Потусторонняя любовь

После злополучного праздника прошло три дня. Все это время Франко лежал без сознания, бледный и пугающе похожий на мертвеца. Но Гвенна уверяла, что опасности для жизни юноши нет, он просто восстанавливает чрезмерно растраченные силы. Добровольные «сиделки» сменялись у его кровати как по часам, почти не оставляя больного в одиночестве. То друзья, то Сэм, то Сесили. А иногда и сама Гвенна задерживалась, производя над Франко какие-то целительские действия. Главный обряд по «запечатыванию» королевской личности она провела почти сразу после того, как Мария покинула замок. Сесили не знала, получилось ли у бабушки заодно и стереть воспоминания о призрачной королеве. Гвенна считала, что получилось, ведь манипулировать «отключенным» сознанием проще, чем мыслящим. Сесили честно пыталась ей возражать, доказывая, что Франко имеет право самостоятельно решить, желает ли он помнить общение с привидением, но бабушка, как всегда, поступила по-своему, не пожелав считаться с мнением «зеленой молодежи и так наломавшей достаточно дров». Теперь, сидя на краешке королевской кровати и глядя на белое лицо Франко, Сесили кусала губы и корила себя за то, что в который раз не нашла в себе сил противостоять властности Гвенны. «Дура! Как есть, дура! Потеряла подругу. Не смогла сохранить даже частичку ее любимого мужа, помимо телесной оболочки. Хорошо, что Мария этого не видит. Что бы она там не говорила, а я уверена, что на самом деле ей бы хотелось, чтобы Франко хотя бы немного помнил ее. А я просто трусиха! Совсем как в детстве, боюсь даже как следует возразить бабушке. Хотя, чему я удивляюсь, мама и то научилась отстаивать свое мнение только когда в ее жизни появился Бертран. Кажется, именно тогда они с бабулей впервые как следует столкнулись лбами… Что ж… может оно и к лучшему… Когда Сэм и ребята уедут, попытаюсь разыскать Марию и вернуть ее в замок… Нельзя ей снова оставаться одной! Может и правда стоит ее упокоить, раз бабушка так уверена, что у нее получится?.. Но в этом вопросе я точно не позволю ей заниматься самоуправством. Объясним все Марии и если она согласиться, только тогда…» Стоило вспомнить о Сэме и его предстоящем отъезде, и Сесили еще глубже погрузилась в пучину печали. Как девушка не старалась, огромный, сильный и удивительно добродушный, при всей своей строгости, этот мужчина все-таки сумел привязать к себе ее сердце. А еще Мария была права, Сэм действительно смог бы принять Сесили со всеми ее ведьмовскими заморочками. Ведь смог же он переварить наличие в замке настоящего призрака, чопорную старую ведьму, проводящую странные ритуалы над его лучшим стрелком и невероятную историю любви длиной в пять веков. Сесили и Гвенна выпали в осадок, когда в тот вечер, три дня назад, обнаружили молчаливого Сэма в уголочке королевской опочивальни, сидящего настолько тихонько, что обе ведьмы про него вообще успели забыть. А он, мгновенно протрезвевший, слышал и видел все, что творилось в комнате, намотал услышанное на ус и сделал соответствующие выводы. Удивительно правильные для человека, никогда ранее не сталкивавшегося с магией. Гвенна хотела заодно и ему память подчистить, пока свежая, так сказать, но, когда двухметровый мужчина «встал на дыбы» и оскалился с видом воинственного гризли, ведьма по достоинству оценила его силу воли, настойчивость и решительность. И признала в тренере достойного уважения противника. Воспоминания Сэма осталась при нем, но теперь Сесили была уверена, что мужчина больше не захочет иметь с ней никаких личных дел. Таким образом в историю с «королем и королевой» оказался вовлечен еще один человек. Кристофер, в конце концов, не удержался и растрепал Марте, Пенелопе и Джорджу всю правду о призраке. Почти все «вовлеченные» считали, что две ведьмы не имели права решать за Франко, что ему помнить, а что нет. Исключением была только Пенелопа, наивно возомнившая, что теперь Франко наконец обратит на нее внимание, раз уж он забыл о своей потусторонней возлюбленной. Вот так, с обилием разнообразных мрачных дум, Сесили и сидела возле Франко, время от времени переводя озабоченный взгляд на его лицо. Гвенна утверждала, что юноша вскоре должен прийти в себя, но пока что в его состоянии не было и намека на улучшение и Сесили начала опасаться, а не напутала ли чего бабушка в своих обрядах. Вдруг она «запечатала» не только Франциска, но и самого Франко, оставив телесную оболочку вообще без какого-либо сознания. Дверь в «королевские покои» тихонько отворилась и внутрь протиснулся хмурый Сэм. — Смена пажеского караула? — неловко попыталась пошутить Сесили. Сэм в ответ еще сильнее нахмурился. Сесили тяжело вздохнула и немного подвинулась, ожидая, что тренер захочет сесть рядом и втайне даже надеясь на это. Но Сэм молча подтянул к кровати стул и уселся на него. «Ну вот, теперь он отдалился от меня. За что боролась, на то и напоролась…» — грустно подумала мисс Уорикс. — Вы настолько недовольны поступком моей бабушки? Услышав вопрос, Сэм удивленно поднял взгляд на Сесили, оторвавшись от созерцания своего подопечного. — Не мне ее судить. — Строго отрезал мужчина. — Я волнуюсь за парня. И у меня еще не до конца отложилось в голове все произошедшее. Призраки, воскреснувшие короли, колдуньи… сложно все это. Но если говорить на чистоту… Я бы поступил иначе. Моя мама как-то сказала, что несмотря на мою неандертальскую внешность, я законченный романтик. Наверное, так и есть. Мне чертовски жаль их всех троих. — Троих? — Ну да. Франко. Короля этого, которым он в прошлой жизни был. И королеву. Она показалась мне хорошей девушкой. И чувства между ними тогда на празднике так и искрили! И вот такая засада в результате. Что тогда бог счастья не дал, что сейчас. Может и хорошо, что он ничего не вспомнит… Сесили угрюмо кивнула. Она открыла рот, решившись задать вопрос, мучивший ее все это время: что Сэм планирует делать дальше – уехать и забыть о ней, или продолжить общение хотя бы в статусе друзей? Вроде бы, к ее специфическим способностям тренер отнесся на удивление спокойно и теперь Сесили уже не хотелось так настойчиво отталкивать его от себя. Но не успела она произнести и слово, с кровати раздался сдавленный хрип и Франко шевельнулся, повернув голову на бок. Сесили и Сэм замерли, жадно уставившись на него. — Мария… — слабо простонал парень и болезненно поморщился, не открывая глаз. Сэм удивленно моргнул и перевел взгляд на Сесили. — Разве он не должен был ее забыть? — шепотом, недоуменно спросил тренер. — Должен был… — так же недоуменно ответила Сесили и через мгновение улыбнулась с легким злорадством. — Похоже, бабушка все-таки прокололась со стиранием памяти. Сэм тоже улыбнулся. — Значит, высшая справедливость существует! — удовлетворенно подытожил мужчина. — Теперь Франко придется самому решить, хочет ли он забыть знакомство с местным привидением или нет. Пока они делились мнениями, Франко открыл затуманенные глаза и, поморгав, сосредоточил взгляд на тренере и мисс Уорикс. Те сразу умолкли и замерли в ожидании. — Где Мария? — напрочь игнорируя присутствие тренера, выдавил Франко. — Какая Мария? — Сесили попробовала прикинуться дурачкой, решив для начала выяснить, какие именно воспоминания сохранились у парня и нельзя ли их списать на болезненный бред. — Как вы себя чувствуете, Франко? Не напрягайтесь! — быстро добавила девушка, заметив, что пациент с самым решительным видом вознамерился выбраться из постели. Юноша замер, переводя красноречивый взгляд с Сесили на Сэма и обратно. Наконец, мисс Уорикс догадалась, о чем ее молчаливо просят. Стараясь не выдать своего удивления, девушка ловко спровадила тренера из комнаты, попросив найти Гвенну и передать команде хорошую новость о том, что их товарищ очнулся. Едва только за Сэмом закрылась дверь, Франко резко сел на кровати, не обращая никакого внимания на протесты Сесили, и принялся нетерпеливо оглядываться. — Мария! Мэри! — позвал он с таким видом, будто рассчитывал, что невидимый призрак королевы тут же появится у его кровати. — Где она? Почему ее не видно? — Франко с ощутимой тревогой воззрился на Сесили. — На празднике что-то случилось? Сесили обмерла, с ужасом осознавая, что любимая бабуля лопухнулась не только со стиранием лишних фрагментов памяти молодого человека. — Ваше величество? — на всякий случай недоверчиво уточнила ведьма. — Это в самом деле вы? Франциск сердито нахмурил брови, не понимая причину такой странной реакции мисс Уорикс. — Конечно я! — выпрямив спину и царственно задрав подбородок выдал так и не «упокоенный» король. — А кого вы ожидали уви… Он резко умолк на полуслове и застыл с потрясенно вытянувшимся лицом. С бледных щек снова сошел начавший было пробиваться румянец, а глаза округлились, как у изумленного филина. Франциск медленно поднял обе руки и вцепился пальцами в волосы, оттягивая их в безуспешной попытке привести в порядок мысли, резко заметавшиеся в голове после неожиданного озарения. — Черт… я… я помню… — наконец выдал ошарашенный король. — Я вспомнил свою «вторую» жизнь! Ахринеть!!! Услышав из уст благовоспитанного величества столь неподобающее ему выражение, Сесили тоже все поняла. Обратный ритуал Гвенны действительно вернул Франко, но в какой-то момент случился сбой и два разных сознания слились в одно. Осталось выяснить, какая личность взяла верх, впитав в себя «чужие» воспоминания. О варианте, при котором обе личности оставались равноправными, Сесили старалась даже не думать, потому что для бедного парня это был прямой путь в психушку. Тот факт, что, открыв глаза, юноша сразу идентифицировал себя как Франциска, давал основание полагать, что средневековый король все же оказался сильнее Франко. Его величество застыл, сгорбившись и опершись локтями о колени. Ладонями он все так же сжимал многострадальную голову. — Эмм… так вы теперь Франко… или Франциск? — осторожно уточнила Сесили, надеясь, что ответ поможет и ей, и самому юноше разобраться в ситуации. Он ошалело уставился на нее, будто не понимая, что это еще за девушка и почему она сидит рядом, задавая странные вопросы. — Франциск… — спустя некоторое время Сесили все-таки услышала неуверенный ответ. — Но я вспомнил все, что делал и чувствовал, будучи Франко… Твою мать!!! — он вдруг резко спохватился — Я же за все это время ни разу не звонил родителям!!! Хотя… раз они тоже не звонили, значит хорошо отдыхают… Но нужно позвонить!.. Наблюдая, как он шарит по тумбочке в поисках телефона, Сесили коротко вздохнула. «Кажется, слияние двух личностей прошло успешно. Настолько, что даже манера речи и поведения теперь общая, — растерянно подумала девушка. — Бабушка бы разобралась лучше, но что-то я сомневаюсь, что его величество позволит ей копаться в своих мозгах после всего…». — Так где Мария? — Франциск нашел телефон и теперь рылся в нем, проверяя, нет ли пропущенных звонков или сообщений. Для человека, который всего полчаса назад валялся трупом, он вел себя на удивление бодро. Видимо, силы, отданные призрачной супруге, успели восстановиться если не полностью, то большей частью. — Вот это она удивится, когда узнает! — с энтузиазмом продолжил юноша. — Проблема с адаптацией в этом веке решилась сама собой! Господи, я вел себя как дурак… Он нахмурился, вспомнив свои приключения в ту памятную ночь после «ритуала», проведенного Кристофером. Теперь знания о современном мире и так пугавших его технологиях удобно разложились в голове, вернувшись на свои законные места. Франциск все еще в первую очередь воспринимал себя как бывшего короля Франции из династии Валуа, но теперь он просто знал, как устроена окружавшая его новая реальность. А еще он действительно вспомнил свою новую жизнь, правда точка зрения на эту самую жизнь теперь слегка исказилась и подкоректировалась. Франциск бросил взгляд на окно и поморщился при виде яркого солнечного света, пробивающегося сквозь занавески. — Я что, пролежал без сознания всю ночь?! Последнее, что помню – как мы с Марией поднялись на балкон смотреть фейерверк… Господи, представляю, как я ее перепугал! Где она? Он отбросил в сторону телефон, целиком и очень требовательно сосредоточившись на Сесили. Глядя на смущенную девушку, Франциск наконец начал понимать, что творится что-то неладное. Страх холодным и липким клубком шевельнулся в груди бывшего короля. Сесили тяжко вздохнула и аккуратно толкнула Франциска ладошкой в грудь, укладывая его обратно на подушку. — Вы лучше прилягте, ваше величество. Вам многое нужно узнать, и лучше, чтобы это рассказала вам я, а не моя бабушка… *** — Сумасшедший король! Чертов средневековый кретин!!! — взъерошенная и потерявшая привычную выдержку Гвенна рухнула в кресло в кабинете Сесили, потряхиваемая мелкой дрожью. — Нет, ну ты можешь в это поверить? Он посмел угрожать мне, будто мы до сих пор живем в их варварском шестнадцатом веке и у него есть хоть какая-то власть! Сесили молча закрыла дверь кабинета и прошла к своему месту за столом, не сводя взгляда с бабушки. Девушка изо всех сил прятала улыбку, не решаясь даже мысленно признаться, что получила море удовольствия наблюдая за стычкой короля Франциска и старой шотландской ведьмы. Наконец-то хоть кто-то решился открыто выступить против Гвенны и ее несокрушимого авторитета. Его величество даже сумел превзойти тренера Харси. То, как он рычал на Гвенну, требуя, чтобы ведьма тотчас разыскала и вернула в замок его супругу – было незабываемым зрелищем. Его бывшее величество настолько разошелся, что напрочь позабыл, что он уже не король и на дворе давно не мрачное средневековье. Он даже заявил, что собственноручно сложит для Гвенны кострище и отправит колдунью к праотцам. Конечно, все понимали, что такие заявления не более чем сотрясание воздуха, но звучало и выглядело это просто потрясающе, а главное – Гвенну действительно проняло! Что-то в Франциске обнаружилось такое, чему даже всегда уверенная в своих силах старуха не смогла противостоять. — Сильный юноша… даже жаль, что в нем нет никаких задатков… Я почувствовала его отпор еще во время обратного ритуала. Никогда раньше не сталкивалась с тем, чтобы бессознательная личность так противилась запечатыванию! Но мне показалось, что я смогла его перебороть, а нет! Этот подлец меня перехитрил! Вот уж воистину, Сила Любви… — она крепко задумалась, сложив руки перед грудью. — Он и правда готов жизнь за свою королеву отдать. Снова. И плевать на то, что она сама этого не хочет… Может и правда стоило предложить им тот вариант… — едва слышно прошептала Гвенна после непродолжительных размышлений, прижмурив веки и уставившись перед собой неподвижным, невидящим взглядом. — О чем ты? — тут же вскинулась Сесили, сканируя бабушку проницательными зелеными глазами. Гвенна смущенно встрепенулась, запоздало осознав, что произнесла последнюю фразу вслух. — Да так, ни о чем. Теперь уже не важно. Сесили недоверчиво прищурилась. От нее не укрылось необычное состояние Гвенны. Старая ведьма нервничала и даже казалась виноватой. Это было настолько не похоже на Гвенну Уорикс, что Сесили сразу догадалась – бабуля скрыла от всех какую-то важную информацию, по-обыкновению решив, что она лучше знает, что нужно другим и не позаботившись поинтересоваться мнением заинтересованных сторон. В этом была вся Гвенна. — Ба! Если ты знаешь что-то важное, скажи мне! Иначе я снова натравлю на тебя короля Франциска! Он ведь от нас не отстанет, пока мы не найдем Марию, а если узнает, что ты еще что-то скрываешь… Может он больше и не властен сжечь нас на костре, но вытрепать нервы – вполне. А если к нему еще и присоединятся эти недоделанные любители магии, Кристофер и Марта… да и Сэм за своего подопечного горой стоять намерен. — Ну вот еще! — громко возмутилась Гвенна. — Ты еще вздумай пугать меня этими сопляками! Ладно еще недокороль, он и правда не отцепится (вот же ж «подфартило» на старости лет!). А остальные пусть уезжают восвояси. Их дела тут закончены, разве нет? Сесили расслабилась, откинувшись на спинку кресла. — Большинство завтра уедет. Но Кристофер, Пенелопа, Марта и Джордж уже объявили о решении остаться со своим другом. Они взрослые, свободные люди и, если уж захотели устроить себе каникулы, и провести их в «Роялсе», никто им не может запретить. Тем более, что и Сэм решил к ним присоединиться. — Тихо добавила девушка, надеясь, что смущенное удовлетворение не читается на лице огромными буквами. Услышав от Сэма, что он тоже остается в «Роялсе» до тех пор, пока вся эта «потусторонняя» история не прояснится, Сесили едва смогла скрыть радость. В глубине души она даже позволила себе помечтать, что на самом деле Сэм остался не только по озвученной причине, но и потому, что хочет продолжить свое общение с ней. Кто знает, может он и правда ее мужчина, и у них что-то получится. Может, семейное проклятие одиночества ее все-таки не коснулось! Гвенна понимающе улыбнулась, но вслух ничего не сказала. Она с первого взгляда поняла, что внучка влюблена в этого грозного великана, хотя сама Сесили этого, кажется, даже не осознает. А уж о том, что тренер Харси от Сесили без ума, даже догадываться не пришлось, это было видно так явно, словно Сэм ходил с огромной неоновой вывеской в руках. А главное, этот мужчина подходил ее внучке по всем параметрам. Так же, как Бертран подходил Амалии. Гвенна из чистого упрямства не признавалась, что одобряет выбор дочери, но вставлять палки в колеса внучке точно не собиралась. Наоборот, старая колдунья честно размышляла над тем, как бы подтолкнуть Сесили и Сэма друг к другу. Пусть хоть кто-то из их рода на ее памяти познает семейное счастье, а то и правда, будто проклятие какое-то над ними висело! — И все же, не увиливай от темы, ба. О каком варианте ты там заикнулась? Если это касается Марии, я имею право знать. И они тоже! — Ладно. Я расскажу тебе. А ты уж сама решай, стоит ли посвящать этих безумных монархов в такую опасную авантюру… *** Ночь черными бархатными объятиями накрыла Эдинбург, разлилась по улицам старого города и затопила дворцовый парк, тщательно огороженный каменными стенами и высокими решетками. Темнота мягко укутала старинный замок шотландских королей. В отличие от французского собрата, этот каменный увалень блистал, как тщательно оберегаемая драгоценность. Он все еще служил резиденцией британских монархов, которые наведывались сюда хоть и редко, но исправно. А в перерывах между визитами венценосных хозяев, большую часть времени замок исполнял роль музея, радо приветствуя всех посетителей, желающих прикоснуться к монументальному фрагменту шотландской истории. В итоге, в застывших во времени интерьерах замка смешались и дух старины, и современность. А вот теплый огонек домашнего очага давно погас. Музей есть музей. Хоть и ходит коридорами охрана и смотрители залов, а чувствуется, что они лишь делают свою работу. Нет той особой атмосферы, которую смогла создать в «Роялсе» Сесили. Мария почувствовала это сразу, едва оказавшись в стенах своего былого жилища. Возможно, в другой раз, она бы и придала этому значение, возмутилась молча, расстроилась, но сейчас призрачной владычице все было глубоко безразлично. Более того, такая атмосфера была ей даже по душе, гармонично сплетаясь с ее собственным настроением. Сейчас Мария будто снова погрузилась в почти забытое состояние полусонной апатии, в котором прозябала несколько столетий до знакомства с Сесили. Никто не заметил появления в замке нового обитателя. Да Мария и не стремилась попадаться кому-либо на глаза. Потеряв счет времени, она незримо бродила коридорами и холодными комнатами, в которых прошел хоть и недолгий, но значимый кусок ее жизни. У королевы не было желания вспоминать прошедшее здесь время, тем более, что воспоминания в основном были не из приятных. Поэтому она принялась размеренно, словно деревянные бусины четок, перебирать события последних восьми лет. В особенности самые свежие, самые драгоценные… Воспоминания о днях, проведенных с Франциском. Они были восхитительно-сладкими и болезненно-горькими одновременно. Воскрешая в памяти эти чудесные дни с любимым, королева тихо благодарила небеса за то, что позволили ей познать еще немного счастья перед тем, как вновь погрузить в беспросветную трясину бесконечного и бесполезного существования. Этой ночью ноги сами принесли королеву в ее старые покои. Здесь было уныло, тихо и пусто. Комната использовалась исключительно в «музейном» значении, потому обстановка и убранство старались максимально соответствовать исторической достоверности. В экскурсионных буклетах опочивальня так и называлась - «покои Марии Стюарт», и королева невольно поморщилась, увидев знакомый интерьер. Нет, конечно различия были, ведь никто уже не мог досконально воссоздать внешний вид ее спальни, а помогать историкам Мария, естественно, не собиралась. Но все-таки, комната навеяла воспоминания. И как назло, самые прискорбные. Мария подошла к мутному зеркалу в потемневшей от старости раме и уставилась на свое отражение. Сейчас, посреди ночи, в этой уединенной комнате, призрачная королева позволила себе роскошь быть видимой. Все равно никто ее не заметит. Из зеркала смотрела усталая женщина средних лет, худая, с погасшими темными глазами на болезненно-бледном лице, с проседью в тусклых каштановых волосах, собранных в пучок, в простом черном платье. Такой она была в день своей казни. Хотя нет, при жизни она все же выглядела краше. Видимо, так отобразился на ней отпечаток печали. Как-то так получилось, что после той ночи, когда она покинула Францию, Мария больше не могла сменить этот облик. Правда она не особо и старалась. Несчастной, страдающей королеве было глубоко наплевать, как она теперь выглядит. Вряд ли здесь найдется человек, обладающий талантами Сесили. А если и найдется, чего можно требовать от призрака казненной шотландской королевы. Пусть скажут спасибо, что она хотя бы не ходит коридорами с головой в руках. «Интересно, смогли ли Сесили и Гвенна стереть Франциску воспоминания… Надеюсь, смогли. Пусть хоть в этой жизни он будет счастливым! Он заслуживает этого, как никто другой. Не нужно, чтобы моя тень нависала над ним, отравляя светлые дни напоминаниями о давно ушедшем прошлом. Жаль, что и мне нельзя так же стереть память! О! Как много я бы постаралась забыть! А еще лучше, стереть все подчистую, тогда я бы просто летала за ветром, как сорванный лист, ни о чем не думая и ни о чем не жалея!.. Однако, какой же наивной я была, мечтая, что снова могу быть с любимым… Чем я только думала?! Пятисотлетняя старуха, а все туда же!» Мария удрученно покачала головой и осторожно зависла над кроватью. «А может, не все еще потеряно… Может он и правда станет призраком, как я! Уж каких-то плюс-минус пятьдесят лет я потерплю. Но… с чего бы ему становится призраком? Если все сложится удачно, Франциск проживет счастливую и спокойную жизнь и пойдет дальше, чтобы когда-нибудь снова переродиться. А я так и буду скнеть здесь веками. Обидно, что даже кукухой поехать не получится, призраки не сходят с ума после смерти, если были лишены такого «удовольствия» при жизни…» От подобной несправедливости Мария разозлилась. Ох, как бы она хотела сейчас излить свою злость, отпинать кровать, раскрошить мебель, разбить ненавистное зеркало, заорать во всю глотку! Чтобы весь мир узнал о ее горечи и боли. Но даже этой возможности королева была лишена. Несправедливо!!! За окном что-то ярко вспыхнуло, мигнуло и погасло. Королева только и успела заинтересовано поднять голову, заметив отблеск на стене. Пожала плечами и снова погрузилась в тоскливые размышления. И снова вспышка. Потом еще одна. З окном начался настоящий звездопад из ярких огоньков. Мария спорхнула с кровати и приблизилась к окну. Она подумала было, что кто-то из жителей Эдинбурга устроил фейерверк, но отсутствие пусть даже отдаленного рокота и взрывов как-то не вязалось с этим предположением. Нет, это точно был не фейерверк. Мигающие огоньки вспыхивали в воздухе, кружили по свободным траекториям, будто живые светлячки, и медленно таяли, как снежинки, упавшие на горячую поверхность. Зрелище завораживало и Мария не могла оторвать глаза от пляшущих огней. Опустив взгляд вниз, королева заметила, что является не единственным зрителем прекрасного действа. В саду, на точеной скамье сидела бледно отсвечивающая фигура. Даже с такого расстояния Мария смогла понять, что это точно не живой человек. Неужели еще один призрак?! Мария закусила губу, замявшись. С одной стороны, ей совершенно не хотелось ни с кем общаться, а с другой, как-то невежливо игнорировать возможного соседа. Тем более, если этот сосед такой же неупокоеный дух и, возможно, ее единственная компания в предстоящей вечности. Подумав еще минутку, королева решилась и, просочившись прямо сквозь стену, мягко слеветировала вниз, на садовый газон. Неслышной поступью она приблизилась к незнакомой сущности. «Сущность» оказалась потрясающе красивой женщиной, даже скорее юной девушкой. Внешность незнакомки поражала, вызывая какой-то неестественный восторженный трепет. Но описать эти поразившие ее черты, Мария не смогла бы даже при самом богатом словарном запасе и воображении. Уже хотя бы потому, что эти черты менялись, словно зыбкая рябь на воде. Изящная фигурка девушки была облачена в длинное, струящееся одеяние, настолько легкое и тонкое, что казалось почти прозрачным. Густые волосы, с вплетенными в них полевыми цветами, темным ковром стелились почти до лодыжек. — Приветствую тебя, гордое дитя шотландских гор! — девушка величественно подняла точеную руку с тоненьким, хрупким запястьем и узкой, длинной ладошкой. Ее голос звенел музыкой хрустальных колокольчиков. «Она не призрак… И даже не человек…» — автоматически отметила про себя Мария, вглядываясь в волшебное создание перед собой. Сесили много рассказывала призрачной подружке о разнообразных существах, населявших их мир и незримых для людей. Тех, кого считали сказками и легендами. — И я вас… приветствую… — смущенно выдавила из себя Мария. Девушка ободряюще улыбнулась. — Я Мааль-Ди – вестница владычицы Дану. Ты изменилась, дитя шотландских гор… — она склонила головку на бок, изучающе вглядываясь в королеву. — Разве мы знакомы? — удивленно подняла брови Мария. Она была уверена, что видит прекрасную «вестницу» впервые. Уж такую встречу она бы не забыла! Мааль-Ди мягко усмехнулась. — Мы видели, как ты ступила на родной берег, чтобы занять свой трон. Мы, дети Дану, всегда следим за теми, кто царствует на столь любимой нашему сердцу земле. Шестеренки завертелись в голове Марии, складывая цельную картинку из разбросанных воспоминаний: легенды, услышанные в детстве; старые сказки; истории Сесили… — О боже!.. Вы – фейри… феи, живущие в Шотландии! Мааль-Ди слегка недовольно скривилась, поморщив точеный носик. — Не совсем. Такое определение дали нам люди, и оно весьма ограничено. Мы – аос-сидхе, или народ Туата Де Дананн. И мы живем не только в Шотландии. Владения богини Дану распространяются на все земли кельтов. — Так вы и есть те самые Покровители, о которых говорили Сесили и Гвенна? Это вы объяснили Гвенне наш с Франциском «феномен»? Длинные ресницы Мааль-Ди качнулись, выражая согласие. — Мы, живущие в Сиде, хорошо разбираемся в вопросах жизни и смерти, и в том, что стоит между ними. «Сид – Потусторонний или Другой мир…» — снова вспомнились королеве слова Сесили. — «Обратная сторона, отражение нашего мира… Надо же, никогда бы не подумала, что все эти сказки правдивы. Хотя, чему я удивляюсь! Я ведь и в привидения когда-то не верила. Пока сама такой не стала…» — Расскажи мне свою историю? — попросила Мааль-Ди. — Гвенна не знала деталей, когда обратилась к нам за помощью и обрисовала ситуацию в общих чертах, а нам очень хотелось бы услышать о столь редко встречающейся среди людей любви. Действительно ли ваше с мужем чувство столь сильно, что смогло противостоять деснице смерти? Мария вздохнула. — Вы хотите услышать все с самого начала? — обреченно уточнила она. — Да. Мы еще помним твою боль, дитя шотландских гор. Ту, которую ты принесла в своем сердце, ступив на родную землю. И она до сих пор не утихла. Поведай нам о том, как могут любить люди. Мария заподозрила, что бессмертной туата-де просто стало скучно и она нашла в призрачной королеве возможность скрасить собственный досуг. Самой Марии не очень хотелось ковыряться в своем и без того кровоточащем сердце, но она не решилась отказать столь могущественному созданию. Королева начала свой долгий и печальный рассказ…