Под покровом звёздного неба...

Слово «путешествие». Для многих из нас это прозвучит как что-то глобальное и даже неосуществимое, но для этих двух девушек оно было бытом. Раньше жизнь Люмин проходила в ежедневных приключениях и драках рука об руку вместе с Итэром, однако, сейчас её целью было не уничтожить как можно больше злодеев, а отыскать его — своего горячо любимого брата, которого блондинка не видела со времён той самой битвы, повернувшую жизнь девушки совершенно в иное русло. Но она не отчаивалась, ведь с ней всегда была весёлая и слегка глуповатая Паймон, которая и соскучиться не даст, и советом поддержит. А помимо этого чудо-компаньона, за спиной у Люмин имелось огромное множество верных друзей и товарищей, как из Мондштадта, так и со стороны Ли Юэ. Однако, были и те, кто смог вогнать девушку в небольшую тоску. Путешественницы остановились на ночлег в постоялом дворе Ван Шу, где им, за все их ранние заслуги, выделили немного места. После знакомства с Чжун Ли, у Люмин появилась некая мания, а именно следить, чтобы в кошельке всегда были деньги, дабы не заставлять своих попутчиков тратиться за тебя. Паймон также подметила новую фишку своей подруги, вечно хихикая, когда блондинка принималась в очередной раз пересчитывать свои запасы моры. Ночь подкралась совершенно незаметно и сломленные долгим путешествием от Ли Юэ к Мондштадту путешественницы буквально рухнули в кровать. Но в последнее время Паймон не могла также, как и всегда, заснуть прямо на животе у Люмин, ведь который раз феечка замечала возникшее у блондинки чувство… подавленности? Хоть Люмин и всегда была не в самом хорошем настроении, ведь моральная травма из-за потери сил и ближайшего человека продолжала преследовать её, но после битвы за Ли Юэ улыбку на лице девушки было увидеть все труднее. — Это ведь все из-за этого рыжеволосого идиота, да? Как там его… Чайльд! Верно? — как всегда, излишни любящая лезть туда, куда не стоит, Паймон пыталась выяснить причину плохого настроения своей подруги. Люмин ничего не ответила ей, лишь молча помотала головой и отвернулась к стенке, укрывшись одеялом с головой. Паймон решила, что в данный момент ей все же не стоит тревожить свою напарницу, поэтому фея покинула комнату, ненадолго оставив блондинку одну. Свет в комнате был тусклым, а порой казалось, что кругом кромешная тьма. Люмин высунула голову из-под одеяла и повернулась на спину, уставившись глазами в потолок, кое-как разглядывая рисунки на нём. Сердце девушки сжималось как никогда раньше, особенно после слов Паймон, у которой была поразительная способность — всегда попадать в точку. Ведь причиной нынешнего состояния блондинки действительно был этот Паренёк из Фатуи. Почему же? А все просто. Люмин… не понимала его. Не понимала, какой же он на самом деле. Изначально он часто помогал ей, например защитил от стражников, а также спас её кошелек от трат Чжун Ли. Но его дальнейшие действия… Люмин вовсе не винила Чайльда в её разочаровании, ведь путешественница с самого начала понимала, что этот парень — враг, от него можно ожидать любых подстав и предательств. Однако каждый раз, глядя на простодушную и, казалось бы, искреннюю улыбку Тартальи, сердце девушки отказывалось принимать печальную истину. Делая первые шаги в золотой палате в сторону Экзувии, Люмин внезапно ощутила позади них с Паймон до жути знакомый запах — приятный аромат одеколона Чайльда, который девушка запомнила навсегда. Глубоко выдохнув, блондинка уже приготовилась к противостоянию, которого так не хотела допустить. Стоило Тарталье показаться, как в ней загорелась надежда, что они смогут все разрешить, но рыжеволосый уверенно произнес «мы сразимся». Всю эту сложную битву чувство «я не должна с ним драться, я не хочу этого» словно преследовало её, однако расслабляться нельзя было ни на секунду — этот парень был куда сильнее, чем казался при первой встрече. Он упрямо уверял, что именно Люмин украла сердце бога из Экзувии, причем создавалось ощущение, будто Тарталья впервые видится с блондинкой, отчего на душе становилось все обиднее и обиднее, хотя в конце и вскрылась истина о том, что сердца там не было изначально. И вот, сражение кончилось, но это принесло еще больше разочарования. И хоть Чайльд, в конечном итоге, как и Люмин, оказался в числе обманутых, это не обнуляло его предыдущие действия. Расставшись, казалось бы, на доброй ноте, путешественница все же затаила огромную обиду. Сон обычно быстро снисходил на девушку, однако этот вечер был особенным, ведь уже прошло больше часа, как она пыталась уснуть, но веки отказывались смыкаться, заставляя Люмин продолжать разглядывать в узорах потолка различные силуэты. Вот эти завитушки напоминали усики и мордочку кота, а вот те походили на едва распустившуюся розу, которой предстоит радовать людей своим прекрасным видом и пугать острыми шипами до конца жизни. А вот эти странные линии напоминали очертания лица Тартальи, его глаза, нос, рот, даже маску… Люмин несколько раз моргнула, после чего протерла глаза. Но как стало понятно, что ей это вовсе не мерещится, она отпрыгнула назад и прижалась к углу между кроватью и стенкой. — Не думал, что мы встретимся так рано, юная леди! Лицо Тартальи было столь невинным, словно он вовсе не пытался уничтожить Ли Юэ недавно. Его губы сложились в легкую улыбку, а глаза сияли так, словно он был действительно рад встретить Люмин. Паймон, которая смогла бы разрулить всю эту неловкую ситуацию едкой фразочкой, рядом не было, поэтому растерянной блондинке пришлось самой выбирать подходящие слова. Во время одного из путешествий, её маленькая напарница, зная о слегка низковатых социальных навыках подруги, решила дать ей пару советов на этот счет. Один из них звучал так: «Если не хочешь показаться напуганной или удивленной — старайся говорить как можно более спокойным и холодным тоном». Люмин решила придерживаться именно его. — Чт.то ты тут…мммм… дела.ешь… — произнесла путешественница, заикаясь почти после каждого слова. Осознав, насколько глупым был её тон разговора, Люмин смущенно прикрыла рот руками, однако Чайльд уже успел расхохотаться. Блондинка исподлобья взглянула на него с долькой злобы, из-за чего Тарталье пришлось прервать свой звонкий смех. — Неужели настолько обиделась на меня, что не можешь общаться как раньше? — с игривой улыбкой спросил рыжеволосый, пристально глядя в ярко-жёлтые глаза своей собеседницы, заставляя блондинку слегка отвести взгляд в сторону. Не получив на свой вопрос четкий ответ, Чайльд недовольно цокнул и сделал пару шагов назад от кровати девушки, а Люмин повернулась лицом к стенке, стараясь не обращать на парня внимания, ведь она прекрасно понимала, что ей нельзя этого делать. Еще одна секунда, проведённая наедине с этими голубыми, словно небо, глазами и улыбкой, что смогла бы зажечь искорку в сердце каждого, кто увидит её, — и блондинка начала бы еще чаще думать о Тарталье. Однако как назло, Чайльд сделал то, чего девушка никак не могла ожидать. Подхватив Люмин с кровати и аккуратно прижав к себе, Тарталья выпрыгнул в окно, направившись к самой верхушке постоялого двора. Забравшись туда, он осторожно поставил блондинку на пол и сонно потянулся, слегка зевнув. — Взгляни на небо, юная леди. Красиво, не так ли? — Чайльд условно провел рукой по небу, наполненному множеством ярких звезд, разбросанных по всему небесному пространству. — А ведь мы ежедневно упускаем из виду такие прекрасные виды, когда предпочитаем подольше поспать. Люмин положила свои руки на перила, осторожно облокотившись на них подбородком. Глаза девушки были увлечены рассматриванием звезд, а также множеством созвездий, украшающих ночной небосвод Тейвата. — Хей, посмотри! Это мое любимое созвездие! — внезапно воскликнул Тарталья, словно десятилетний мальчик, впервые рассмотревший на небе ковш Большой медведицы. Лучник указал Люмин на созвездие кита, что было видно сегодня особенно ярко. Однако на одном ките Чайльд не остановился. Оказывается, что его знаниям созвездий могла позавидовать сама Мона, ведь рыжеволосый с большим энтузиазмом рассказывал путешественнице абсолютно про каждое созвездие, что им удавалось рассмотреть. Он крепко приобнял девушку, рассказывая ей очередную легенду, но в этот момент Люмин задумалась совсем об ином. Тот парень, что сейчас, словно ребёнок, рассказывает ей различные истории про созвездия — действительно ли он и в самом деле является тем самым безжалостным воином, получающим невероятное наслаждение от сражений, с которым девушка столкнулась в золотой палате? Путешественница решила выяснить, что же на самом деле сейчас в голове у Тартальи. — Послушай... — внезапно прервала Чайльда Люмин, повернувшись к нему лицом, однако в ту же секунду блондинка замялась и слегка покраснела. Около десяти секунд девушка пыталась собраться с мыслями, пока выражение лица лучника, за все это короткое время, успело смениться со слегка замешанного на игривое и чем-то очень довольное. — В общем, я бы хотела... Не дав девушке договорить, Чайльд поднес к своим губам указательный палец, таким образом попросив девушку на время притихнуть, после чего перевёл этот палец слегка наверх. Люмин пыталась рассмотреть, куда же указал парень, однако её губы тут же почувствовали...прикосновение. Тарталья, использовав хитрый обманный маневр, нежно впился в губы путешественницы. Спокойный и едва робкий, но полный любви поцелуй длился словно вечность, заставив Люмин закрыть глаза от наслаждения. Но чувствовалось в нем что-то... печальное. Словно этот поцелуй был не просто признанием в любви, а... прощальным подарком. Стоило Чайльду отпрянуть, как блондинка распахнула глаза и с заполненным смущённым румянцем лицом взглянула на Тарталью. Он выдавил у себя на лице улыбку, но Люмин чувствовала. На этот раз она смогла понять, что же сейчас в голове у этого парня. — Пора... прощаться? — словно сквозь слёзы произнесла путешественница, получив в ответ легкий и полный отчаяния кивок. — Это был наш первый и последний поцелуй. Но я не жалею о нём. — внезапно произнес Чайльд, повернувшись спиной к Люмин. Он был предан Фатуи и не мог позволить себе любовные отношения. А она лишь прекрасно понимала это. Чувство былой обиды внезапно испарилось, словно его никогда и не существовало, ведь сейчас девушка была действительно счастлива, несмотря на слезы, стекающие по её щекам, и прощающийся с ней силуэт, уходящий вдаль...