Рождество и Аддамсы

— Венсди, Пагсли, Пьюберт, вы готовы? В жизни каждого ребенка встречаются разные дни — желательно, конечно, чтоб мрачных было побольше, но ради этого дня можно было примириться даже со слишком белым покрывалом во дворе, еженощно перепахиваемым Ларчем и дядей Фестером, но все так же искрящемся поутру. Этот день не могло испортить ничто, даже бабулин specialite de la maison («Начинайте с глаз!»), щедро даривший из-под котла сажу и копоть, а из-под крышки — умопомрачительный запах (главное — не вдыхать слишком глубоко). Сумерки мягко обволакивали дом, обитатели которого, принарядившись, степенно прогуливались у окон, ожидая знака подняться на балкон. Наступал Сочельник. Певчие переходили от дома к дому, звеня колокольчиками и на все лады славя праздник и щедрость жертвователей. На лицах Аддамсов появилось предвкушение. Еще чуть-чуть... Буквально пара минут... Рука, прищелкивавший в нетерпении пальцами, поймал взгляд волосатого кузена и стушевался. Мортиша прижалась к плечу мужа. — Думали ли мы, что когда-нибудь наши дети сами, без нашей помощи, встретят Рождество... —...как Аддамсы! — подхватил Гомес. Он отсалютовал Фестеру, раскланялся с тещей, кивнул Ларчу, подмигнул кузену Оно. — Пьюберт, милый, ты заскучал и распотрошил подушку? — умилилась Мортиша. — Подожди минутку, хор уже на крыльце. — Да начнется сезон праздников! — воодушевленно взревел Гомес. Венсди и Пагсли перевесились через перила балкона, посмотрели на певцов, разворачивающих ноты, переглянулись и опрокинули на них свой первый котел со смолой.