Тест на доверие

      — Еще раз, ЧТО я должна сделать?       Изо всех сил сдерживаю улыбку и повторяю инструкцию: «Напиши на листке черты, которые ты в себе не любишь или считаешь неправильными. И действия, о которых сожалеешь. Сколько вспомнишь или сколько захочешь написать».       Эмити приподнимает бровь и смотрит прямо в глаза — мне кажется, что она анализирует, шучу я или серьёзно. Едва заметно краснеет. Резко выдыхает и с теплотой спрашивает, где бумага.       С радостью хватаю стопку листов и ручек, которую подготовила заранее, и протягиваю Эмити. Оставляю парочку листочков для себя и шустро рисую глифы. Бумага урчит, сворачивается в клубок как котёнок и превращается в сферу. За ней вторая. Минута — и комната напоминает космос с десятком солнц.       Свет есть. Иды с Кингом до завтра не будет, а о Хути я позаботилась. Можно спокойно продолжать тест и ни о чём не волноваться.       Почти с детским интересом наблюдаю, как Эмити старается не паниковать. Со стороны она напоминает отличницу — ровная осанка, сосредоточенный взгляд. Пишет первое слово и тут же зачеркивает. Наклоняется к столу. Заканчивает предложение, вспыхивает и скомкивает лист. Осматривает кулаки. Расслабляет их — и расправляет лист. Зрачки бегают справа налево и замирают.       Интересно, письмо летит в корзину потому что в нём что-то личное, или там просто лишний знак препинания?       Отворачиваюсь за миг до того, как Эмити поворачивается в мою сторону. Притворяюсь, что перечитываю Азуру в другом конце комнаты. Стараюсь не отрываться от книги, когда слышу бурчание или характерный звук зачеркивания. Не хочу её смущать лишний раз. Только во время тишины, из любопытства, поглядываю, что происходит.       Дочитываю очередную главу и замечаю, что давно не было звуков. Так, что тут у нас?       Эмити замерла на месте. Глядит на сложенные в несколько раз листочки. Может, не решается их отдать, потому что боится моей реакции? Зову её и напоминаю, что всё хорошо. Не обязательно продолжать тест, если тяжело или просто не хочется. Эмити отвечает, что хочет быть со мной честной.       — Готово… — неуверенно говорит и протягивает свои тайны.       Принимаю бумажное сокровище. Аккуратно разворачиваю на две части. Не читая, медленно рву листы на кусочки. Обнимаю шокированную Эмити:       — Ты замечательная. Внимательная, заботливая, сообразительная. Трудолюбивая и настойчивая. Всё остальное не имеет значения. Ты — хорошая.       Чувствую, как напряглись её плечи. Как на вдохе замерла грудная клетка, сдерживая дыхание. Ощущаю что-то влажное сквозь футболку и понимаю, что она плачет. Успокаивающе поглаживаю её по спине, от дрожащих плеч до поясницы.       Проходит пара минут. Когда я добавляю «ты не одна» — она перестаёт сдерживаться и плачет по-настоящему.       Стоим в обнимку, пока Эмити не успокаивается. Слышу шепот: «Спасибо, Луз». По интонации понимаю, что она улыбается. Крепко обнимаю и широко улыбаюсь в ответ. Теперь всё в порядке.       — Будешь чай? С печеньем в форме Азуры. Оно не убегает, но это не точно. Если что, я готова его поймать!       Эмити хмыкает — то есть, смеётся — и соглашается.       Вот и здорово. Люблю, когда она улыбается. И ценит себя.       Спускаемся на кухню. Достаю самые яркие кружки и ставлю чайник.       Когда будет подходящий момент — признаюсь, что Эмити мне нравится. Со всеми заморочками, несовершенством. Нравится, как работает над собой, учится доверять окружающим и проявлять эмоции. Как заботится о близких, и делает вид, что это не так. Это мило.       Только бы печеньки не разбежались.