Друзья, что не спят в ночи

      В комнате было темно. Тихо. Двое ее друзей и товарищей по команде уже спали. Руби повезло меньше.       Дело было не в том, что она лежала в простом мистралийском спальнике на деревянном полу. Нет, Руби привыкла спать в любых условиях на долгой дороге в академию Хейвен. К несчастью для нее, но в то же время к счастью, она привыкла к другой части ночной жизни во время своего путешествия по Аниме.       Откинув голову на подушку, рыжеволосая вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть налево. Ее сестра Янг лежала к ней спиной, и она могла видеть только гриву длинных великолепных светлых волос, выбивавшихся из-под одеяла. Светлые волосы. Руби закрыла глаза, и перед ее мысленным взором предстала копна светлых волос. Растрепанных, лохматых, неопрятных. Полная противоположность Янг, но гораздо более желанные. Достаточно, чтобы заставить Руби еще раз горестно вздохнуть.       И тут она услышала. За дверью раздался скрип. Тонкая, почти как бумага, раздвижная дверь традиционного мистралийского дома не хранила никаких секретов, и в темноте она могла различить силуэт с другой стороны. Смеет ли она надеяться? Может быть, ее ночной гость пришел, чтобы продолжить их давнюю традицию, даже после того, как к их маленькой компании присоединились Вайсс и Янг?       Руби крепко вцепилась в край одеяла, когда дверь медленно и бесшумно открылась. Она почувствовала, как сердце забилось в груди, когда высокий мужчина, чей силуэт невозможно было не узнать даже в темноте, появился в дверном проеме. Долгие секунды тянулись, пока он ждал, молча прислушиваясь к едва уловимым движениям. Возможно, даже тихо окликнул спящих. Ответа не было. Кроме нее, никто не проснулся. Руби это очень нравилось.       Жон шагнул внутрь, ступни его босых ног едва слышно ступали по гладкому и скользкому деревянному полу дома, в котором они остановились. Выйдя из своей комнаты, где спали Нора и Рен, Жон подошел к ней, полностью осознавая тот факт, что ее сестра и напарницы спали всего в нескольких шагах от нее. Руби перевернулась со спины на правый бок, чтобы поприветствовать его должным образом, ее ноги приспосабливались к ее новому положению.       Она почувствовала, что уже промокла.       Отчаянно пытаясь удержать свое тяжелое, прерывистое дыхание под контролем, Руби крепко сжала губы, когда Жон опустился на пол рядом с ней. Даже когда они не касались друг друга, она чувствовала его присутствие, словно невидимую ауру, исходящую от него и ласкающую ее кожу. Жон устроился на боку рядом с ней, лицом к ней, его глаза блестели всего в нескольких сантиметрах от ее лица.       — Привет… ты не против? — прошептал он так громко, как только осмелился. Его голос был едва слышен даже в неподвижной темноте комнаты.       Руби высунула язык и облизнула губы. Влага между ее ног уже содержала ответ на его вопрос. Все, что ей было нужно, это показать ему это.       Она наклонилась и чмокнула его в губы. Она быстро отстранилась, и ее глаза, уже привыкшие к темноте, увидели, что он тоже смотрит на нее. Она почувствовала его горячее дыхание, когда он с вожделением выдохнул, зная, что вот-вот начнется их столь привычная и обыденная ночь.       Руби сбросила с себя одеяло, прежде чем схватиться за пояс своих бело-розовых пижамных штанов с сердечками и стянуть их вниз по ногам. Она сбросила их с ног и положила на пол перед собой, прежде чем проделать то же самое со своими трусиками. Розовые и цветастые, она спустила их, открывая ночному воздуху свою горячую и томящуюся женственность. В доме было не так холодно, как в пути, но ей все равно хотелось согреться. В спешке она отбросила трусики в сторону, и ее глаза широко раскрылись, когда она поняла, что они приземлились на спящую Янг.       Янг. Янг. Рядом с ней были не только Рен и Нора. Даже не дядя Кроу. Это Янг. Это ее сестра. Она собиралась трахаться всего в нескольких шагах от собственной сестры.       Прежде чем она успела подумать об этом больше, большая и громоздкая фигура ее любовника забралась на нее сверху, его бедра остановились между ее теплыми, податливыми бедрами. Это не в первый раз. Даже не в десятке. Нет, Руби уже десятки раз испытывала удовольствия плоти, особенно плоти Жона, путешествуя в Мистраль и в самом городе.       Путешествие изменило ее. Изменило их. Проведя так много времени наедине с Жоном, отдав свою жизнь в его руки, а он свою — в ее, они изменили свои отношения. Тоска по комфорту, теплу, безопасности, как физической, так и эмоциональной, мучила их обоих. Их друзья убиты. Они, словно корабли, отправившиеся в путешествие всей своей жизни, с порванными парусами и сломанными рулями. Им была нужна передышка. Они нуждались в облегчении. Однажды ночью все это достигло точки кипения, и они нашли утешение, которое искали, в объятиях друг друга.       Там, под небом. Посреди ночи у костра. Не заботясь о том, что кто-то их услышит или увидит. Прямо рядом с тем местом, где спали Рен и Нора.       Самая волнительная ночь в их жизнях.       Руби почувствовала, как теплое и твердое мужское достоинство Жона коснулось ее бедра, и он наклонился, чтобы ответить на ее поцелуй в губы. Он коснулся ее губами и крепко прижал, так что ее голова зарылась в подушку. Ее губы раскрылись для него, и его язык проскользнул мимо ее зубов, борясь с ней, когда она давала и брала то, в чем они оба отчаянно нуждались.       В течение долгих секунд они целовались, ее руки обвивали его спину и скользили под рубашку, все еще надетую, лаская его широкую и мускулистую спину, пока он терзал ее рот. В конце концов он отстранился, но не настолько, чтобы упустить другие части ее тела своими жадными губами. Ее покрасневшая щека была его следующей целью, прежде чем он наклонился, чтобы поцеловать ее в подбородок. Оттуда он перешел к кончику ее подбородка. Под ним. Ее гладкая и мягкая шея. Он задержался там, вцепившись в плоть и нежно посасывая. Руби ахнула, когда он сделал это, и почти застонала, когда его зубы нежно прикусили ее.       Ей пришлось зажать рот рукой, чтобы заглушить шум. Чтобы Янг и Вайсс не проснулись и не увидели полуголого Жона на полуобнаженном лидере их команды.       Когда Жон, наконец, закончил дразнить ее, он отстранился, его руки прижались по обе стороны от ее тела, чтобы приподняться над ней. Руби видела, как его голубые глаза пристально смотрят на нее, а на губах играет легкая улыбка, когда он смотрит на девушку, которую полюбил, не просто как на друга, а как на кого-то гораздо большего. Несомненно, любовницу и, в тайне от остальных, девушку.       Взгляд Жона метнулся в ту сторону, где все еще спала блондинка. Руби на долю секунды проследила за его взглядом, а потом снова посмотрела на мальчика, висевшего над ней. Ее сердце бешено колотилось в груди. Янг так близко. Так близко, что Руби слышала ее сонное дыхание. И вот теперь парень прямо над ней, а его член торчит всего в нескольких сантиметрах от ее киски.       — Не разбуди ее, — прошептал ей Жон. Очевидное утверждение, но оно превратилось в традицию, возникшую после их поздних ночных встреч у костра рядом с Реном и Норой.       Руби кивнула и нетерпеливо вцепилась пальцами в спину Жона, молча желая, чтобы он добрался до того, что будет дальше. Она готова. Она хотела этого. Ее киска уже была скользкой от одной мысли о том, что ее трахают здесь и сейчас в одной комнате с Янг и Вайсс. Месяцы размышлений и принятие своего фетиша на секс при посторонних были всем, что ей нужно, чтобы с готовностью принять длинный, толстый член своего любовника.       Вытянув руку под Жоном, Руби почувствовала горячий твердый ствол, упирающийся в ее лоно. Одна рука задержалась на нем, сжимая его, пока парень медленно входил в нее. Другая ее рука потянулась ко рту, прикрывая его изо всех сил, пока отчаянные стоны наслаждения пытались проскользнуть сквозь него и насторожить других обитателей комнаты.       Медленно, невероятно медленно Жон скользил в нее, Руби чувствовала тепло и наслаждение, когда его мужское достоинство заполняло все внутри нее. Это чувство, от которого она никогда не устанет, и когда он вошел в нее, грудь Жона опустилась и прижалась к ее груди. Его сокрушительный вес на ней всегда утешал и успокаивал, и если бы она не была так возбуждена в этот момент, то была уверена, что смогла бы заснуть прямо здесь и сейчас, когда Жон все еще был внутри нее. Однако все, чего она хотела прямо сейчас, это чтобы парень трахнул ее глубоко и жестко, пока ее сестра спит рядом с ней.       Он медленно повернул бедра, мягкий и влажный хлюпающий звук прозвучал как гром в обычно тихой комнате. Руби хрипло вздыхала каждый раз, когда он снова входил в нее, воздух вырывался из ее легких, когда все тело и масса парня выбивали его из нее. Снова и снова Жон скользил наружу и обратно, ее хорошо смазанная киска легко принимала его медленные, но мощные толчки, которые загоняли ее в тонкий спальник, на котором она лежала.       Руби стиснула пальцы зубами, пока Жон трахал ее, набивая полный рот и кусая, чтобы заглушить звуки собственного удовольствия. Жалобные стоны и вздохи замерли на кончиках ее пальцев, прежде чем они смогли проскользнуть сквозь ее губы. Серебряные глаза крепко зажмурились, надеясь, что если она сможет притупить больше своих чувств, то сможет производить меньше шума. И все же, как бы она ни старалась отгородиться от окружающего мира, ничто не могло притупить ощущения от большого члена Жона в ее горячем, жаждущем влагалище. Парень колотил по ее мокрой киске так сильно и быстро, как только мог, не сотрясая сам пол, стараясь, чтобы это было как можно тише рядом с товарищами Руби по команде.       Ее зубы впились в пальцы с такой силой, что даже ее аура не могла защитить их от боли, и Руби вытащила их изо рта, прежде чем крепко стиснуть зубы. Это так тяжело. Настолько большой. Столь мощный. Она никак не могла насытиться членом Жона. Будь они наедине, она бы сейчас выкрикивала его имя, резко выгибая спину и дико дрыгая ногами. Но здесь Руби не могла позволить себе такой роскоши. Она должна молчать. Ей приходилось сдерживаться. Ее тело отчаянно пыталось забиться, язык жаждал кричать и выкрикивать его имя. И все же она не могла. Да и он не мог. Все, что она могла сделать, это спокойно лежать и принимать жесткие толчки своего любовника в себя.       Серебряные глаза распахнулись, когда большая ладонь опустилась на ее рот, крепко сжимая и закрывая ее губы от мира. Контролирующая рука Жона сжимала ее лицо, в то время как его бедра продолжали толкаться в нее. Руби отчаянно дышала через нос, пока он продолжал трахать ее, и в момент слабости громко мяукнула в его ладонь.       — Ш-ш-ш, — прошептал он мягко. — Не разбуди ни Янг, ни Вайсс.       Глаза Руби наполнились слезами, когда она повернулась и посмотрела налево. К длинным золотистым локонам сестры, которая все еще спала в блаженном неведении о том, что происходит в паре метров от нее. Руби задыхалась и стонала с каждым толчком, глядя на Янг, пока Жон колотил ее горячую, влажную киску. Она не могла поверить, как это ее возбуждало. Она не могла поверить, как сильно возбудилась, рискуя быть пойманной не только друзьями, но и собственной сестрой. Она не могла поверить, что занимается горячим, страстным сексом всего в паре шагов от Янг.       Если Янг сейчас перевернется, если Янг проснется и поймает их, она умрет. Более того, Жон умрет. Блондинка никак не переживет того, что ее сестру отымели, и тем более рядом с ней. Это так волнующе. Она чувствовала себя такой живой. Осознание того, что ее собственные крики удовольствия или звуки толчков Жона могут насторожить сестру в любой момент, делало этот опыт еще более невероятным.       Благодаря руке Жона, зажимающей ей рот, свободные руки Руби обвились вокруг его спины, ее ногти впились в него изо всех сил, пока он трахал ее на полу. Ее голые ноги обвились вокруг его талии, и Руби отчаянно начала поднимать свои бедра навстречу тихим толчкам Жона. Она уже близко. Она так близка к оргазму прямо сейчас, и она знала, что это будет лучший оргазм всей жизни, когда он произойдет. Сегодняшний вечер был самой невероятной и полной сексуальной эскападой в ее жизни. Все эти ночи в дороге, возможно, были прекрасны, но они бледнели по сравнению с опасностью и волнением, которые она испытывала, делая это рядом с собственной сестрой.       Ей хотелось выкрикнуть его имя. Жаль, что она не может говорить ему непристойности. Но прямо сейчас, когда она молча смотрела в жесткие голубые глаза Жона, ее собственные серебряные глаза должны были говорить за нее. Они блестели от приятных слез, и ее глаза сузились и расширились, пытаясь молча передать свое удовольствие и жажду парню, грубо трахающему ее. Она уже близко. Так близко. Так близко…       Жон замер, когда в дальнем конце комнаты послышалось шорханье. Когда тихий стон ее подруги эхом отозвался, как удар грома, девушка приподнялась со своего спального места.       Ни один из них не издал ни звука. Ни один из них не пошевелился, когда Вайсс встала со своего места по другую сторону от Янг и прикрыла рот ладонью. Она зевнула, и звук ее босых ног, шаркающих по полу, разнесся по комнате, когда она подошла к двери.       Жон, все еще находившийся над ней и внутри нее, повернул голову, чтобы посмотреть, как она уходит. Неужели… неужели она их не увидела? Не заметила? Руби знала, что безразличной Вайсс не существует. Возможно ли, что в своей сонной дымке она просто не заметила голую задницу парня, который всего несколько секунд назад трахал ее напарницу?       Звук льющейся воды из кухни дома, расположенной в комнате от них, раздался и через несколько секунд прекратился. Прошло еще несколько секунд, каждая из которых казалась целой жизнью, пока Руби лежала под Жоном. Каждый вдох был похож на отчаянное втягивание кислорода, пока Руби задавалась вопросом, что же им делать. Они никогда еще не были так близки к тому, чтобы быть пойманными. И когда Вайсс вернется в комнату, это вполне возможно.       — Что будем делать? — прошептал Жон ей на ухо.       Руби с удовольствием ответила бы ему, но его рука все еще прикрывала ей рот. Прежде чем она успела убрать ее и ответить, снова послышались шаги Вайсс.       С душераздирающим зевком Вайсс вернулась в комнату и потянулась, чтобы снова закрыть дверь.       — Кто оставил эту дурацкую дверь открытой… — пробормотала она так тихо, что Руби едва смогла разобрать слова.       Из-за плеча Жона Руби видела, как Вайсс устало протирает глаза, и с каждым шагом с губ бывшей наследницы срывался все более тихий зевок. Она рухнула обратно на свой собственный спальник, а затем послышались звуки накрывания одеялом.       Она их не заметила. Руби не могла в это поверить. Вайсс не заметила, как ее лучшую подругу трахали в одной комнате с ней. Хотя она знала, что сонная Вайсс жутко рассеяна, она никогда бы не ожидала, что она полный зомби посреди ночи.       Эта мысль была выдавлена из ее головы, в буквальном смысле слова тоже, когда Жон сделал хороший, жесткий толчок в ее киску.       От неожиданности Руби громко застонала в его ладонь и тут же попыталась взять себя в руки, когда Жон снова начал ее трахать.       Она не могла в это поверить. Не было никакой гарантии, что Вайсс уснула, и Жон снова начал трахать ее. Это было так рискованно. Столь опасно. Так совершенно безрассудно. И все же… такое возбуждение. Руби не могла этого отрицать.       Лихорадочное дыхание возобновилось, когда Жон мягко прижался к ней бедрами, а Руби отчаянно прижалась к нему своими. Вайсс не спала. Она все еще не спала. Так и должно быть. И все же она была недостаточно в сознании, чтобы услышать или распознать издаваемые звуки. Даже несмотря на то, что их прервали, этого простого факта было достаточно, чтобы подтолкнуть Руби к краю пропасти.       Крепко сжимая член Жона и его бедра, Руби кончила. Она изо всех сил старалась подавить этот звук, но резкий, гортанный стон вырвался из ее горла, и большая его часть, к счастью, утонула в руке Жона. Он продолжал двигаться, неумолимо продолжая наполнять ее своим членом, пока он тоже не насытился. Теплый и липкий сюрприз вскоре заполнил ее женскую пещерку, и мягкое, облегченное дыхание наполнило ее ухо, когда Жон прижался губами к ее голове, чтобы заглушить свой собственный оргазмический стон.       Долгие секунды они оставались на месте, их тела были сплетены друг с другом, склеенные липким семенем Жона. Руби чувствовала себя такой довольной. Столь наполненной. Не только физически, членом и спермой ее любовника, но и эмоционально удовлетворенной. Прикосновения Жона, его объятия — вот две вещи, которых она жаждала и в которых нуждалась. Сегодня она снова была удовлетворена, как и много раз ранее.       Глухой зевок Вайсс снова наполнил комнату.       — Руби… тебе приснился кошмар?.. — пробормотала она слабым голосом.       Когда Жон убрал руку от ее рта, и она судорожно глотнула воздух, Руби наконец смогла говорить свободно. — Нет, нет, я в порядке, Вайсс, — радостно прошептала она в ответ. Глядя на парня над собой, она никогда не чувствовала себя счастливее. — Извини, что разбудила тебя.       Два подростка еще немного отдохнули, наслаждаясь присутствием друг друга, пока разум Вайсс снова не погрузился в сон.

***

      Будучи студентом, Жон давно осознал важность возможности расслабиться. Выходные драгоценны. Даже время после занятий было важно, чтобы отдохнуть и развеяться. Однако, когда парень оказался в поисках спасения мира от древней бессмертной женщины, стремящейся завоевать человечество, важность этих маленьких моментов мира и спокойствия выросла в десятки раз.       Он сидел на диване в доме, где они с друзьями остановились, лениво и невнимательно смотря телевизор после целого дня тренировок. Сейчас самое время расслабиться. Выдохнуть. Провести некоторое время со своей лучшей подругой Руби, сидящей на диване рядом с ним. Прижавшись друг к другу под одеялом, пара подростков легко засыпала, давая своим друзьям неверное, но очень правильное представление о тайных отношениях, которые они скрывали от них. Если бы кто-то решил войти и прокомментировать их довольно интимную ситуацию, было бы достаточно легко предположить, что два друга обнимались под теплым и скрывающим одеялом, накинутым на них обоих.       Все сомнения были бы стерты, если бы они знали, что правая рука Жона обвилась вокруг талии Руби, его рука нашла путь под ее боевую юбку, а пальцы любовно гладили клитор девушки.       Голова Руби склонилась к его плечу, ее тихое дыхание и мяуканье звучали музыкой для ушей Жона. Одно дело трахаться в лесу посреди ночи, как они привыкли. Это само по себе было достаточно опасно и захватывающе. Однако здесь, в середине дня, посреди гостиной, где любой из их друзей или даже семья Руби могли поймать их, Жон почувствовал, как его сердце колотится в груди при мысли о том, что кто-то войдет, когда он будет играть с киской Руби. Он знал, что она чувствует то же самое.       Громкость телевизора могла заглушить большую часть страстных звуков Руби для того, кто вошел, и только Жон был посвящен в тайну, что он удовлетворял свою девушку прямо здесь, в открытую. Для всех остальных это выглядело совершенно невинно, два лучших друга делили тепло и использовали друг друга в качестве подушек, отдыхая после долгого дня тренировок. Однако реальность того, что скрывалось под одеялом, навсегда изменила бы отношения в командах. Так что лучше было оставить все как есть.       — Тебе это нравится, Руби? — прошептал Жон ей на ухо, наслаждаясь тем, что здесь и сейчас ему не нужно было молчать. Не было никакого риска, что кто-нибудь проснется. Он мог бы немного пошутить со своей возлюбленной.       — М-м-м, — заскулила она, кивая ему в плечо.       — Нравится, когда я глажу твой клитор? — спросил он риторически, пара пальцев мучительно медленно двигалась кругами вокруг горячего, влажного и чувствительного скопления нервов между ее ног.       — Очень… — прошептала она в ответ, ее рука обвилась вокруг его спины, и крошечная ладошка нашла свое место на его выпуклой промежности.       Она пошарила под одеялом, не в силах открыть глаза, Руби медленно, но верно нашла пуговицу и молнию на джинсах Жона. Ремни расстегнуты, и пока Жон продолжал гладить и растирать ее, он обнаружил, что его собственные потребности вот-вот будут удовлетворены. Хотя это было не так легко и удобно, как боевая юбка, решимость и железная воля Руби позволили ей высвободить твердый член Жона, и ее маленькие, ловкие пальцы начали двигаться вверх и вниз по стволу, пока ее большой палец полностью сосредоточен на его головке.       Жон издал глухой стон, когда Руби погладила его член, возвращая ему долг. Глубокий вдох. Дрожащий и прерывистый выдох. Жон закрыл глаза и прислонился головой к голове Руби, пока эти двое возбуждали и радовали друг друга под одеялом. Здесь, посреди комнаты, средь бела дня.       — Я близко, — прошептала она, ее рука медленно и осторожно двигалась вверх и вниз, чтобы не потревожить ткань, которая скрывала их. — А ты?       Руби получила фору, так что закономерно, что она кончит первой. Жону еще нужно время, чтобы ее догнать.       — Пока нет, — ответил он. Он прекратил поглаживание, и один из пальцев, который гладил ее, погрузился в женственность Руби и вскоре был полностью поглощен ее горячим, тугим влагалищем. — Может быть, мне просто нужно еще немного послушать, как ты стонешь.       Ее реакция была мгновенной на вторжение пальца, и когда Жон начал скользить им внутрь и наружу ее влажного лона, дыхание Руби соответствовало его темпу и проникновению. В ответ она начала надрачивать его член с новым пылом, отчаянно желая заставить своего мужчину кончить в ответ на экстаз, который он дарил ей.       Слушать хнычущие стоны Руби, пока он ублажал ее, стало новым любимым занятием Жона, и это делалось еще более приятным, делая это практически на виду. Войти мог кто угодно. Любой мог их поймать. Нора. Янг. Кроу. Боги, представить только, если бы Кроу знал, что он делает с ее племянницей. Если бы Янг знала, что он делает с ее сестрой. Это вполне приемлемо и по обоюдному согласию, но если бы они знали, что их драгоценная Руби выросла в законченную извращенку, которая начала заниматься сексом на публике… Жон мог только представить, как они отреагируют на это.       — А, мисс Роуз, — произнес знакомый и в то же время незнакомый голос. — Хорошо, я хотел поговорить с тобой.       Глаза Жона распахнулись, когда мальчик с разумом мужчины вошел в комнату и встал перед диваном. Оскар Пайн, или, скорее, директор Озпин, стоял перед ними, опираясь на трость, и его оливковые глаза горели предательским огнем, свидетельствующим о том, что последний контролирует тело мальчика.       Совершенно не подозревая о том, что девушка, к которой он пришел, в этот самый момент засунула палец себе в рот.       — З-здрасьте, Озпин, — выдавила Руби, поднимая голову с плеча Жона, чтобы посмотреть новоприбывшему в глаза.       Руби почти прекратила дрочить Жону, за исключением мягких движений большим пальцем, который все еще поглаживал головку члена Жона, в то время как ее рука оставалась обвитой вокруг его члена. Это приятно, так как Руби знала, что это самое чувствительное место в мужской анатомии.       Палец Жона вышел из ее киски, и он снова сосредоточился полностью на ее клиторе. Его пальцы скользкие от покрывающих их соков девушки возобновили трение.       Озпин слегка наклонил голову, рассматривая пару подростков, «отдыхающих» на диване вместе.       — Я приношу свои извинения за то, что потревожил твое свободное время, и твое тоже, мистер Арк, — сказал он, кивнув блондину рядом с ней. — Однако я хотел бы обсудить с тобой один вопрос. Ты можешь уделить немного времени прямо сейчас?       Дрожащий вздох сорвался с ее губ, когда Жон атаковал ее самое чувствительное место. Прикусив губу, она собралась с силами, чтобы заговорить.       — Хорошо, — выдавила она. — Продолжай.       Для Озпина это могло означать, что она может говорить прямо здесь и прямо сейчас. Однако для Жона это могло быть и личным посланием. Что его действия одобрены. Что она хотела, чтобы он продолжал сосредотачиваться на ее клиторе.       — Ах, да. Очень хорошо, — сказал мужчина. Он моргнул пару раз, и его лицо выдало неуверенность, которая прозвучала сразу же после этого. — Ты хорошо себя чувствуешь, мисс Роуз? Твое лицо, кажется, слегка покраснело.       Конечно, это так. Ее прямо сейчас лапает ее лучший друг, ставший парнем. Даже сейчас она получала удовольствие и возвращала это удовольствие юноше рядом с ней.       — Все хорошо, — настаивала она. — Продолжай…       Жону так сильно хотелось прорычать ей в ухо что-нибудь соблазнительное и сексуальное, подчеркивая, что именно он заставляет ее чувствовать себя хорошо. Но пока он будет подыгрывать ей. Не стесняться мужчины, который невольно наблюдал, как Руби удовлетворяют прямо перед ним.       — Ты уверена? На твоем лбу выступил пот, и ты, кажется, не можешь сосредоточиться. Если у тебя жар, мы можем отложить этот разговор на другое время.       Рукой, которая не была занята стимуляцией любовницы, Жон поднял руку и положил на лоб Руби. Действительно, теплый и потный, хотя Жон знал почему. В конце концов, он был причиной.       Позволив своей невинной руке задержаться на несколько секунд, Жон убрал ее, прежде чем снова посмотреть в лицо Оскару.       — О да, действительно жар, — пара кончиков пальцев под одеялом погладила складки ее киски, остальная часть пальцев скользнула вдоль клитора, спускаясь вниз. — Вообще-то, она очень горячая. Что скажешь, Руби?       Тихий жалобный всхлип сорвался с ее губ, и Руби поняла, что именно он имел в виду. Тот факт, что он так нагло сказал это в присутствии другого человека, только сделал это еще более приятным для нее.       — Так жарко… — в отчаянии прошептала она. — Очень, очень горячо…       Озпин задумчиво хмыкнул.       — Возможно, тебе следует отнести ее в постель, мистер Арк, отдых и расслабление — ключ к сбиванию лихорадки.       О, у нее была лихорадка, определенно. Арк-лихорадка. Хотя это было секретом для всех остальных, для Жона не было секретом, насколько Руби нравилось быть трахнутой им. И он не скрывал от нее, как сильно ему это нравится. Как сильно он ее любил.       Раньше ему не нужен был предлог, чтобы затащить Руби в постель. Однако если это было сделано по предложению самого бывшего директора школы, то кто такой Жон, чтобы спорить?       — Думаю, я справлюсь, — хитро ухмыльнулся он.       Озпин кивнул, и на его губах появилась мягкая улыбка.       — Отлично. Нам нужно, чтобы все были здоровы и готовы к тому, когда начнется следующий этап. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы мисс Роуз легла спать, и не спускайте с нее глаз. Я обязательно скажу остальным, чтобы они оставили ее в покое.       Мужчина отошел, так и не узнав, что Руби только что обрызгала все пальцы Жона. Рыжеволосая прикусила губу, уткнувшись лицом в плечо Жона, позволяя своему оргазму захлестнуть ее, когда Жон начал атаку на ее женственность. Ее зубы впились в его плечо, заглушая стоны, которые он спровоцировал.       Ее рука расслабленно обхватила его член, и все ее внимание было приковано к собственному оргазму. Непослушная девчонка. Ей придется отработать его, как только он затащит ее в постель, по предложению Озпина. В конце концов, она не могла просто оставить Жона в таком состоянии, не так ли?       Когда ее лицо оторвалось от его плеча, один взгляд в ее возбужденные, голодные глаза был единственным ответом, который ему был нужен, чтобы понять, что его время кончить скоро придет.

***

      Звуки смеха эхом разнеслись по всему дому. Группа подростков, друзей, которые пережили за последний год больше, чем большинство людей за всю свою жизнь, расположилась за обеденным столом, чтобы насладиться большим пиршеством вместе. С широкими, глубокими мисками перед ними и общим горшком еды в середине стола, Руби и ее пятеро друзей, нет, ее пять братьев и сестер, приготовились наслаждаться мирным и приятным временем вместе.       Сидя на подушке в типичной для Мистраля традиции, Руби позволила своим коротким, одетым в чулки ногам вытянуться под низким столом, пока она копалась в лапше. Не потребовалось много времени, чтобы глупая болтовня быстро перешла на все прошлые приключения, которые они пережили вместе в дороге. Приключения, в которые Вайсс и Янг не были посвящены.       — Как ты умудрился потерять карту в такой-то момент? — недоверчиво спросила Янг, ее ошеломленное лицо было сосредоточено исключительно на Жоне.       Парень, которому задали вопрос, сидел сбоку от Вайсс, и он застенчиво уставился в свою миску с дымящейся лапшой.       — Поверь, я до сих пор задаюсь тем же вопросом.       Янг рассмеялась. Вайсс тоже, и бывшая наследница неожиданно оказалась рядом с Жоном. Прошли те дни, когда она не выказывала ему ничего, кроме пренебрежения или презрения. Теперь, после всего, через что они прошли, она смотрела на парня с нежностью. Он, как и все остальные, был одним из самых верных и преданных друзей, которых она когда-либо могла иметь.       Руби искренне улыбнулась, сидя прямо наискосок от Жона. Она бы предпочла быть на месте Вайсс прямо сейчас, но для того, чтобы сохранять свои отношения в тайне, необходимо периодически быть порознь. Если бы она боролась за то, чтобы сесть рядом со своим возлюбленным, кто-то мог бы что-то заподозрить. То, что этим кем-то была бы Янг, было особенно вероятно.       Тем не менее, у Руби были свои способы показать свою привязанность даже вдали от Жона. Глядя на счастливое лицо Вайсс, она не могла избавиться от чувства торжества и превосходства над беловолосой девушкой. «Кто не успел, тот опоздал Вайсс, — подумала Руби. — Ты упустила кого-то невероятного».       Протянув ногу в чулке, она нащупала под столом ноги Жона, привлекая его внимание тычком пальцев. Он молча взглянул на нее, одарив ее улыбкой, которая для всех остальных все еще была связана с неловкой историей, которую он только что рассказал. Для Руби и только для нее она была особой.       — Эй, зато ты загладил свою вину, мистер Мускулы! — добавила Нора, указывая на парня своими палочками для еды. — Видели бы вы, как этот парень вынес гигантского гримм!       Руби видела это. Руби слишком хорошо все помнила. С того момента, как Жон впервые применил Кроцеа Морс в форме большого меча, и до того, как стала свидетелем того, как он сдерживал атакующего Нукелави в одиночку, не имея ничего, кроме собственной силы и твердости. Это было одними из самых невероятных и горячих вещей, которые она когда-либо видела в своей жизни. В пылу битвы она не могла этого понять, но, вспоминая, когда они благополучно добрались до Мистраля, она слишком хорошо помнила действия Жона.       Она так сильно оседлала его той ночью, что кровать, которую они использовали, рухнула под ее жесткими и агрессивными толчками.       Жон не сводил с нее глаз, пока она продолжала поглаживать его бедро кончиками пальцев ног.       — Я бы не справился, не измотай его Руби, — сказал он, пристально глядя в ее серебристые глаза. Его взгляд, его любящий взгляд, который был только для нее, заставил ее содрогнуться от восторга.       — Я? — переспросила она его. — Ты Рена в том бою видел? Да он из себя вышел!       — Извините, — смущенно сказал Рен. — Я тогда слегка погорячился.       — Не-не, — поспешно отмахнулась Руби. — Вышел из себя, в хорошем смысле, — объяснила она.       На мгновение воцарилась тишина. Рен моргнул.       — О-о-о… Спасибо.       Стол снова взорвался смехом. Было так легко смотреть на сражения, где на кону были их жизни, и смеяться над этим. Иногда в жизни случаются странные вещи. Теперь, когда опасность миновала, они все могли оглянуться назад и оставить хорошие вещи. Памятные вещи.       То, что заставляло их выходить из себя. Как Рен тогда.       Пальцы ног Руби переместились вверх по бедру Жона, тыча в ту часть его тела, с которой Руби была очень хорошо знакома. Даже когда смех продолжался, даже когда разговор продолжался, внимание Руби было сосредоточено исключительно на Жоне. Его взгляд был полностью прикован к ней. Она увидела, как его зубы слегка впились в нижнюю губу. Она чувствовала растущую твердость под тканью его голубых джинсов.       Безмолвно, со страстным выражением в глазах, Руби задала Жону вопрос, который мог понять только он. Продолжая растирать его под столом, она увидела, как его левая рука небрежно исчезла с поверхности, и на короткое мгновение она почувствовала, как его пальцы сжались на ее пальцах, прежде чем он начал украдкой расстегивать молнию на брюках.       Окружающий мир отступил в стороны, и она поняла, что они вот-вот сделают следующий шаг в своей игре. Трахаются в одной комнате со своими друзьями. Лапают друг друга прямо на глазах у их бывшего директора. Теперь… теперь Руби планировала подрочить Жону из-под обеденного стола, прямо когда они были окружены своими друзьями. Она не могла придумать ничего более волнующего, чем то, что они с Жоном собирались сделать.       — …пожалуйста, скажи мне, что эта дамочка получила свое, — сказала Янг продолжая какой-то разговор, на котором Руби не могла сосредоточиться. Не тогда, когда ее внимание было сосредоточено на Жоне и только на нем.       Его твердый член выскочил из штанов, и нога Руби, обтянутая ажурной сеткой, начала двигаться вверх и вниз по его стволу. Она увидела, как вздымается грудь Жона. Это осталось незамеченным всеми остальными. Только она знала, что происходит. Что послужило причиной этого.       — Конечно, нет, — сказала Вайсс. — Хотя мне очень и хотелось.       Другая нога Руби легла на колени Жона, и его пульсирующий член вскоре оказался зажатым между ними обоими, когда Руби провела пальцами вверх и вниз. Еще один судорожный вздох сорвался с губ юноши, и он сжал их, чтобы заглушить стон удовольствия, который Руби, несомненно, хотела вырвать в ответ на ее нежные поглаживания.       Она никогда раньше не делала этого ногами. Она никогда даже не думала об этом раньше. Было так много других вещей, лучших вещей, которые она могла сделать с членом Жона, чем это. Однако, учитывая их нынешние обстоятельства и расстояние друг от друга, это единственный выход. Она знала, как сильно Жон любит ее ажурные чулки. Ей было интересно, насколько ему нравится, когда они гладят его член.       Если судить по его лицу, то, вероятно, очень сильно.       — Да. Ни. В. Жизнь, — вызывающе заявила Нора, скрестив руки на груди. — Не поверю.       Мгновение спустя рядом с ней появился призрачно-белый борбатаск, и он агрессивно хрюкнул на рыжую девушку. Нора взвизгнула, падая на бок подальше от зверя, к всеобщему удовольствию, и комната снова взорвалась смехом. Руби воспользовалась возможностью воспользоваться шумом и отвлечением внимания в своих интересах, просунув твердый член Жона между двумя пальцами ног и дико поглаживая его своими гладкими чулками.       Руби наблюдала за лицом Жона, пока жизнь продолжалась вокруг них. Как и все остальные не обращали внимания на то, что происходило под столом. А Руби и Жон оказались затерянными в своем маленьком мирке. Каждый раз, когда он сжимал челюсти. Каждое едва заметное движение его губ. Каждый тихий вздох, который осмеливался сорваться с его губ. И все из-за нее. И все из-за ее действий. А все потому, что прямо сейчас, когда ее друзья и семья сидели и ели вместе, Руби ублажала ногами своего самого первого друга в Биконе.       «О, тебе это нравится, не так ли, Жон? — думала она, молча желая, чтобы ее мысли проникли в его разум, пока она смотрела на него. — Тебе нравится, когда я тру твой член перед всеми нашими друзьями. Что бы они подумали, если бы узнали, что мы так плохо себя ведем рядом с ними?»       Для них Руби — милая, невинная девушка. В ее теле не было ни одной пошлой косточки. Она образец добродетели. Охотница с благородной целью спасти людей и изменить мир к лучшему. И они правы. Она все еще такая. Герой, который не хотел ничего, кроме спасения людей, как во всех историях, которые мать читала ей в детстве.       Но она была чем-то большим. Гораздо большим, чем это. Она уже не маленькая. Она не рассеянная и наивная. Теперь она молодая женщина. У нее тоже свои потребности и желания. Те, которые удовлетворяет Жон, а она, в свою очередь, удовлетворяет его. Она любила его. Она так сильно его любила.       Даже если все, кто сидел с ними за столом, ничего не знали об этом факте.       — Прошло столько времени, — сказал Рен, комментируя чью-то фразу.       «Да, прошло столько времени, — согласилась Руби. — Так давно мы с Жоном ничего не делали», — не говоря уже о том, что они занимались любовью только прошлой ночью. Для Руби это был долгий срок.       — Мы все по-своему выросли.       Конечно выросли. Руби превратилась в красивую молодую женщину. У нее были изгибы в тех местах, которых не было, когда она впервые прибыла в Бикон. Она любила эти перемены в себе. Она знала, что Жон тоже их любит. Он любил хватать и сжимать все ее лучшие, мягкие места. Ему нравились ее сиськи у него во рту. Ему нравилось шлепать по ее упругой заднице, когда брал ее сзади. Но самое главное…       Больше всего ей нравится, как вырос он. Его большие выпирающие мышца и длинный толстый член…       — Ты так думаешь? — спросила она Рена, потирая ту часть Жона, которая «росла» каждый раз, когда она уделяла ему внимание.       — Ну, вспомните, какими мы были в Биконе. Считаете, что не делали ничего дурацкого или постыдного? Или не думали, что вы само совершенство?       Дурацкого. Смущающего. Если это был критерий, который Рен использовал, чтобы судить об их взрослении, то Руби, возможно, не смогла бы сказать, что она выросла так сильно. В конце концов, она была близка к тому, чтобы заставить Жона кончить прямо здесь и сейчас, в окружении всех их друзей. Мало что может быть более дурацким или смущающим.       — О Боги, — сказала Вайсс, пряча лицо в ладонях.       Руби улыбнулась, заставив Жона простонать. «Отвергнуть Жона было твоей крупнейшей ошибкой», — подумала она.       — Наверное, иногда, я была немножечко несносной, — сказала Янг.       «Не ты одна», — подумала Руби, глядя, как голова Жона откинулась назад, а глаза закрылись в безмолвном блаженстве.       — Ты? — спросила Руби. — Я в одиночку хотела забить невермора на второй же день в академии. «И прямо сейчас я дрочу Жону ногами прямо рядом с тобой», — добавила она про себя.       — Так вот, этот стыд, — продолжал Рен. — желание сказать себе прежнему не быть таким идиотом доказывает, что вы уже не те, кем были раньше.       Руби терла. Она уловила едва заметное учащение дыхания Жона.       — Вы умнее.       Руби прикусила губу и гладила его так настойчиво, как только могла.       — Или добрее.       Жон стиснул зубы.       — Или сильнее.       Он снова вдохнул, и Руби почувствовала, что конец близок. Она прикладывала все возможные усилия, сосредотачиваясь на его члене, в своем стремлении заставить его кончить.       — И вам есть куда расти. Всем нам.       Жон простонал, и Руби почувствовала на пальцах ног что-то горячее и влажное. Она усмехнулась парню, который извергал сперму под столом, покрывая его нижнюю сторону и ее ноги, белой, липкой субстанцией.       Используя чулки, чтобы он кончил как можно больше, Руби продолжала гладить его член, пока не выдоила из него все, что могла.       Если Рен и дальше будет говорить, то не найдет благодарного слушателя. По крайней мере, в лице Руби. Прямо сейчас все ее внимание было сосредоточено на Жоне и минимальных изменениях на его лице, когда Руби продлевала его оргазм как можно дольше, наслаждаясь тем фактом, что она заставила его кончить под столом перед всеми их друзьями.       И никто не имел ни малейшего понятия.

***

      Теперь пришло время прибрать. И не только беспорядок, который он устроил под столом.       Вымыв посуду, Жон принялся собирать грязные миски и кастрюли, которыми они пользовались за ужином. Часть жизни в одиночку означала, что никто не будет делать такую работу за вас. Нет больше мамы и папы, чтобы мыть посуду. Нет, он и его друзья уже стали взрослыми. Они предоставлены сами себе. На них свалились рутинные дела, и одной из них была чистка грязных кастрюль.       Поставив их в раковину, Жон глубоко вздохнул, обдумывая стоящую перед ним задачу.       — Эй, Жон, — раздался голос у него за спиной.       Он улыбнулся, и холодок пробежал по его спине при звуке голоса девушки, которую он любил больше всего на свете. Обернувшись, он увидел, что Руби остановилась в дверях кухни, невинно заложив руки за спину. На ногах у нее были высокие черные боевые ботинки, скрывающие следы всего, что он на нее обрушил, когда она ублажала его под столом.       Жон все еще не мог поверить, что она сделала это. Прямо здесь, перед таким количеством людей, это было невероятно рискованно, но это только добавляло удовольствия. Он никогда бы не подумал, что ему понравится такое раньше, но в этих обстоятельствах и от Руби в частности, это было потрясающе. То, как она смотрела на него, когда делала это, то, как ее ноги в чулках касались его чувствительного члена, это невероятно.       — Привет, — ответил он, подходя к ней вплотную. Здесь, наедине, они могли бы поделиться еще одним кратким выражением своей привязанности друг к другу. Может быть, не задрав юбку и не прижав ее к стене, но может быть… всего лишь невинный поцелуй. Что-то, что удержит их до вечера.       Она подошла к нему вплотную и взяла его руки в свои. Глядя на него снизу вверх, Руби смотрела на него своими удивительно блестящими серебряными глазами. Глаза, в которых было столько любви и страсти к нему. Глаза, которые он едва ли заслужил. Руби Роуз всегда была милой, но она превратилась в удивительно красивую молодую женщину. Он не мог поверить, что она влюбилась в такого парня, как он.       Он узнал страстное выражение ее лица. То, которое выражало жажду любви. Жажду его. Жон наклонился, чтобы дать своей девушке и любовнице поцелуй, которого они оба отчаянно хотели.       — Ой, что вы тут делаете?       И тут же резко остановился.       Руби подскочила, отпрянула и обернулась, чтобы увидеть сестру, стоящую в дверном проеме. Она тяжело оперлась на бионическую руку, и ее лицо расплылось в паршивой ухмылке.       — Я-янг? — нервно сказала Руби.       — Вы что, держались за руки? — недоверчиво спросила блондинка, входя в кухню. — Из всех непристойных вещей, которые вы могли бы делать на публике, вы двое держались за руки?       Жон переглянулся с Руби. Неужели их застукали? Или Янг просто дурит им голову?       — О, моя милая, невинная сестра! — пожаловалась Янг, явно преувеличенно, театрально приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — Я не могу поверить, что она держит мальчика за руку в месте, где ее может поймать кто угодно! Что бы подумал папа, если бы узнал, что ты держишься за руки в твоем возрасте?       Через мгновение старшая девушка расхохоталась, явно забавляясь собственными шутками, и положила руку на плечо Руби. Она несколько раз погладила рыжеволосую девушку, а другой рукой вытерла слезы с ее глаз.       — А, я просто прикалываюсь, — продолжила она. — Но вы должны быть осторожней. Если люди увидят, что вы вот так держитесь за руки, они могут подумать не о том.       Жон и Руби снова переглянулись, прежде чем тоже невинно улыбнуться.       — Да, возможно, — с готовностью согласилась Руби. — Я имею в виду, ты можешь себе представить, что мы вот так держимся за руки на глазах у всех? За каких идиотов ты нас считаешь?       — Ха-ха, да, — добавил Жон. — Лучше берегись, Руби! Или я буду держать тебя за руку рядом с Янг, пока она спит!       — А я буду держать тебя за руку под столом, пока мы будем есть!       Все трое рассмеялись вместе, хотя одна из них совершенно не замечала, что шутка была гораздо более реальной и серьезной, чем она могла себе представить.       Янг удивленно покачала головой, прежде чем повернуться и выйти.       — Вы, ребята, просто будьте осторожны, ладно? Я больше не хочу видеть, как люди так держатся за руки! Тебя могут арестовать за непристойное поведение!       Они снова рассмеялись, и Янг прицелилась и выстрелила в них из двух шутливых пистолетов, прежде чем выйти из кухни, думая, что она самая смешная девушка в мире. Когда Жон и Руби пришли в себя, они в очередной раз переглянулись, прежде чем их осенило вдохновение.       — А где мы будем делать это дальше? — тихо спросил Жон.       Руби замурчала, обдумывая вопрос.       — Как насчет твоей комнаты сегодня ночью? — предложила она. — Посмотрим, действительно ли Нора так крепко спит, как ты говорил.       Жон кивнул в знак согласия. Нора действительно спала очень крепко. Он должен был посмотреть, будет ли она все еще спать, когда Руби будет оттрахана прямо рядом с ней. _______________ Автор: мне пришлось пересмотреть V05E07, чтобы написать сцену ужина. Ох, мучительно. Так что, да. Это было вдохновлено исключительно непристойным артом по Ланкастеру. Хотя мне нравится писать о Руби как о милой, милой, невинной маленькой булочке с корицей, мне также нравится идея о том, что глубоко внутри она жуткая извращенка. То же самое и с Саммер. Эти женщины Роуз, что я могу сказать? Сахар, специи и все такое пошлое. Во всяком случае, я надеюсь, что вам понравилось это, должен признать, необычное изображение Ланкастера. Если вы все еще хотите получить свою дозу Жон/Руби, могу ли я предложить вам проверить последнюю главу «Red like Roses? Gross!» [https://www.fanfiction.net/s/13224722] который обновился в начале недели. Если вам интересно. Как всегда, спасибо за чтение.