Until the end

Штаб команды Альфа, 15:00 Тренировочная Нам Ухен, вытирая несколько капель пота со лба тыльной стороной ладони, тяжело дышит; он лениво обмахивается свободной рукой и, спрыгивая с остановившейся беговой дорожки, закрывает глаза, пытается восстановить дыхание. С соседней беговой дорожки точно так же спрыгивает Мун Чоноп, но он почти сразу же приземляется на пол, откидывая голову назад и шумно выдыхая. За двумя измученными долгими тренировками парнями пристально наблюдает их куратор. - Успехи определенно есть, - Чон Дэхен кивает и бросает ученикам по полотенцу. - Так, девочки, теперь разошлись каждый в свою обитель, времени у нас мало. Ухен и Чоноп одновременно поворачивают головы к куратору и возмущенно стонут: - Ты обещал больше так не называть! Дэхен пожимает плечами и невинно улыбается; улыбка быстро сходит на нет, и он, деловито постукивая кончиком пальца по циферблату наручных часов, хмурится, призывая увеличить темпы. Ухен, рассерженно вздыхая, плетется в сторону секции тренировки меткости, а Чоноп, с кряхтением поднимаясь на ноги, бредет в противоположную сторону - практиковать рукопашный бой. Прошло уже почти два месяца с момента зачисления Ухена в ряды бойцов команды Альфа. Нужно признать, что за это время он здорово повысил свои результаты и был почти готов сдать экзамен на полноценного бойца. Чтобы ему было не скучно тренироваться в одиночестве, Дэхен приписал ему во временно-тренировочные напарники своего второго ученика, как только того выписали из больничного отсека. Чоноп восстанавливался и наверстывал упущенное после тяжелой травмы, а Ухен начинал с нуля. На данный момент, как это ни странно было признавать, успехи у парней были примерно одинаковыми, разве что Ухен чуть отставал в стрельбе, а Чоноп стал более неповоротливым, что здорово мешало в ближнем бою. За эти два месяца серьезных столкновений между командами Альфа и Бетта особо не числилось - да, были травмы, несколько смертей - остаток мести Бетт и случайные стычки, но этим дело ограничивалось. Чан Дону упорно чего-то дожидался, не решаясь пока воплощать в жизнь свой план касательно генерального сражения. Со стороны лидера команды Бетта откровенных провокаций не числилось. Все ранения бойцы обеих команд получали, по сути, совершенно случайно - сталкиваясь друг с другом в разных районах Сеула, будь то кафе или бейсбольный матч. Но тем не менее прикрывать ущерб от таких столкновений становилось все труднее и труднее. Владельцы фальшивых "фирм" каждой из команд работали на износ, задабривая полицию и успокаивая местных жителей, кому волей случая довелось увидеть обе команды на одной улице. Но трудность работы не остужала пыл - наоборот, приходилось проявлять всю свою наглость вперемешку со смекалкой и обаянием, чтобы выжить. Ведь если погибнет команда - прикрытие погибнет вместе с ней. - Чоноп-а, не хочешь пострелять на пару? - громкий голос Ухена разносится по всей тренировочной, заставляя других бойцов лишь понимающе кивать, а самого Чонопа подпрыгнуть от неожиданности. Парень поворачивается и видит в другом конце зала своего временного напарника, который широко улыбается и манит к себе рукой. Подумав с пару секунд и прикинув, что, в общем-то, он ничего не теряет, Чоноп улыбается в ответ и бодрым шагом направляется к Ухену. Краем глаза он замечает куратора, который за ним пристально следит. Этот недобрый взгляд... Интересно, что Дэхену от него нужно на этот раз? - Парный режим? Друг против друга или будем заодно? - с ходу интересуется Чоноп, как только оказывается близок к напарнику настолько, что тот может его слышать и без крика. Ухен уже хочет что-то ответить, но внезапно на плечо младшему ложится тяжелая чужая рука: - Я, кажется, не давал разрешения менять тренировку, - железный тон Дэхена не позволяет спорить, и секунду спустя слышится сразу два разочарованных вздоха. - Ну хен... Мы потом на пару попрактикуем борьбу, обещаю, - Чоноп знает, какой ответ получит, но попытка не пытка. Мочку уха обжигает горячее дыхание, и парень непроизвольно вздрагивает. - Я сказал... каждый в свой угол, молча, - громко и отчетливо шепчет куратор, чем заставляет Чонопа нервно сглотнуть и кивнуть. Ухен обиженно поджимает губы, но тоже кивает и вооружается компьютерной моделью Glock-17, крепко сжимая рукоятку. Дэхен удовлетворенно хмыкает и отстраняется от замершего младшего ученика. Нет, он, конечно, вполне мог бы позволить этим двоим потренироваться вдвоем, напарник в тренировке - бонус действительно приятный и полезный. Но Дэхен в последнее время стал замечать, что Ухен и Чоноп проводят все больше времени вместе, даже после тренировок, они, кажется, вполне неплохо подружились; Чона раздражает этот факт, и он сам не понимает, почему именно. Почему ему хочется растащить учеников по разным комнатам и запереть, чтоб друг друга не видели, почему он так нервничает, когда в очередной раз замечает их рядом друг с другом. Он ведь сам поставил их в пару, Дэхен отлично помнит, что был тогда совершенно трезв и в здравом уме; ему казалось, что пристроить одну "черепашку" к другой - отличная идея. Но эта идея нравилась ему все меньше и меньше, пока в конце концов он не начал увеличивать время и интенсивность тренировок до такой степени, что ученики буквально падали с ног от усталости под конец дня и физически не могли проводить друг с другом "лишнее", как казалось их куратору, время. Дэхен зарывается рукой в волосы и взъерошивает их; оттягивает прядки и пытается успокоиться. Он ведь все правильно сделал? Его ведь теперь не будут считать врагом народа только за то, что он учитель и не позволил нарушать ход тренировки? Эти мысли не дают ему покоя, но он старательно делает вид, что все в порядке. Он задумывается о том, что, если бы он не стал бойцом, то, наверно, пошел бы в актеры. Ездил бы с каким-нибудь небольшим театром по разным городам на гастроли... Парень неосознанно усмехается, с легкой грустью осознавая, что такая жизнь - совершенно не для него. Его настоящая жизнь - лучшее, что с ним бы могло быть. - Хен... Ты какой-то нервный в последнее время, все хорошо? - к нему подходит отошедший от внезапного всплеска суровости куратора Чоноп и пытается заглянуть в глаза, но Дэхен упорно отворачивается. Что ответить? Что он сам не понимает, что с ним творится? - Все плохо, пока я вижу, как ты отлыниваешь от занятий, - он ухмыляется и все-таки бросает на ученика один короткий взгляд. Чонопу и этого достаточно - он фыркает, закатывает глаза и уходит в сторону своей секции. Последнее, что от него слышит Дэхен и от чего он непроизвольно дергается: - А раньше ты всегда разрешал тренироваться вместе... Эти слова не вселяют в парня никакого оптимизма; он несколько секунд пребывает в ступоре, а затем, поморщившись, решает немного побегать, чтобы привести мысли в порядок. Ведь в его голове, кажется, творится абсолютный дурдом. Штаб команды Альфа, 19:00 Общая комната подкоманды профи Ховон со вздохом опускается в кресло, блаженно улыбаясь и вытягивая вперед ноги. - День тяжелый был? - рискует предположить расположившийся на диване Сонель, а Менсу, удобно положивший голову напарнику на колени, бормочет что-то про то, что работа помощником лидера - та еще радость. - Согласен с ним, - хмыкает Ховон, подразумевая младшего снайпера. - Но я привык, мне даже нравится. - Что сегодня интересного? - Сонель откровенно зевает; ему совершенно не хочется продолжать разговор, но он по глазам Хои видит, что тот, несмотря на усталость, буквально весь светится от чего-то непонятного. Чего-то, что его распирает прямо изнутри. Помощник лидера не успевает ответить, как дверь в комнату открывается, и на пороге появляется Дону. Первое, на что падает его взгляд - это диван, повернутый ко входу в комнату спинкой. - О, - он удивленно смотрит на макушку Сонеля, которая возвышается над спинкой дивана в гордом одиночестве, - а где Эл? - Тут я, - слышится в ответ глухой голос; Сонель отчего-то начинает хихикать, Ховон, которому прекрасно видно обоих снайперов, лишь ухмыляется, а ничего не понимающий лидер быстрым шагом огибает диван и останавливается прямо перед бойцами, недовольно рассматривая их сверху вниз. - Развели мне тут голубятню, - страдальческим тоном выносит вердикт Дону и складывает руки на груди; Менсу, как выясняется, попросту уткнулся лицом в живот напарника и водит по нему кончиком носа, заставляя Сонеля фыркать и брыкаться, потому что парень не любит щекотки. Майка Сонеля очень тонкая, легкая темная борцовка, и все касания, даже такие осторожные и мягкие, отчетливо чувствуются. - Прекрати, видишь, лидер-ши смотрит, - Сонель пытается говорить серьезно и даже чуть повышает голос; но попытка с треском проваливается просто потому, что он спорит с Менсу, а Менсу в их спорах всегда оставался в выигрыше. Из-за превосходных аргументов - например, новой порции щекотки. - Да ладно, никто, кроме профи, не в курсе же, - подает голос Ховон со своего кресла и зевает; Дону закатывает глаза и разворачивается к парочке сумасшедших, по его мнению, снайперов спиной. - Не в курсе-то не в курсе, но мне, как натуралу, это дико. - Лидер пожимает плечами, одновременно продумывая, куда бы сесть; диван совершенно точно полностью оккупирован Сонелем и Менсу, и садиться рядом с ними - опасно для жизни, хотя бы потому, что они в первую же минуту его наверняка столкут на пол. Дону взглядом отыскивает в комнате свободное кресло и, трагично вздыхая, притаскивает его в центр комнаты, устраивая рядом с креслом своего помощника. Ховон от нечего делать наблюдает за начальником, а когда лидер наконец располагается со всеми удобствами, даже предлагает ему небольшую подушечку, обнаруженную на полу. Дону с фырканьем отказывается и закрывает глаза, чтобы не видеть парочку развлекающихся снайперов. Хотя дикий гиений хохот слышен все равно. - Ну а чего ты хочешь, ты же сам не допускаешь девушек в команду, - Ховон, видимо, не находит лучшей темы, чем продолжить разговор о сексуальных предпочтениях своих же товарищей. Дону открывает глаза и пару секунд смотрит на своего помощника как на совершеннейшего идиота. - Хочу этого не видеть, как минимум, - наконец изрекает он с такой поучительной интонацией, с какой обычно взрослые объясняют маленьким детям, почему нельзя тыкать палочкой в розетку. - Как максимум - чтобы этого вообще не было. - Ты ущемляешь их права, - Ховон смеется даже тогда, когда получает довольно ощутимый удар кулаком в плечо - лидер сидит к нему слишком близко, и помощник целиком и полностью в зоне его досягаемости. - Они тебе не мешают, они никому не мешают, хорошо выполняют свою работу... - Я не понял, ты на чьей стороне вообще? - Дону пыхтит, как паровоз, и недовольно сверкает глазами, не понимая, с чего Хоя вообще взялся так защищать снайперов с их "нестандартными" отношениями. Помощник пожимает плечами и невинно улыбается. - Я на стороне справедливости, - гордо произносит он, но в следующую секунду морщится, потому что получает новый удар, сильнее предыдущего. - Эй, ну контролируй силы, что ли, убьешь ведь меня, кто тебе потом помогать будет? - Тот, кто будет всегда на моей стороне, - с философским видом заявляет Дону, но скептично косящемуся на него Ховону на такое уже нечего ответить. Многострадальная дверь распахивается от пинка, и на пороге возникает Чон Дэхен; за ним с явно виноватым видом следует Нам Ухен, но когда он видит впереди лидера, чувство вины сменяется легкой улыбкой. - Хен! - он машет Дону рукой, на что Дэхен только фыркает; его ученик, если задуматься, позволяет себе куда больше обычного новичка. Достаточно хотя бы того, что он - один из немногих, кто, не достигнув статуса профи, имеет право находиться в общей комнате и по совместительству святой обители старших бойцов. И это только потому, что он невесть каким образом умудрился неплохо подружиться с лидером команды. - Опять накосячил? - с усмешкой интересуется Дону и переводит вопросительный взгляд на куратора. Тот пожимает плечами и, пробормотав что-то про то, что "на руки сдал и могу спокойно свалить", выходит из комнаты. Ухен с самым оптимистичным выражением лица огибает стоящий посреди комнаты диван, не обращая внимания на тех, кто там устроился, и, остановившись рядом с креслами начальства, усаживается прямо на пол, подтягивая колени к груди. - Я всего лишь попросил провести меня сюда, - он шмыгает носом и при этом выглядит таким милым и невинным, что лидер и его помощник невольно улыбаются. - А он по дороге успел меня отчитать по полной программе за какие-то мелочи... Что за звуки? - парень оборачивается к дивану, и его челюсть медленно летит вниз: Сонель и Менсу уже не хихикают, старший снайпер как-то подозрительно низко наклонился к лицу младшего... Дону что-то рассерженно шипит и легким пинком в коленку отвлекает внимание Ухена на себя. - Детки резвятся, не обращай внимания, - кто бы только знал, сколько ему самому приходится прикладывать сил, чтобы не обращать этого самого внимания! Ухен пожимает плечами и начинает что-то увлеченно рассказывать про свои успехи в обучении, Дону перодически кивает, внимательно выслушивая "отчет" парня; как оказалось, продавец может довольно быстро переквалифицироваться на неплохого бойца, что не может лидера не радовать. Ховон лениво наблюдает за парочкой снайперов, которые оставили стыд и совесть где-то тихо прятаться в сторонке и вместо этого активно жмутся друг к другу; помощник лидера не испытывает отвращения, но и умиления он не испытывает; он, скорее, наблюдает за парнями как за подопытными кроликами: а что будет дальше? Когда Ухен наговаривается вдоволь, очередь переходит к Дону, который начинает ему что-то вполголоса рассказывать; новичок сначала хмурится, затем кивает, и его лицо озаряется искренней улыбкой. - Правда? Уже? - Думаю, ты заслужил, - лидер подается вперед и взъерошивает волосы на голове у младшего. Ухен вскакивает на ноги и, громко оповестив присутствующих о том, что он должен немедленно поведать радостную новость своему куратору, уносится из комнаты; Ховон недоуменно смотрит ему вслед и только потом переводит взгляд на Дону: - Что ты ему сказал? - Что скоро он получит свое первое задание, - Чан пожимает плечами и невинно хлопает ресницами; но любой боец знает, что это такое - когда на тебя ложится самая первая - и, разумеется, незабываемая - ответственность. Штаб команды Бетта Кабинет лидера - Вызывали, босс? - в дверь просовывается голова молодого парня; она вертится туда-сюда в поисках хоть одной живой души и находит такую спустя каких-то пару мгновений; Сонгю отворачивается от окна и в упор смотрит на подчиненного. - Вызывал, - спокойно говорит он и взмахом руки подзывает к себе. Парень, немного помявшись на пороге, все же проходит вперед и останавливается в нескольких шагах от лидера команды Бетта. - Что-то случилось? - его голос слегка дрожит, и он не решается посмотреть старшему в глаза; у него предчувствие, что произошло что-то явно нехорошее. Нехорошее для него самого в первую очередь. - Случилось, - все тем же ровным безэмоциональным тоном подтверждает Сонгю, складывая руки на груди. - Потеря документов сразу пяти новичков случилась. Не ты ли этим занимался, а, Сонджон? Парень все же идет на риск и поднимает взгляд, сталкиваясь с пристальным взглядом начальника. - Я... Я могу все объяснить. - Ну, дерзай. Сонджон теряется; он что-то неловко мямлит, пытаясь оправдаться, хотя понимает, что все попытки тщетны - наказание его ждет в любом случае. Он занимает довольно невысокую должность секретаря информационного центра, но работа с документами новичков лежит полностью на нем до того момента, пока он не передает их в компьютерный центр, где анкеты молодых бойцов обрабатываются и заносятся в архив. Эти пять анкет дойти до архива не успели. А все потому, что Сонджон случайно - нет, правда, совершенно случайно! - их потерял. И он сильно подозревает, что мог ненароком выбросить их в мусоропровод, откуда возврата им уже нет. - Сонджон-а, ты ведь осознаешь важность ситуации? Пять человек из команды оказались попросту вычеркнутыми из всех списков из-за тебя, - голос Сонгю до убийственного спокойный, и это кажется младшему самым страшным; лучше бы лидер кричал, срывался на нем, ударил бы, в конце концов, демонстрировал силу - но не свою власть, которая у него и так почти безгранична. Принуждение одними лишь словами, без помощи физического насилия - одна из самых жутких, как кажется Сонджону, сторон этого человека. Он что-то тихо бормочет в ответ, опуская голову и скользя взглядом по собственным ботинкам. Разговор заканчивается довольно быстро; суть его сводится к тому, что теперь Сонджон, во-первых, получает десять дней штрафных отработок - а это значит, им сможет распоряжаться вся профи-часть команды Бетта в свое удовольствие, как им то заблагорассудится, и не будет прямого подчинения только самому лидеру; во-вторых, количество часов работы увеличивается еще на три часа - парню остается в сутки на еду и сон около шести часов; в-третьих, разумеется, он любой ценой должен восстановить утерянные анкеты. - Сынхен-ши в замешательстве, он не успеет изготовить кольца вовремя, если ты не поторопишься, - напоследок сообщает Сонгю и выпроваживает Сонджона из своего кабинета. Тот лишь согласно кивает и бредет прочь, понуро опустив голову. Сонджон злится. Он очень сильно злится, что его жизнь не представляет из себя ничего хорошего - сплошные неудачи, унижения и наказания. Не на такое он рассчитывал, когда, веселый и жизнерадостный, пришел на собеседование на должность секретаря. Парень втайне от всех ненавидит своего начальника; он считает, что Ким Сонгю совершенно не заслужил этой должности, что он не имеет права вести за собой людей, рисковать их жизнями и приносить их в жертву ради каких-то непонятных целей. Но самое главное - Сонджон еще в большей тайне держит тот факт, что он завидует лидеру. Завидует той власти, которой Ким обладает, тому железному характеру, тем умениям и навыкам, той силе воли. Ненавидеть и любить одновременно невозможно? Отчего же, вполне возможно, если только любовь будет весьма своеобразной - любить образ, но не самого человека. И Сонджон клянется, что отомстит лидеру команды Бетта за все свои мучения. *** Штаб команды Бетта, 11:00 Кабинет лидера Сонгю сидит в кресле, просматривая отчет о последней вылазке своих ребят; он то и дело хмурится, закусывает губы и теребит свободной рукой небольшую золотую сережку в ухе, которую не снимает вот уже сколько лет. Эта сережка... она стала своего рода символом и напоминанием - он должен отомстить. Он должен убить его лично и только тогда, возможно, обретет покой. В дверь тихо стучат, и после небрежно брошенного: "Войдите!" в кабинет заглядывает секретарь из информационного центра. - Босс, вам сообщение, - Сонджон невинно хлопает ресницами и, не видя особо яркой реакции, добавляет: - От Чан Дону. Сонгю резко поднимает голову и с интересом смотрит на подчиненного. - С пометкой "Срочно", - чтобы окончательно распалить интерес, сообщает Сонджон. - Что ему нужно? - резкий тон немного пугает секретаря, но парень держится стойко и, решившись, проходит в кабинет; приблизившись к начальнику, он протягивает ему небольшой распечатанный конверт. На вопросительный взгляд Сонджон пожимает плечами: - Я обязан был проверить, вдруг там бомба или газ какой-нибудь? "Дону никогда бы не стал действовать так.. низко," - думает Сонгю, но не высказывает вслух свои мысли и вместо этого озадачивается содержимым конверта. По мере прочтения послания его брови медленно ползут вверх, пока не теряются где-то за челкой; затем он резко хмурится и, повертев письмо в руках и проверяя наличие еще каких-нибудь приписок, недоуменно хмыкает. - Странно, непохоже на него... Он не согласился бы идти на такой риск, зная, что я могу не выполнить его условий, - сомнения закрадываются в лидерскую душу, но стоящий рядом Сонджон, замечая что-то неладное, поспешно его заверяет: - Вы же знаете, лидер Альф всегда держит свое слово... Думаю, вы ничего не потеряете, если пойдете на эту встречу, хотя это, конечно, только мое мнение, - парень поспешно открещивается от сказанного, и это работает: в Сонгю явно прибавляется решительности. - Может, ты и прав, - задумчиво говорит он, еще раз пробегаясь взглядом по строчкам, содержащим время и место встречи. - Я ничего не теряю... Сбегай за Гуком и скажи ему, чтоб взял с собой парочку лучших бойцов, - лидер команды Бетта приходит к финальному решению и комкает в руках письмо, написанное, как ему кажется, его главным противником. Сонджон кивает и пулей вылетает из кабинета. Он, в общем-то, не сомневался, что начальник возьмет с собой на всякий случай защиту, но это уже неважно. Первая часть плана сработала. А Сонгю понятия не имеет, что его секретарь в детстве превосходно подделывал чужие подписи... Сеул Небольшое кафе на окраине города, 19:00 Нам Ухен, нервно оглядываясь, заходит в кафе и садится за самый дальний столик в углу; заказывает себе для вида чашку кофе и, хмуро посматривая на наручные часы, пытается успокоиться. Первое задание не включает в себя ничего особо сложного, нужно лишь проследить за одним из мелких представителей команды Бетта, который - как Ухену сказали - сегодня, скорее всего, будет здесь, и при нем будет один интересный для Дону документ... Нам еще раз смотрит на часы - время идет, а искомого объекта не обнаруживается. Может, он вообще сегодня не придет? И такой вариант возможен, но Ухен надеется до последнего, что все же не зря сюда вообще пришел. Звенит дверной колокольчик, оповещая о новом посетителе. Парень с грустной улыбкой думает, что в его магазинчике тоже был колокольчик, и он так же красиво звучал... Ухен - по натуре человек довольно сообразительный, и он прекрасно понимает: к прежней жизни ему будет очень трудно вернуться. А хочется ли ему возвращаться? Нам на автомате смотрит на дверь и в последний момент сдерживает себя, чтобы не ойкнуть от удивления. Кажется, его цель все же пришла. Молодой парень в кепке и солнечных очках, закрывающих половину лица, стоит у самого выхода и осматривается; замирает на пару секунд, а потом уверенно идет к столику в углу. Садится в гордом одиночестве и, поставив локти на стол и сцепив между собой пальцы, больше не предпринимает попыток к движению. Ухен подмечает про себя, что парень довольно высокий; может, даже выше его самого. А еще у него красивые рыжие волосы, которые виднеются из-под кепки. И он одет в темные вещи - значит, старается не выделяться. Фортуна сегодня определенно на стороне Нам Ухена! К парню подбегает официантка, парень из команды Бетта что-то коротко говорит ей и снова замирает; скорее всего, он понятия не имеет, что за ним следят. А у Ухена в голове уже зреет коварный план, как бы с ним познакомиться и выманить нужный документ. Решив не медлить - вдруг цель тут недолго задержится? - молодой боец поднимается на ноги и, нацепив на лицо самую дружелюбную и очаровательную улыбку, на которую он только был способен, идет "знакомиться". - Добрый день! - вежливо начинает он и слегка кланяется, когда оказывается рядом со столиком своей цели. "Цель" поднимает голову и чуть склоняет ее набок, видимо, изучая человека перед собой. - У вас не занято? - Ухен кивает на свободное место напротив парня и невинно хлопает ресницами, пуская в ход все свое природное обаяние. - Занято, - неожиданно спокойным тоном оповещает собеседник; Нам даже теряется - ни тебе удивления, ни вопросов "А ты кто такой", ничего, просто ледяное равнодушие. - У меня назначена встреча, поэтому извините. - Вот как... - Ухен закусывает губу и опускает взгляд, всем своим видом показывая разочарование. - А я думал, раз вы сидите один, и я один, может, мы могли бы поговорить... Не люблю одиночество, - он украдкой смотрит на рыжего и, вздохнув, делает несколько шагов назад. Разворачивается... В голове у парня из команды Бетта, видимо, что-то щелкает, потому что он с каким-то уж слишком большим процентным содержанием жалости в голосе отвечает: - Мой друг опаздывает... Если хочешь - можешь присесть. Ухену повторять дважды не надо - он резво поворачивается к собеседнику лицом, уже вовсю улыбаясь и сияя, словно весеннее солнышко. Быстро пристроившись за столиком, он начинает с самым счастливым видом нести всякую ересь, только чтобы увлечь рыжего и заставить его потерять бдительность. И ему это почти удается - кажется, парень медленно, но верно успокаивается рядом с ним, он явно уже не так напряжен, а чашка кофе с пирожным делают ситуацию еще выгоднее для Ухена, но... Но тут происходит нечто странное. На улице слышится какой-то грохот; в ту же секунду оконные стекла в кафе взрываются, осыпая всех посетителей и работников острыми осколками; повсюду раздаются крики, до людей начинает медленно доходить, что случилось что-то ужасное. Слышится скрежет и свист пуль - Ухен не понимает, кто стреляет и в кого, а главное, с какой целью. В довершение картины в кафе начинается пожар, а потолок опасно дрожит, грозясь провалиться в любую секунду. Краем глаза Ухен замечает, что место парня, который с ним сидел, уже пустует. Нам срывается с места, руками закрывая лицо, чтобы осколки стекла и искры от огня не попали в глаза. В кафе практически ничего не видно, кругом дым, пыль и жуткий запах гари. Ухен понимает, что задыхается, только после нескольких минут мотания по кафе в поисках того рыжего парня. Он как сквозь землю провалился, и Нама это чертовски раздражает. Ухен, не замечая в дыму обломков некогда деревянного столика, благополучно об них спотыкается и падает на пол; он чувствует, что по щеке течет что-то горячее - очевидно, в этом месте много осколков от окон. От дыма глаза слезятся, парень почти ничего не видит и, кряхтя, пытается подняться. Но снова обессиленно падает, потому что не хватает кислорода. Очень сильно не хватает кислорода, и все, что Ухен может - заходиться в приступах кашля. Он с трудом перекатывается на спину и пытается закрыть рот рукавом кофты, чтобы воздух хоть немного фильтровался от дыма. Но слишком больно, слишком режет, слишком... Парень подносит вторую ладонь к лицу и с какой-то отстраненностью рассматривает красные ручейки. Стонет что-то невнятное и опускает руку обратно на пол. Здесь очень много осколков. Ухен слышит чужие крики, но он не понимает, откуда они доносятся; ему кажется, что отовсюду. Крики приглушенные, словно кто-то вдруг надел на парня большие наушники с хорошей звукоизоляцией. Но зато больше не слышится свиста пуль. Последнее, что видит Ухен перед собой - как чья-то тень склоняется над ним. Он благодарно улыбается, думая, что все закончилось, и отключается. Штаб команды Альфа, 23:00 Кабинет лидера Дону нервно нарезает круги по своему кабинету, сжимая и разжимая кулаки. Ховон сидит в его кресле и пристально наблюдает за ним, хотя на самом деле он делает это на автомате; больше некуда смотреть. Прошло три часа с момента взрыва в кафе, где проходило задание Нам Ухена. Два человека из простых погибли, несколько пострадавших; сам Нам Ухен, в каком бы то ни было виде, обнаружен не был. - Что за черт! - Дону резко останавливается и просто смотрит в стену. - Он не мог пропасть! Если бы он погиб, мы бы его нашли! Или, если он выжил, он бы вернулся на базу! Ховон шумно вздыхает и, подавшись вперед, берет со стола лидера небольшое черное кольцо, аккуратно пристроенное на белоснежной салфетке. Кольцо Ухена. Главной необходимостью колец было то, что в них были встроены специальные жучки, отслеживающие местоположение человека. Дону настаивал, чтобы все члены команды носили эти кольца, потому что... никогда не знаешь, где потом придется искать того или иного бойца. Команда Бетта пользовались той же техникой, только, в отличие от Альфа, они носили кольца на левой руке; даже здесь сказалась противоположность лидеров - если Дону всегда принимал "правую" сторону, потому что это "правда", то Сонгю упорно выбирал "левую", просто из принципа. Обе команды знали о существовании колец, но главным правилом было: если боец погиб, ни в коем случае не забирать у него кольцо. Каждый имеет право быть похороненым нормально, потому что, сколько бы крови не было у него на руках, он делал это во имя цели. Общей цели у обеих команд - истребить друг друга. Кольцо Ухена отправленные в кафе разведчики нашли довольно быстро с помощью специального навигатора; рядом с кольцом отчетливо виднелись следы крови, а еще стекло - кругом было битое стекло. Кроме кольца разведчики ничего не нашли и вернулись обратно на базу, где их сначала по полной программе отчитал помощник лидера, а потом и сам лидер. Потеря еще одного бойца. - А он бы далеко пошел... У него были способности, - горько усмехаясь, говорит Дону и поворачивает голову в сторону Ховона. - Как думаешь, где он? Тот только пожимает плечами, рассматривая черное колечко со следами запекшейся крови. - Мы будем искать, Дону, мы будем искать... Они не получили подтверждение смерти, а значит, поиски продолжатся, потому что даже на войне своих ребят команды не бросают. ХХХ, 23:30 Нам Ухен резко открывает глаза и зажмуривается от яркого света. Он осторожно подносит руку к лицу и ощупывает себя, тут же чувствуя что-то мягкое - кажется, пластырь. Все тело ноет и болит, а в горле ужасно сухо. Парень предпринимает героическую попытку сесть; не сразу, но ему это все же удается, хотя боль усиливается в пару раз. Ухен снова открывает глаза, но уже не так быстро, как сначала - медленно, осторожно, - и оглядывается. Место, где он находится, ему явно незнакомо; хотя оно чем-то напоминает больничную палату - белоснежное белье, светлые стены и высокие потолки, а еще много ярких светильников. Ухен сидит на одной из кроватей, а рядом стоит тумбочка; на тумбочке гордо возвышается стеклянный графин с водой. Нам, не долго думая, протягивает к нему руку и, схватив, залпом осушает половину; ему кажется, что только что у него открылось второе дыхание. "Но где я?" - Ау? Есть кто? - неуверенно произносит Ухен и с неудовольствием подмечает, что его голос какой-то хриплый и неестественный; видимо, он слишком долго находился в дыму. Взглядом он обрисовывает дверь и пялится на нее, пока не слышит чьи-то шаги. Парень буквально выпрямляется, игнорируя новые приступы боли, и ждет. Дверь открывается, и в комнату проскальзывает человек. Ухен удивленно смотрит на него, даже забывая, что хотел спросить: этот человек кажется ему смутно знакомым...