***
Это началось в начале учебного года. Гермиону, как и предполагалось, объявили старостой школы. Неожиданным стало решение директора сделать вторым старостой Теодора Нотта. Но позже она поняла, что директор не прогадала с ними. Им выделили отдельную башню, в которой Теодор и Гермиона появлялись только на ночь. Большую часть времени башня пустовала. Гермионе было удобно работать с Ноттом. Они практически не общались, но с обязанностями справлялись хорошо. Так прошел месяц и пару дней октября. Погода не радовала и Гермиона с хорошим настроением, после посиделок с друзьями, отправилась в библиотеку. Вечером там была своя атмосфера. К удивлению девушки почти вся библиотека была заполнена. На ее памяти такого не было со дня ее обучения в Хогвартсе. После реставрации в библиотеке было не так много столиков и сейчас Гермиона не могла найти свободный. И через какое-то время, о удача, отыскала практически в самом удаленном углу. Ничего, сойдет. Открыв книгу и устроившись поудобнее, девушка водила пальчиком по словам, перечитывая некоторые предложения по несколько раз. Рядом резко выскочил стул и девушка на рефлексе отпрыгнула, вынимая палочку и утыкая ее в грудь Нотта. Он тут же улыбнулся, обнажая более длинные, по сравнению с остальными зубами, клыки. Поднял руки. — Грейнджер, успокойся, я капитулирую. Она резко выдохнула, убирая палочку в карман. — Зачем появляться настолько внезапно? — она раздраженно села обратно. Он не ответил, садясь рядом. Гермиона покосилась на него. Теодор поставил свой стул в паре сантиметров от ее, хотя мог сесть напротив. Невозмутимо взял книгу, открывая на определенной странице и углубляясь в чтение. Его, кажется, ничего не смущало, он сидел откинувшись на спинку стула. Девушка вздохнула, пытаясь вникнуть в текст. И будто потеряла счет времени, растворяясь в нем. — Пол часа до закрытия! — отдаленно прозвучал громкий голос мадам Пинс, заставляя Гермиону вынырнуть из своих мыслей. Она сцепила руки вместе, вытягиваясь с элегантностью гоблина, как ей показалось, опуская голову и прогибаясь в спине. Где-то сзади послышался хруст позвонков. Ох, это слишком хорошо чувствуется после долгого сидения в одной позе. Она случайно задела ногу Теодора и подскочила, поворачиваясь к нему. Почему-то такое невинное прикосновение казалось ей чем-то непозволительным. Неправильным. — Извини, — вежливо сказала Гермиона, собирая свои вещи. — Грейнджер, ты поцарапала мой ботинок, одного «извини» будет недостаточно, — опять веселый нотки в голосе. Этот человек когда-нибудь грустит? — Что, прости?! — ее голова настолько резко повернулась, что волосы хлестнули по щекам. — Шутка, Грейнджер, шутка, — веселящийся взгляд и улыбка, сидел и смотрел на нее так, будто ждал оценки. Будто она должна была сказать «Ого, Нотт, ты такой забавный» и тут же рассмеяться в голос. А ещё лучше кататься на полу со смеха. Представив эту ситуацию, ей поплохело и отмахнувшись от дурных мыслей, она закатила глаза. — Шутка — это когда над ней смеется ещё кто-нибудь, помимо тебя. — Грейнджер, хороший вкус к чувству юмора можно привить, надо всего-лишь немного потренироваться. Она закинула сумку на плечо. — Чтож, тогда желаю успешных тренировок, — и развернувшись на пятках, ушла прочь из библиотеки. Так и началась череда их, наполненного смыслом, общения. Нотт всегда был открыт для разговора, всегда здоровался и шутил. С ним она чувствовала себя…комфортно? Комфортно уровня любого другого однокурсника, которого она называла бы «знакомый». Они никогда не разговаривали о личном, лишь перекидывались малозначительными фразами, скорее, чтобы подчеркнуть нейтралейтет между друг другом. Общие патрулирования тоже были не часто, ибо чаще всего старосты подменивались и Гермиона часто обходила Хогвартс с Роном. Чему была очень рада.***
Гермиона сидела в гостиной старост, занимаясь конспектом по чарам. На столе стоял чай и её спокойный вечер разбавляли лишь звуки горения дров в камине. Окно было приоткрыто, впуская свежий воздух в помещение. Девушка пару раз смахнула упавшую на лицо прядь, пару раз прошлась по гостиной. Мышцы в последнее время начали затекать очень быстро или же она не замечает, как проносится время. Гермиона снова села за конспект, но в этот раз спина заболела ещё больше и она раздраженно легла на диван, выдыхая. Перед глазами пронесся весь день. Вот они с Гарри спорят о целесообразности поступления в аврорат, где Гермиона предлагала повременить с этим, ибо их жизнь только только пришла к какому-то подобию нормальности. Вот её провожает Рон, который все чаще говорит о письмах Джорджа и по глазам которого она все чаще видит тоску и желание поддержать брата. Немного странно осознавать, что единственное, что его держит в Хогвартсе — это Гермиона. Вот мальчишки играют в гостиной Гриффиндора в волшебные шахматы, пока они с Джинни сидят на диване. Младшая Уизли весело подтрунивает над Роном, когда Гарри делает очередной успешный ход. Да уж, когда-нибудь он обыграет Рона, но уж точно не сегодня. Несмотря на так размеренно проведенный день, Гермиона чувствовала себя вымотанной. Поэтому когда она пришла в гостиную старост, все, на что её хватило — это сходить в душ, переодеться в домашнюю пижаму и сесть за уроки. В спальне их делать не хотелось, ибо она всегда разделяла комнату для сна и для учебы. Не хотелось в своей спальне корпеть над учебниками. Мысли практически привели её ко сну, как послышался звук отъезжающего портрета. Гермиона вскочила, нервно поправляя тонкую лямку майки и опуская ноги на пол. В гостиную зашли Теодор Нотт и Драко Малфой. И будто бы сразу в гостиной похолодело на десятки градусов. В груди образовалось какое-то странное напряжение. — Привет, — Нотт мило улыбнулся, проходя мимо нее к второму дивану и магией запечатывая окно. — Привет, — Гермиона обняла себя руками, слишком явно ощущая то, что она здесь лишняя. Малфой выглядел словно статуя, застывшая и молчаливая. Его бледность и ставшие острыми черты лица явно выделялись среди интерьера гостиной, которая была обставлена в теплых тонах. Он не сводил серьезного взгляда с Нотта. Губы сжаты, руки в карманах. Мэнор в человеческом обличии. — Ладно, мне пора, — Гермиона быстро начала собирать свои вещи, не концентрируясь взглядом ни на чем конкретном. — Как? Уже? — дурацкая насмешка, Нотт ничуть не выглядел огорченным. Он знал, что так будет. А как могло быть иначе? Слишком много всего произошло между ними, чтобы просто сидеть и непосредственно общаться между собой. Даже если не брать во внимание Нотта, то Малфой…то что он сделал забудется ещё очень нескоро, чтобы она могла счесть его достойным для того, чтобы вести с ним беседу. Наконец-то собрав свои вещи, девушка поднялась в свою спальню.***
— Она конкретно меня бесит. Драко только сейчас позволил себе немного расслабиться и сесть на диван. Признаться, вся эта суматоха его утомила. С Тео было интересно и их времяпровождение его здорово отвлекало, но иногда у его друга срывало голову напрочь, настолько он въедался в информацию, которую они собирали по крупицам. И сегодняшний день был точно таким же, как и предыдущие. Драко прикрыл глаза, массируя их кончиками пальцев. — Она нормальная, если не называть её при каждой встрече «грязнокровкой», — Тео опять открыл окно и зажег сигарету. Драко поморщился. — Очень смешно. Теодор сделал затяжку и расслабленно выдохнул, глядя на красивое звездное небо. Глаза внимательно выискивали созвездия, пальцы осторожно цеплялись за подоконник. В такие моменты хотелось раствориться и стать воздухом. Чтобы просто быть и ни о чем не думать, ничего не чувствовать. Чтобы ты просто существовал, а в тебе находили жизнь буквально все. — Нам нужно посетить запретную секцию в библиотеке, а ещё лучше, чтобы ты проверил библиотеку в Мэноре. Драко повернул голову по направлению к своему другу. — Я не думаю, что это вообще возможно, Тео. Выбросив сигарету и запечатав окно, Теодор резко развернулся, впиваясь ответным взглядом в блондина. — Мы же уже обсуждали это, Драко. Если ты не хочешь в этом участвовать — я пойму, но не нужно говорить мне, что это невозможно. Прошли несколько секунд, которые казались часами, настолько тяжело они ощущались. — Я с тобой. И этого было достаточно. — Тогда приступим, — Тео в нетерпении потер ладони, — Если судить по той информации, что есть у нас, Фламель переписывался с Дамблдором и рассказывал ему о своих путешествиях и экспериментах. Мне надо увидеть письма. Драко усмехнулся. — Думаешь старик сохранил у себя любовные записочки? Да если так, скорее всего Макгонагалл вычистила весь этот хлам с его кабинета. Тео присел на диван напротив. — Сомневаюсь. Она его слишком любила и уважала. Теодору нравилось работать с Драко. Это был тот человек, который скажет тебе неприятную правду, а ещё будет спорить с тобой на каждом твоем слове, но это был умный, в какой-то степени мудрый и честный друг. Он был вовлечен, был заинтересован, хоть особо и не признавал этого. — В любом случае, я не думаю, что нас пропустят в кабинет к директору. Как бы преподаватели и старуха Макгонагалл не хотели дать нам второй шанс, что даже тебя повысили до Старосты школы… — Заткнись. — Они заподозрят, если мы попробуем обыскать кабинет. И тогда мы будем молиться, чтобы все ограничилось исключением. Потому как сейчас в мире не все так спокойно, чтобы проворачивать такие дела. Конечно Теодор понимал это. За ними следят, от них ждут чего-то подобного. Их опасаются. Особенно сейчас, когда война закончилась не так давно, чтобы говорить о мире и процветании. Оставшиеся пожиратели ещё не пойманы, в Ежедневном пророке через день попадаются статьи о нападениях. Семью Малфоя оправдали, даруя им шанс на чистое начало. Люциусу повезло, что он был не в почете у Темного Лорда и тот не давал ему никаких заданий, повезло, что большую часть времени правления Воландеморта Люциус был под стражей. Нарцисса солгала Темному Лорду в лицо, Драко не совершил ни одного убийства. Они покинули поле боя еще до того, как Поттер убил Лорда. Теперь семья Малфоя, насколько известно самому Теодору, перебралась в поместье в Индонезии, где-то на берегу океана. Пытаются начать новую жизнь. Как и Теодор. А вот его отцу повезло меньше. Он был ярым сторонником Волан де морта, он сопровождал его везде и сидел максимально приближенно к нему. Его приговорили к поцелую Дементора. Отец не шелохнулся, стоя посреди суда в клетке. Он даже не посмотрел на Теодора. Ни разу. Тогда казалось, что Тео переломали все косточки в его теле и выбросили на улицу. Подыхать. У него не было семьи, если честно, никогда не было. Мать умерла, когда он был ещё мал, он совершенно ничего не помнил о ней. Отец всегда был строг и скуп на слова, предпочитая им телесные наказания. — Это ты во всем виноват, ты, — со слезами и ненавистью в глазах, — Круцио! Тео проморгался. Драко сидел напротив и крутил в пальцах карандаш. Его профиль выражал или глубочайшую задумчивость или скуку. А возможно, что и то и другое одновременно. Он облизнул губы, переводя взгляд своих серых глаз на Тео. Поправил, касающиеся лба, платиновые пряди. Хотел что-то сказать, кажется, но… Внезапно раздался хлопок двери. Драко поднял голову и его взгляд похолодел. Тео проследил за ним. Грейнджер спускалась по лестнице, все в той же пижамной одежде и с котом на руках. Лицо её было немного заспанное, волосы явно не причесаны. — Глотик, посиди лучше тут, ты мешаешь мне спать, — и посадив на пол недовольного рыжего кота, она только сейчас обратила внимание на то, что она не одна в гостиной, — Ой. — Доброе утро, Грейнджер, — Тео немного вымученно улыбнулся. — Это что, мой карандаш? Девушка смотрела перед собой, будто бы ведя зрительную борьбу с блондином. Драко встал с дивана, подходя ближе к ней. Было видно, что Грейнджер хочет попятиться назад, но в силу гордости не сделала ни шага. Остановился он на расстоянии двух шагов. Протянул карандаш. — Не теряй больше, Грейнджер. Она с сомнением взглянула на его руку, но карандаш все-таки забрала. — Спасибо. Очень холодно. Развернулась и ушла в свою спальню. Драко прошел обратно к дивану. А у Теодора в этот момент созрел план.