Дружба - это чудо

У вас бывало чувство дежавю? Словно, вы уже где-то это видели, слышали, читали. А вот у Кикира такое частенько. Но в этот раз ситуация обернулась так, что нет больше в купе Юры Музыченко; он спит в другом вагоне с любимой женой Анной Серговной. Здесь, в этом помещении площадью два на два метра следующие сутки проведут вместе он, Паша и Вадик, который, надо сказать очень удачно, свалил к Альтаиру, едва поздоровавшись с Сашей. В воздухе, таком, кажется, горячем, даже не смотря на сибирские минус тридцать, повисла неловкая тишина, не желая уходить. Парни молчат. Им столько всего хочется обсудить, столько всего сделать, но нельзя. Нельзя даже касаться друг друга. Они и так уже слишком много натворили. -Давай выпьем? - Хрипло спрашивает Паша, доставая из рюкзака бутылку казахстанского конька. Новую, ещё не распечатанную. А Сашу словно в жар бросает, дышать становится тяжелее с каждым вздохом. На каждое Пашино слово его организм пытается прекратить любые признаки жизни. -Давай, - тихо отвечает Кикир, снимая куртку и закидывая рюкзак с вещами наверх. Делает это через силу, пытаясь не подавать виду. Кажется, что тело его не слушается – руки дрожат, ноги ватные. Он как девственница перед первым сексом. Всё, что говорит Паша, отдаётся в его голове гулом, отражаясь от черепной коробки. Личадеев разливает жидкость по пластиковым стаканам и ставит на стол. Закуски нет, да она и не нужна. В горло сейчас ничто не лезет кроме алкашки. Паша опрокидывает в себя стакан с коньяком, замечая, что Саша даже не смотрит в сторону напитка. -Чего не пьёшь? – спросил сухо, без эмоционально, как будто из вежливости, как будто просто надо спросить. -Не хочу, - Сашка ответил тихо, пытаясь прийти в себя. Пытаясь прогнать нарастающую истерику, пытаясь забыть причину его состояния. -Саш, - Паша переместился на Сашину полку, садясь рядом, - что случилось? – Его голос резко поменялся, стал более мягким, нежным, успокаивающим. Паша положил руку на Сашино плечо, утягивая парня вниз и заставляя сесть. -Ничего, всё хорошо, - голос подрагивает, Саша отвернулся к окну, украдкой смахивая слёзы и мысленно говоря себе «успокойся, тряпка, ты сильный», - всё хорошо, Паш. – Улыбается, а у самого глаза на мокром месте. -Нет, не хорошо, - Паша разворачивает его лицом к себе, смотря в блестящие от слёз глаза. Саша грустно улыбается – Личадеев так близко, но так далеко. Хочется притянуть к себе, поцеловать, позволить положить руку на бедро. Но нельзя. Между ними всё кончено. По крайней мере для Саши. Он устал жить на три фронта. Устал быть примерным мужем и семьянином, устал быть любовником и «другом с привилегиями». Да чего там, устал... Откровенно заебался. Аню любит, жить без неё не может. А парни... Сначала это было по пьяни, потом из солидарности, а потом просто не хотел обидеть. Поэтому он бежал из дома «на репетицию», вместо неё летел к Мустаеву, а потом под предлогом «стрима» ехал к Паше. Кикир заебался всем врать. Кажется, он врёт даже самому себе. С кем он хочет быть? «Ну, потом поговорим, как взрослые люди, я же его люблю,» - говорил Саша сам себе. Но это «потом» постоянно откладывается на не определённый срок. И вот сейчас или никогда. -Паш, мы больше не можем быть вместе, - услышав это, Паша хватает со стола бутылку, отпивая коньяк большими глотками. Потом поворачивается к Саше, смотрит в его янтарно-карие глаза и обнимает, прижимая к своему плечу. Кикир зарыдал, тихо разревелся, чувствуя, как рука гладит его по голове и понимая, что больше этого не будет. Он только что разорвал прежние связи, сжег мост между ним и Пашей. Грустно от того, что он буквально предал Личадеева. Нарушил обещание любить и никогда не бросать. От этого на душе стало ещё херовее. Сердце сжалось, мозг отказался думать, включив «эмоциональную сигнализацию». -Тише, Сашенька, не плачь, всё хорошо. Мы продолжим быть друзьями. Я не стану тебя удерживать возле себя, я всё понимаю. Эти отношения не могли долго существовать. Всё же, ты женат, - Паша пытался успокоить, но получалось слабо. -Ладно, всё хорошо, Паш, всё хорошо... – Саша глотает истерику, несильно отталкивает Пашу от себя и думает, что всё наладится... Всё наладится...