Следующим занятием у них стояли Чары с профессором Камелионом, и, вместо того чтобы притвориться, что он следует за Томом, Гарри сделал вид, что идет за группой шестикурсников, которые шли туда же. Урок прошел без происшествий, по большей части была теория, и у Гарри было достаточно времени, чтобы обдумать ситуацию. Стоит ли ему вступить в конфликт с Риддлом чуть позже? Или подождать пока Риддл вступит в конфликт первым? Потому что им точно
нужно было решить эту ситуацию; их кровати находились на расстоянии тридцати сраных футов друг от друга и Гарри был уверен, что не сможет сомкнуть глаз, пока этот инцидент не разрешится.
Может ему стоит отступить и подождать, что будет делать Риддл.
Долго ждать ему не пришлось. У них был обеденный перерыв после Чар и Риддл перехватил его, когда он направлялся в Большой зал.
— Гарри, можно тебя на пару слов? — нейтральным голосом спросил он.
Идем напролом, хах. Это будет интересно.
Он кивнул и пошел за Риддлом в пустой коридор. Они остановились, когда оказались вне пределов слышимости.
— Так, что ты хотел сказать? — Гарри начал.
Взгляд Риддла на секунду упал на пол, а потом снова поднялся на Гарри в (вероятно фальшивом) нерешительном жесте. Он сунул руки в карманы своей мантии, и прежде чем он смог сделать или сказать хоть что-нибудь еще, кончик волшебной палочки Гарри твердо прижимался к его шее, левая рука Гарри стискивала запястье его ведущей руки, а глаза Гарри смотрели на него, подозрительно сузившись.
— Я не знаю, куда ты хотел направить этот разговор, но он точно никуда не пойдет, если я не вижу твоих рук, — предупредил он так спокойно, как только мог.
Вместо обратных угроз или откровенных проклятий, Риддл невинно поднял пустые руки.
— Мерлин, а ты нервный. Я просто хотел извиниться, хорошо?
Извиниться?.. Понятно, вот как ты собираешься вывернуться. Неплохо, Гарри без слов оценил ситуацию. Риддл, должно быть, воспринял его молчание как сигнал к продолжению.
— Мне жаль, это было очень грубо с моей стороны. Просто я уже какое-то время изучаю легилименцию, и ты выглядел очень счастливым на Зельях, и я подумал, было бы неплохо почувствовать твои эмоции. Я не должен был делать это без разрешения.
— …А кто-то разрешал тебе это делать? — недоверчиво посмотрел на него Гарри в ответ.
— Фулкран и Даламар разрешали, — ответил он.
Конечно, они разрешили.
Том сглотнул, и Гарри невольно уставился на его кадык, так как он был чуть ниже уровня его глаз. Они стояли так близко все время? Если бы он поднял свой взгляд чуть выше, то увидел бы следы щетины на подбородке Риддла — у волшебника была нереальная челюсть…
— Не мог бы ты теперь убрать свою палочку?
— Э-э, да. — Гарри резко отпустил руку и провел свободной рукой по волосам. — Просто, эм, не делай так снова.
— Я не буду, обещаю. Если мы все обсудили, пойдем на обед?
— …Конечно.
Где-то по пути Гарри заметил, что руки Тома сжаты в кулаки. Он усмехнулся про себя.
***
Кто, Мордред его возьми, это был?
Кем он был?
Когда Слагхорн впервые представил его, Том не заметил ничего необычного в новом студенте. Он казался из того типа людей, которых Том ненавидел — защищенные чистокровки с плаксивой историей (вероятно, что-то связанное с этим дурацким шрамом на лбу) и страстью к квиддичу…
Честно говоря, кроме тех, кем было легко манипулировать, Том вообще никаких людей не любил. Но поскольку Слагхорн подлизывался к нему с самого начала, новичок, должно быть, был из богатой или влиятельной семьи — и Том собирался изучить возможность использования его так же, как Малфоя или Нотта.
А потом этот ублюдок пошел и выиграл у него на Зельях.
Никто не побеждал его на Зельях с первого курса! Если он что-то и ненавидел, так это проигрыш.
Но Поттер не остановился на этом. Он кинул ему самодовольную улыбку, как будто он
точно знал, что он только что сделал, и
хотел это подчеркнуть. Именно это вывело Тома из себя — ему нужно было знать, сделал ли Поттер это намеренно. Кроме того, ему не терпелось попробовать тот аккуратный маленький трюк, о котором он читал в темных книгах по легилименции, который позволял заклинателю пытать свою цель ужасными изображениями.
Как это привело к таким ужасным последствиям? Поттер не только почувствовал атаку, но и отразил ее, и, судя по тому, как его рука метнулась к палочке, он почти проклял Тома в ответ. Какую жизнь он прожил, чтобы получить такие рефлексы?
Том еще раз прочувствовал их, когда пошел решать ситуацию. У него был весь урок Чар, чтобы придумать подходящее решение, и в конце концов он решил подловить Поттера где-нибудь наедине и исправить ему память, прежде чем он сможет рассказать кому-либо или сделать резервную копию. Как, черт возьми, Поттер стал таким (справедливо) подозрительным? И так быстро? Новая Зеландия внезапно показалась гораздо менее дружелюбным местом, если оттуда выходили такие дети.
Ему пришлось перейти к плану Б,
чертовски унизительному плану Б — извиняться под прицелом палочки. Тома переполнял гнев второй раз за день, но ему пришлось весь день ходить и есть бок о бок с очкариком, как будто все было в порядке, хотя все было определенно
не в порядке.
Это потребует тщательного планирования, но в конце концов он отомстит. И никакой запас Феликс Фелицис в мире не сможет спасти Гарри Поттера, он позаботится об этом.
***
Гарри провел первые две недели в школе, не будучи искалеченным или проклятым… Это чего-то стоило, учитывая его ситуацию. У него была привычка спать с закрытым балдахином из-за заклинания тишины, которое он использовал, чтобы не разбудить своих соседей по комнате, если ему вдруг приснился кошмар — его можно было использовать только в закрытых помещениях… Как и заклинание Охранной Сигнализации, которое он накладывал на всякий случай. Это была сокращенная версия чар, что он и Гермиона использовали, когда они скрывались в прошлом году… но он был всего в нескольких метрах от дражайшего Томми, так что он не думал, что это чересчур. Постоянная бдительность!
Но оказалось, этого не было недостаточно для его
явно самоубийственной гриффиндорской части, поэтому он также приобрел привычку следовать за Риддлом, куда бы он ни шел — это был шестой год снова.
(буквально)
…Периодически он даже следовал за Томом днем, как потерянный щенок — в первую очередь, когда Том шел в библиотеку, так как ему нужно было знать, насколько далеко зашел Темный Лорд в изучении своей родословной. Риддл должен был однажды обнаружить свою кровную связь с Салазаром Слизерином, затем соединить ее с легендами о Тайной Комнате и начать ее поиск…
Кроме того, у Гарри был собственный домашний проект и ему абсолютно точно нужно было закончить его раньше Риддла.
Он мог бы просто убить василиска с помощью петуха, прежде чем Том получит шанс освободить его; спасти Миртл от смерти, спасти Хагрида от исключения, но тогда он рискнет столкнуться с временным парадоксом — кто знает, как бы пошла его первоначальная временная шкала без гигантской змеи, все еще находящейся в своем логове, и без Хагрида в роли лесника?
Поначалу Риддл, скорее всего, думал, что Гарри все время был рядом с ним потому, что Тому было поручено показывать ему все вокруг. Через неделю, когда Гарри явно больше не нуждался в руководстве, он заметил «
Ты действительно собираешься постоянно крутиться рядом?» взгляд. Сейчас же, когда он вставал, чтобы следовать за Томом или садился рядом с ним за обедом, он получал смиренный: «
Ты действительно собираешься постоянно крутиться рядом.» взгляд, и был полностью этим доволен.
Надо отдать ему должное, он не делал ничего, чтобы раздражать Риддла во время их совместного времяпрепровождения — они разговаривали, когда это казалось уместным, он был милым с
друзьями приспешниками Риддла, но в остальном поддерживал товарищеское молчание… Ну, или его иллюзию, потому что Гарри все время внимательно наблюдал за Риддлом и знал, что Риддл наблюдает за ним; он подозревал, что другой волшебник присоединился к игре только потому, что Гарри заинтересовал его после инцидента с зельями.
Единственное, когда Риддл был уверен, что Гарри нет рядом, — это классы, которые они не делили, и его патрули старост… ну, по крайней мере, он так думал. В те ночи Гарри занимался учебой (или бездельничал, в зависимости от его настроения), в безопасности за задернутыми шторами кровати, следя за точкой Тома на Карте. Он смотрел, задерживая дыхание, каждый раз, когда Том проходил мимо туалета для девочек на втором этаже.
«Нет, пока нет», — говорил он себе. Гарри пока не заметил какого-либо подозрительного поведения — книги, которые Риддл брал в библиотеке, были для домашнего задания, он никогда не менял свой маршрут, патрулируя коридоры, он был совершенно вежлив и никогда не выказывал открытой враждебности.
Гарри многое узнал о Риддле — как о его образе для публики, так и о нем самом. Персонаж Риддла довольно иронично напомнил ему Седрика Диггори: общительный, ответственный, галантный, образованный, популярный как среди студентов, так и среди учителей. Его настоящая личность проявлялась только через маленькие жесты, которые Гарри начал замечать: если он был раздражен, то он почти незаметно морщил нос, а если сердился или возмущался, то сжимал кулаки. Если его что-то забавляло, его брови немного приподнимаются, и, наоборот, если он притворялся веселым, он опускал их.
Наблюдая за Риддлом настолько внимательно, насколько мог, Гарри также стал замечать всякие ненужные детали — как его волосы образовывали симпатичный небольшой завиток на затылке, и всякий раз, когда Гарри сидел позади него в классе, он чувствовал странное желание просунуть в него свой мизинец… или то, как Риддл рассеянно ласкал нижнюю губу кончиком пера, и насколько чистой и бледной была его кожа. Каким он был стройным и подтянутым без рубашки, хотя он не был особенно мускулистым… Гарри чувствовал себя
более чем немного обеспокоенным, как эти наблюдения застревали в его голове, а также отчасти безумным, потому что, Мерлин, если он будет вынужден пересмотреть свою ориентацию
из-за Волдеморта, то он никогда не сможет смотреть в глаза своим родителям или его друзьям, когда они родятся…
…или Дамблдору. Иногда Гарри зависал на Трансфигурации при его виде, перебирая в воспоминаниях его высказывания, хотя помогало то, что в это время этот человек действительно был немного предвзят к слизеринцам.
Ночью в пятницу, 17 сентября, что-то на Карте Мародеров привлекло внимание Гарри. Он быстро начал искать Риддла, который в любую минуту должен был вернуться из своего патруля.
Вместо этого он нашел точку Риддла на шестом этаже вместе с Лестрейнджем и Эйвери. Последний раз он видел этих двоих, лежавших в своих кроватях — они, должно быть, проявили особую осторожность, чтобы он не услышал, когда они тайком ускользали из комнаты.
Это происходит!
Гарри быстро накинул Мантию на пижаму, наложил на ноги Силенцио и выскочил из общежития с Картой в руках. При ближайшем рассмотрении он увидел, как Малфой с Розье и Долоховым выходят из подземелий, в то время как Мальсибер и Нотт с кем-то по имени Аарон Моргенштерн ждали на седьмом этаже.
Конечно, Том Риддл устроил встречу там,
позёр.
Лучшим вариантом для Гарри было бы догнать группу Малфоя до того, как она достигнет Большой лестницы, и к счастью, у них не было большой форы. Он проследовал за ними весь путь до седьмого этажа, где ждали остальные, и дверь в Выручай-комнату уже была там. Теперь осталось самое сложное: войти незамеченным. Он приготовился в стороне, но у него не было достаточно хорошей возможности, пока не зашел последний участник. Сердце гремело у него в ушах, адреналин бежал у него в крови, но ему нужно было рискнуть. Он успел проскользнуть в последнюю секунду, и с облегчением откинулся на дверной косяк, осматривая сцену перед ним.
Комната не была сильно большой, ровно чтобы вместить участников собрания. Пре-Пожиратели Смерти занимали два длинных дивана со столом для переговоров между ними. Риддл сидел в кресле у изголовья и выглядел так невозмутимо-властно, будто был рожден для этого. Когда он наконец заговорил, его голос был твердым и торжественным:
— Вальпургиевы Рыцари, я призвал вас сюда поприветствовать новый семестр нашего правления. Вместе мы вернем утраченный порядок в Волшебный мир и объединим его в решающей битве против маглов.
Поговорим о
драматичном.
— Наша работа идет гладко — Рыцари, которые выпустились в прошлом году, успешно заняли перспективные позиции. Продолжая в таком темпе мы будем готовы предложить союз Геллерту Гриндевальду после того, как он выиграет войну в Европе на континенте. А пока… Вы сделали то, что я просил на нашей последней встрече?
Несколько «Да, милорд» пронеслись по комнате.
— Докладывайте. Исаак?
— Я попросил мою сестру поспрашивать в Департаменте Магического Правопорядка, как вы просили, Мой Лорд. Не было обнаружено ни одного случая некромантии или связанной с ней темной магии, по крайней мере, за последнее столетие.
Риддл понимающе кивнул.
— Тристан.
Мальсибер поморщился.
— Мне очень жаль, милорд, я несколько раз упоминал это в разговорах с отцом. Он не говорит со мной ни о чем, что происходит в Отделе Тайн, хотя и намекал, что это не имеет ничего интересного для нашего дела.
— Обидно, но понятно. Кристофер.
— В нашей семейной библиотеке было несколько упоминаний Философского камня с весьма туманной информацией о его создании. Я также нашел три ритуала, с помощью которых можно получить тело, но ни один из них не может полностью вернуть мертвых или обратить вспять процесс старения.
— Хорошо, расскажешь мне об этих ритуалах позже. Фулкран?
— Мне не удалось лично встретиться с Фламмелями, но я поспрашивал во французских волшебных кругах — эффект не идеален, как вы и подозревали. Они никогда не прекращали стареть и в настоящее время чрезвычайно уязвимые.
— Абраксас.
— В нашей библиотеке были две книги сомнительного качества по Некромантии, но никаких ценных упоминаний о Камне. Но там была книга, которую вы так долго искали. — Он положил черную книгу, в которой Гарри признал «
Секреты самого Темного Искусства», на стол перед Риддлом, который удовлетворенно улыбнулся.
— Превосходно. Моргенштерн?
Рыцарь, о котором шла речь, носил цвета Рейвенкло и значок старосты. На вид ему было лет шестнадцать, но он не учился ни в одном из классов Гарри — значит, семикурсник.
— Как и ожидалось, законодательство в отношении крови единорога жесткое — просто быть пойманным с ней или с любым зельем, которое ее содержит, будет достаточно, чтобы заработать годы в Азкабане. Никаких лазеек.
— Отлично. Я ознакомлюсь с вашими находками и дам знать, если мне понадобится что-нибудь еще. А пока сконцентрируйтесь на учебе — усердно работайте, чтобы продемонстрировать публике, что представляют собой Рыцари. Встреча окончена. Абраксас, останься.
Гарри отступил в сторону, чтобы остальные спокойно покинули комнату. Когда они остались одни, Риддл заговорил снова.
— Что ты знаешь о Поттерах?
Абраксас на мгновение задумался.
— Древняя чистокровная семья, достаточно влиятельная, типично гриффиндорская. Генри Поттер был предателем крови, публично критиковал то, что мы не помогали маглам во время их войны. Не так давно он погиб на дуэли против одного из людей Гриндевальда во Франции. Его сын сейчас ведет процветающий бизнес по производству косметических зелий. О боковых ветках ничего не известно, но, судя по недавним открытиям, некоторые Поттеры предположительно покинули страну, по крайней мере, два поколения назад… Этот вопрос из-за нового студента, который докучает вам, не так ли? Должны ли мы что-нибудь с ним сделать?
— Спасибо за заботу, но я вполне могу проклясть его сам, но сейчас не время. С этим Поттером что-то…
не так, но я уже пристально слежу за ним.
Гарри усмехнулся.
Кто еще за кем следит?
— Понимаю.
— На этом пока все. Нам пора. — Риддл встал с кресла и направился к двери. Гарри попытался отойти от нее, но резко остановился, когда почувствовал, что сзади его что-то тянет.
Дерьмо.
Дерьмо! Его Мантия, должно быть, прищемилась дверью, когда она закрывалась за ушедшими участниками. И что теперь?! Если он потянет за Мантию, то рискнет обнажить ноги, если откроет дверь, это будет выглядеть подозрительно…
У него не было времени думать и Гарри прижался спиной к стене, чувствуя дверной косяк своим правым боком, а его правая рука почти касалась ручки.
А потом был Риддл, всего в нескольких дюймах от Гарри, во всем своем темном великолепии. Если бы он случайно подвинулся немного левее, он бы натолкнулся на Гарри и
узнал бы…
…Но он этого не сделал. Он просто открыл дверь, придерживая ее, чтобы пропустить Малфоя вперед. Гарри, у которого сердце все еще бешено колотилось, рискнул выскользнуть. Одна группа Рыцарей — группа Моргенштерна, уже ушла, оставив четырех человек в ожидании своих старост. Гарри не видел необходимости в такой системе, но, честно говоря, ему было все равно — все, что он хотел сейчас, это бежать обратно в подземелья как можно быстрее, поэтому он быстро двинулся прямо к Большой лестнице и кинулся вниз.
Он добрался до спальни с двухминутной разницей с остальными — он не знал точно сколько, потому что к тому времени, когда его соседи вернулись, (так же незаметно, как и ушли) он уже был в своей постели с задернутыми шторами.
