— «Ну что, было у вас что ни будь? , — подкалывал их владелец и обладатель волос цвета каштана, за что ловил недовольный, нарочито с добротой взгляд Денсмора. — «Рэй, нет…», — улыбается Джон и качает головой, едва укоризненно глядя снизу вверх на обладателя голубых глаз. Манзарек лишь заливается смехом, несвойственным для себя, ибо он был — довольно серьёзным. — «Ладно тебе, я же шучу…», — пожимает плечами владелец кофейни, и как только горячее, вкусное кофе-латте уже было разлито по красиво оформленным стаканчикам бежевого цвета, Рэй протягивает их парочке. Джон тут же принимает из тёплых рук друга напиток, касаясь своими холодными пальцами рук молодого человека. — «Эй-эй, Снежная Королева, не заморозь меня…», — снова усмехаясь, за это он получает от Денсмора локтём в свой бок. Робби стоящий рядом — улыбается от увиденной картины. — «Иди ты, Манзарек…», — с полу-улыбкой на устах произносит барабанщик и протягивает один стаканчик Кригеру, который тот аккуратно принимает. Распрощавшись с Рэем, с которым болтали на протяжении около 10 минут, Джон и Робби выходят из уютного помещения. Манзарек лишь смотрит им вслед, этой прекрасной и милой парочке, подперев рукой щёку и облокотившись о стойку, напоследок что-то прошептав нарочито себе под нос.»
***
В какой-то момент Джон остановился, тем самым затормозив и Робби. Тот обернулся и вопросительно вскинул бровь, но лицо старшего оставалось нечитаемым. Денсмор выдохнул, придвинулся немного ближе к юноше, и еле слышно прошептал: — Р — Робби, — голос был немного хриплым от волнения. Робби не меняется в лице. — Что?.. — А м — можно я тебя поцелую? Робби на секунду забыл, как дышать, а затем кивнул, движение вышло немного более резким, чем хотелось, и не успел он толком набрать воздуха в легкие, как губы барабанщика прижались к его собственным, а руки осторожно обхватили гитариста за талию. Поцелуй был приторно-сладким, как та сахарная вата, которую они прикончили на двоих пять минут назад после того как, час назад, купили кофе и выпили его, идя по длинной дороге и до поворота парка. Юноша разучился дышать, в то время как барабанщик разучился думать и функционировать в принципе. Губы Робби были холодными, немного шершавыми и покусанными, но в то же время поцелуй был обжигающе горячим, а когда Денсмор почувствовал, как его «друг» улыбается в поцелуй, то в его груди словно надулся шарик, который вот-вот унесет брюнета куда-то ввысь. Все это длилось буквально несколько бесконечных секунд, и вот они оторвались друг от друга, делая шумный вдох. Если бы Денсмор посмотрел вверх, то увидел бы усыпанное звездами небо, но перед ним были сверкающие глаза Робби, которые были не менее (более) прекрасными, чем Млечный Путь. В полутьме, освещаемой фонарем, возле которого они остановились, Денсмор разглядел на лице гитариста широкую, с неким стеснением улыбку деснами, ту самую, из-за которой он как-то раз и понял, что влюблён. Робби вглядывался в лицо стоящего напротив, которое словно светилось в вечерней полутьме. Он мог разглядеть каждую ресницу, каждую крапинку в шоколадно-карих глазах напротив, которые смотрели на него так пристально и нежно, что Кригер чувствовал себя таким любимым и таким влюблённым, каким он себя еще никогда в жизни не чувствовал. — А можно, теперь я тебя поцелую?***