Притворись моей рабыней

Паша поклялся себе, что потом вытрясет из Алисы все подробности процесса, который она запустила. Что да как. И вызнает, как на это можно влиять со стороны. Он старался вспомнить всё, что знал о работе организма, чтобы хотя бы приблизительно понять, что это за процесс такой. Но эти знания мало что ему подсказали. Он отметил, что надо будет всерьёз взяться за изучение работы организма. Раз уж его любимая и ненаглядная такая умелица на разные фокусы. Как мало он знает о ней, несмотря на то, что они почти всё время проводят вместе. Но и за то недолгое время, что она проводит без него, она успевает научиться таким странным и страшным вещам. И ведь ничего ему не рассказывала об этом раньше. Почему? Просто так или не хотела? Что же ещё он о ней не знает? Она полна сюрпризов… На память пришло и умение героини романа «Час быка» останавливать сердце. Может, Алиса сейчас что-то подобное сделала? Только с возможностью вернуться к жизни. Паша мысленно поблагодарил Алису за то, что она не стала делать это своё состояние, не предупредив его. Ему и так-то страшно, даже при предупреждениях Алисы. А без предупреждений он точно сам умер бы, увидев её такой. …Ну, может хватило бы сил что-то поделать. А потом, если бы она не ожила, точно умер бы. Просто от ужаса. И тоски. Сейчас Паша понял Ромео. Почему тот немедленно убил себя, посчитав Джульетту мёртвой. Если уж ему, Паше, так плохо от одних лишь опасений в том, что Алиса не оживёт. Если ему плохо от одного вида оцепеневщей и не дышащей любимой, то каково было несчастному Ромео, который уж точно не предполагал, что Джульетта может и очнуться. Итог известен. — «Нет повести печальнее на свете» Ах как жаль, что никто не предупредил Ромео, что Джульетта жива на самом деле… А раньше-то Паша возмущался импульсивностью Ромео. Которая убила и Ромео, и Джульетту. Если бы Ромео немного подождал, то вскоре Джульетта очнулась бы ему на радость. И оба остались бы живы. А Ромео поспешил, сразу убил себя. Ну вот что ему стоило хоть немного подождать? А сейчас понятно, почему не подождал. Мало того что думал, что нечего ждать. Так это ещё и очень, очень мучительно… просто невыносимо… Вот уж в самом деле — жизнь не в радость без любимой. Казалось бы — радуйся солнцу, музыке, людям, увлечениям. Ан нет. Ничто не радует, ничто не интересно. Как-то так получилось, что Алиса, её существо пропитали его. Где-то в нём проросли. В его душе, в его мозгах и сердце, в каждой клетке. И теперь его организм отказывается существовать и радоваться жизни сам по себе, без Алисы, её голоса, её взгляда, её нежности, иронии, любопытства, радости, даже гнева. И если Алиса не очнётся… можно и катер взорвать… А мама? … Мама поймёт… наверное… Она бы не хотела, чтобы её сын так мучился. Но всё же мысль о матери уколола его душу. Он только о себе и своей боли думает. А каково его матери, если он не вернётся? Годами жить, не получая от него вестей. Не зная, жив он или сгинул где-то с невестой. Надеяться, терять жизненные силы от тщетности надежд, тающих с каждым часом, каждой минутой. Да, точно. Алиса — его невеста. И давно ею по сути является. Его мама, похоже, давно это поняла. Только не говорила ничего. Никаких намёков, никаких вопросов «что у вас с Алисой». Ничего такого. Просто спокойно относилась к тому, что они много времени проводят вместе. Часто остаются наедине. Доверяла их здравому смыслу. И его порядочности. Может, она понимала, что он никогда, никогда никакого вреда Алиса ни за что не причинит? Да ещё и знала же, что он грамотный и не злой человек. Мама-мама, как ей, должно быть, страшно отпускать его каждый раз. Как трудно ждать его возвращения. ИХ возвращения. А родители Алисы? Какой секрет позволяет им переносить отсутствия дочери? Тем более постоянно ввязывающейся или попадающей в переделки. Нет, они с Алисой обязательно должны вернуться… Хотя бы ради их родителей. Да, это нелегко на этот раз. Но трудно бывало и раньше. Но возвращались же…