Жизнь и обманы Рейегара Таргариена

Глава 24 Станнис Баратеон при всем желании не мог похвастаться легким нравом и жизнерадостностью. С самого рождения жизнь не была к нему особенно благосклонна. И он от всей души отвечал ей взаимностью. Существование в вечной тени своих братьев, несмотря на все старания. Гибель родителей, женитьба на, мягко говоря, не слишком красивой женщине. Единственный наследник – девочка, переболевшая в детстве серой хворью. Мрачная, черная цитадель на, практически, лишенном растительности камне посреди Узкого Моря, являющаяся его владением, которая ему даром была не нужна. Штормовой Предел, отданный Робертом не ему, как следующему по старшинству, а Ренли. Все это ни на йоту не добавляло Станнису хорошего настроения. Однако многочисленные обиды и горе не только закаляли его характер, делая его поистине стальным. В богов, как это ни странно, лорд Драконьего Камня не верил. Он отвернулся от них в тот момент, когда узнал о кораблекрушении, в котором погибли его родители. Вместо того, чтобы впасть в религиозный фанатизм под многочисленными ударами судьбы, Баратеон стал убежденным атеистом. Ему хватало ума не демонстрировать свои взгляды широкой публике, не выделяться в этом на фоне остальных лордов. Но природа не терпит пустоты. Вместо религии в сердце Станниса Баратеона поселились закон и долг. Со временем он в его душе не осталось ничего, кроме этих двух вещей. А, нет, было еще крайне уязвленное честолюбие, которое, однако, не слишком влияло на его действия и поступки. Несмотря на всю немалую обиду на своего старшего брата, Станнис беспрекословно ему подчинялся. Несколько месяцев произошло то, что поставило его в очень сложное и даже опасное положение. Будучи членом Малого Совета в качестве мастера над кораблями, лорд Драконьего Камня по паре месяцев в году проводил в Королевской Гавани. Отчет о состоянии королевского флота, отчет о конфискованной контрабанде и прочее, относящееся к его непосредственным обязанностям. В отличие от Ренли, который занимал должность мастера над законом и относился к своим обязанностям примерно так же, как Роберт к своим, Станнис добросовестно выполнял возложенное на него бремя. Вот, в одно из таких посещений Джон Аррен поделился с ним подозрениями. Очень опасными подозрениями, заключающимися в том, Серсея неверна Роберту, а все его дети – бастарды Кингслеера*. Станнис, как только это услышал, был, мягко говоря, ошарашен и тут же потребовал у старика Аррена доказательств. Прямых доказательств у десницы, конечно же, не было. Зато косвенных вполне оказалось предостаточно. Чтобы убедиться, Баратеону пришлось обойти приличную часть борделей столицы. Он знал, что Роберт беспорядочен в своих связях, но не мог даже предположить, что у него столько незаконнорождённых детей в одной только Королевской Гавани. Несмотря на то, что утверждение Джона было похоже на правду, у Станниса оставались вполне весомые сомнения. К тому же, старик наотрез отказался поведать, с чего он вообще взял, что Серсея изменяет Роберту. Аррен хотел, чтобы Станнис поговорил со старшим братом по поводу столь щекотливой темы. Но он, мало того, что сомневался в самом факте измены, так еще и подозревал, что Роберт его не послушает. В самом деле, цвет волос и глаз ровным счетом ничего не значит. Кровь Ланнистеров вполне могла оказаться сильнее крови Баратеонов. И даже записи в той книге мало, что доказывают. При желании все, что нарыл Аррен, можно развеять, как дым на ветру. Однако вскоре произошло то, что заставило Станниса резко пересмотреть свою позицию. Джон Аррен совершенно неожиданно умер. Это и вправду было очень неожиданно. Несмотря на свой возраст, Хранитель Востока не был старой развалиной и совершенно не походил на человека, находящегося одной ногой в могиле. А тут еще выскочила жена Аррена, Лиза. Данная леди от горя находилась в не слишком здоровом состоянии, однако она рассказала ему, что ее мужа отравили Ланнистеры и в тот же день спешно, вместе с сыном отбыла из столицы. Станнис понял, что раз Джона посмели убить, значит, его догадки были верны. Роберт был на очередной охоте и отсутствовал в Королевской Гавани. В такой ситуации лорду Драконьего Камня ничего не оставалось, как последовать примеру Лизы Аррен. Если Ланнистерам удалось подослать отравителя к деснице, то с ним и подавно расправились бы. Станнис не слишком разбирался в ядах, но даже он слышал о снадобьях, которые начинают действовать только через несколько часов. От таких никакой дегустатор не поможет. И вот, на протяжении пяти месяцев Станнис сидит на Драконьем Камне и думает, что ему делать. У него есть серьезные подозрения, что Роберта может постичь судьба Аррена, ведь он окружен Ланнистерами. Рассказать ему правду он не может. Брат просто не поверит. И объяснять что-то Роберту совершенно бессмысленно. Единственное, что Станнис мог в данных условиях, это готовиться к возможному столкновению с Ланнистерами. Чем, собственно, он и занимался все это время. Рассылал воронов своим вассалам, укреплял собственный флот. В общем, вел не слишком интенсивную подготовку к войне. Станнис не знал точно, будет война или же нет. Однако интуиция подсказывала ему, что добром вся эта история явно не кончится. Надо сказать, проблема престолонаследия – далеко не единственное, что смущало ум (и не только) Станниса. Красная жрица, Мелисандра. Очень загадочная женщина. Но кроме этого очень опасная и очень… притягательная. Она приплыла на Драконий Камень меньше года назад и уже успела за это время обратить очень многих в свою веру. В том числе и его жену, Селису, которая теперь чуть ли не в рот заглядывает Красной Женщине. Сам Станнис относился к проповедям Мелисандры достаточно холодно. Он не верил ни в каких богов ни в Семерых, ни в Рглора, ни в кого бы то ни было еще. Надо сказать, особенно настойчиво жрица пыталась обратить именно его. Однако все эти разговоры про его якобы «избранность» Станнис воспринимал с огромной долей скептицизма, воспринимая скорее, как способ подлизаться к высокородной особе. Вот к чему Баратеон не был равнодушен, так это к самой Мелисандре. У Станниса сложилось вполне обоснованное подозрение, что Красная Жрица пытается его соблазнить. При каждом разговоре с ним она ведет себя довольно таки провокационно, но при этом так, что обвинить ее просто не в чем. Сам же Станнис в связи с этим находился в довольно таки затруднительном положении. Будучи человеком довольно таки твердых моральных принципов, он не терпел никакой супружеской измены. Даже такой, откровенно непривлекательной женщине, как Селиса. Однако лорд Драконьего Камня, помимо всего прочего, был еще и здоровым мужчиной, который последний раз спал со своей женой больше трех лет назад. А тут в прямой видимости появляется ослепительно красивая женщина, оказывающая ему недвусмысленные знаки внимания. Вот Баратеон и мучился. С одной стороны долг, с другой желание. Долг пока перевешивает. Но даже самому Станнису понятно, что рано или поздно он таки сдастся. - Вы что-то хотели, сир Акселл? – удивленно спросил Станнис, ворвавшегося к нему в кабинет кастеляна крепости. Баратеон занимался очень важным делом, сверял бюджет за последние полгода и прикидывал, осилит ли он долгую военную кампанию. И результаты его не слишком радовали. Конечно, неизвестно, придется ли ему вообще воевать. Но в таком деле лучше перестраховаться, чем оказаться недостаточно бдительным. Удивление же было связано с откровенно напуганным видом шурина. Родственника жены Станнис не слишком жаловал, но уж трусом его назвать можно с большим трудом. - Милорд… к нам пришел флот… - Флорент произносил слова так, будто каждое из них доставляет ему чуть ли не физическую боль. - Что вы мельтешите, сир Акселл? Говорите яснее, какой еще флот?! – поторопил подчиненного Баратеон. Если произошло действительно что-то серьезное, боязливость шурина пришлась, как нельзя некстати. - Да, простите милорд… У Драконьего Камня… у Драконьего Камня стоит большой флот. Моряки насчитали более сотни судов. Они несут знамена ваших вассалов… и не только. Над каждым… над каждым кораблем развевается красный, трехголовый дракон на черном поле. - Сир Акселл, позвольте узнать, что вы пили? Это очень важно, нужно немедленно уничтожить столь забористое пойло, пока им не отравились все обитатели замка, - сказанное Флорентом было настолько абсурдно, что Станнис сразу же подумал о некоторых мирийских винах с добавками из каких-то трав, из-за которых людям мерещится всякое. - Поверьте, милорд… я полностью трезв. Загляните в окно. Пару секунд посверлив кастеляна угрюмым взглядом, лорд Драконьего Камня, оставив перо в чернильнице, встал из-за рабочего стола и пошел к расположенному позади окну. Так как Станнис был довольно таки аскетичен в быту, то и кабинет его не поражал воображение размерами или же внутренним убранством. Пройдя семь метров, Баратеон распахнул ставни и высунулся в окно, насколько это возможно. Поморщившись от ударившего в глаза солнечного света, он непроизвольно опустил взгляд вниз, на морскую гладь. *** В просторном помещении, посредине которого находился большой стол с искусным макетом Семи Королевст, стояла угрожающая тишина. Станнис Баратеон оглядывал своих подчиненных, которые имели хоть сколько-нибудь существенную меру ответственности и пытался понять по их лицам, что они вообще думают по поводу сложившейся ситуации. Роланд Шторм. Обезображенное оспой лицо бастарда из Ночной Песни угрюмо хмурилось. Взгляд исподлобья блуждал по всем присутствующим, особенно останавливаясь на Луковом Рыцаре. Означенный Давос Сиворт тоже не мог похвастаться весельем. Однако, в отличие от Шторма, у него душа была очень даже не на месте. Акселл Флорент нервничал, на взгляд Баратеона, как-то уж излишне беспокоился, через каждую пару секунд потирая потеющий лоб. А вот по лицу старого Кресена что-то понять было очень сложно. Создавалось впечатление, что он просто на просто спит с открытыми глазами. Все дежурные распоряжения по переходу на осадное положение Станнис уже отдал. Он не сомневался, что все будет выполнено в должном виде. Корабли, хоть и находились в прямой видимости, но находились все же на некотором отдалении, не спеша идти на прямой штурм. Поэтому времени на более или менее обстоятельный совет у Баратеона еще было, чем он не преминул воспользоваться. - Сир Давос, вы можете мне объяснить, каким образом к нам, совершенно незамеченным подошел целый флот? Почему никто не послал, хотя бы ворона? У тебя есть объяснения этому, Луковый Рыцарь? – обратился Станнис к бывшему контрабандисту. Несмотря на достаточно жесткую постановку вопроса, он ни в чем его не обвинял и не выражал какого-то особого неудовольствия в его адрес. Это был вопрос и ничего более. - Могу только предположить, милорд, что все попавшиеся им на пути суда были потоплены или же взяты на абордаж, - пожал плечами Сиворт. - Это все, что пришло тебе в голову? Чтобы не растерять по дороге такой флот, нужно идти в одном построении. Гоняться за всеми встречными посудинами в таком случае – верный способ потерять управление такой армадой. - Простите, милорд. Другого объяснения я не вижу. Может, у них есть какой-то отдельный отряд из самых быстроходных судов, который следовал рядом и топил все, что попадется по пути, - предположил Луковый Рыцарь и характерным для себя жестом тронул висящий на шее оберег с отрезанными пальцами. - Возможно… - прерывая мысли Станниса в зал ворвался вестовой. Совсем еще юный, почти мальчишка. - Лорд Станнис, переговоры! К острову приближается галера с радужным знаменем! Баратеон тут же вскочил, устремившись на балкон, чтобы убедиться в словах гонца. Из зала с расписным столом очень удобно открывался обзор добрую половину острова и практически на всю крепость. Чуть прищурившись, он увидел одинокий корабль, отделившийся от всего остального флота, взявшего остров в плотное кольцо. Он весьма шустро приближался порту внизу. Переговоры? Что ж, будут им переговоры. Станнис посчитал это очень хорошей возможностью, выяснить, с кем предстоит воевать и каковы же их намерения. - Мейстер Кресен, я хочу, чтобы вы отправили воронов в Королевскую Гавань и во все уголки Семи Королевств, которые только знают ваши вороны, - произнес Станнис, уйдя с балкона. Несмотря на то, что ситуация сложилась более, чем проигрышная, он ни за что не собирался сдаваться, и даже прикидывал возможности, если не выиграть, то выйти в ничью. *** Палуба «Черной Бетти» была непривычно смирной. Обычно, качает намного сильнее. Станнис поймал себя на мысли, что такой штиль слишком неестественен в это время года. Хотя нет, такого штиля Баратеон не мог припомнить за всю жизнь. Волны на морской глади подобны тем, что бывают только в мелких речушках. Даже в самую спокойную погоду ТАК тихо не было никогда. Они уже практически достигли вражеского корабля, остановившегося прямо посередине между флотом и портом, в котором стояла дюжина боевых кораблей Станниса. В том числе и «Ярость». Он бы поплыл на ней, если бы в качестве судна для переговоров враги не выбрали маленькую, однопалубную галеру. Лорд Драконьего Камня не знал, было ли это намеренная демонстрация пренебрежения или же нет. Но, в любом случае, выказывать противнику честь и тащить на переговоры трехпалубный флагман королевского флота, Станнис посчитал ненужным бахвальством. Будь за ним флот не меньший, чем у его врагов, тогда это было бы уместно. А так… Поэтому он поплыл на относительно скромной, двухпалубной «Черной Бетте» Сиворта. В сопровождение же Баратеон взял бастарда из Ночной Песни и Лукового Рыцаря. Это были опытные и безоговорочно преданные ему люди. Тащить с собой еще и шурина было, на взгляд Станниса, совершенно незачем. Он оценивал людей больше по личным умениям и заслугам, нежели по знатности. Акселл Флорент не являлся ни, хоть сколько-нибудь выдающимся, полководцем, ни умелым дипломатом. «Черная Бетта» кое-как поравнялась с галерой, на борту которой уже можно было различить название: «Любовник Илаты». Станнис, гордо простоявший все плавание на верхней палубе дал приказ капитану судна, Сиворту быть готовым в любой момент развернуться и грести обратно, к берегу. Он серьезно опасался того, что это ловушка. Однако на такой риск пришлось пойти. Не узнав врага в лицо, он так и останется в положении слепого котенка. На галере сразу стала заметна суета. С палубы спустили шлюпку, в нее забралось три человека, ни одного из которых издалека нельзя было как-то выделить. Больше всего они напоминали матросов-абордажников. Очень похожие кожаные доспехи и короткие, кривые мечи на поясе. Баратеон же ушел с палубы, предоставив капитану корабля вести предварительные переговоры. Хоть и плыли они не так уж долго, Станнис успел немного вспотеть и размякнуть на жаре. Солнце все это время находилось в зените, абсолютно не щадя его. Спустившись на самую нижнюю палубу, он нашел бочки с водой. Найдя пару открытых, он опустил в одну из них сложенные лодочкой ладони и, зачерпнув живительную влагу, окатил ею лицо, и вдоволь напился. Освежился перед напряжёнными переговорами. Матросы и гребцы, видевшие действия Станниса, смотрели на него широко выпученными глазами. Баратеону в данный момент было не до того, что о нем подумают подданные. Отряхнувшись от воды, лорд Драконьего Камня пошел наверх. На верхней палубе он увидел, что шлюпка с галеры удаляется от борта «Черной Бетты». Несмотря на то, что Станнис был на нижней палубе, он слышал, о чем Луковый Рыцарь говорил с подплывшими на лодке матросами. Они кричали, что сейчас к ним прибудет переговорная делегация, а Сиворт заверил, что переговорщикам не причинят вреда. В общем, стандартный обмен чисто формальными репликами. К удивлению Баратеона со стороны «Любовника Илаты» от простых матросов не было слышно никаких оскорбительных или насмешливых выкриков, те, что в лодке, вели себя подчеркнуто нейтрально. Да, само по себе то, что противники собираются говорить на «Черной Бетте», а не на своем корабле, довольно странно. За ними сила, Станнис находится в намного более проигрышной позиции, по идее это он со своей свитой должен тащиться к ним на галеру. К тому же, и загнанная в угол крыса способна перегрызть горло. Враги просто обязаны учитывать то, что Баратеон может захватить послов в плен, буде они окажутся важными шишками. Он, конечно, так не поступит, но отмахиваться от такой опасности они не могут. Такое легкомыслие возможно только в том случае, если послы – мелкие сошки, которых не жалко. В таком случае это будет серьезным оскорблением лично Станнису. Отправлять на переговоры к лорду Драконьего Камня и брату короля каких-нибудь мелких лордиков или, и того хуже, межевых рыцарей. Прекрасный способ поиздеваться и сорвать переговоры в самом начале. Вдохнув и выдохнув пару раз, Баратеон успокоился и перестал себя накручивать. Не дело, еще ничего не ясно, а он уже порядком разозлился. Эмоции не лучший советчик в делах, особенно в таких. Вынырнув из своих мыслей, Станнис заметил, что к борту «Черной Бетты» приближается еще одна шлюпка с галеры. На этот раз в лодке были уже не только матросы. Три довольно пестрые фигуры. Двоих он прекрасно узнал издалека. Короткие серебряные волосы, плащ цвета морской волны, того же цвета котта с белым морским коньком, одетая поверх легких, «морских» доспехов. Монфорд Веларион. Пшеничного цвета борода и волосы, доходящие до плеч. Более плотная броня из вареной кожи и поверх нее белая котта с семью желтыми, семиконечными звездами. Гансер Сангласс. В этот момент на него напала одновременно и злость, и паника. Вассалы и вправду предали его и привели к Драконьему Камню свои войска! Но не сам факт предательства так сильно волновал Станниса. А полное непонимание причин. А также то, как он умудрился все это проворонить. Третий же пассажир шлюпки выглядел очень странно. Походя на какого-то, неизвестно как оказавшегося в этой компании, железнорожденного. Черные тяжелые доспехи с тонким, золотым орнаментом. Такого же цвета шлем очень непривычных очертаний, полностью скрывающий лицо и просто огромный двуручный меч, висящий за спиной. Станнис даже не мог предположить личность этого человека, а также то, зачем противная сторона решила включить этого человека в состав переговорной делегации. Телохранитель или пугало? Вполне возможно. Пока «Черная Бетта» шла к «Любовнику Илаты» у Станниса было предостаточно времени, чтобы осмыслить ситуацию со всех сторон. И больше всего его занимал вопрос, каким образом и как Таргариены смогли так громко и, что главное, неожиданно заявить о себе. Насколько ему было известно, последние драконы, никому не нужные, побираются в Вольных Городах. Откуда вдруг появился огромный флот с их знаменами? Он пришел к выводу, что имеет дело с колоссальным внутренним предательством. Возможно, один или даже больше великих домов в тайне готовили возвращение Таргариенов. Впрочем, это могут быть люди помельче, но с более длинными руками. Баратеону немедленно вспомнился лысый евнух, Варис. Он никогда не доверял его сладким речам и притворной скорби, казалось навечно поселившейся в глазах мастера над шептунами. Была бы воля самого Станниса, он бы отдал евнуха самому умелому палачу в Семи Королевствах, который выведал бы все его секреты, а потом сбросил бы тело в зловонную бухту Королевской Гавани. Лорд Драконьего Камня давно подозревал, что Паук ведет какую-то свою игру. Шлюпка пристала к борту «Черной Бетты», переговорщики без каких-либо проблем по подставленному канату залезли на корабль. Даже тот, что был облачен в тяжелую броню. Его движения были настолько быстрыми и уверенными, что создавалось впечатление, будто он вовсе не чувствует на себе нескольких десятков килограмм железа. - Прекрасная нынче погода, не так ли, лорд Станнис? – обратился к нему тот самый, в доспехах и шлеме. Забрало здорово исказило голос, однако сама по себе выглядела своеобразным, легким издевательством. Хозяин Святой Бухты и лорд Дрифтмарка остановились на шаг позади него, давая понять, кто будет вести переговоры. - Я так не думаю. Может, покажешь свое лицо? Я хочу знать, с кем говорю. Или ты боишься меня? – Баратеон не стал играть в вежливость и сходу попытался уколоть противника. - Ваше счастье, лорд Станнис, что вы лорд Станнис Баратеон. Иному на вашем месте я бы сам, лично отрезал язык за такие вопросы, - ответил собеседник тем же ровным и благожелательным тоном, которым спрашивал о погоде. И это несколько обеспокоило Станниса. Обычно подобные угрозы высказываются несколько более эмоционально. Значит, его враг довольно хладнокровен и, возможно, жесток. Но кто же скрывается под шлемом? - Я не могу говорить с тем, кого не знаю. - Вы меня знаете, впрочем, как и я вас. Просто вы не знаете, что я это я. Зато я знаю, что вы это вы. - Может я тебя и знаю, но я хочу здесь и сейчас знать, с кем из своих многочисленных знакомых разговариваю. - Мало ли, на чем зиждутся ваши желания. Я, например, хочу мира во всем мире. Лорд Монфорд ждет не дождется, когда же мы с вами закончим трындеть, и он вернется к своим молоденьким лисенийским шлюхам, - Веларион никак не прореагировал на реплику в свой адрес, продолжая сосредоточено что-то высматривать на чистом, безоблачном небе, - гребцы внизу хотят, чтобы эта галера никогда никуда не плавала, чтобы никто не заставлял их гнуть спину. Все люди чего-то хотят. Когда их желания сталкиваются между собой, начинаются драки в подворотне, поединки, а то и войны. Смотря, чьи хотелки сталкиваются лбами. Чего же хотите вы, лорд Станнис? - Я хочу, чтобы тебя здесь не было, хочу говорить с кем-нибудь нормальным, кто не будет выкручивать мой разум всякой ерундой! – буквально сорвался на крик Станнис. Эта скотина в черном шлеме начала его откровенно бесить. Если сначала он относился к нему относительно нейтрально, просто как к представителю враждебного лагеря, то сейчас, всего через пару минут общения стала появляться стойкая личная неприязнь. - Хотите поговорить с кем-нибудь другим? Могу предложить своего оруженосца. Ему всего тринадцать лет, но уверяю вас, он смышленый малый. Худо-бедно поддержать светскую беседу может. А вы мне за это отдадите Драконий Камень и приклоните колено. Хорошая сделка. Ваше желание в обмен на мое. Станнис аж задохнулся от такой наглости. Столько оскорблений и откровенного бреда он не слышал еще ни разу в жизни и не понять, как на это реагировать. Броситься на обидчика с мечом и попытаться скинуть его в море или просто послать подальше и закончить переговоры? *** - Может быть, не стоило с ним так разговаривать, ваша милость? – осторожно поинтересовался у меня Веларион, когда мы остались одни, в капитансткой каюте «Гордости Дрифтмарка», которую я временно оккупировал. Помещение, надо сказать, более, чем роскошное. Чего только стоит кровать с балдахином, находящая здесь же. Или мебель из красного дерева с узорами, изображающими разнообразную морскую живность. Сам Монфорд обитает в более скромной гостевой каюте по соседству. Никакого неудовольствия по поводу такого размещения он не испытывал. Наоборот, был сильно рад, что я выбрал на время похода именно его флагман. - Станнис Баратеон – очень упрямый человек, вы не хуже меня это знаете. Он бы в любом случае не склонил колен. А так, я хотя бы получил какое-никакое моральное удовлетворение. - Если вы заранее были уверены в том, что переговоры ни к чему не приведут, зачем вообще было их затевать? - Ну, возможно, я не слишком корректно выразился. Он бы в любом случае не склонил колен сейчас. Пока у него остается надежда на благополучный исход. Лорд Станнис не знает, что посланные им вороны не долетят до своих адресатов. Он рассчитавает продержаться в осаде достаточно до тех пор, пока к нему не придет подмога. Подобный опыт у него уже есть. Однако, если ситуация начнет складываться самым неблагоприятным образом Станнис Баратеон вполне может пойти на компромисс со своими принципами. - Вы так считаете, ваша милость? – изогнул бровь Веларион, выражая таким способом весь свой скептицизм, - насколько я знаю лорда Станниса, он предпочтет скорее погибнуть, чем предать свои принципы. - А что за принципы, лорд Монфорд? Насколько я помню, он превыше всего чтит закон. С правовой точки зрения я - законный владелец Драконьего Камня и всех Семи Королевств. Если следовать его же логике, получается, он сам является преступником. Безусловно, лорд Станнис будет следовать скорее интересам своего дома, нежели закону. Но в случае угрозы полного уничтожения, он предпочтет сдаться. - Хм, признаться, ваша милость, я поражен глубиной вашего ума. Мне никогда не пришло бы в голову подобное. Атакуем на рассвете? - Да, как и планировалось. Что, не терпиться побыстрее оказаться в объятиях этих прелестных созданий из Лиса? – решаю под конец немного подколоть Велариона. - Ваша милость, вы что, всю жизнь будете мне это вспоминать? – лорд Дрифтмарка страдальчески закатил глаза. - Буду вспоминать, пока не надоест, Монфорд. Сам виноват, догадался тащить с собой на войну целый гарем. Мне же завидно, теперь терпи. - Так что же вы сразу не сказали? Я с радостью отдам вам этих девок, для своего короля мне ничего не жалко. - Иди уже! Нужны мне твои девки, ты их всех уже попользовал.