12:25

Мягкие золотистые волосы, завитые и удерживаемые чёрной лентой, развевались на ветру, пока она шла по саду. Судя по расположению солнца, и куда падает тень, был полдень. Она думала, касаясь пальцами цветков в розарии, созданным отцом для неё. Синее платье, которое она носила, сочеталось с её голубыми глазами, сверкающими драгоценностями. Чем-то уж она походила на одну девочку из сборника рассказов. - Так я попала в книгу, да? - тихо прошептала она себе, обрадовавшись такой мысли, после чего услышала позади себя шаги. Сам её наряд был чем-то сказочным. Белые оборки, украшавшие платье, и туфли, которые, походу, магические, раз её ноги не болели. - Всё любопытнее и любопытнее. Великий волшебник, её друг Лукас, посмотрел на неё, приподняв бровь. - Что ты там сказала? - он провёл рукой по своим коротким волосам. - А? Ничего, - сказала она с мечтательным взглядом и снова вернула своё внимание цветам. Нежным с лёгким ароматом, который, казалось, поднимал ей настроение. - Просто... - Вы снова витайте в облаках из-за своих книг? Это как та, которая называлась «...прекрасная леди Девари кормит...» Её глаза расширились. Она повернулась и посмотрела на него, после её рука потянулась к его лицу, прикрывая рот. - Не смей говорить это название. Её щёки стали ярко-красными, а голубые глаза метались от волнения. - Прошу, Лукас! Клянусь, она даже не моя. Кого она пытается обмануть? - подумал он с весёлой ухмылкой, прежде чем высунул язык, лизнув её ладонь. Отбросив руку, она посмотрела на него так, будто он совершил преступление. Смотрела на его руку, затем на его лицо, а потом снова на его руку. - Это было отвратительно! - Ты сама заткнула меня ладонью. - Но ты не должен был меня лизать! - Не должен, но я это сделал. И как ты теперь поступишь со мной? - её реакция забавляла. Он уже было разочаровался в этом мире. Но потом встретил её, самого странного и любопытного человека, которого когда-либо встречал. Он мог наблюдать за её реакцией он мог наблюдать, как она смеётся. Он мог наблюдать, как она улыбается весь день, и ему не было бы скучно. Он никогда не устанет от её голоса. И когда он стал уязвимым? Интересно, что чувствовал предыдущий Колдун Башни. Возможно, из-за этих чувств он больше и не находится в этом мире. Даже ради него. Неужели он ушёл, потому что мысль потерять кого-то столь драгоценного, кого-то, кто добавляет в жизнь смысл, кого-то, из-за которого мир не выглядит таким уродливым, была адски мучительной, чтобы её терпеть? Он поклялся, что не будет слабым, как его учитель. Но сейчас, когда он смотрел на неё, которая вытирала ладонь о платье, на её быстрое меняющееся выражение лица, за которым всегда было весело наблюдать, он задумался. Был ли он слаб из-за того, что позволял себя развлекать в эти моменты? Он знал, что их время ограничено. Неважно, какое у неё было бы количество маны, неважно, кому она там приходилась дочерью - он всё равно бы за неё переживал. Лукас однажды представил, каково было бы её потерять, и это вызывало у него страх со злостью. Это вызывало боль в груди, от которой хотелось самому вырвать собственное бьющееся сердце. Он прожил более ста лет и ничего не чувствовал. Но мысль потерять её сводила с ума, и то, что он больше не сможет видеть её улыбку, заставляла застывать кровь в жилах. И когда ему снились кошмары, он быстро телепортировался к ней. Пусть она и спит, он должен был её увидеть. Он должен был убедиться, что она жива. Он должен был чувствовать, что она всё ещё дышит. Он должен был увидеть Атанасию. Слушая её дыхание, видя её мирный сон, он чувствовал, как его плечи расслабляются, и он мог спокойно вздохнуть. В моменты, когда её нет рядом, время так медленно идёт. Ощущение, будто он потерял её. Ощущение, будто он опоздал. По мере того, как они сближались, она стала называть его другом, и он сам запутался вообще в её сущности, и впервые в жизни испытал страх. Страшно потерять её, увидеть её смерть, оказаться бессильным и неспособным спасти её. Тревога росла с каждым днём, создавая кошмары, преследовавшие его сны. Кошмар, где её шею обвязывает тугой узел, с пустотой в глазах, безысходностью. С отчаянием, охватившие каждую клеточку её существа. Преданный ей и одинокий, он наблюдал, как у него отняли причину жизни, и он почувствовал, как его мысли распадаются, пока он наблюдал за дёргающимся телом. Она боролась и боролась за каждый вздох, но верёвка его снова и снова отбирала. Какой усталой она выглядела, когда, наконец, поняла, что это конец. Пустая улыбка на лице, когда она замерла. Никто не горевал, кроме него. Он хотел разрушить всё на своём пути. Он хотел всех послать в Ад, через который он сам прошёл. Он смотрел, как её усыпанные драгоценностями голубые глаза теряют свой блеск. Он жаждал, чтобы каждый прочувствовал то же, что и он. Это ощущение разбитого сердца. Всё стало казаться неправильным, от чего он задыхался. Он хотел, чтобы все страдали так же, как и он. Но Лукас понимал – это её не вернёт. Он был готов на всё, лишь бы увидеть её улыбку. И смех, который он больше не слышал. Он хотел скорее проснуться от этого кошмара. Но они всё снились и снились, насмехаясь над ним, предупреждали его. Кошмар, где он наблюдал за ней в холодной комнате с пустым пузырьком, в котором, по его мнению, хранился яд. Наблюдая, как замедляется её дыхание, за падающими слезами по её щекам, которые она пыталась сдержать. Такая замученная. Она взяла из того пузырька круглые белые штучки, чтобы избавить себя от тревожных мыслей перед сном. Хотела побороть эту тяжесть, которую чувствовала каждым сантиметром своей плоти и продолжала принимать их. Она принимала ещё и ещё, пока яд охватывал полностью её тело. Недостаточно. Она всё ещё дышала. Всё ещё были эти проклятые мысли, которые, казалось, никогда не давали ей заснуть. Голоса, преследовавшие её. А он смотрел, как она погружается всё глубже в собственное безумие; не мог протянуть руку, дать ей такой нужный покой. Он наблюдал, когда она погрузилась в небытие, и когда её дыхание становилось всё медленнее и медленнее. Не мог ничего сделать, кроме как смотреть. Но он оставался рядом с ней. Даже если противился, даже если хотел проснуться от этого ужаса, он хотел быть рядом. Он был один. И она всегда была одна. Девушка, у которой была самая яркая улыбка, глаза которой сияли всеми огнями мира, всегда казалось такой усталой. Ему казалось это несправедливым. Неужели там был Бог, который позволил бы своему самому прекрасному творению так сильно пострадать. Если Он и был, то только жестоким. Но они жестоки, потому что боги, а боги, потому что жестоки – подумал бы он с горечью, прежде чем протянул руку и убрал волосы с её прикрытых глаз. Снова ушла. Сколько ей, брошенной вот так в мире, ещё придётся страдать в одиночестве. Он ненавидел это. Он ненавидел. Ненавидел. Он смотрел, как она умирает снова и снова. Он наблюдал, как она страдает вновь и вновь. Он – самый сильный и могущественный маг во Вселенной никогда не чувствовал себя таким беспомощным. - Лукас? - похоже она заметила, как он остановился посреди сада, и бросилась к нему. Махнув рукой перед своими алыми глазами, он обратил своё внимание на неё. Увидел её голубые глаза, наполненные жизнью. А она смотрела на него с любопытством, с заботой и некой беспокойностью за него. Как глупо. О себе следует беспокоиться, подумал он и протянул руку, взъерошив её белокурую чёлку. Он знал, что ему придётся её оставить, даже если пролетит мгновение, ему нужно было её оставить, чтобы найти это проклятое Мировое древо. Он должен стать сильнее. Не только для себя, но и для неё. Он не хотел, чтобы его кошмары воплотились в реальность. Он не хотел полностью прочувствовать её потерю. Он не знал, сколько времени займёт это и задавался вопросом, останется ли при нём это безумие, схожее с попаданием в кроличью нору, которое станет его собственным проклятием. - Эй! - крикнула она, надувшись, и отбросила его руку, чтобы поправить волосы. - А вот Иджекил не позволил бы себе такого. Его глаз дёрнулся. Почему она снова упомянула этого глупого седовласого мальчика? Как же он был глуп тогда, телепортировав её к нему. С того дня он вёл себя необычно. Как будто боялся её потерять, исчезнет прямо у него на глазах. Какой глупый взгляд у это мальца, который лишь сильнее беспокоил его. Ему действительно не нравилось, как его губы изгибались при улыбке, когда он смотрел на принцессу. Живот скручивало, когда он подходил к ней ближе, а на её щеках появлялся светло-розовый румянец. Тц. Он сделал шаг и посмотрел на неё. Может он и не выше того пацана, зато выше неё. - Ты всё ещё думаешь об этом младшем белобрысике? - Ха? - она обернулась, уставившись аквамариновыми глазами в рубиновые. Медленно моргая, она задумалась, когда он успел так быстро приблизиться к ней. Его лицо нависало в паре сантиметров от её лица. - Ты снова будешь смеяться над моим ростом? - она фыркнула, вспомнив, как несколько минут назад он вернулся в свою первоначальную форму и издевался над её ростом. Однако в том, как светились его алые глаза, было что-то ещё, чего она не могла распознать. - Ты не ответила на мой вопрос. Всё ещё думаешь о нём? - его голос был тих, а глаза метались. Он нервничал? Он злился? Почему она этого не видит? - Почему бы и нет. Он умён, красив и улыбается чаще, чем ты или папа. - Так вам просто нравятся улыбающиеся мужчины? Тц. А я думал, ты поумнела. - Суть не в улыбающихся мужчинах! - сказала она с раздражением и резко скрестила руки. Но затем её лицо озарила вспышка эмоций, которых он раньше не видел. Легкая грусть, как будто она осознала какую-то потерю. Ему это не понравилось. Особенно, если это было связано с тем негодяем. - Просто, если бы я влюбилась в него… Он бы не влюбился в меня. Что? Он наклонил голову и задумался, неужели так называемая гениальная принцесса была просто идиоткой, которая всех одурачила, заставив всех думать, что она умна. Неужели она действительно такая глупая, что не видит, как этот паршивец влюблён в неё? Как можно не увидеть, как этот дурак мучится из-за неё? Проведя рукой по затылку, он подумал, безопасно ли для неё самой быть такой невинной, такой глупой, такой… - Что вы несёте, принцесса? Хотите понравится этому парню? На мгновение она задумалась, и он почувствовал, будто произойдёт сейчас что-то ужасное. Он ощущал своё сердце, бьющееся громко и болезненно. Тишина казалась вечностью, даже если и длилась всего несколько секунд. Он вспомнил, как однажды спросил своего учителя, как долго длилась для него вечность. Если бы только был способ, описать, сколько длилась вечность. Кажется, всего одну секунду. Такая любопытная и странная мысль. Но пока она думала, что ответить, его сердце сжималось и останавливалось между ударами. Он мог чувствовать всё и ничего одновременно. Ах, так вот, что это такое. Он тихо ждал, смотря на изгиб её губ, которые медленно приоткрывались. - Нет. Я так не думаю. Я имею в виду… Я была бы рада, если бы понравилась кому-то, вроде принца… Но, навряд ли я хотела, чтобы меня полюбил именно принц. - Разве в твоих сборниках рассказов не только одни принцы, которые спасают принцесс? Разве это не мечта каждой девчонки? - медленно спросил он, запоминая каждую эмоцию, которая отражалась на её лице. Замешательство, интерес и наконец осознание. - Разве это не то, чего хотела такая принцесса, как ты? - Тогда история была бы слишком банальной, - сказала она таким фактическим тоном, как будто она читала ему лекцию, например, какое небо голубое и как работает гравитация, а не отвечала на вопрос. - Я бы добавила дракона. - Дракона? Она в здравом уме? На кой чёрт ей дракон? Разве ей недостаточно того же магического зверька, которого она нежно называла «Черныш»? Или такие нестандартные вкусы зависят от того, кем являлся её отец? - Ну, у драконов всегда есть огромное количество золота и драгоценностей. - … - … - … - Лук…? - прервал её слова громкий и беззаботный смех. Легкий и свободный, который заставил её сердце биться быстрее, пока она наблюдала, как он смеётся. Она не знала, надуваться ей, хмуриться или улыбаться. Но она была расстроена, что он над ней смеялся. Она желала ударить его, чтобы прекратить его веселье. Но она так редко у кого-то видела такой естественный и счастливый смех, особенно у мага. - Ты всегда думаешь о деньгах и золоте, не так ли? - спросил он сквозь смех, вытирая с глаз слёзы. Она готова была занять. Вот врезать бы ему, прервать его хихиканье, чтобы прекратил дразнить её. - Хватит! Что я могу сделать?! То есть… Драконы круче принцев! Особенно с чёрными крыльями и красными глазами. Стоп… С чёрными… И красными? Он перестал смеяться и посмотрел на неё, которая сейчас сама смеялась, прикрываясь рукой. Мимо них пролетали лепестки, срываемые лёгким ветерком. Она так выглядела… Он хотел остановить время и увековечить этот момент. Её улыбающееся лицо, бодрый смех. Радостное настроение, которое заставляло её сиять. Лучи солнца, которые падали ей на светлые волосы, придавали им яркость. И лепестки, вращающиеся вокруг принцессы, будто исполняли танец. По взмаху его руки несколько лепестков сформировались в кольцо и мягко приземлились ей на макушку. Почувствовав лишний вес на своей голове, она прикоснулась к цветочной короне, которую он смастерил для неё. Её невинные голубые глаза расширились, а улыбка стала шире и казалась красивее всех, когда-либо видимых ему. Он наблюдал за этой картиной и понимал, что обречён. Он хотел защитить её. Хотел оградить от любой угрозы. Но с текущим количеством маны ему это не по силам. Он должен покинуть её на некоторое время, чтобы потом находиться рядом с ней подольше. Он боялся за неё, он боялся за себя, когда смотрел и видел, как время может забрать принцессу. Он боялся, что опоздает, не сможет спасти её. Он чувствовал огромную ответственность за неё. Колдун Чёрной башни не должен иметь слабости. Его главная цель - выжить, чтобы поддерживать существование башни. И всё же вот она - живая и дышащая. Теперь причина его жизни полностью крылась в ней. Может, ему не стоило с ней встречаться. Не стоило спасать её. Не стоило так сильно сближаться с ней. Теперь это переросло в безумие. Боязнь потерять её, но и боясь потерять такие незнакомые для него чувства. Сделав к ней шаг, он заметил, как она уже успокоилась и смотрела на него с лёгкой улыбкой. - Принцесса, - начал он, убирая чёлку, и прикоснулся губами к её лбу. Не переборщил ли? Не отвернётся ли она от него? Но она этого и не сделала, а стук его сердца всё замедлялся в предвкушении. Он хотел большего, но понимал, что торопиться не стоит. Главное, что он мог проводить с ней время. Он сделает всё, лишь бы навсегда остаться с ней рядом. Он готов повернуть время вспять, если это поможет ему быть с ней. Её глаза прикрылись, когда она почувствовала тепло от его губ. Она не оттолкнула его, не сделала никаких замечаний. Ей просто нравилась эта тишина. Она может забыть о настигающей её смерти, как будто сейчас её ничего не беспокоило. Лукас давал ей такое нужное спокойствие. Он давал ей отдохнуть. И прямо сейчас, когда они стояли в саду, окружённые парящими лепестками, она чувствовала себя счастливой. С цветочной короной, которую он создал для неё, с чувством нежных тёплых губ, касающихся её лба, она чувствовала себя в безопасности. Она наконец могла с легкостью вздохнуть, не ощущая себя одинокой. Да, она была его слабостью. Даже огромной ошибкой в его жизни. Она была для него «всем». А он будет её драконом. Драконом, который защитит её. Драконом, который будет дорожить ей. Драконом, который сохранит её время.