десять недель до и ничего после

один. я пытаюсь донести десятикилограммовый чемодан на третий этаж в одиночку. в самолёте меня облила соком попутчица, и теперь на блузке расплывается бежевое пятно. мы встречались только во снах, и я не вспомню твоё имя. оно как лилия. два. кабале говорит, что ты нелепая идиотка с кудряшками вместо мозга. она лайкает инстаграм того мальчика из питера, которого бесконечно сильно хочется причесать. ты уже знаешь моё имя, и мы несколько раз улыбнулись друг другу в коридоре. ты играешь на укулеле, но называешь себя музыканткой. я называю себя заинтересованной. два с половиной. ты сидишь на моей кровати, потому что мы не купили с кабале стулья. три. твоё имя как лилия на вкус, тебя зовут ури. я зову тебя «нелепая идиотка с кудряшками вместо мозга» и играть в карты на стиральной машинке, потому что стульев в моей комнате всё ещё нет. я аркан дьявол, ты моя отшельница. ночью я долго не могу заснуть, сажусь на пол — раскладываю таро на тебя. ты бы сказала, что не веришь во всю эту ерунду. четыре. твои волосы после душа снова завиваются ровно через сорок четыре секунды. оказывается, я умею задерживать дыхание на сорок пять. стулья мы всё-таки купили, красные такие, бархатные, и теперь кабале сидит на своём троне и болтает ногами, мешая мне сосредоточиться на текстах витгенштейна. «сломай свою гордость, пока она не сломала тебя». что ты хотела мне сказать? пять. ты — чистое кокаиновое платье, весна поцеловала тебя в щёки и завила волосы. я — амфетамин с выбеленной кожей и чёрным лайнером под глазами. мы играем в уно на баунти, и я снова проигрываю, в моих руках скопилось слишком много жёлтого. осень оставила пятна грязи и тыквенный пирог на нашем окне. пять на ниточке. кабале зовёт тебя ужасной листолазкой. — сама ты жаба, — говоришь. я горжусь твоим языком и зову тебя крутой. шесть. ты играешь мне алёну швец на укулеле, и я говорю, что ненавижу попсу. ты называешь меня мейнстримной гранж-девочкой. я называю себя влюблённой. мои переводные татушки хорошо смотрятся на твоей шее. до нового года чуть больше недели. семь. хорошо поиграли, — говоришь, и я держу тебя за плечо, пока мы прощаемся на новогодние каникулы, к нам стучится кабале и шутит что-то про листолазок. я отправляю её поставить чайник, пока ты отправляешь себя со мной в комнату и целуешь — язык к языку. моя гордость окончательно сломана. семь с половиной. кровать в твоей комнате бесстыже скрипит, однушки настолько тесные, что мы не помещаемся в ней вдвоём. я больно бьюсь рукой об полку, и ты целуешь ушиб своими нежными губами. мне больше не больно. я зову тебя отшельницей. ты зовёшь меня своей. восемь. уезжая, ты оставила в моей комнате укулеле. я пытаюсь научиться играть на ней, но ногти мешают — только стираю пальцы в кровь. их некому поцеловать. до нового года ровно тридцать часов, и я совсем-совсем не хочу уезжать. — обещай мне вернуться. ты обещаешь, а потом разбиваешься в автобусе по дороге из аэропорта в свой посёлок городского типа. какая же ты врушка. девять. укулеле стоит на подоконнике, кабале ворчит на ноутбук. я играю в карты с зеркалом на баунти (оно всегда выигрывает) и крашу губы бежево-розовым. кровь на моих пальцах при смешении с перекисью превращается в пену, но афродиты из неё не рождается. десять. валет. дама. король. перевёрнутый туз мечей.