За задней партой

Так приятно и радостно было вжиматься в грудь Чанёля, обнимать его, чувствовать знакомый запах и тепло и понимать, что это не мираж. Мой друг не выдумка. Он, такой родной и настоящий, сейчас здесь, рядом со мной. — Я так скучала по тебе, — шептала я, глядя в счастливые карие глаза. — Я тоже очень сильно скучал! — Так изменился… Такой взрослый ста-а-ал! — Моё лицо жалобно скривилось и я вновь разрыдалась, комкая в пальцах ткань его толстовки. — Вот же глупая, — беззлобно фыркал Ёль, сжимая меня в объятиях и приподнимая над полом. Как ни странно, тем, кто вернул меня к реальности, стала мама. Всё это время она усиленно делала вид, что занимается протиранием пыли в гостиной, а затем заглянула ко мне в комнату и предложила попить чаю. Взгляд сам собой упал на часы и я подскочила, как ужаленная. — Ой, мне пора! — со страхом глядя на Чанёля, пискнула я. — Куда? — в один голос спросили друг и мама. — В школу! — А Сон, ради такого случая школа может и подождать. Чанёль бросил всё, чтобы приехать, так что глупо думать об уроках, которые ты и до этого не особо любила, — мама пожала плечами и ушла на кухню греметь чашками. — Что-то случилось? — насторожился Ёль, умевший чувствовать меня, как никто другой. Я задумчиво смотрела на него, стараясь не думать о стремительно ускользающих секундах. Можно сказать Чанни правду, а можно соврать. Можно просто уйти. Но как оставить его здесь одного? Мне было так плохо без него, и неизвестно, на сколько он приехал в этот раз. Вдруг у нас не так и много часов до очередной разлуки? — Чанни, пойдёшь со мной? Я тебе по дороге всё объясню! — задержав дыхание, спросила я. Друг ограничился молчаливым кивком, прочитав по моим глазам, что всё серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Пересекая двор и направляясь к автобусной остановке, мы шли за руку, совсем как раньше. Чанёль шагал в неудобной позе, но упрямо держал над нами раскрытый зонт, бережно укрывая от холодных капель. Я прижималась щекой к его плечу и беззвучно плакала. Мне было слишком хорошо и плохо одновременно. Ещё пару месяцев назад о таком я могла лишь мечтать. Вот только теперь было одно «но», и имя ему Бён Бэкхён. Я не могла больше наслаждаться присутствием одного Чанёля. Несомненно, он был моим лучшим другом, человеком, которому я могла довериться без остатка, разделить и радость, и грусть. Но без Бэка мой мир больше не был полным. Он был второй равноправной частичкой моего сердца, наравне с Чанёлем. Они оба на пару разрывали мою душу на куски, не оставляя выбора. Я должна была определиться. Расставить приоритеты. Перестать глотать слёзы. Быть счастливой. Ради них и себя самой. Уже в автобусе, сидя на заднем сиденье, крепко цепляясь за горячую ладонь Чанёля, я рассказала ему всю правду. О своей школьной жизни, измене отца, угаснувших чувствах к Чонину, болезни Бэкхёна. Лишь об одном умолчала, вот только Ёль сразу это заметил и нахмурился. — Скажи мне, что между тобой и Бэком? Дружба или?.. Я не нашлась что ответить, лишь крепче стиснула чужие пальцы и низко опустила голову. Ответом был тихий вздох и тёплые губы, мазнувшие по виску. — Могла бы сразу сказать. — Я не могла. Ты рассердился тогда… из-за поцелуя... — В горле стоял комок, а глаза щипало ещё сильнее, чем прежде. Чанёль помрачнел и поджал губы. Затем, что-то решив про себя, расслабил плечи и грустно улыбнулся. — Всему виной тот поцелуй в школьном дворе. Помнишь его? В тот день тоже был дождь, прямо как сегодня. — Я не должна была тебя целовать. Глупо всё получилось, — прошептала я. — Из-за этого я что-то надумал себе, забил голову непонятной ерундой. — Чан вздохнул и потёр свободной рукой глаза. — Знаешь, мы же всегда с тобой были друзьями, самыми близкими. До того поцелуя я даже не смотрел на тебя, как на девушку. А потом всё будто перевернулось с ног на голову. Я страдал, скучал, ревновал. Заполнял свою жизнь новыми людьми и увлечениями, а в мыслях всегда возвращался к тебе. Я думал о тебе днём и ночью. Думал в школе, во время матча. Когда шёл домой, тоже думал. Проверяя почту. Слушая наши любимые песни и пересматривая фильмы. Мне хотелось прикасаться к тебе, чувствовать. Совсем как раньше, но в то же время, немного по-другому… Ты мне нужна, А Сон! Я всегда буду тебя любить. Всегда приду на помощь! Только не плачь больше, пожалуйста. Разрыдавшись пуще прежнего, не обращая внимания на косившихся на нас пассажиров, я царапала жёсткую обивку сиденья и хотела растаять без следа, лишь бы не чувствовать этой щемящей боли. Я раскалывалась на части — прямо сейчас, в эту минуту. Проклинала тот дождливый день, когда на прощание поцеловала Чанёля. В то мгновение наша дружба дала огромную трещину. А ведь всё могло быть иначе. Не нужно было давать прорасти надежде, распускать ненужные бутоны влюблённости. Мы друзья. Лучшие в мире. И не нужно было это разрушать. — Я подожду тебя здесь. — Ёль остановился на первом этаже клиники и удобно уселся на мягком диванчике. — Иди сюда! Он усадил меня рядом и, вытянув рукава толстовки, заботливо вытер от слёз мои щёки. — Не смей плакать при Бэке. Ему и так сейчас тяжело. — Не буду, — пообещала я. — Может, кофе выпьешь? — Нет, не надо. — Иди тогда. — Чанёль ласково погладил меня по волосам и подтолкнул. Я послушно поднялась и направилась по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. Отойдя на приличное расстояние, внезапно испугалась и резко обернулась. Чанёль сидел на прежнем месте, уткнувшись в телефон, а я, не выдержав, побежала обратно. — Ты не уйдёшь? — запыхавшись, произнесла я, когда друг, услышавший шаги, поднял голову. — Не уйду, — утвердительно заявил он, взяв меня за руку. — Ты пойдёшь сама или мне тебя проводить? На его лице искрилась добрая улыбка, от которой невольно потеплело на сердце. Было больно и неприятно оставлять его здесь. Казалось, будто я бросаю его, как старую надоевшую игрушку ради новой, дорогой и красивой. И даже если Чанёль понимал, что это не так, я не могла избавиться от неприятного ощущения. Услышав шаги и приближающиеся голоса, я медленно повернула голову и застыла от изумления — по коридору шли трое: Бэкхён, Чонин и красивая женщина, видимо, их мама. Вся компания была тепло одета и явно собиралась покинуть стены клиники. Чанёль перехватил мой взгляд и недоумённо нахмурился, но прежде, чем мы расцепили руки, хмурый Бэк поднял голову и заметил нас. Чонин помрачнел, что-то шепнул маме и вцепился в руку брата, но тот молниеносно вырвался и направился прямиком ко мне. Ёль поднялся и расправил плечи, но Бэкхён даже не посмотрел в его сторону, а зло уставился на меня. — Бэкки, ты куда? — пролепетала я, удивлённо глядя на кожаную курточку, надетую на парне. — Я тебя ждал, — с укором произнёс он. — На улице дождь, пробки, — неумело оправдывалась я. — А ещё сегодня Чанёль приехал и… — Старый друг лучше новых двух? — с сарказмом произнёс Бэк. — Спасибо, что поддержала, когда это было нужно. Он вышел, не оглядываясь, а встревоженная женщина, бросившая на меня полный укора взгляд, побежала следом. — Подожди, Чонин! — я схватила за руку проходившего мимо парня и с тревогой заглянула в его глаза. — Что случилось? — А тебе не всё равно? — усмехнулся он, покосившись на недовольного Чанёля. — С Бэком всё в порядке. Оказывается, что анализы перепутали в лаборатории. Ему бы ещё полежать пару деньков, но он психанул из-за твоего отсутствия и молчания на телефонные звонки, и собрался к тебе ехать. Как видимо, зря! Выдернув руку, Чонин вышел из клиники, а я машинально похлопала себя по карманам — точно, оставила мобильник дома. Замечательно. — Прости, — извинился Чанёль. В душе была странная смесь облегчения, разочарования и тоски. Я схватила друга за руку и повела на улицу. Машина Кимов уже уехала, и я, ничего не видя перед собой, потащила Ёля прямо под дождь. Он не упирался, послушно шёл рядом со мной, натянув на голову капюшон, и крепко прижимал к себе в попытке согреть. Когда одежда на нас окончательно промокла, мы заскочили под небольшой навес магазинчика сувениров и нахохлились как два воробья. — Может, в кафе зайдём? Чая выпьем, погреемся, — стуча зубами, предложил Ёль. Я же смотрела на разбивающиеся об асфальт капли дождя, огромные лужи и брызги из-под колёс автомобилей и решала, пожалуй, самую сложную задачу в своей жизни. — Я, наверное, перееду в Токио. Будем жить, как раньше. Сидеть за задней партой. — Как раньше уже не получится. Ты другая. Я другой. Да и такой же удобной парты, как наша, придумать невозможно, — невесело улыбнулся Чанёль. — Ты нужна Бэкхёну. Здесь и сейчас. Да, он психанул, но я его понимаю. Мало того, что парень нервничал из-за диагноза, так ещё и ты не приехала в условленное время и не отвечала на звонки. А потом увидел нас вместе. Естественно, напридумывал всякой фигни. Скоро отойдёт и всё у вас будет нормально. — А у нас? — я с надеждой посмотрела на Ёля. — И у нас, — заключая меня в объятия, пообещал он.

***

Не знаю, что Чанёль наговорил моей маме, но она отказалась от идеи ехать в Токио, вместо этого обратившись в риэлтерскую контору, чтобы обменять квартиру на новую. Кроме того, разместила своё резюме на нескольких сайтах и целыми днями пропадала на собеседованиях. Кажется, к ней потихоньку возвращалось желание жить. Чанёль пробыл в Сеуле ещё три дня. Всё это время я не ходила в школу, а общалась с другом — кажется, на десять лет вперёд. Мы гуляли по нашим местам, несколько раз ходили в караоке и даже на концерт любимой группы. Болтали ночь напролёт, делясь секретами; держались за руки; дышали друг другом. День расставания наступил, как всегда, неожиданно. Самолёт вылетал в семь утра, поэтому нам пришлось встать в пять и добираться на такси до аэропорта. В ожидании рейса мы слонялись по залу, обсуждали всякие глупости и пытались создать видимость того, что всё нормально. Нормально прощаться с лучшим другом, не зная, когда его увидишь в следующий раз. Нормально улыбаться, когда сердце уже сейчас взрывается от тоски и боли. — Не плачь, А Сон, — умолял меня Чанёль, когда объявили посадку. — Я сейчас сам с ума сойду! — Я не смогу без тебя! — безостановочно шептала я, цепляясь за друга. — Почему ты не можешь остаться? Ну почему? — Тшш, — выдыхал друг в мои волосы. — Это только первые пятнадцать минут сложно. А потом привыкаешь. И боль притупляется. — Ты меня не забудешь? — Ни за что! — Звони, пожалуйста, — кусая губы, умоляла я. — Обязательно! На прощание, Ёль поднял меня в воздух и ласково чмокнул в нос. Я улыбнулась из последних сил и зарылась пальцами в его волосы. — Ты лучший друг на свете. — Да, я такой, — фыркнул Чан, ставя меня на пол. — Слёзы вытирай и дуй в школу. Уверен, тебя там ждут! Родное тепло, до этого согревающее всё моё существо, растаяло без остатка. Я смотрела в спину уходящего Чанёля и не могла сдержать слёз. Он помахал мне рукой на прощание и смешался с толпой. Правильно ли я сделала, отпустив его, оставшись здесь? Проводив взглядом взлетевший в воздух самолёт, я тяжело вздохнула и направилась к выходу — ничего не видя, не слыша и не чувствуя. Не знаю, откуда это было известно Чанёлю, но минут через пятнадцать действительно полегчало — слёзы высохли, мысли пришли в относительную норму, а руки перестали лихорадочно трястись. Я добралась с пересадкой до школы и направилась к знакомому до боли зданию неспешно, едва передвигая ногами. До начала уроков ещё оставалось время, а что делать с Бэком я пока не решила. Переступив порог класса, я натолкнулась на смеющихся Чонина и Ю Чжин, которые, не заметив меня, проскочили мимо. Опять вместе? К облегчению, я увидела Бэкхёна за задней партой. Он сосредоточенно переписывал что-то в тетрадь, не поднимая головы, и я, стараясь ничем себя не выдать, медленно подошла к нему и села на соседний стул. Парень вздрогнул и удивлённо посмотрел на меня, будто увидел призрака. — Ты? — Я. — А Чанёль? — Улетел. Некоторое время Бэкхён осмысливал мои слова, после чего заметил покрасневшие глаза, искусанные губы и вернувшуюся дрожь. Он молча взял меня за руку и повёл за собой. Мы поднялись на пустую сейчас крышу и присели на небольшой выступ. Утреннее небо несмело расцвечивали первые лучи солнца, и я почему-то представляла, как там, за этими пушистыми облаками, летит на самолёте Чанёль. Он наверняка смотрит в иллюминатор, видит землю и думает о том, что где-то сижу я, задрав голову, и ищу в небе крошечную точку. Чанёль мой лучший друг и навсегда им останется. А Бэкхён, сейчас робко сжимающий мою ладонь и виновато поджавший губы… Он тот, кого я люблю. Просто так, без каких бы то ни было причин и оснований. Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо, услышав полный облегчения вздох. Чанёль знал, как будет правильно. Он всегда всё знает наперёд.