Ответы Леви-а-Тана

Бесконечная толпа движется по улицам вечернего мегаполиса подобно воде, растекающейся по длинным земным каналам. Толпа принимает в себя каждого, кто решается стать ее частью. Она погружает человека в непрекращающийся шум и обилие ярких цветов в одежде прохожих. В нее бесполезно всматриваться, ведь насколько разнообразна она, настолько и быстра, и, как не пытайся, ничего, кроме разноцветного и расплывчатого в своих формах очертания, рассмотреть нельзя. Толпа приглашает. Толпа прячет. Толпа убивает. В буйстве жизни, которым пропитана толпа, те, кто не делает ничего странного или не выглядит странно, не вызывают никакого интереса. Очередные люди, на лицо которых посмотришь один раз и забудешь навсегда. Если ты в толпе, то тебя как бы нет. Леви, на первый взгляд, имеет все признаки для того, чтобы выделяться: высокий рост, форма тела, напоминающая шкаф, пышная заострённая прическа, молнии-бакенбарды, вечно хмурый вид и офицерская форма. Но в толпе, стоит только убрать любимые Параболы, переодеться во что-нибудь гражданское и накинуть на голову капюшон, он магическим образом растворяется, становится ее неотъемлемой частью, "обезличивается". Но, в отличие от большинства людей, что теряют собственное "я" потоке, Леви лишь прикрывается толпой. «Убийственная прогулочка», — думает он и усмехается. Леви не любит толпу, чувствует себя в ней некомфортно, хочет побыстрее уйти оттуда, но вместо этого специально не торопится, концентрируется ещё больше, чем раньше, и всматривается в прохожих, желая не потерять из виду блондинистую макушку, что принадлежит его цели на сегодняшний вечер. Вария выполняет задание, пока шанс его успеха девяносто процентов. Леви более чем уверен, что шанс выполнения этой миссии - девяносто девять и девять десятых. Одну ничтожную десятую занимает вероятность того, что цели удастся скрыться, но верится в это с трудом. Если бы не многолюдность, то все происходило бы намного быстрее. Убийство в городах совсем не по его части, ведь пламя Грозы совершенно не подходило для работы в таких местах. Ему нужно полноценное поле боя, чтобы использовать максимум своего потенциала. Леви прикусывает губу, когда ему кажется, что цель потеряна, но через секунду он уже замечает ее снова и, не глядя, проверяет спрятанный под плащом боевой нож. Леви - профессионал. Даже если условия не играют ему на руку, то это не значит, что миссия становится сложнее. Чем жёстче условия, тем больше соблазн быстрее разобраться с целью. Его скорость работы — лучшая, и давать повод для сомнений в этом он не собирается. Максимум полчаса, чтобы жертва не успела покинуть толпу, и он может рассчитывать сегодня ночью уже отправиться в штаб с отчётом, а ведь прибыл только сегодня утром. Леви слегка улыбается мыслям о скорой победе и начинает сокращать дистанцию, аккуратно пробираясь сквозь людей впереди. Мимоходом ему думается, что сам бы он никогда не взял эту миссию, ведь она совершенно не подходит его стилю боя. Леви любит масштабные и громкие драки, где не нужно много скрываться или быть аккуратным, ведь это далеко не его конек. И именно поэтому теснота толпы так сильно раздражает, как он не пытается об этом не думать. Его Параболы идеальны для грозовых атак, которые он использует и которые такие же мощные, как и он сам. Из-за этого небольшой относительно боевого зонта нож кажется ему несерьезным, хотя именно им Леви собирается устранить жертву. «Надеюсь, потом будет что поинтереснее». Несмотря на все неудобства, Леви с гордостью соглашался покончить с сегодняшней целью, ведь это поручение босса. Когда босс дает ему миссии, то он в последнюю очередь думает о том, насколько миссия подходит или не подходит его стилю или еще чему, у него даже мысли такой никогда не возникало. Когда он стоит перед Занзасом, слушая его указания, единственная мысль, которая вертится в его голове: «Я не подведу босса!» И, когда Скуало поднимает вопрос о замене его кандидатуры на Луссурию, которому легче в таких условиях и который должен скоро вернуться с другой миссии, Леви презрительно фыркает и, не желая заводить драку при боссе, просто посылает капитана куда подальше. И, не хотя еще что-либо слушать от патлатого черта, просит Занзаса разрешения незамедлительно приступить к выполнению, получает это разрешение и в ближайший час уже находится в пути. Босс скажет убить – убьет. Босс скажет умереть за него – умрет. Босс захочет убить его – не пошевельнется, чтобы защититься, и будет считать это высшей честью в его жизни. И, тем более, если босс дает ему какую-либо миссию, вне зависимости от его состояния, способностей и желания, он ее выполнит, и никак иначе. Леви от цели отделяет всего несколько человек, и он аккуратно достает нож, следя за тем, чтобы не поранить кого-нибудь лишнего. В его деле главное точность и умение хорошо контролировать оружие в руках. Офицер редко сражается с ножом, но это совершенно не значит, что он забыл, как это делается. Не зря же он тренируется, в конце концов. Он подходит почти вплотную, но мужчина перед ним этого совершенно не замечает, привыкший к давящей со всех толпе. Это Леви только на руку. Он становится сбоку и, не сбавляя темп хода, приобнимает жертву рукой с ножом, подставляя тот к шее. – Одно слово – и ты покойник, – ровным голосом говорит Леви, стараясь сразу же не прирезать долгожданную цель. – И не смей сбавлять темп или еще что-то выкидывать. Мужчина находится в ужасе, Леви не нужно слышать его голос, чтобы понять это, ведь хватает одного взгляда на резко побледневшее лицо и съежившуюся фигуру. Они делают так шагов десять, Леви молчит, а мужчина в панике пытается всмотреться в его лицо, скрытое капюшоном. – Пока, – Леви улыбается, предвкушая завершение работы, а потом делает один точный надрез в области шеи, быстро прячет нож и толкает мужчину локтем под ноги многотысячной толпе. Удивительно, как безразлично люди топчутся по своему собрату, принимая его за что-то неживое. Кажется, Леви слышит доносящиеся сзади недовольные возгласы, но никто так и не останавливается разобраться, что к чему. Толпа скроет за него любые улики. А Леви надеется, что в следующий раз перед убийством он сможет хорошенечко подраться, ведь хорошие бои он любит, хоть к самим убийствам относится с безразличием. Это его работа, ничего личного. Леви дальше идет в толпе, как само собой разумеющиеся. Он все также не привлекает ничьего внимания – его вид все такой же блеклый на фоне других людей. Его «растворения» в общей массе никто и не заметит, также, как и не заметит тот момент, когда он отделяется от потока в своем собственном направлении. Тем временем где-то посреди улицы слышен громкий женский крик: она наступила на чье-то окровавленное и раздробленное до неузнаваемости лицо.