне одну сказку, — тихо говорит она, указательным пальцем вырисовывая узоры на его голом животе. — Про мальчика с обсидиановым сердцем.
Мальбонте молчит, бездумным взглядом сверлит потолок, прислушиваясь к её словам. Рука соскальзывает ниже, ложится на талию Вики, чуть сжимая в собственническом жесте.
— Мальчик был совершенно обычным, не считая одной маленькой особенности. Когда он начал подрастать, его глаза приобрели чёрный цвет. Родители отводили его к лекарям, пытались как-то это исправить, но не получалось. Они жили в маленькой деревушке, жители которой были очень суеверными. Увидев мальчика, они начинали кричать, показывать на него пальцем, говорить, что сердце у него такое же чёрное.
— Как это связано? — лениво спрашивает Мальбонте, стараясь сделать голос максимально нейтральным, хотя от рассказа Вики собственные черти за рёбрами заинтересованно приподнимают головы и скалятся.
— Ну, люди часто говорят, что глаза — это зеркало души, — Вики морщится, прижимается к нему ближе и обхватывает его рукой поперёк живота, словно без этого он прямо сейчас исчезнет и оставит её одну. — На их дом напали, родителей мальчика убили, а самого ребёнка заперли неподалёку в башне разрушенного замка. Оставили его там, слушали ночами крики, когда он громко плакал. Возможно, он действительно был особенным, потому что скоро начал меняться. Глаза его стали ещё черней, как и душа, постепенно превратившаяся в камень. Людская жестокость и несправедливость превратили его в того, кем он изначально не являлся, но кого в нём видели окружающие. Он не умирал от голода и холода, только продолжал кричать по ночам.
Вики замолкает, облизывает пересохшие губы и делает глубокий вдох, чтобы настроиться дальше. Из уст папы эта история всегда звучала немного иначе. Слушая её, Вики всегда думала, что у сказки счастливый конец. Но потом она выросла и поняла — в жизни таких финалов не существует.
— Однажды к нему пришла девочка. Она не могла больше слушать его крики, пожалела. Принесла еды, но мальчик отказался. Смотрел на неё зло, как волчонок, а затем прогнал. Но на следующий день девочка снова вернулась. А потом ещё раз, и ещё. Она сбегала из дома и тайком навещала его каждый день. Разговаривала с ним, пыталась его накормить. И постепенно, со временем, он начал ей отвечать.
— Дай угадаю, — Мальбонте произносит это спокойно, но Вики готова поклясться, что он усмехается. — Девочка смогла растопить его ледяное сердце, вытащила из башни, и жили они потом долго и счастливо?
— Нет.
Короткое слово повисает в воздухе. Вики отстраняется немного, приподнимается и смотрит на Мальбонте, сталкиваясь с уже знакомым пронзительным взглядом угольно-чёрных глаз.
— Девочка всё больше и больше привязывалась к нему, пока в один прекрасный день не поняла, что больше не сможет уйти. Не посмеет бросить его одного, — Вики улыбается, но грустно. — Она навсегда осталась с ним в башне.
Мальбонте ничего не говорит. Поднимает руку и касается её щеки, поглаживает пальцами, рассылая по коже приятную дрожь. Но Вики и не ждёт от него каких-то слов, просто наклоняется и оставляет едва ощутимое касание на его губах. Потому что объяснения не нужны. Всё и так лежит на самой поверхности.
***
Она не знает точно, сколько времени проходит. Дни сливаются в одну бесконечную вереницу событий, накладываются друг на друга и смешиваются. Вики гуляет по двору, когда слышит крики одного из командующих демонов. Кажется, привели новых пленных. Девушка передёргивает плечами и хочет пройти мимо, но передумывает, когда замечает приближающегося Мальбонте. Обычно его не зовут просто так, если пленные не представляют особого интереса.
Вики встаёт рядом с ним и наблюдает, как один из демонов срывает мешки с их голов. Дыхание у неё перехватывает, руки непроизвольно сжимаются в кулаки, чтобы тем самым не показывать дрожь. С искренним ужасом она смотрит на лица друзей, по которым, как понимает только сейчас, успела соскучиться. Дино, Мими и Люцифер выглядят потрёпанными, но в целом такими же, как обычно. Щурятся на свету, пытаясь разглядеть противников. А когда их глаза останавливаются на Вики, все трое разом выдыхают. Будто уже успели похоронить её и не надеялись встретить живой.
— Вики? — тонким голосом тянет Мими.
— Уокер, что происходит? — Люцифер недоверчиво переводит взгляд с девушки на стоящего рядом Мальбонте, пытаясь сложить части картины воедино.
— В тюрьму их! — приказывает Мальбонте. Пленников заставляют подняться на ноги, начинают толкать в спину, но Дино сопротивляется.
Он умудряется оттолкнуть одного из демонов, делает пару широких шагов в сторону Вики, протягивает руку и хочет что-то сказать, но не может и слова вымолвить.
Потому что Вики не даёт ему шанса. Потому что в голубых глазах застыло странное выражение, а сама она дёргается, избегая касания. Отходит подальше, прижимается к Мальбонте и… обхватывает ладонью его руку, крепко сжимая.
Удивление и шок в глазах друзей сменяются неверием, плавно перетекающим в понимание и откровенный ужас. Но Вики не обращает на это внимания, не позволяет сомнению и чужому осуждению затуманить голову, потому что для себя она давно всё решила.
Вики не стала выбирать хлипкую иллюзию мира во всём мире, который давно прогнил насквозь.
Она выбрала мальчика с сердцем из обсидиана.
