День 5. Лезвие

В подземелье под Мандарин-отелем было мокро и грязно, как и во всех подземельях. Оба охотника двигались не спеша, тщательно проверяя пространство перед собой. Никакие руны ночного зрения не помогали в таком количестве мусора, грязи и летящей отовсюду паутины. Кроме того в подземелье сквозило, и Исин постоянно ворчал, туже запахивая плащ. – Почему мы не могли войти, как все нормальные люди, через парадный вход? Ибо сбился со счета, в который уже раз Исин повторил этот вопрос, но, как и каждый раз до этого, терпеливо ответил: – Иначе они расправятся с жертвой. – Они в любом случае успеют с ним расправится, – резонно заметил Исин, – если не сделали этого до сих пор. – Джексон ждет тебя, ты же знаешь, – укоризненно ответил Ибо. – Не знаю, что предводитель самого крупного вампирского клана Шанхая нашел в тебе… – Если бы я знал, – раздраженно вздохнул Исин, – сразу бы это уничтожил! – Не драматизируй! – резко оборвал его Ибо. И немного помолчав, добавил: – Мне кажется, ему просто нравится тебя дразнить. – Если бы не соглашение, я бы остановил его идиотский флирт ангельским клинком! – Исин воинственно взмахнул зажатым в руке мечом, оставив в темноте подвала тусклый след светящегося металла. Ибо громко чихнул, проклиная летящую отовсюду паутину. На этом запал Исина несколько иссяк. Зато проснулась подозрительность. – Кстати, – прищурив глаза, проговорил он, – а почему мы тащимся по этому убогому подвалу вдвоем? Почему не зачищаем логово вампиров вместе с другими братьями? – Я ведь тебе объяснил уже, – раздраженно прорычал Ибо. – Во-первых, советую не забывать о субординации, – тут же холодно отбрил Исин, – я пока еще Глава Шанхайского Института. А во-вторых, ты ввалился ко мне в кабинет, схватил меня за руку и открыл портал сюда со словами: “Джексон совсем охамел, сука, я убью его”. Согласись, это нельзя назвать объяснением. Взгляд Ибо потяжелел, словно у оборотня, переживающего трансформацию, он тяжело вздохнул и открыл рот, чтобы ответить. Голос Исина, вмиг ставший участливым, поинтересовался сзади: – Это личное? Его новая жертва – твой знакомый или… Он замолк в ожидании ответа. Исин был любопытен, хоть и тщательно скрывал это. Ибо был уверен, что в недрах его идеальной памяти крылась информация на всех членов Института. И отнюдь не рейтинг среди Охотников. – Это не то… – Ибо тяжело сглотнул, не зная, как правильно выразить свою мысль. – Это не то, что ты думаешь. У меня ничего нет с этим примитивным. Просто врач… Он на миг прикрыл глаза, вспоминая. Погоня за песчаным демоном, задворки клуба, где тот скрылся, узкий переулок, нападение… И вот непонятно как лучший Охотник своего поколения лежит у мусорных баков, истекая кровью. У него нет сил поднять стило и нарисовать руну исцеления, только лежать и смотреть как утекает в канализацию темная в неоновом свете кровь. Дальше Ибо помнил плохо, все расплывалось перед глазами. Красно-синий цвет вывески клуба вдруг стал мелькать чаще, к нему прибавился вой сирены и ощущение, что его куда-то несут. Тонкие – такие теплые – пальцы прикасаются к его лбу, голос – далекий, но сильный, словно пробивающийся сквозь дерн ручей. Доктора звали Сяо Чжань. Ибо узнал это позже. Сначала он выслушал упреки Исина, пришедшего забрать его из больницы. В мире примитивных это назвали бы похищением, но попробовал бы Ибо сопротивляться разгневанному Главе Института. Безмолвные братья быстро подлатали его, но выходить на охоту Исин разрешил только через месяц. В наказание за безрассудство он поручил Ибо помочь Братьям с переводом манускриптов в Городе Костей. Узнать имя своего спасителя Ибо удалось без труда. Тяжелее было сдерживаться и не провожать его с ночных смен через горящий огнями бессонный город. Он пообещал себе любоваться Сяо Чжанем только у ворот больницы. Молодой доктор часто оставался на вечерние или ночные дежурства. Ибо предполагал, что он плохо спит ночами, потому что нередко видел в отражении больничных стекол бродящую по коридору высокую фигуру. Этот человек поражал своей добротой. Его глаза, полные сострадания, его улыбка, над которой не властна усталость, его удивительная забота, которую он дарил одинаково всем пациентам, вне зависимости от возраста и социального положения. Его доброта была его оружием. Ибо видел, как заносчивые “толстые кошельки” или украшенные татуировками “братки” теряли свой гонор, узрев его открытую и чуть насмешливую улыбку. Как будто он знал об этом мире что-то такое, что недоступно будет никому из них и через десять тысяч лет. Короче, Ибо был влюблен. Впервые. В мужчину. В примитивного. В их насквозь консервативном мире Сумеречных Охотников. Ничто из этого не обещало ему что-то, кроме мучительного наказания или смерти. Так что он просто наблюдал, надеясь, что когда-нибудь Сяо Чжань найдет себе пару и заживет прекрасной семейной жизнью. Ибо представлял его в окружении любящих родных: жены, детей, внуков. И он был бы счастлив этим. Если бы Джексон Ван не похитил его. Ибо был уверен, что никто из упырей его не видел, а значит у них есть преимущество внезапности. Кроме того, они пришли днем, когда большинство кровососов еще спит. Если повезет, он сможет забрать Сяо Чжаня и унести отсюда ноги прежде, чем Джексон или его приближенные проснутся. Но скорее всего, Джексон узнает об их прибытии, едва они попадут в шахту лифта. Джексон в целом был вполне неплохим предводителем и достаточно серьезно относился к своим обязанностям. Он не позволял новообращенным показываться на улицах, пока они не научатся контролировать голод. Не обращал примитивных без договора. Контролировал своих детей, не позволяя осушать примитивных до смерти. Вообще старался не конфликтовать с охотниками, хотя и не приветствовал их у себя. Охотники знали, что Джексон ведет постоянную войну с другими кланами, но пока это не вредило примитивным, закрывали глаза. Джексон любил корчить из себя недоумка, но при этом пользовался уважением не только подчиненных, но и врагов. Единственной слабостью Джексона Вана был Чжан Исин. – Тише, – шикнул Ибо, прислушиваясь. Впереди ощутимо повеяло сквозняком. – Кажется, шахта близко. Через пару десятков шагов они дошли до шахты старого грузового лифта. Раньше в нем поднимали продукты на кухню. – Не понимаю, как нам это поможет, – раздосадованно пробормотал Исин, спешно рисуя руну на руке, – он все равно учует нас по запаху. – Не здесь, – коротко ответил Ибо, хватаясь за скобы в стене шахты и подтягивая длинное тело вверх. Исин пожал плечами и полез вслед за ним. – Что это за ужасный скрип? – удивленно пробормотал Ибо, поворачивая к нему голову. – Мои новые кожаные штаны. Ибо мог бы поклясться, что даже в темноте шахты щеки Главы Шанхайского Института вспыхнули румянцем. Упыри перехватили их между третьим и четвертым этажами. Сначала Ибо думал, что это крысы, но потом они поднялись выше и он увидел детей. Он не знал, что в клане Джексона есть дети-вампиры. Смотрелись они жутко даже для Охотника, повидавшего уродливые морды демонов третьего порядка. Нечеловеческие оскалы на детских лицах, хрупкие тела с длинными конечностями, ловко несущими их по отвесным стенам. Кажется, они думали, что это игра. Это было настолько ужасно, что Ибо с Исином невольно облегченно вздохнули, когда увидели знакомые тупые морды джексоновских громил. – Исин-гэ, что же ты не предупредил о своем приходе? – весело воскликнул Джексон, едва завидев их на пороге номера. Надо сказать, на этот раз громилы, по какому-то недоразумению звавшиеся детьми и птенцами Джексона, обращались с ними довольно вежливо. Их даже не обезоружили. Ибо понял почему, едва войдя в номер. В огромной роскошно обставленной комнате толпилось около пятидесяти вампиров. И все не моложе ста лет, как прикинул Ибо. – Хотел сделать тебе сюрприз, – ровным голосом откликнулся Глава Шанхайского Института и прошел вперед, чтобы с достоинством опуститься на свободный стул за изысканно сервированным столом. Прилипшие к одежде клоки паутины он предпочел не заметить. За что Ибо искренне восхищался своим командиром, так это вот за такое умение держать лицо. – Не передать, как я рад тебя видеть! – Джексон облизывал Исина взглядом с ног до головы. – Позволь представить тебя моим гостям. Пока он долго и высокопарно представлял Исину одного гостя за другим, Ибо пытался оглядеться и выяснить, где же упыри могли прятать Сяо Чжаня. – Я рад, что ты решил присоединиться к нам именно сегодня, – вещал торжественно Джексон, – в день, когда наша семья вернула в свое лоно давно потерянного члена. Ибо было откровенно плевать какой повод для веселья был сегодня у упырей, они любили устраивать вечеринки не меньше магов или фейри. Поэтому, пока Исин с хмурым видом слушал речи разболтавшегося Джексона, Ибо осторожно стал отходить к тяжелым шторам, прикрывавшим вход в другую комнату. Среди обилия золота и парчи, слепящего сияния драгоценностей и тонкого звона хрусталя Ибо в его простом кожаном одеянии Охотника смотрелся чужеродно, поэтому старался слиться с тенями, чтобы незамеченным убраться отсюда и найти Сяо Чжаня. Он уже почти дошел до портьер, когда такой чертовски знакомый голос – далекий, но сильный, словно пробивающийся сквозь дерн ручей – выкрикнул: – Цзяэр, может хватит разглагольствований? Я проголодался! Под смех и бурные аплодисменты присутствующих, откинув парчовые шторы, Сяо Чжань вышел в зал. На нем был эффектный алый бархатный смокинг и белая кружевная рубашка с высоким жабо и пышными манжетами. На пальцах тускло блестели золотые кольца. Вся толпа собравшихся упырей жадно разглядывала и обнимала его. Сяо Чжань, сверкая новой, совсем незнакомой улыбкой, раскланивался со всеми и охотно пожимал руки. Когда очередь дошла до Исина, которого Джексон представил как “самого очаровательного Главу Института”, тот лишь кивнул в ответ и с жалостью посмотрел на Ибо. Сяо Чжань поймал его взгляд и медленно – боже, как медленно – обернулся. Сначала в его взгляде отразилось удивление, потом глаза засияли, словно драгоценные камни, и на лице появилась та самая улыбка. Ибо не выдержал и улыбнулся в ответ.